Нелирикк очень быстро обнаружил, как это приятно — иметь слишком много дел.

Ему ясно дали понять, чтобы он стал тенью и телохранителем капитана и, возможно, носил с собой дополнительное оборудование для связи. Значит, он стал специалистом, прикомандированным к капитану по ее собственному приказу и находящимся вне обычной иерархии.

В течение дня бывали моменты, когда его отправляли куда-нибудь, чтобы он принес карту, дискету или, например, бутылку чего-то, а были времена, когда он стоял на часах, что было его правом.

Он знал и то, что никогда не дежурит один — и это тоже было понятно.

Поначалу поблизости всегда находился разведчик, которого Нелирикк стал считать Клинком Капитана, потому что он готов был убить любого, кто может представлять для нее опасность. Со временем разведчик стал появляться реже, а потом и вовсе исчез, поскольку по приказу капитана или тех, кто был выше ее по чину, ему приходилось отправляться то туда, то сюда.

Он познакомился и с теми, кто был выше капитана: с командором Кармоди, оказавшимся хитроумным и проницательным командиром, и немолодым лиадийцем, представленным ему как генерал. Генерал был патриархом клана, к которому относилась капитан. Познакомился он и с командирами наемников и охраны клана.

По икстранским стандартам им отчаянно не хватало офицеров среднего и низшего звена, но они были бойцами, а не чиновниками.

У него спрашивали фактические сведения и мнения, цифры и имена, боевые планы и схемы снабжения. Он отвечал без уверток и вскоре понял, что ему не угрожают, когда спрашивают «Почему ты так считаешь?» и «А почему это именно так?».

Короче, с ним обращались так, как не обращались с того времени, когда он был исследователем: как будто у него есть не только глаза, но и мозги. Он много времени проводил с умным компьютером: тот задавал дивно сложные вопросы, так что Нелирикк все сильнее уважал разведчика.

Когда он не находился с капитаном или в столовой, ему было трудно ничего не делать. Он усердно учился, проводя много времени за серьезным рассмотрением цветов и их значений. И в ту ночь, когда разведчик и полдюжины солдат-ветеранов отправились поджидать транспорт, который икстранцы должны были прислать за тем, кого они предпочли бы видеть мертвым, он принялся за изготовление подарка для отряда.

Командование объединенных сил землян и лиадийцев, базировавшихся на планете, теперь знало почти все, что знал он сам, думал Нелирикк, старательно работая иглой и нитками. Теперь они все знали — и излагая им все свои сведения, он сам обнаружил правду. А правда после стольких лет горечи даровала ему некое умиротворение.

Четырнадцатый Корпус Завоевания весьма свободно интерпретировал полученные приказы. До него доходили слухи: поскольку разжалованного, чьи слова были пустыми звуками, можно было не опасаться, он очень много чего слышал.

В Четырнадцатом Корпусе Завоевания решили рассматривать планету, намеченную для вторжения нескольких корпусов, как Планету Шанса. Это было смелым шагом, предпринятым благодаря известию о том, что на намеченной для завоевания планете происходит переворот. Этот шаг в случае успеха дал бы Четырнадцатому Корпусу преимущество перед Пятнадцатым и Шестнадцатым Корпусами, тогда как до этого ему отводилась роль поддержки и обеспечения тылов.

И вот Четырнадцатый Корпус напрягал все силы, стремясь к славе. Вместо того чтобы полностью захватить один континент и дожидаться прибытия Пятнадцатого Корпуса, командование стало вести действие сразу на двух больших континентах. Ведь цель заключалась в том, чтобы к прибытию остальных корпусов вся планета уже принадлежала бы Четырнадцатому Корпусу.

Если Четырнадцатый Корпус просто не достигнет своих амбициозных целей, захватит не два континента, а всего один, то Пятнадцатый Корпус, скорее всего, высадит свои силы и присвоит победу себе, снова отведя Четырнадцатому подсобную роль.

А вот если Четырнадцатый Корпус потерпит поражение…

Могут ли те солдаты, которых он здесь видит, нанести поражение Четырнадцатому Корпусу Завоевания?

Нелирикк раздумывал над этим в ночном лагере, работая ножницами и иголкой с ниткой.

Нерегулярные — его собственный отряд — обладал несколькими сильными сторонами. Его капитан была опытна и умна, но без чрезмерной рьяности или самоуверенности. Разведчик был ценным членом отряда, как ближайший советник капитана, как учитель рукопашного боя и как создатель странных устройств, обладающих удивительной эффективностью. В отряд входило около двадцати таких, как Уинстон, ветеранов-солдат с большим боевым опытом.

То, что многие члены отряда Нерегулярных были новичками… было слабой стороной. Их общая численность тоже была недостаточной, но это компенсировалось немалым опытом старших офицеров и тем, что икстранскому генералу пока удалось захватить на обоих континентах только небольшие плацдармы.

Наконец Нелирикк положил иглу и, вытянувшись на койке, решил, что Четырнадцатый Корпус вполне может получить настоящую войну.

* * *

Он проснулся неожиданно, ощутив какую-то перемену, слишком незначительную, чтобы ее определить. Открыв глаза, он увидел разведчика — худую тень, едва различимую в сумраке спальни. Он сидел в позе лотоса на тумбочке в изножье койки.

Этот факт стал для Нелирикка потрясающим открытием. Разведчик действительно оказался настолько умелым! Быть союзником такого человека — настоящая честь.

— Сожалею, — сказал Нелирикк безмолвной тени на торговом — уставном языке отряда, — что в моей позе отдавать честь неловко, командор-разведчик.

— В данной ситуации отдавать честь неуместно. Я пришел… скажем, как товарищ… поскольку твои прежние товарищи по оружию доказали, что недостойны такой чести.

Разведчик произнес это по-икстрански. Нелирикка охватило странное чувство. Хорошая это новость или плохая? Если засада прошла успешно, значит…

— Я нашел место, откуда можно было наблюдать за намеченным участком за некоторое время до уговоренного часа. Я пробыл там в течение дюжины дюжин секунд после этого срока. Я не слышал ни звука, исследователь. И никого не видел.

Стыд полыхнул волной адреналина, и Нелирикк резко сел на койке.

— Клянусь Джелой, если бы я мог перерезать им глотки! Они…

— Они использовали тебя для рекогносцировки. Подозреваю, что они и сейчас продолжают слушать радиосообщения, чтобы определить, как далеко тебе удастся пройти прежде, чем на тебя нападут.

Это было сказано уже на земном. Капитан предупреждала его об этом: ему понадобится «шустро соображать», чтобы успевать следить за ее разговорами с разведчиком.

Наступила короткая пауза, а потом по-лиадийски прозвучала фраза, произнесенная, как на икстранском: резкая и четкая.

— Теперь поговорим о Джеле, которого ты считаешь своим по клану.

Нелирикк застыл, настороженно глядя на окутанного сумраком разведчика.

— Если я нанес оскорбление, хочу узнать чем. Отряд Джелы всегда вел себя с честью.

— Право, — негромко отозвался крошечный лиадиец, — я рад это слышать. Потому что тебе следует знать вот о чем: мой клан пользуется уважением, мой род является одним из старейших на Лиад. Нас обычно считают людьми достойными, хотя и эксцентричными. Имя моего дома — и дерева, которое высится над ним — Джелаза Казон.

Лиадийские слова стремительно плыли мимо него, и он не сразу уловил сочетание звуков. Мысленно произнеся их еще раз, Нелирикк по-земному покачал головой.

— Я не совсем понимаю, что ты говоришь мне, разведчик, — признался он, — если не считать того, что имя твоего дома похоже на имя Джелы.

— Нет. Это не случайное совпадение. Оно не просто похоже. Дом и есть Джелаза Казон. — Наступило молчание, а потом — перемена языка. — На земном это звучит как «Исполнение Джелы», или, может быть, «Обещание Джелы». — Язык переменился снова, без всяких усилий. — На торговом это будет «Контракт Джелы» или «Мечта Джелы», в зависимости от того, кто говорит и в каком отношении находится к Клану Корвал.

Разведчик снова перешел на лиадийский, произнеся следующие слова с неумолимой четкостью:

— Как я сказал, Исследователь-Поклявшийся-Корвалу, моя семья, Клан Корвал, многими считается достойной. И мы, обладатели ее крови, по-прежнему живем в доме, построенном боевой подругой и возлюбленной Джелы, Кантрой йос-Фелиум. Наш девиз — «Дерзаю».

Эти слова нашли в нем отклик, совпали с языком Отряда, и Нелирикк услышал, как его собственный голос напевно излагает вечернюю историю из своей юности:

«И когда Джела справился с этой задачей и насчитал свою дюжину за сутки, один из солдат из шеренги спросил: «Как ты дерзаешь идти на такое, солдатик, когда одна волна может повалить тебя?»

Джела пожал плечами, улыбнулся и, не вынимая ножа из ножен и показывая всем свои пустые руки, сказал: «Я дерзаю, потому что должен. Кто дерзнет за меня, если не дерзну я дерзнуть сам?».

Нелирикк молча сидел, вспоминая, каким яростным был бой между ним и разведчиком — и какая была в этом ирония. Чтобы двое приверженцев Джелы так схлестнулись! И кому же было победить, как не меньшему? И он тихо рассмеялся в темноту. А потом помрачнел, вспомнив о том, чего Отряд не знал — или не рассказывал.

— Значит, Джела умер на Лиад?

— Увы, нет! — ответил разведчик так печально, словно эта смерть произошла только вчера. — Джела вел слишком много арьергардных боев, чтобы дать возможность своей подруге и ее кораблю спастись. В этом, в конце концов, и заключалась суть их соглашения: он будет охранять корабль, чтобы Дерево не погибло, а она — охранять Дерево, если он падет. Она спаслась с его еще не родившимся сыном и тем самым Деревом, которое высится над моим домом. Здешнее дерево — большое дерево Клана Эроб — это сеянец, присланный, чтобы скрепить союз между нашими домами. И я благодарю тебя за рассказ о Джеле, потому что его в наших Дневниках нет.

— В Дневниках? — Нелирикк ощутил прилив острой жажды. Он сможет прочесть собственные слова Джелы? — Это — дневники Джелы?

— Не совсем, хотя некоторые вахтенные записи наверняка сделаны его рукой. Последние годы Джелы прошли с капитаном, моей далекой прабабкой. В своих вахтенных журналах и дневнике она записала немало мудрых мыслей — некоторые принадлежали ей самой, другие — ему. Делмы Корвала продолжали вести Дневники, и их изучение — это часть образования каждого члена клана, чтобы мы не забывали того, что необходимо помнить.

И тут разведчик предложил ему сокровище.

— Если ты пожелаешь — и если случится так, что мы сможем улететь отсюда и вернуться в Джелаза Казон, я обещаю показать тебе все наследие Джелы. Первую дневниковую запись, сделанную его рукой, и дерево, которое он принес из пустыни, расположенной очень и очень далеко.

Даже сидя на койке, Нелирикк сумел поклониться.

— Я сочту это великим даром. — Разведчик наклонил голову.

— Если это будет в моих силах, исследователь.

Теперь все было сказано. Спустя какое-то время разведчик встал, исполнил официальный поклон, тонкий смысл которого в темноте невозможно было истолковать, и бесшумно растворился в ночи.