На пути от зарослей кустарника к входу в карьер снова появилась возможность убивать икстранцев: Дастин прикончил двоих, а Шан — троих. Один раз — в результате удачного выстрела в густую листву на вершине дерева в ответ на едва слышный, но неуместный шорох.

Но вот карьер… Карьер стал центром серьезного боя.

— Похоже, им нужна ваша шлюпка, сэр, — прошептал Дастин, когда они пригнулись за удачно расположенным камнем. Шлюпка осталась точно на том месте, где он ее оставил: она стояла у входа в карьер, ближе к линии обороны наемников, на которых наступали икстранцы.

— Действительно, похоже, капрал. Но зачем она им? Горючее в ней закончилось. Она не вооружена. Конечно, на ней есть рация, но икстранцы должны были бы иметь свои собственные средства связи!

Дастин бросил на него странный взгляд.

— Кто знает, почему икстранцы делают то или иное? Может, она нужна им как боевой трофей. Важно другое: если они считают, что ради нее стоит спорить, то мы должны позаботиться о том, чтобы они ее не отспорили.

На данный момент казалось, что наемники субкомандора Критулкаса в этом споре не уступают. Икстранцы, в обилии рассыпанные среди деревьев напротив карьера, живо участвовали в диспуте, но не пытались продвигаться вперед. Шан чуть ниже пригнулся за камнем, обдумывая этот факт.

— Не присутствуем ли мы при отвлекающем маневре, капрал? — спросил он через несколько секунд. — Или они дожидаются друзей?

— Трудно сказать, сэр.

Дастин зашевелился, осторожно готовя винтовку к стрельбе. Шан проследил, как он прицеливается, потом посмотрел на противника и выбрал мишень для себя.

Спор продолжался, и вдруг икстранцы зашевелились, сурово Двинувшись вперед. Позади них в глубине леса обострившийся слух Шана уловил шум тяжелой машины, слышный даже за звуками стрельбы. Он быстро посмотрел на Дастина.

— В лесу двигается что-то крупное.

Капрал кивнул. Лицо у него было бледным, за исключением тонкой струйки крови на щеке, где его задел осколок камня.

— Чувствую, — ответил он, стискивая зубы. — Готовьтесь отступить, сэр. Они дожидались, чтобы к ним подошел броневик.

И вокруг себя Шан ощутил… пустоты: наемники стали исчезать со своих позиций, один взвод за другим. Напротив него икстранцы двигались вперед, и приближающийся броневик уже грохотал так сильно, что в голове и груди ощущалась дрожь.

— Пора, — сказал Дастин. — Отходим.

Шан кивнул и услышал, как его напарник уходит. Шан пытался вспомнить свое недолгое пребывание в лагере наемников и сообразить, попадалось ли ему на глаза оружие, которое могло бы пробить броню.

«Куда, — подумал он, — они отходят, чтобы можно было устоять против танка?»

Пуля попала в валун, за которым он прятался, брызнув ему в лицо каменной крошкой. Шан пригнулся, нашел стрелявшего — и выстрелил. Икстранский солдат вывалился из-за куста, оказавшегося недостаточно густым, чтобы спрятать его, и больше не шевелился.

Шан понял, что остался на позициях наемников в одиночестве и вот-вот будет захвачен икстранцами. Однако зачем ему отходить, когда именно здесь находится средство, с помощью которого можно уничтожить приближающийся танк?

В конце концов, аккумуляторы шлюпки по-прежнему работают. И нужна всего секунда, чтобы устроить им перегрузку.

Приняв решение, Шан наконец начал передвигаться от укрытия к укрытию, тщательно выбирая каждую следующую перебежку так, чтобы приближаться к шлюпке.

Красавчик отставал от нее на два шага, вооруженный как офицер и почти не производя шума — чего нельзя было сказать про остальной отряд.

Нерегулярные двигались по лесу с мерным треском, и тут уж ничего нельзя было поделать. А потом вдали раздался один громкий удар, словно взорвалось нечто очень крупное.

Это было странно. Звук не походил на выстрел снаряда или ракеты, как и на взрыв, сопровождающий попадание. И это определенно не мог быть склад боеприпасов, потому что Мири знала: у Критулкаса было только то, что они носили при себе.

Ее солдаты проявили себя неплохо: не остановились, когда застрекотали автоматы.

Шум выстрелов был громким и незнакомым, так что она начала нервничать: раз она не знает этого звука, значит, скорее всего это стреляют икстранцы.

Боевой штандарт двигался примерно в двадцати шагах перед ней, плотно обернутый вокруг древка. Взвод, которому он был поручен, выдвигался вперед. Похоже, они решили, что покажутся, развернут флаг — и икстранцы так перепугаются, что улетят в космос без корабля.

Ага, как же.

Главное было просто вступить в бой. Икстранцы, даже если их много, наверняка вынуждены напрягаться, ведь под командой Критулкаса находятся почти исключительно бойцы отряда «Гирфальк».

Походный комм у нее в кармане не сигналил, что было добрым знаком: значит, у Джейса и отряда, оставшегося охранять лагерь, все тихо. Было бы обидно, если после окончания веселья Нерегулярным оказалось бы некуда вернуться.

Она дала сигнал остановиться и поманила к себе трех лейтенантов. Один из них часто здесь охотился.

Красавчик уже был рядом, спиной к ней. Он нес собственную выкладку и две запасные коробки боеприпасов для пулемета того взвода, который нес знамя, — и не жаловался, и не замедлял шага. По сигналу остановиться он поставил коробки на землю и моментально занял позицию ее телохранителя.

Мири обратила внимание на то, как он наблюдает за окрестностями: взгляд вниз, на корни деревьев, взгляд выше, еще выше. И повсюду глаза задерживаются достаточно долго, чтобы заметить пятно цвета или движение. Новички либо пристально смотрят в одну точку, словно ждут, что у нее вырастут крылья, или крутят головой так быстро, что теряют ориентировку.

Мири сделала паузу, чтобы спланировать следующий этап перехода. Звуки с запада были слышнее всего. Лейтенант из местных решил, что бой сосредоточен в районе старого карьера к югу от лагеря наемников. Это хорошо, если означает, что Критулкасу удалось связать икстранцев. Но стрельба становилась все интенсивнее…

Она кивнула, неохотно разделив взводы на две группы. Меньшая группа из четырех взводов под командованием местного лейтенанта пойдет вверх по склону. Ближе к карьеру они пойдут по тропе, которую он знает.

Ее основная группа из шести взводов пойдет прямо по главной дороге, рассчитывая, что субкомандор со своими наемниками по-прежнему владеет ситуацией.

Она почувствовала на себе пристальный взгляд — и обернулась к Красавчику.

— Что тебе в темечко стукнуло?

— Ничего не стукнуло, капитан. Прикрытия с воздуха нет. На деревьях засады не видно. Подслушивающих устройств тоже нет.

Мири мысленно вздохнула.

— Я хотела спросить, что тебя гложет? Что мне следует знать?

— Капитан, был только один сильный взрыв. Если бы там была артиллерия, она уже действовала бы. У нас только сто человек. Вероятно, противостоящий нам отряд более многочислен.

— Прекрасно. Силы выравниваются.

Она не знала, дошел ли до него ее сарказм. Он просто кивнул и спросил разрешения попить из своей фляжки, поскольку бой может начаться в любой момент.

На секунду стрельба в отдалении почти стихла, а потом возобновилась, став еще интенсивнее.

Мири понимала, что значат эти звуки: одной из сторон удалось собрать силы для атаки. Басовитый равномерный огонь «Парадиза-88» заставил ее предположить, что икстранцы идут в атаку на хорошо защищенные позиции.

Она подождала, чтобы лейтенанты передали ее приказ сержантам, а потом двинулась дальше — и звук шагов уже не казался таким громким на фоне все усиливающегося шума боя.

Четыре взвода под командованием местного лейтенанта растворились среди деревьев — в меру своего умения. Основная часть отряда отправилась дальше под звуки выстрелов, в едком дыму боя. Продвижение вперед вдруг резко остановилось. Солдаты попадали на землю, укрываясь от огня. Впереди в лесу было шумно — похоже, там уже никто не старался не быть услышанным.

Мири упала, ощущая присутствие Нелирикка: тот занял позицию телохранителя, защищая ее от нападения сзади, — и при этом благодаря своему росту он мог видеть то, что происходило впереди.

Шум оборвался так же неожиданно, как и начался, а потом послышались более отдаленные звуки — какой-то отряд уверенно шел вперед. Мири поползла к одному из лейтенантов, но тут лес вблизи взорвался оружейным огнем.

Противник оказался выше по склону: Мири вдруг различила движение и услышала выстрелы нескольких десятков незнакомых винтовок. Потом раздалось громкое шипение, взрыв и крик — оно теперь уже стало понятно, кто есть кто, и ее отряд впервые открыл огонь по врагу.

Было ясно, что они наткнулись на икстранцев, совершавших обходной маневр, которому, видимо, пытался помешать огонь из «Парадиза-88».

Теперь наступил их черед. Она дала своим взводам команду занять линию обороны и попыталась спрямить изгиб, который мог оказаться опасным. Похоже, народ на склоне не ожидал такого количества людей, но все равно готов был вести бой.

Сказать точно было трудно, но казалось, что на склоне появляется все больше и больше икстранцев, словно весь чертов десант попытался пойти в обход.

Нерегулярные отвечали на огонь, но передний взвод оказался в плохом положении — его могли отрезать. Икстранцы сосредоточили огонь на этом взводе. На склоне их было много: похоже, готовилась атака.

Мири вытащила из кармана свисток, просигналила, требуя внимания, а потом двойной свисток, означавший короткое отступление. Ее солдаты стали стрелять гораздо реже: каждый постарался отползти назад на пять метров, как они делали это на учениях.

— Красавчик, что там наверху? Готовится атака? — крикнула Мири.

— Да, капитан. Мне это кажется вероятным.

— Скажи той команде, чтобы заводили свою игрушку. И побыстрее!

Нелирикк пополз к команде, все еще не развернувшей обернутый вокруг древка штандарт. Он потащил к ним коробки с запасными боеприпасами, задержался, чтобы указать им на наиболее вероятное направление движения вниз по склону…

Тарахтение «Стернбаха» звучало на удивление отрадно. Конечно, это не «Парадиз-88», но и он сойдет. Мири снова посмотрела на окруженных дымом пулеметчиков.

Хреново. Теперь начнется.

Пулеметчики сидели под прикрытием поваленного дерева, а боевой штандарт Нерегулярных бросал вызов неприятелю.

Неожиданно вверху, на склоне, появилось цветное пятно — и заполоскалось на ветру кроваво-красное полотнище.

Нелирикк вдруг оказался рядом. Он низко пригибался к земле, а на его лице сияла радостная улыбка.

— Капитан, против нас сражается Штурмовой отряд Двадцать Два. Они славятся своими атаками!

Она выругалась, но Нелирикк не услышал: в этот момент лес взорвался воплями икстранцев и атака началась.

Времени на тонкости не было. Мири просвистела сигнал, передававший командование взводами сержантам. А когда она повернулась, чтобы повторить сигнал в другом направлении, то увидела позади икстранцев.

Этот бросок имел целью пулеметчиков. Отряд самостоятельно двинулся во фланг — икстранцы направились туда же.

Молодой солдат — один из добровольцев-беженцев — упал всего в трех шагах от них. Выстрелом у него снесло пол-лица. Мири рванулась вперед, подхватила его винтовку и начала стрелять по приближающейся волне. «Стернбах» поддерживал свою сторону беседы, а «Парадиз»…

У ее ног упал убитый икстранец, и короткий резкий звук пистолетного выстрела у нее за спиной сказал ей, что надо обернуться.

Пистолет выстрелил снова, и мимо нее пролетел раненый икстранец. Он начал было подниматься, и она убила его, а потом развернулась к лесу клинков: волна икстранцев встретилась и слилась с Первым Литаксинским Нерегулярным.

Мири выстрелила, уложила своего противника, нашла новую мишень и услышала крик Нелирикка:

— Ядак!

Клинок стремительно рванулся вниз, смертельно-яркий в огромной лапе. Она вскинула винтовку, чтобы остановить его…

Сверху и сзади вынеслась рука Нелирикка, выбив нож у икстранца. В следующую секунду пальцы Нелирикка сомкнулись на вражеском горле, раздавив его, и он взревел:

— Нерегулярные! Нерегулярные!

«Стернбах» снова затарахтел, и новые голоса подхватили клич «Нерегулярные!», и флаг поднялся еще выше.

У Нелирикка была перевязана рука, но вся его забота принадлежала штандарту. К древку он кверху ногами прикрепил знамя Штурмового отряда Двадцать Два.

Мири ждала новых сведений об убитых, наблюдая, как пулеметчики заботливо разбирают и чистят свой «Стернбах».

— Красавчик, — спросила она наконец, — что такое «ядак»?

— Докладываю, капитан. — Он старательно смотрел не на нее, а на флаг. — Ядак — это было боевое прозвище мертвеца. Оно ничего не значит.

Мири кивнула. Этого она и опасалась.

— Значит, ты знал того парня. Мне очень жаль…

Он пожал плечами, и Мири показалось, что его беспокоит не только рана.

— Ядак сделал много ошибок, капитан. Он вступил в Четырнадцатый Корпус Завоевания. Он прилетел с ними на эту планету. Он добровольно вызвался стать членом Штурмового отряда Двадцать Два. И он напал на моего капитана с мачете, когда она командовала отрядом, на флаге которого символ самого Джелы.

— Ты хочешь сказать, что ему следовало быть умнее? — Он ответил не сразу.

— Капитан, мы с Ядаком оба обучались у Джелы. Он ушел из родного отряда раньше меня: хотел воевать. — Он устремил на нее мрачные голубые глаза. — Ядак не верил в традиции. Но — да, капитан. Ему следовало быть умнее.

Какое-то время статус спасательной шлюпки номер четыре оставался неизменным. Рен Зел прикоснулся к кнопке на главном пульте.

— Рубка!

Голос Расти Моргенштерна охрип от усталости.

— Говорит мостик, радист, — проговорил Рен Зел настолько мягко, насколько это позволял лишенный модальностей земной язык. — Пожалуйста, будьте любезны направить лазерный пучок по следующим координатам. — Нажатие кнопки передало их с его компьютера на компьютер Расти. — Сообщите на мостик, как только установится режим диалога.

— Будет сделано.

— Спасибо, — проговорил Рен Зел и на секунду замялся, подыскивая нужные обороты. — Пожалуйста, все-таки воспользуйтесь своим временем отдыха, радист. Кораблю нужно, чтобы вы были бодры.

Наступило недолгое молчание, потом звук, напоминающий невольный смех.

— Поймал меня, да? Лягу, как только мы свяжемся с Шаном. Рубка, конец связи.

— Мостик, конец связи.

Он вернулся к своим обязанностям. Наблюдатели не замечали ничего, что внушало бы опасения. Похоже, при первом же столкновении им удалось внушить икстранцам уважение к себе.

Или икстранцы просто выжидали.

Как бы то ни было, «Долг» продолжал двигаться к Литаксину по спиральной орбите. Рен Зел включил дополнительный экран и начал рассчитывать векторы сближения, сравнивая различные орбиты с точки зрения наиболее эффективной защиты находящегося под ними мира…

В какой-то момент он заметил чье-то присутствие и, подняв голову, увидел, что рядом с ним стоит Присцилла Мендоса и не сводит глаз с экрана слежения.

— Спокойная вахта, первый помощник?

— Спокойная, капитан. Спасательная шлюпка приземлилась. Рубка пытается наладить связь. Икстранцы ведут себя… осмотрительно.

— Икстранцев следует с этим поздравить, — отозвалась она и, оторвав наконец взгляд от экрана, улыбнулась своему первому помощнику.

Рен Зел похолодел — но в эту секунду она положила руку ему на плечо. Это было прикосновение сестры: оно грело, но причиняло невыразимую боль тому, кого три кровные сестры считают умершим для них.

— Это — Оружейная Палата, — объясняла стоящая перед ним женщина. Ее низкий голос был звучным, черные глаза яростно полыхали. — Я же говорила, что мне нужно сделать некие приготовления. Ради корабля.

— Говорили. — Он прокашлялся. — Просто было неожиданностью…

Она рассмеялась — громко и искренне, заставив вахтенного пилота на секунду обернуться через плечо. Правда, он тут же снова сосредоточился на своем пульте. — — Ну конечно же! Это и для меня было почти неожиданностью, а ведь я бывала в Оружейной Палате несчетное число раз.

Ее взгляд снова устремился на экраны, на миг задержался на том углу, где отражалось положение спасательной шлюпки номер четыре, а потом переместился на экран с расчетами.

— Вы рассчитывали орбиты обороны. Хорошо. Нам также нужно взять в вилку этот военный корабль. Вам удалось обнаружить систему защиты?

— Осколки ее, — ответил Рен Зел, вызывая соответствующей кнопкой схемы. — Судя по корабельным данным, существовала спутниковая система защиты — на орбитах, близким к орбитам этих скоплений обломков. — Он заглянул в эти яркие черные глаза. — Икстранцы поработали как следует.

Она кивнула.

На главном пульте зажегся индикатор внутренней связи.

— Говорит рубка.

Капитан Мендоса перегнулась через плечо Рен Зела и включила связь.

— Привет, Расти.

— Капитан, — серьезным тоном отозвался связист. — Хотел сообщить вам — на лазерный пучок ответа нет.

Рен Зел застыл, наблюдая за профилем капитана, не разрешая себе отчаиваться. Ведь в конце концов существовало немало причин, по которым спасательная шлюпка не могла бы отозваться на вызов по лазерной связи, и не каждая была… мрачной.

— Понятно, — негромко сказала капитан. — Продолжайте попытки через каждые четверть витка. Когда ответ будет получен, немедленно известите меня.

— Да, мэм. Будет сделано.

— Хорошо, — сказала она. — И вот что, Расти…

— Рен Зел уже устроил мне выволочку, — прервал он ее. — Я передаю вахту Тони и Лине и отправляюсь на боковую.

— Лине? — недоуменно переспросила капитан.

— Да, Лине, — решительно отозвалась из рубки библиотекарь. — Я говорю по-икстрански, Присцилла.

— Правда?

— Конечно, — ответила Лина, как будто в такой способности не было ничего необычного. — А почему бы и нет? Разведчики снабдили меня материалами. Если бы я оставила такой подарок без внимания, это было бы нехорошо.

— Конечно, — серьезно отозвалась капитан, но Рен Зелу показалось, что кончики ее губ задрожали. — Работайте. Конец связи.

— Конец связи, — сказала Лина.

Индикатор связи потух, и капитан снова перевела свои яркие глаза на него.

— Кстати о сменах, первый помощник. Полагаю, ваша вахта закончилась.

Он начал было вставать с кресла, но тут его взгляд снова скользнул по экранам.

— Капитан… — заговорил он — и замер.

На третьем экране, там где за секунду до этого приборы показывали только чистое пространство, появилось пятно темноты.

— Блохи, — проговорил он, а его пальцы уже набирали команду общей тревоги. — Всем, всем! Внимание! Блохи в секторе три! По боевым постам! Полная боевая тревога!

Рядом с собой он услышал — нет, ощутил — судорожный вздох, и, повинуясь какому-то таинственному инстинкту, его глаза обратились туда, где на экране должны были высвечиваться координаты четвертой спасательной шлюпки…

И вместо этого прочел жесткое послание следящего компьютера: «КОНТАКТ УТЕРЯН. СПАСАТЕЛЬНАЯ ШЛЮПКА ЧЕТЫРЕ ЗА ПРЕДЕЛАМИ СЕТКИ».

Взрыв оказался… свыше того, что он ожидал.

Когда земля перестала дыбиться, Шан благоразумно дал себе несколько секунд на то, чтобы заново привыкнуть к не столь изменчивому состоянию, и сел, стряхивая с себя веточки и ка мешки.

Он ожидал, что перегрузка аккумуляторов даст заметный… результат, так что постарался отойти на разумное расстояние от эпицентра, длинноногим зайцем метнувшись через лес. Под мышкой у него была зажата стазисная шкатулка, в другой руке — икстранская винтовка. Он упал за показавшийся надежным валун и уткнулся лицом в дерн.

Взрыв был куда сильнее, чем ожидал Шан. Взрывная волна повалила деревья, расколола валуны чуть поменьше того, что стал его укрытием, и взметнула в небо тонны земли и камней.

После взрыва наступила тишина — такая глубокая, что Шан обеспокоился, не оглушило ли его. Он встал — с трудом, но не выпустив из руки винтовки — и утер лицо рукавом кожаной боевой куртки. Тишина была пугающей. Завалы из веток и выкорчеванных корней — ошеломляющие. Если последняя служба спасательной шлюпки вызвала такие разрушения здесь, то как должно выглядеть место взрыва?

— Право, Шан, — проговорил он и с облегчением услышал собственный голос, пусть неясный и хриплый. — Ты ведь мог кого-нибудь убить!

Он вдруг снова сел за камнем, стиснув зубы, чтобы не дать вырваться звукам, которые с равной вероятностью могли быть хохотом или рыданием. Инстинктивно он начал проверку.

Винтовка осталась цела, магазин — полон. Икстранский солдатский пояс с патронами, оказавшийся слишком большим для его талии, был надет наискось через грудь, как патронташ. Икстранский кортик, который Дастин снял вместе с поясом, висел так, чтобы его легко было выхватить правой рукой.

Пересчитав и проверив оружие, он переключил внимание на стазисную шкатулку. Она помялась, Дерево и Дракон покрылись царапинами, но герметичность не нарушилась. Убедившись в этом, он улыбнулся и приложил ладонь к исцарапанному гербу.

«В тебе чувствуется Дракон…»

Он резко тряхнул головой.

«Присцилла, — подумал он с мукой, — не сможет спокойно принять известие о том, что шлюпки в сетке слежения больше нет». Но если бы они поменялись местами, он сам отреагировал бы точно так же. Оставалось только надеяться, что у его спутницы жизни хватило бы ума не взрывать летательный аппарат с гиперпространственным двигателем на поверхности планеты.

Край тишины стали обкусывать какие-то звуки. Шан поднял голову, прислушался — и разобрал звуки выстрелов в некотором отдалении, на востоке.

Кивнув самому себе, он встал, поднял свою драгоценную шкатулку и винтовку и огляделся.

Упавшие деревья служили даже слишком хорошим укрытием, но оказавшиеся на земле ветки представляли собой скорее помехи, чем помощь. Вот почему он потратил несколько секунд, чтобы спланировать свой маршрут: от этого валуна до вон того ствола, потом — к тому дереву, потом — к тому, а потом — к большому рыжему камню, где он высмотрит вехи следующей перебежки.

Шан проделывал уже третий этап передвижения в сторону звуков боя, когда его открытые чувства Целителя уловили знакомое мерцание ауры. Он изменил направление и очень скоро увидел вымазанное грязью лицо капрала Дастина.

— Сэр! — В глазах цвета корицы читалось искреннее облегчение и немалая доля опаски. — А я уж решил, что мы вас потеряли!

— Только временно, как это ни прискорбно для вас, — ответил Шан, устраиваясь за стволом, служившим капралу укрытием, и ставя шкатулку рядом с собой.

— Вы были рядом с местом того взрыва? — спросил Дастин.

— Боюсь, что это я вызвал тот взрыв. Если одновременно замкнуть все контуры аккумуляторов космического корабля и поставить разряд на максимум, то произойдет катастрофическая перегрузка, и примерно через пять стандартных минут можно ожидать взрыва. Если вас это заинтересовало, я могу провести более точные расчеты.

— Поверю на слово, — сказал Дастин. — Сэр. — Он пожевал нижнюю губу. — А разве там не должно быть аварийного устройства, чтобы он случайно не перегрузился?

Шан посмотрел на него.

— Оно имеется.

— Конечно. — Дастин вздохнул. — Икстранский броневик?

— Я поставил бы кантру — если бы она у меня была, — что с икстранским броневиком проблем не будет, капрал. Когда я убегал, они как раз остановились, чтобы осмотреть мою шлюпку. А какое положение здесь?

— Мы довольно сильно рассредоточились. В пределах видимости человек семь-восемь. Еще с полдюжины вниз по ручью. С Джином еще пятнадцать — позади, на склоне.

Двадцать восемь солдат. Бывалых солдат, напомнил себе Шан. Солдат, знающих свое дело и действующих профессионально. Он посмотрел на Дастина.

— Нам следовало бы собраться, пройти к карьеру и занять позицию.

— Да, сэр.

Дастин опустил руку к поясу, вытащил комм и включил его.

— Диспетчер два, капитан собирается вести нас туда, откуда мы пришли.

Несколько секунд Длилось изумленное молчание, а потом из комма послышался очень четкий голос субкомандора Критулкаса.

— Дай мне капитана.

Дастин передал комм Шану. Тот нашел переговорную кнопку сбоку приборчика и нажал на нее.

— Добрый вечер, сударь.

— Ты! — Голос звучал не слишком приветливо. — Ты случайно не знаешь чего-нибудь о той спасательной шлюпке?

— Мне показалось разумным устранить предмет спора, — серьезно сообщил Шан. — Особенно поскольку приближался икстранский броневик.

— Роскошно. Вот что я тебе скажу. Пусть Дастин ведет людей — он знает план. Нам прислали помощь из дома, так что начинается вторая партия. Оставайся на месте и дождись их. Оставь комм у себя и сообщай мне, что видишь. Справишься, капитан?

— Да, сэр.

— Тогда выполняй, — сказал он и отключил связь.

* * *

На пути к карьеру они выкурили две группы икстранцев. От первой встречи они получили выстрел из зенитной установки, а от второй — еще пару жертв, пока Уинстон не подполз достаточно близко, чтобы бросить им одну из самодельных гранат-сюрпризов, приготовленных Вал Коном.

Вторая группа потеряла двоих убитыми и приобрела пять винтовок, которые Красавчик назвал боевыми карабинами, с патронташами, к ним положенными. Мири вздохнула. Убитых насчитывалось уже двадцать человек — и новички. Раненых было немного больше, причем пятерым следовало уже два часа как быть в капсулах автоврача.

Зачистка продолжалась. Нерегулярные и солдаты отряда Критулкаса, присоединявшиеся по дороге, оптимистично теснили остатки икстранского десанта к карьеру — и второй линии опытных наемников.

Конечно, некоторым удастся уйти: они опередят смыкающиеся фланги, перегруппируются и, возможно, будут ждать эвакуации. Не обязательно было убить всех икстранцев, оказавшихся в заповеднике. Главное было очистить район вокруг старого карьера и держать оборону.

Мири всмотрелась в местность впереди. Они уже должны были бы поравняться с дозорными, выставленными Критулкасом в точке поворота. Там надо будет немного отклониться на юг и затянуть петлю, а потом двигаться к карьеру.

— Капитан, — сказал у нее за спиной Красавчик, но Мири уже увидела его: высокого и стройного мужчину в полевой кожаной форме с нахально переброшенным через плечо патронташем и винтовкой — точнее, офицерским боевым карабином, — который он держал наготове, но не угрожая приближающемуся отряду.

Только когда Мири вышла из строя и подошла ближе, она разглядела белые волосы, выбившиеся из-под шлема, разлетающиеся брови и серебристые глаза, уже однажды виденные ею во сне. Во сне, который был реальностью.

Она остановилась, поправила пальцем собственный шлем и заметила, что он сначала посмотрел на ее знаки различия, а потом уже — на лицо. Светлые брови взлетели вверх, сказав, что он ее узнает.

— Капитан… Робертсон? — Она вздохнула.

— Конечно, а кто же еще? С моим-то везением!

Она снова осмотрела его: помятый шлем, запачканное лицо, исцарапанный костюм и этот чертов патронташ. И карабин. Откуда, к дьяволу, у него этот карабин?

— У меня тоже день не из лучших, — проговорил брат Вал Кона голосом, который, должно быть, звучал очень красиво… примерно за пятнадцать сильных испугов до этого. — Однако мне приходится указать на то, что позади вас стоит икстранец.

Она чуть повернулась, чтобы краем глаза поймать Красавчика.

— Привыкай, — посоветовала она. — Его зовут Нелирикк Исследователь, и он принес клятву роду йос-Фелиум. — Она вытянула палец. — Красавчик, это — брат разведчика, Шан йос-Галан.

— Рад вас приветствовать, Шан йос-Галан, — произнес Нелирикк на высоком лиадийском.

Серебристые глаза на секунду закрылись, словно у брата Вал Кона только что сильно заболела голова. В общем, Мири его вполне могла понять. Потом он открыл глаза и кивнул.

— И я рад вас приветствовать, Нелирикк Исследователь, связанный клятвой с Кланом Корвал. — Он снова перевел взгляд на нее. — А где Вал Кон, — спросил он, переходя обратно на земной, — кстати говоря?

Она покачала головой, на секунду сосредоточив внимание на его узоре в своем сознании: сосредоточенный, деловитый, усердный. Он ощущает присутствие опасности, но с ним ничего плохого не происходит.

— В другом месте. С ним все в полном порядке и он будет рад тебя видеть, когда вернется в лагерь.

Он секунду не двигался: можно было подумать, решал, был ли ей смысл ему врать. Мири и в этом его не винила, а просто дождалась его кивка, а потом указала на комм, прикрепленный к его поясу.

— Критулкас велел взять тебя на зачистку, а на комме оставить Скотти, — сообщила она, кивнув в сторону ветерана «Гирфалька», тяжело опиравшегося на самодельный костыль.

Шан снова кивнул и снял с пояса комм. Мири взяла его и вручила Красавчику. Икстранец отнес прибор Скотти и наклонился, помогая ему устроиться в укрытии. Серебристые глаза следили за его действиями, а на смуглом лице отразилось нечто вроде ироничной покорности.

— Спустя какое-то время к нему привыкаешь, — сказала Мири. Брат Вал Кона посмотрел на нее и вежливо ответил:

— Уверен, что привыкаешь.

* * *

Потертый красный жетон был у нее в руке, нагретый присутствием Шана. Живым присутствием Шана. Она то ощущала его, то нет — когда оборона занимала все ее внимание.

— Орудия три и пять, огонь по готовности.

«Долг» содрогнулся. На экране возникла дорожка чистого пространства, проложенная полосой огня, но прямо у нее на глазах она стала заполняться топкой темнотой — признаком присутствия блох.

«Всематерь, сколько же их?»

Красный жетон вспыхнул в ее пальцах, она почувствовала странный сдвиг и… Она стоит на цыпочках, глядя поверх ростков кукурузы на синее небо с неровным черным горизонтом, — и ветер от их приземления обдает ее тигельным жаром, и на их пути не остается ничего живого…

Ее рука скользнула по пульту, нажав одну кнопку.

— Машинное отделение, половину мощности на главные двигатели по моей команде. Давайте!

Вторая кнопка:

— Пилот, по моей команде ускорить вращение корабля на пятьдесят процентов.

Третья:

— Всей команде — пристегнуться! Повторяю. Всей команде пристегнуться.

Она вздохнула и прикоснулась к последней кнопке.

— Пилот, даю команду.

Корабль на секунду замер, а потом медленно начал вращение.

— Машинное отделение, когда пятьдесят процентов будет достигнуто, увеличьте мощность главных двигателей до трех четвертей от максимума.

— Машинное слушает. Есть три четверти после пятидесяти.

— Присцилла? — Вопрос прозвучал очень тихо. — Что ты делаешь?

Она повернулась к Рен Зелу, пристегнувшемуся в соответствии с приказом у запасного пульта управления, ощутила острие его страха тем чувством, которое уже не было чувством Целителя, но гораздо более пугающим Зрением, становившимся бременем каждого, кто побывал в Палате.

Она вздохнула, подавляя в себе знание его тайных страхов.

— Блохи, — ответила она в ответ на его встревоженный взгляд. — Оружие дальнего действия бесполезно. Мы можем расстрелять все наши запасы — и все равно всех их не остановим. И нам неизвестно, скольким удалось просочиться за периметр. Если мы усилим вращение корабля… Он кивнул.

— Те, кто еще не успел закрепиться, будут сброшены, а приближающимся трудно будет выбрать нужный вектор. А также возникнут проблемы гравитационного плана.

Он замолчал, хмуро глядя ей за спину. «Долг» все быстрее вращался вокруг них.

— С разрешения капитана, можно использовать еще один элемент защиты ближних подступов.

Она жестом пригласила его продолжать — и заметила вспышку цвета от зажатого в пальцах жетона.

— Метеоритная защита. Если вращение будет в противоположном направлении и максимально приближено к планетарной гравитации, то возникнет заряд…

… и в пространстве между кораблем и щитом возникнет эффект, сходный с мощным полярным сиянием, которое зажарит все, что окажется внутри поля.

Присцилла посмотрела на своего первого помощника, проникая чувствами за подобающую лиадийцу непроницаемость, чтобы прочесть ужас и решимость в его душе.

— Необходимость, капитан, — тихо проговорил он. Она кивнула.

— Необходимость, первый помощник. — И нажала кнопку связи с пилотом.

Привал объявили только у крайней южной точки зачистки. Шан осторожно наклонился, поставил шкатулку между ног, выпрямился — и закрыл глаза. Ушибы перестали беспокоить его уже довольно давно: они потонули в усталости, настолько глубокой, что он готов был заснуть стоя.

Среди солдат были и такие, кому пришлось еще тяжелее, чем ему, — ходячие раненые. В матрице аур отряда он видел кроваво-красные всполохи физической боли, а также все мыслимые оттенки ужаса, стресса и горя. Закрыв глаза, он покачнулся, туманно подумав, что ему надо бы что-то предпринять. Он — Целитель. Люди нуждаются в его помощи.

Он вздохнул, быстро проделал набор упражнений для восстановления сил и ощутил вблизи себя яркую ауру спутницы жизни Вал Кона — надежный остров спокойствия сиреневого, розового и светло-зеленого.

Шан открыл глаза.

Леди Вал Кона стояла всего в полушаге от него, с нетатуированным икстранцем за спиной. Она протягивала фляжку.

— Думаю, тебе стоит попить, — сказала она. — Ты ведь свой кувшин потерял.

Вода! Эта мысль пробудила настоящий водоворот жажды. Он принял фляжку и поднес ее к губам. Вода оказалась тепловатой, со слабым привкусом пластика. Но он смаковал ее так, как не смаковал лучшие вина из знаменитых погребов йос-Галанов.

Он разрешил себе сделать два драгоценных глотка.

— Спасибо, — сказал он, протягивая «кувшин» обратно. Она отмахнулась от него.

— Оставь себе, — посоветовала она. Взмах руки трансформировался в жест, указующий на поцарапанную и помятую шкатулку. — Что в хранилище?

Он посмотрел на нее.

— Сеянцы.

— Сеянцы, — бесстрастно повторила она и кивнула. — Красавчик понесет их за тебя.

Шан окаменел.

— Прошу прощения, — проговорил он, тщательно подбирая слова. — Наверное, я недостаточно ясно выразился. В этой шкатулке находится полдюжины заключенных в стазис сеянцев Джелаза Казон. Мой долг как пилота Клана Корвал состоит в том, чтобы доставить их в безопасное место.

Леди Вал Кона предупреждающе подняла ладошку.

— А я сказала, — твердо заявила она, — что Красавчик понесет шкатулку за тебя.

Как ни толкуй, но это был приказ. Она была спутницей жизни Вал Кона, а Наделмэ Корвал, безусловно, имела право приказывать какому-то Тоделму йос-Галану, что следует делать в вопросах Дерева и Клана. А с точки зрения солдатской премудрости шкатулка обременяла его, замедляла и понижала его боевые качества. Как командир данного военного отряда она могла спокойно приказать ему вообще бросить шкатулку, а не просто передать ее… Он всмотрелся в лицо Нелирикка, приготовился заглянуть глубже — и увидел, как великан склоняет голову.

— Будьте покойны, Шан йос-Галан, — проговорил икстранец на высоком лиадийском, — я принадлежу к собственному отряду Джелы. Сеянцы его Дерева в моих руках будут в безопасности.

— К отряду Джелы? — переспросил Шан.

«Не может быть, — подумал он сначала. — Спустя столько времени?»

«Ну как это похоже на чертовское везение Вал Кона, — подумал он потом почти истерично. — Выбрать из всех возможных именно этого икстранца!»

И тут ему в голову пришла третья мысль.

— Простите, если я касаюсь больного вопроса, — обратился он к икстранцу на земном, — но мне хотелось бы знать, не имели ли вы раньше знакомства с моим братом. Возможно, лет одиннадцать или двенадцать тому назад?

— Да, — подтвердил его догадку Нелирикк.

— И вы принесли клятву его роду? — спросил Шан. — Мне бы казалось, что вы должны были попытаться его убить!

— А он попытался, — вмешалась Мири Робертсон. — Но они договорились, что кто из них победит в вооруженном поединке, тот станет боссом. И Вал Кон победил. — Она вздернула подбородок. — Пора идти. Передай шкатулку Красавчику.

Шан послушался, хотя и испытал боль при виде того, как огромные ладони сжимают печать с Драконом и уносят шкатулку.

Шан уже не ощущал усталости, давно перейдя к состоянию отупелой гипербдительности, при которой каждое колыхание листка царапало сознание, а каждое ощущение чужих эмоций обжигало.

И чувства Целителя спасли ему жизнь.

Рисунок ауры был чужим, темным от жажды крови, с застоявшимися глубинными кошмарами. Шан заметил ее за секунду до того, как под ногой бросившегося в атаку икстранца хрустнула ветка.

Для замаха винтовкой не было места, хвататься за нож было некогда. Опускавшийся ему на голову топор был черным — он поглощал свет и был смертоносно заострен. Шан крикнул, сам не зная, что именно, и потянулся схватить щит, которым закрылся, когда Присцилла плеснула в него вином. Как это было давно: почти в другой жизни!

Топор со свистом опустился. Отскочил. Сломался.

Икстранец яростно завопил, и Шан потянулся снова, в затхлые глубины ужаса. Он выхватил оттуда извивающийся, визжащий кошмар и изо всех сил швырнул его в бодрствующий разум икстранца.

На этот раз вопль выражал не ярость. Икстранец отбросил прочь сломанное топорище. Впиваясь ногтями в глаза, он отшатнулся и упал назад, в кусты, откуда только что выскочил. В ту же секунду со всех сторон раздались выстрелы.

Шан отскочил влево, тяжело рухнул за ствол дерева, поднял винтовку и начал стрелять в атакующих икстранцев.

Бой был коротким, без всяких правил. Икстранцы были вооружены только стандартными карабинами и, похоже, остались без командира. Атака на проводящий зачистку отряд была непродуманной — последним отважным поступком отчаявшихся людей. Когда шум наконец стих, среди деревьев оказалось двадцать убитых врагов.

Шан бессильно обмяк за своим укрытием, прижавшись щекой к руке. В тумане усталости он думал, что, услышав приказ, он скорее всего не сможет не то что идти, а и просто встать.

Позади него листок дерева царапнул по коже — и он перекатился на спину, ловя в прицел противника…

— Спокойно, Шан йос-Галан.

Нелирикк Исследователь опустился рядом с ним — удивительно бесшумно для такого гиганта. Немного смутившись, Шан опустил винтовку.

— Капитан отправила меня узнать, ранены ли вы.

Ранен ли он? Шан попытался сосредоточиться на собственном теле, но через секунду беспомощно покачал головой.

— Просто обессилел. Кажется. Я к таким прогулкам не привык.

На лице великана отразилось изумление.

— Разве? Но ведь вы — солдат?

Шан вздохнул и снова уронил голову на землю, глядя на икстранца из-под полуопущенных век.

— Я никогда не был солдатом, — проговорил он настолько четко, насколько это позволяли его надорванные голосовые связки.

Наступило недолгое молчание.

— И тем не менее вы принесли славу отряду, потому что получить этот карабин было нелегко. Или вы убили противника издали?

— Очень даже изблизи, — заверил его Шан. — Однако следует отметить, что прежний владелец этого карабина был ранен. А у меня была очень толстая палка.

— Палка. — На невозмутимом лице появилась улыбка. — Вы действительно потомок Джелы и брат разведчика!

Прозвучал сигнал: три коротких свистка, пауза — и один длинный.

Нелирикк зашевелился.

— Это команда двигаться дальше. Соблюдайте бдительность еще немного времени, Шан йос-Галан. Мы уже заканчиваем зачистку. Когда придем в карьер, будет отдых.

Свисток снова заговорил: короткая трель. Нелирикк усмехнулся.

— Мой капитан зовет, — сказал он и исчез среди деревьев. Спустя мгновение Шан с трудом поднялся на ноги, надел шлем и вернулся в строй.