— Что за давний долг? — осведомилась Эллиана у расплывающегося в ухмылке Вар Мона, когда они вышли из игорного зала.

— О, просто плата за честь сидеть у ног Эллианы Кэйлон в течение целого семестра и ловить жемчужины мудрости, падающие с ее губ!

Он остановился, чтобы отвесить ей поклон, тем самым прервав движение между игорным залом и музыкальным салоном.

Эллиана нахмурилась.

— Это нелепо.

— Не говоря уже о том, что нахально, — вмешалась Рема, добавив что-то в адрес своего спутника с помощью быстрого языка знаков.

Эллиане это показалось списком: двенадцать вариантов знака «идиот». Вар Мон рассмеялся.

— Поделом тебе будет, если математик Кэйлон просто прикарманит твои три кантры и больше ничего не скажет, — вслух выговорила ему Рема. — Что ты будешь делать тогда?

— Нет-нет! — поспешно сказала Эллиана. — Я не хочу оставлять себе деньги Вар Мона. Но нехорошо было говорить, что вы платите долг, когда никакого долга не было!

На мгновение воцарилась полная тишина. Ее спутники устремили на нее округлившиеся глаза.

— Пристыжен, — пробормотал Вар Мон.

— И вполне справедливо, — подхватила его подруга. — Местный обычай.

— Совершенно верно. — Он еще раз поклонился, на этот раз стараясь не помешать тем, кто оказался рядом. — Я прошу у вас прощения, математик, — проговорил он в модальности обращения низшего к высшему. Это была модальность высокого лиадийского, и в его голосе не было и отзвука смеха. — Вы очень любезны, что указали мне на мою ошибку.

Эллиана пристально посмотрела на него, подозревая шутку. На лице юноши отражалась только вежливая серьезность — и, кажется, легкое беспокойство. Его три кантры были надежно сжаты у нее в кулаке вместе с дорогой цепочкой и ключами от… ключами от ЕЕ корабля!

— Вы знали этого лорда, — решительно заявила она.

По его лицу скользнула тень удивления.

— Мне известно его имя, — признал он все в той же модальности нижестоящего, обращающегося к вышестоящему. — И его репутация.

— Вин Син чел-Мара, — негромко добавила Рема. — Клан Арагон.

Эллиана вздохнула. Как и любой ребенок, она заучила рифмованный список Кланов и Знаков, Домов и Задач. Но детство прошло уже давно, а ее знание в этой области сильно уступало тем, кто вращался в свете.

— Высокий Дом?

Это было единственным, что она могла предположить, глядя на Рему.

Разведчик изумленно моргнула.

— Не такой высокий, как Корвал, — медленно проговорила она.

Это было просто отговоркой. Кто мог встать выше Дракона? Даже Эллиана знала ответ на этот вопрос: никто.

— По… понимаю, — сказала она.

Ключи жгли ей руку.

— Игра была честная. — Это сказал Вар Мон. — Нас окружали люди, которые разбираются в карточных играх, и камера наблюдения работала.

Он улыбнулся — и серьезный молодой джентльмен, которым он только что был, вдруг превратился в мальчишку.

— Математик Кэйлон, ведь вы не хотите сказать, что игра была нечестная?

— Игра была совершенно честная, — язвительно отозвалась она. — И вам было совершенно необязательно предлагать ваши кантры. Игра его милости была безнадежно неправильной.

Она протянула ему упомянутые монеты.

— Благодарю вас за помощь, хотя в ней не было никакой нужды.

— Ох! — тихо сказал Вар Мон и с поклоном принял свои деньги.

Эллиана поерзала на откидном сиденье между креслами двух пилотов и внутренним люком, обдумывая свои обстоятельства. Похоже, она действительно стала обладательницей космического корабля — что казалось совершенно нереальным. И в эту минуту она направлялась осматривать этот корабль. Она закрыла глаза, чувствуя, как колотится ее сердце. Она — владелица космического корабля. Возможности самые разнообразные.

Если она права и корабль окажется игрушкой богача, то она сумеет незаметно его продать и тем самым обеспечит себе плату за проезд и некую сумму, с помощью которой можно будет начать новую жизнь.

Если, вопреки всем ее ожиданиям, «Полоса удачи» окажется рабочим кораблем, то она… Она оставит его себе.

Пилот-собственник может найти работу где угодно, она не будет привязана ни к одной планете. Пилот-собственник ни у кого не одалживается и ни от кого не зависит.

Пилот-собственник… свободен. Одинок, независим, самостоятелен, ничем не связан… Эллиана откинулась на своем сиденье, ощущая, как у нее сводит желудок от страстного желания достичь этого состояния.

Если «Полоса удачи» окажется рабочим кораблем… Конечно, пилот-собственник имеет лицензию на пилотирование, каковой у Эллианы Кэйлон нет. Жизнь, которую она с такой жадностью себе нарисовала, требует, чтобы она стала прыжковым пилотом.

— Спите, математик?

Голос Вар Мона оторвал ее от этих довольно мрачных размышлений.

— Не совсем, — ответила она.

Рема, сидевшая в кресле первого пилота, тихо засмеялась.

— Отлично, — заявил Вар Мон, нисколько не смутившись. — Мы сядем через три минуты, если только Рема не забыла все процедуры. Если хотите, я провожу вас на «Бинджали» и познакомлю с мастером дэа-Кортом.

Эллиана открыла глаза.

— Спасибо, — сказала она, по трепыханию желудка определив, что корабль снижается. — Я была бы благодарна, если бы вы меня представили.

— Мастер Жон! Радости вам, сударь!

Вар Мон быстро вышел в центр ремонтного дока. Он задрал голову вверх, голос его был полон жизни.

Эллиана, отставшая от него на несколько шагов, увидела, как к краю тени, отброшенной рабочим подъемником, направляется коренастый человек, на ходу вытирающий руки выцветшей красной тряпкой.

— Я больше не дам тебе в долг ни кантры, мошенник! — недовольно проворчал мужчина, хотя и в дружеской модальности. — И к тому же тебе через двадцать минут положено быть на сравнительной культурологии, и я не желаю, чтобы меня обвиняли в твоих опозданиях!

— Ничего подобного! — вскричал Вар Мон, которого, похоже, это кислое приветствие нисколько не смутило.

Опуская руку в кошель, он вприпрыжку зашел в тень. Схватив только что вытертую руку, Вар Мон выложил на широкую ладонь две блестящие монеты и крепко сжал пальцы.

— Долг оплачен! — весело объявил он и, повернувшись, картинно поклонился, привлекая внимание к Эллиане, которая все еще медлила между тенью и светом.

— Мастер Жон, я привел к вам Эллиану Кэйлон, владелицу «Полосы удачи». Математик Кэйлон, это — мастер Жон дэа-Корт, владелец ремонтной мастерской «Бинджали».

— Кэйлон?

Мастер Жон наконец вышел на свет — и оказался далеко не молодым мужчиной, скорее коренастым, чем полным. Прическа его сводилась к коротко подстриженной полосе ржаво-серого цвета шириной примерно в три ее пальчика. Глаза цвета старинного янтаря смотрели на нее с пристальностью разведчика.

— Математик Эллиана Кэйлон? — переспросил он, и его гулкий голос звучал мягко, хотя он продолжал говорить в товарищеской модальности. — Автор новой редакции Таблиц вен-Туры?

Она наклонила голову и ответила в модальности взрослых собеседников.

— Вы очень добры, вспомнив об этом.

— Вспомнив? А как могу я — да и любой пилот — забыть такое?

Тут он поклонился, пугающе низко: это был поклон уважения к мастеру — и выпрямился, прижав ладонь к груди.

— Математик, вы делаете честь моему заведению. Чем мне позволено вам служить?

Эллиана подняла руку, отметая почтение, звучавшее в голосе старика. Признать ее автором поправок к самому важному из множества инструментов пилота — это было комплиментом, хоть и не совсем неожиданным. В прошлом Жон дэа-Корт явно был разведчиком, и Эллиана была склонна думать, что обращение «мастер» было производным от «мастер-пилот».

— Прошу вас, сударь! — проговорила она, заметив, насколько неуверенно звучит ее голос. — Вы делаете мне слишком много чести. Право, это вовсе не…

Тут она замолчала, не зная, как можно продолжить свое отрицание, не поставив под сомнение меланти мастера.

— Вар Мон, ты еще здесь, юный ты мошенник? — зарычал старик, поворачивая голову.

— Так точно, мастер Жон!

— Тогда лети отсюда, черт подери, — и смотри не опоздай на занятия!

— Слушаю, мастер Жон! Доброго вам дня, математик. До треслана!

Вар Мон исчез, бесшумно пробежав мимо Эллианы. Она какое-то время не слышала ничего, а потом взвыла и вздохнула дверь для персонала.

— Ага. — Жон дэа-Корт улыбнулся, так что от его глаз и углов рта разбежались морщинки. — Вы собирались сказать мне, что я делаю вам слишком много чести. А сколько чести я должен положить к ногам математика, который спас жизни больше чем полутысяче пилотов?

— Полуты… О, это средняя цифра за все годы после публикации!

Эллиана потупилась: оказавшись вне привычной роли преподавателя со студентами, она, как всегда, не знала, что говорить и как держаться.

— Вы должны понять, — сказала она носкам собственных ботинок и прокашлялась. — Таблицы нуждались в уточнении, и я смогла взять на себя эту задачу. Вспомнить мое имя как той, кто выполнил работу, это любезно. Но вы должны понять, что приписывать такую честь той, кто просто…

Она сбилась, нервно переплетая пальцы.

— Я преподаю математику, — беспомощно договорила она. Наступило короткое молчание, а потом Жон дэа-Корт заговорил — спокойно, в товарищеской модальности:

— Ну, тут нет ничего дурного, правда? Я и сам преподавал пилотирование, и таким безнадежным щенкам, каких, я надеюсь, вам никогда не придется увидеть!

Эллиана подняла взгляд, заставив спустившиеся на лицо волосы заколыхаться.

— Вы — мастер-пилот?

— Совершенно точно. Здесь большинство из нас такие. — Он склонил лысеющую голову к плечу и адресовал ей новую улыбку. — Чем я могу быть вам полезен, преподаватель математики?

Она опустила глаза, не ответив на его улыбку, как не ответила и на товарищескую модальность.

— Я пришла осмотреть «Полосу удачи», владелицей которой являюсь.

— Так сказал мой трудный ребенок, — безмятежно отозвался Жон дэа-Корт. — Я не знал, что «Полоса удачи» продается.

— Я… она не продавалась. — Эллиана передернула плечами. — Я выиграла ее прошлой ночью у лорда Вин Сина чел-Мары — в пикит.

— Обыграли его в его любимую игру! — В голосе мастера дэа-Корта послышалось нескрываемое ликование, из чего Эллиана заключила, что его милость не был здесь любимым клиентом. — Молодец, преподаватель математики! Ну-ка давайте я приведу тележку и сам вас отвезу. Обыграла чел-Мару в пикит! Боги! Одну минутку…

— Это — славный кораблик, — говорил Жон дэа-Корт спустя несколько минут, на полной скорости ведя тележку по центральному проезду мастерской. — В последнее время у него была плохая полоса, но он надежный. Обращайтесь с ним по-хорошему, и он вам прекрасно послужит… Ну, вот и приехали.

Тележка дернулась и остановилась. Мастер дэа-Корт вылез с водительского места и зашагал к трапу.

Сидя на месте пассажира, Эллиана молча смотрела на корабль. Руки у нее были холодные и мокрые от пота.

— Математик Кэйлон?

В гулком голосе зазвучало беспокойство.

Эллиана с трудом заставила себя оторвать взгляд от корабля — ее, ее собственного! — и посмотреть в лицо мужчины, стоявшего рядом.

— Это — прыжковый корабль! — сообщила она ему, словно столь важный факт мог каким-то образом ускользнуть от внимания опытного мастер-пилота.

Он оглянулся через плечо в сторону трапа, а потом снова устремил свои янтарные глаза в ее лицо.

— Класса «А», — серьезно согласился он и дружелюбно протянул ей руку. — Хотите заглянуть внутрь?

Она не помнила, чтобы когда-нибудь хотела чего-то столь же сильно.

— Да, — жадно ответила она и слезла с тележки, ловко уклонившись от прикосновения Жона дэа-Корта.

Эллиана включила пульт и завороженно смотрела, как корабль проводит процедуру автоматической проверки систем. Каждый зеленый индикатор пополнял ее запасы радости, так что вскоре она обнаружила, что вцепилась в спинку кресла пилота и ее влажные пальцы оставляют пятна на кремовой коже.

Проверка закончилась тремя звонкими нотами. Она неохотно нажала выключатель и разрешила Жону дэа-Корта увести ее в другие помещения корабля.

Там оказался альков-столовая с автоповаром для гурмана, а также крошечный лазарет с самым лучшим автоврачом.

— Любит, чтобы все было бинджали, этот чел-Мара, — пробормотал мастер дэа-Корт, после чего провел ее по короткому коридору.

Эллиана зашла следом за ним в помещение, которое должно было служить каютой пилота, — и замерла, недоуменно взирая на груды шелков, спальных мехов и подушек всевозможных цветов и размеров. Пол покрывал ковер — такой великолепный, что у нее заболело сердце из-за необходимости наступать на него ботинками. Гобеленные сады, полные спелых фруктов, превращали стены в настоящий оазис.

Освещение каюты оказалось необычно ярким, и Эллиана перевела взгляд наверх, ожидая увидеть светильник под стать всему остальному.

Вместо этого она заглянула в ту же комнату, в которой стояла. У двери застыл Жон дэа-Корт: его морщинистое лицо оставалось демонстративно равнодушным, тогда как ее собственное выглядело побледневшим, с полуоткрытыми губами.

Она опустила глаза, не сумев подавить вздоха, и спросила, не оборачиваясь:

— Все бинджали?

— Поймите, — серьезно проговорил дэа-Корт, — чел-Мара — не пилот. Так уж случилось, что ему этот корабль был нужен для других дел. А зеркала — высшего качества.

— Понятно.

Она прошла мимо него в каюту напротив, которая на любом другом корабле предназначалась бы для второго пилота. На этом корабле это была копия комнаты для оргий. Эллиана снова вздохнула и выключила свет.

— Наверное, вы готовы увидеть трюм, — сказал дэа-Корт и показал ей, как открывать дверь и как ввести свой собственный код.

Дверь отъехала в сторону, зажегся свет — и первое, что она увидела, были те же проклятые зеркала. Она едва успела удивиться, как это человек способен быть таким павлином, — и тут увидела остальное.

Некоторые вещи она могла назвать: шелковые веревки и кожаные хлысты, несколько не слишком странных приспособлений, выложенных в коробках, качели, прикрепленные к потолку, столб с укрепленными наручниками. Однако большая часть оставалась непонятной. Например, для чего мог понадобиться стол такой странной формы, или скамья с противовесом, или…

Эллиана судорожно вздохнула, медленно повернулась и подняла голову. Решительно посмотрев в глаза дэа-Корта, она прочла в них сочувствие.

— Мастер дэа-Корт, мне нужен ваш совет, — проговорила она, все еще придерживаясь модальности разговора двух взрослых.

— Преподаватель математики, спрашивайте.

Она заставила себя не опускать голову и говорить ровным голосом, но ее спрятанные за спину руки нервно дергались, сплетая пальцы в потные узлы.

— Я считала, — сказала она, — что получила рабочий корабль. Похоже, вместо этого я получила… бордель. Как вы оцениваете время и расходы, необходимые для того, чтобы вернуть корабль к его первоначальным… параметрам?

— Ни кантры, — немедленно ответил он, — и примерно три дня. Или четыре, в зависимости от того, какую бригаду получу.

Он ухмыльнулся.

— И вовсе не надо смотреть на меня так, словно я собираюсь вам зубы рвать, — сказал он ей. — Я же говорил, что чел-Мара любил, чтобы все было бинджали, так? Эти игрушки кое-что стоят, если предложить их кому надо. А уж зеркала… Преподаватель математики, одной только выручки за зеркала хватило бы, чтобы переоборудовать корабль заново! Они ведь установлены на шарнирах, чтобы сохраняли ориентацию независимо от того, какое ускорение и вращение будет у корабля. И сделаны из сканерного стекла, чтобы выдерживали взлетные нагрузки и не текли. Редкое чудо, эти зеркала, и найдутся такие, кто оценит это чудо.

Эллиана прикрыла глаза, пытаясь размышлять, продумывать все шаги.

— А вы знаете нужных… нужных покупателей? Должна признаться, что я не…

— Я могу выступить посредником, — охотно вызвался он. — Возьму десять процентов от выручки. Мы приведем корабль к рабочему весу, вычтем оплату труда и материалов, а выручку положим на счет вашего корабля. Идет?

Она открыла глаза.

— Выручку?

— Наверняка останется кантра-другая, — ответил он, обводя взглядом сверкающую площадку для игр. — Некоторые из этих игрушек сделаны на заказ, да и зеркала цены не потеряли.

— О! — отозвалась Эллиана, испытывая немалую растерянность. Она наклонила голову, как предписывали правила. — Благодарю вас, сударь. Я принимаю ваши условия.

— Ну, вот и славно.

Он махнул рукой, пропуская ее вперед.

— Вы намерены пустить его в работу сразу же? — спросил он, когда они пошли по коридору обратно.

— Сразу же? Я… мне нужно сдать экзамен по пилотированию, — медленно проговорила Эллиана. — И… налетать время…

У нее за спиной раздался какой-то странный звук — словно мастер дэа-Корт чихнул.

— А вы не… Прошу меня простить. Насколько я вас понял, у вас нет лицензии пилота.

— Сейчас нет, — ответила она, — но я буду сдавать экзамен. Завтра у меня занятия… Я буду сдавать экзамен в баним. Для местных перелетов на корабле класса «А» нужна лицензия второго класса, сударь?

— Да, верно.

Они дошли до лазарета. Эллиана приостановилась, заглядывая под матовый купол автоврача.

— Значит, мне нужен второй класс, — сказала она, ощущая, как необходимость камнем лежит у нее в желудке. — Я буду летать на этом корабле.

— Я в этом не сомневаюсь, — заявил Жон дэа-Корт у ее плеча. — Если хотите, я могу вас испытать — или кто-нибудь из моей команды. Как я уже говорил, у нас у всех класс мастера. Или вы можете заранее связаться с Гильдией пилотов в Чонселте и договориться, чтобы они приняли вас в баним.

— Думаю, так будет лучше, — отозвалась она, продолжая смотреть в темноту.

— Я могу связаться с ними прямо сейчас, — предложил он, — пока вы воспользуетесь установкой.

Она резко обернулась.

— Воспользуюсь установкой?

— Нет смысла оставлять это без лечения, когда есть возможность все поправить, — пояснил он, постукивая по собственному запястью. — Просто удивительно, насколько такие мелочи могут мешать сосредоточиться. — Он пошел дальше по коридору. — Я сейчас свяжусь с Гильдией Чонселты…

Он ушел. Эллиана посмотрела на синяки, браслетом охватившие ее запястье. Сейчас они казались еще более яркими, чем несколько часов назад, у входа в казино Квенпалта. И, вспомнив о них, она почувствовала, что они болят.

Она с досадливым смешком сказала себе, что оказалась здесь — и автоврач тоже здесь. И, вылечив синяки, она хотя бы избавится от этой довольно неловкой заботливости.

Приняв решение, она ввела в установку нужный код, закатала рукав и вложила руку под открытый колпак.