В 1899 году британские политики в Южной Африке затеяли войну против бурских республик под предлогом защиты прав британских золотодобытчиков на проживание и работу в этом регионе, но с намерением захватить золотые прииски в пользу Британской империи. В сентябре министр по делам британских колоний Джозеф Чемберлен послал бурам ультиматум с требованием полного равноправия для британских жителей (уитлендеров) в Южно-Африканской республике. Пол Крюгер, президент Южно-Африканской республики (Трансвааль), ответил встречным ультиматумом, давая британцам сорок восемь часов на полный отвод войск от границ Трансвааля. В случае неисполнения этого требования буры в союзе с Оранжевой провинцией должны были объявить войну против Британии. 11 октября ответом британского правительства было объявление войны.
В то время как роман Дженни с Джорджем Корнуоллис-Вестом был в полном разгаре, ей не хватало интеллектуальных занятий для удовлетворения своих культурных интересов. Джордж Керзон из Кедлстона, министр в кабинете консерваторов и близкий друг Черчиллей, и его жена Мэри, в девичестве Лейтер, красавица дочь из богатой семьи чикагского миллионера, которая была близкой подругой Дженни, должны были 6 января 1899 года занять посты вице-короля и вице-королевы Индии. Накануне отъезда из Англии, примерно в ноябре 1898 года, чета Керзонов и Дженни были приглашены в гости к герцогу и герцогине Портландским в Велбекское аббатство в Ноттингемшире. Дженни сидела за обеденным столом рядом с Джорджем и «жаловалась» на ту «пустую жизнь, которую она вела в то время». Вскоре после этого разговора, в котором Джордж Керзон подчеркнул все положительные стороны жизни незамужней женщины, Дженни решила заняться издательством журнала. Она «проконсультировалась» со своей «подругой, миссис Перл Крейджи», которая горячо поддержала эту идею, и решила издавать престижный журнал-обозрение культурной жизни со статьями по литературе, искусству, истории, политике и о жизни женщин. Перл, дочь нью-йоркского коммерсанта Джона Моргана Ричардса, жила в Лондоне и была признанной писательницей, пишущей под псевдонимом Джон Оливер Хоббс. Перл была женщиной невысокого роста, с темными волосами и красивыми глазами, и она обладала живым интеллектом. Она также была известна как писательница романов и обзорных статей. Ее первый роман «О некоторых чувствах и нравах» пользовался огромным успехом. Дженни высоко ценила Перл и называла ее «блестящей и умной собеседницей». Обе женщины имели много общего, особенно взаимный интерес к литературе, музыке и театру, и обе превосходно играли на фортепиано. Иногда они вместе играли на концертах, одним из которых был концерт в лондонском Концертном зале королевы, Куин-Холл, где они играли втроем с мадемуазель Жаноттой, известной пианисткой при дворце императора Германии. Дирижировал «Концертом Баха фа минор для трех фортепиано с оркестром из Королевского музыкального колледжа» сэр Уолтер Паррат, также известный органист. Дженни говорила, что она «старалась не пропускать пьесы миссис Крейджи, которые затем мы долго обсуждали».
Перл познакомила Дженни с преуспевающим издателем Джоном Лейном, владельцем издательского дома Бодли Хед. Ее первая деловая встреча с Лейном состоялась 3 декабря 1898 года, и он согласился издавать журнал Дженни, а также производить оплату писателям и организовывать и оплачивать рекламу. Перл также познакомила Дженни с Сидни Лоу, который был редактором St. James Gazette (1888–1897 г.) и литературным редактором утренней газеты Morning Standard – двух широко известных британских вестников. Лоу должен был работать с Дженни в качестве помощника редактора, занимаясь чтением рукописных работ и предлагая ей совет по выбору идей для статей ее журнала, так необходимых для его успеха. Лоу предложил обложку для журнала в виде зеленого переплета из телячьей кожи с тиснением из золота, а оформление журнала и переплет должны были быть точной копией журнала эпохи короля Джеймса Первого. Позднее они решили использовать несколько видов переплетов разных исторических периодов. Дженни обратилась за профессиональным советом по поводу книжных переплетов различных исторических периодов к Сириле Давенпорт, специалисту по истории переплетного дела, работавшей в Британском музее, и она согласилась помочь Дженни подобрать красивые обложки, «факсимильные экземпляры книг шестнадцатого, семнадцатого и восемнадцатого веков», которые представляли собой «в основном примеры из Британского музея». Давенпорт должна была писать статьи о зданиях в каждом выпуске Обозрения. Журнал должен был издаваться в виде книги, и каждое издание предполагало иметь множество страниц.
Иллюстрирование журнала Дженни поручила Лайонеллу Касту, искусствоведу и директору Национальной портретной галереи. Она намеревалась приглашать известных литераторов высокого калибра писать статьи в журнал и оплачивать их труд. Дженни встретилась со своим бывшим возлюбленным, Бурком Кокреном, во время его визита в Лондон, и они обсудили финансовую сторону этого предприятия. Его совет был всесторонне блестящим и умным. Их обсуждение касалось создания синдиката из шести вкладчиков для финансирования журнала в первый год его издания. Дженни поделилась с Бурком своим желанием привлечь талантливых американских писателей в свой журнал. По возвращении в Соединенные Штаты Бурк получил письмо от Дженни (без даты) со словами – «ты был для меня надежной опорой».
По-видимому, он познакомил ее с крупными американскими писателями, статьи которых появлялись в последующие месяцы на страницах ее журнала. Все это происходило в конце 1898 года и в первые месяцы 1899 года.
Дженни оставалось только выбрать подходящее название для своего журнала. Сэр Эдгар Винсент, «чье классическое и литературное образование подкреплялось удивительным здравым смыслом, предложил назвать журнал Англосаксонским». Дженни добавила слово «обозрение», и таким образом получилось название журнала.
Целью Обозрения было не только удовлетворять литературный интерес Дженни, но и приносить доход. Уинстон сообщал ей в письме из Бангалора от 1 января 1899 года, что она может иметь годовой доход от журнала в размере 1000 фунтов стерлингов / 4800 долларов. Дженни дала журналу уменьшительное прозвище «магги» [сокращение от английского слова «журнал»] и продавала его по цене одна гинея за копию (что в современном выражении составляет более 73 фунтов стерлингов / 35,40 долларов).
В письме к Джеку от 24 февраля Дженни сообщала, что занимается организацией синдиката для финансирования Обозрения, но это «беспокойное занятие». В числе привлеченных в синдикат были Бурк Кокрен, Эрнест Кассель, Джон Морган Ричардс и герцогиня Лили Бересфорд, которая в прошлом была замужем за 8-м герцогом Мальборо. Уинстон вложил в синдикат 250 фунтов стерлингов / 1200 долларов за себя и Джека из ранее инвестированных средств.
Какое бы будущее ни прочили журналу, финансы Дженни все еще находились в тревожном состоянии. Взятая ею в 1898 году ссуда изначально была размером в 17 000 фунтов стерлингов / 81 600 долларов. Джек, находясь в Египте, добился от Бейта согласия на эту ссуду. 2 февраля он писал матери из отеля «Савой» в Каире:
На днях я послал тебе телеграмму о Бейте. Я только что поймал его перед отъездом в Малую Азию… Твое письмо шло так медленно и нагнало его только несколько дней назад… Он сказал, что готов предоставить эту ссуду на прежних условиях, о которых Ламли упоминал в связи с прошлой ссудой [315] .
Разочарование Уинстона армией в Индии достигло такого предела, что он намеревался оставить свой пост предписания. В письме от 26 марта 1899 года к своей бабушке, вдовствующей герцогине, он писал о причинах своего решения, а именно о том, что домашняя жизнь гораздо дешевле и что он может зарабатывать деньги с помощью писательского пера. В конце апреля Уинстон вернулся в Лондон. К наступлению мая он уже активно преследовал цель политической карьеры. Он также помог матери, написав вступительное слово к первому изданию Обозрения.
Дженни устроила официальный обед, чтобы «представить всем Магги», как она ласково называла журнал. Итак, «книга в восхитительной обложке, точная копия книги из серии Тевета Vie des hommes illustres [Жизнь замечательных людей], которая была выпущена примерно в 1604 году для Джеймса Первого», вышла в свет.
Первое издание «Англосаксонского обозрения» было опубликовано в июне 1899 года. В нем содержалась длинная повесть знаменитого американского писателя Генри Джеймса, автора таких известных романов, как Поворот винта и Золотая чаша, и гонорар автора за эту повесть составил 40 фунтов стерлингов / 192 доллара. За поэму «Битва на Ниле» Алгернон Свинбурн получил 15 фунтов стерлингов. Перл Крейджи, творившая под псевдонимом Джон Оливер Хоббс, написала драматическую поэму в двух актах Осберн и Урсын, которая заняла в журнале тридцати три страницы. Она получила за нее 40 фунтов стерлингов / 192 доллара. Профессор Оливер Лодж написал статью о беспроводной телеграфии и получил гонорар в размере 25 фунтов стерлингов / 120 долларов. Лодж был физиком и писателем и занимался разработкой беспроводного телеграфа. В 1898 году он получил патент на «синтоническую» модель связи, или настройку, в американском Государственном патентном офисе.
Лорд Розбери, член кабинета либерального правительства и бывший премьер-министр (1894–1895 гг.), написал статью на двадцати трех страницах о сэре Роберте Пиле, бывшем премьер-министре и лидере консервативной партии, который прославился тем, что положил начало современной полицейской системе. Розбери, будучи давним другом лорда Рэндольфа Черчилля, возможно, отказался от гонорара. Герцогиня Девонширская предоставила в журнал пять писем, написанных Джорджианой, герцогиней Девонширской (1757–1806), и получила плату в 25 фунтов стерлингов. Элизабет Робинс, актриса родом из Кентукки, которая играла ведущие роли в пьесах Генрика Ибсена, таких как «Гедда Габлер», «Кукольный дом» и «Строитель Сольнес», и которую называли в Великобритании «Папесса Ибсена», получила 31 фунт стерлингов и 10 шиллингов за статью на двадцати восьми страницах под названием «Современная женщина, рожденная в 1689 году». Это была история о леди Мэри Уортли Монтагю, английской аристократке и писательнице, которая жила в 1700-х годах.
На момент выхода первого издания журнала Лейн находился уже более месяца в отъезде, а Лоу был болен, поэтому Дженни приходилось справляться со многим одной, однако Перл Крейджи оказывала ей неизменную помощь.
Критики как в Америке, так и в Великобритании принялись за работу над «Магги». Они находили изъяны в «тоне» журнала, считая его «отдаленно аристократическим», и над Обозрением смеялись по поводу того, что «в нем слишком много представителей высшего общества». Журнал считался чересчур дорогим, и его обложка была не из настоящей кожи. Однако вечерняя газета Pall Mall Gazette опубликовала о нем длинный (в несколько сотен слов) и положительный отзыв:
Почему бы не сберечь хотя бы несколькие из лучших работ современности? Соединенные Штаты представлены мистером Уайтлоу Рейдом, мистером Генри Джеймсом и мисс Элизабет Робинс. Наиболее интересными статьями, однако, и темами, поддерживающими постоянный интерес к этому журналу, <…> являются статьи лорда Розбери и г-на Албернона Свинбурна. Понимание лордом Розбери жизни и характера сэра Роберта Пила не только проливает новый свет на личность этого государственного деятеля, но и дает возможность бывшему премьер-министру выразить свои взгляды о функциях и положении британского премьер-министра. Герцогиня Девонширская предоставила занимательные, неопубликованные ранее письма герцогини Джорджианы.
В октябре 1899 года разразилась вторая, как ее иногда называли, англо-бурская война. Дженни оказалась вовлеченной в военную работу, и это привело ее в Южную Африку. Ее работа над журналом была приостановлена на какое-то время, но на время своего отсутствия она поручила Сидни Лоу замещать ее. Лоу организовал выпуск двух номеров журнала в ее отсутствие.
Вернувшись домой в мае 1900 года, Дженни возобновила работу над «Обозрением». Были напечатаны статьи о Парижской конвенции и, конечно, об англо-бурской войне. Среди знаменитостей, предоставивших статьи в журнал, были лорд Крев, Эдмунд Госс и Джордж Бернард Шоу, которому принадлежала статья о Верди и которого Дженни описывала как «высокого, бледного, худого и аскетического вида» человека с «прекрасными светлыми глазами». В дальнейших выпусках журнала появились статьи Джона Горста, Джорджа Гиссинга, Мориса Баринга и Уильяма Арчера. Фрэнсис, герцогиня Ворвикская, чей длительный роман с принцем Уэльским пришел к концу, написала статью, озаглавленную (как нельзя кстати) «Малые несчастья любительницы чтения». Было известно, что она растратила свое огромное состояние на большие обеды, приемы и балы, развлекая принца в доме своего мужа – в Ворвикском замке. Между Дженни и принцем Уэльским продолжалась мирная дружба, и он одобрительно отзывался об «Обозрении», но поскольку принц в то время был сильно увлечен романом с Элис Кеппель, то он отказался написать какую-либо статью для журнала Дженни.
Джон Лейн имел деловой склад ума и был заинтересован в извлечении прибыли от журнала, тогда как Лоу больше интересовала литература в любом ее проявлении. С самого начала Дженни ссорилась с Лейном по поводу ряда досадных ошибок, как например, их имена на титульной странице журнала были набраны слишком большим шрифтом. В мае Лейн поехал в путешествие в Америку накануне выпуска первого номера журнала, намеченного на 15 июня, и Дженни пришлось одной справляться с проблемами. Вскоре она начала разочаровываться в «Магги», так как журнал не приносил много денег, и она винила во всем Лейна. Ее новый муж, Джордж Корнуоллис-Вест, тоже обвинял Лейна в неудаче с журналом, и 28 сентября 1900 года писал Дженни из Шотландии, побуждая ее «избавиться» от Лейна, и заверял ее, что она никогда не сделает на Обозрении денег, пока Лейн не уйдет. Дженни последовала его совету, и в вышедшем в декабре 1900 года номере журнала появилось имя нового редактора – а именно самой Дженни, которая использовала свое замужнее имя, г-жа Корнуоллис-Вест. Она также привлекла к работе над журналом двух новых редакторов – Уильяма Эрла Ходжсона, бывшего редактора журнала Национальное Ревю и Мир, и Чарльза Уибли, автора политических портретов различных государственных лиц. В какой-то момент Дженни пришла к мнению, что слабая продажа журнала связана с зеленым цветом его обложки, незаметной на фоне других книг на книжных полках магазинов и в газетных киосках. Дженни изменила цвет обложки на ярко-красный, чтобы журнал лучше выделялся среди других книг на полке.
Среди новых статей в Обозрении была статья под названием «Военные мемуары», написанная Стивеном Крейном, автором известного романа «Алый знак доблести». Он писал: «Войну нельзя считать ни прекрасной, ни отвратительной; это просто жизнь, а проявления жизни всегда ускользают от нашего понимания». Вскоре он умер в возрасте всего двадцати девяти лет.
Другими темами статей Обозрения были Американская революция, американский атлетизм, большие государственные печати Великобритании, наследственные драгоценности дома Мальборо, табакерки, абсурдность музыкальной критики и жизнь знаменитых женщин недавних времен. Некоторые литературные критики сходились во мнении, что журнал освещал слишком разнообразные темы и не имел четкой направленности.
В одном из номеров журнала была напечатана статья озадачивающего содержания под названием «Следующее правительство», о которой Дженни ничего не знала, так как она в то время находилась на отдыхе в Шотландии. Статья содержала критику лорда Розбери, и Дженни пришлось письменно извиняться за это. Лорд Розбери стоически воспринял эту ситуацию, и 28 сентября 1901 года в письме к Дженни из Эдинбурга выразил мнение, что введение политических статей в Обозрение было большой ошибкой и в любом случае он эту статью не читал и не собирается этого делать.
Десятый и последний номер «Англосаксонского обозрения» вышел в свет в сентябре 1902 года. Обозрение не смогло принести доход. Однако, в общем, считалось, что это был высококачественный журнал. В читательском мире существовало слишком много журналов-конкурентов, менее роскошных и дорогих. Последнее слово по поводу этого журнала осталось, пожалуй, за журналистом Майклом Роудсом, который описывал Обозрение в середине 1970-х годов как «уникальное» и «международное литературное обозрение высокого качества».
Когда в октябре 1899 года в Южной Африке разразилась война, г-жа Дженни Блоу, американка, жена главного управляющего одного из богатейших горнодобывающих консорциумов Южной Африки, А.А. Блоу, решила организовать «плавучий госпиталь» для лечения раненых обеих враждующих сторон. Позднее, в том же месяце, к ней присоединилась Дженни Черчилль вместе с другими женщинами, образовав для этих целей исполнительный комитет, и Дженни стала председателем Фонда США в поддержку плавучего госпиталя. Первое заседание комитета состоялось 25 октября 1899 года в доме Дженни. Активно работая в течение последующих месяцев, они смогли организовать и собрать средства для этой поездки. Лежащая перед ними задача заключалась в том, чтобы отправить в Южную Африку «пригодный плавучий госпиталь, полностью оснащенный медицинскими средствами и оборудованием, способный обслуживать 200 человек, со штатом из 4 врачей, 5 медсестер и 40 военнослужащих офицерского состава и санитаров». Дженни обратилась к г-же Уитлоу Рейд в Нью-Йорке, которая имела отличные связи в медицинской среде посредством контакта с Миллс – Школой для подготовки медсестер, и она предоставила им «самых квалифицированных врачей, медсестер и санитаров». Прибывший из Нью-Йорка штат медицинских работников был тепло встречен в Лондоне. Гостиницы предлагали им номера за сниженную плату. Для них устраивали, как для знаменитостей, обеды и приемы. Королева Виктория пригласила их в Виндзорский дворец осмотреть парадные покои, и после легкого обеда они были официально представлены королеве.
Для финансирования этого предприятия требовалась сумма величиной в 30 000 фунтов стерлингов / 150 000 долларов. Задача была трудной, но Дженни обладала отличными организационными способностями и знала многих богатых людей в высшем обществе. «Были организованы концерты, дневные спектакли и развлечения всякого рода». Вскоре к ним потекли деньги и медикаменты. Плавучий госпиталь – блестящий подарок от американского миллионера Бернарда Наделя Бейкера – был подготовлен вовремя. Бейкер был основателем Атлантической транспортной компании в Балтиморе, и он позволил британскому правительству пользоваться одним из своих транспортных кораблей под названием Мейн. В прошлом этот корабль использовался для перевозки скота, но сейчас его надо было переоборудовать под плавучий госпиталь, с палатами для больных. Для этих целей Дженни заручилась помощью армии. Комитет уже получил добровольные взносы на сумму 15 000 фунтов стерлингов / 72 000 долларов, и Дженни организовала в отеле «Кларидж» в Лондоне огромный банкет с целью сбора денежных средств. Дженни уже решила, что поплывет на корабле в Кейптаун, и сообщила об этом 9 января в интервью лондонской газете Daily Май:
Я не собираюсь «играть» в медсестру. <…> Я буду заниматься только корреспонденцией. <…> Когда я вернусь? Откуда же я знаю, как долго продлится война, но я собираюсь пробыть там до самого конца войны [335] .
Для «сестры Дженни», как ее позднее стали называть раненые, привлекательность работы на корабле от Красного Креста заключалась в том, что ее жених, лейтенант Джордж Корнуоллис-Вест, и Уинстон уже отправились на военную службу. 6 января 1900 года за ними последовал Джек Черчилль, которому было только девятнадцать лет. Несмотря на то что Уинстон и Джек принадлежали к полку Оксфордширских гусар, они вступили в Южно-африканскую легкую кавалерию в качестве офицеров и вскоре стали совместно участвовать в сражениях. Уинстон пошел на войну как военный корреспондент газеты Morning Post, и он совмещал профессию корреспондента с участием в активных сражениях. Джордж отплыл вместе со своим полком Шотландских гусар на корабле Нубия, лайнере компании Р&О. По слухам, он и его друзья опустошили во время пути двадцать ящиков шампанского 1887 Perrie-Jouet, подаренного им Альфредом де Ротшильдом, принадлежащим к семье банкиров Ротшильдов.
Очаровательный благотворительный банкет, устроенный Дженни в отеле «Кларидж», был омрачен полученными ею плохими новостями о том, что Уинстон был взят бурами в плен. Поезд, на котором он находился, попал в засаду. Впоследствии ему удалось бежать, скитаться какое-то время, и в конце концов он вернулся живым и невредимым.
Дженни приготовилась к отплытию на корабле Мейн в Кейптаун. Церемонию отплытия проводил Его Королевское высочество герцог Коннаухтский, младший брат принца Уэльского, который поднял на мачту британский национальный флаг «Юнион Джек» под звуки оркестра Шотландской гвардии, исполнившего сначала патриотический гимн Великобритании «Rule Britannia», а затем гимн США «Star-Spangled Banner». На корабле Мейн развевалось четыре флага – флаг США, Великобритании, Красного Креста и флаг Адмиралтейства, используемый на транспортных судах. Они отплыли из портсмутского порта в субботу 23 декабря 1899 года.
Хирург-подполковник, Х.Ф. Хенсман, из военно-медицинского управления прежнего второго лейб-гвардейского конного полка, был ответственным офицером на корабле Мейн, а майор Джулиан М. Кабелл из военно-медицинского управления США был на борту корабля главным хирургом с американской стороны. Роль Дженни заключалась в руководстве медицинским персоналом на корабле, а также в надзоре за тем, чтобы все палаты были готовы до прибытия в Южную Африку. Мисс Мэри Юджини Хиббард, управляющая госпиталем Грейс и Школой подготовки медсестер в Детройте, осуществляла надлежащий контроль над медсестрами. Профессиональная репутация мисс Хиббард была такова, что по прибытии в Лондон ей была предоставлена аудиенция с королевой Викторией, а также она посетила Флоренс Найтингел, которой в то время было восемьдесят лет. Мисс Элеанор Уоррендер, сестра недавнего возлюбленного Дженни, Хью, была секретарем Дженни на корабле.
Все медсестры на корабле Мейн были обеты в простую униформу: длинная белая юбка, короткий белый жакет, нарукавная повязка со словом Мейн и вышитым красным крестом, и белая шапочка с острием в середине. Дженни одевалась в униформу медсестры, дизайн которой она придумала сама – накрахмаленный белый передник, белая блузка и нарукавник с вышитым красным крестом.
Переоборудование корабля было сопряжено с задержками, и после его отплытия там все еще продолжались необходимые работы. На корабле были хорошо оборудованное операционное помещение и рентгеновский кабинет. У Дженни была своя собственная комната, фотография которой изображает престижное, хотя и немного стесненное помещение, с кроватью в одном углу и с занавеской – единственным средством уединения. На стенах ярко-зеленого цвета висели семейные фотографии.
Еще до отплытия Дженни получила телеграмму от Джорджа, в которой сообщалось, что его освободили от службы по состоянию здоровья в связи с сильным солнечным ударом. Ее романтические мечты о встрече с ним были разбиты, так как он направлялся на корабле домой, и они разминулись где-то в море. Родители Джорджа, Уильям и Мэри (Пэтси), были категорически против женитьбы Дженни и Джорджа, и Дженни получила от него письмо из его родительского дома, где он поправлялся после болезни. Джордж писал, что он проводит дни наедине с отцом, который пытается отговорить его от брака с Дженни. Уильям давал ему понять, что семья испытывала финансовые затруднения, которые можно было бы легко исправить в случае женитьбы Джорджа на богатой наследнице.
Уинстон и Джек служили вместе в Южной Африке под командованием полковника Джулиана Бинга. Бинг не возражал против того, чтобы Уинстон работал военным корреспондентом и в то же время участвовал в боевых сражениях. 6 января Дженни получила от Уинстона письмо об очень серьезном предстоящем сражении. Он говорил, что если выйдет оттуда живым, то сразу же отправится в Кейптаун. Но возможно, Дженни приедет в Дурбан собирать на корабль раненых.
Мейн тем временем попал в сильный шторм. У многих на корабле началась морская болезнь, в воздухе летали всяческие предметы. Они находились уже на последнем этапе путешествия и заправились свежими запасами в Лас-Пальмасе. Корабль был после шторма в ужасном состоянии, и на борту велась активная работа по его очистке. В течение всего путешествия между американской и английской сторонами происходили постоянные конфликты, и Дженни выступала в качестве примирителя. Мисс Хиббард, выпускница первой школы подготовки медсестер в Канаде, имела большой опыт работы и не подчинялась указам Дженни, которая не имела никаких навыков по уходу за больными. День рождения Дженни 9 января, когда ей исполнилось сорок шесть лет, прошел незамеченным. 19 января 1900 года она написала с корабля письмо принцу Уэльскому: «Мы надеемся прибыть в Кейптаун ранним утром в воскресенье [21 января]». Затем она описала все ужасы шторма, в который они попали:
Нам пришлось «лечь в дрейф» на 48 часов, и меня еще никогда в жизни так не бросало. У корабля очень перегруженный верх, и из-за больших открытых трапов он плохо справляется с волнением на море.
Далее она говорила о распределении веса на нижних палубах корабля:
Я полагаю, если бы одна из сторон перевесила, то мы бы пошли на дно.
Дженни страдала морской болезнью, и когда Мейн прибыл в Лас-Пальмас, он остановился там на некоторое время:
Капитан Уинти загрузился углем – тот, который командует кораблем «Свирепый»; он был очень вежлив со мной, как и вице-консул, некий мистер Свонстон с симпатичной женой – они принесли мне телеграммы и цветы – взяли меня на берег и вообще занимались мной. <…>
Было столько дел, чтобы привести палаты и все прочее в порядок – мы отплыли в таком беспорядке; но хуже всего для меня – это отсутствие новостей [338] .
Мейн прибыл в Кейптаун в 6 утра 23 января, и Джек должен был присоединиться там к матери. В гавани царила типичная для войны картина: корабли войск, высаживающихся на берег, улицы, полные солдат, но Джека там не было. Распоряжение о принятии решения по поводу Мейна было передано старшему офицеру медицинской службы Кейптауна. Он решил превратить Мейн в транспортный корабль. По его приказу они должны были отплыть в Дурбан 25 января, взять на борт раненых и немедленно отправиться в Англию. С самого начала подразумевалось, что корабль будет плавучим госпиталем, и Дженни была, естественно, очень расстроена этим решением. Погода по дороге в Дурбан была отвратительной, сильно штормило, сверкали молнии, падали «потоки градин» «величиной с небольшую сливу», разразился «ураган», разбилось одно из окон и «всюду лилась ледяная вода». Палуба «покрылась льдом», и они смогли добраться до Дурбана только 29 января. Одно только было хорошо: приехал Джек, одетый в униформу, в большом сдвинутом на бок сомбреро, что делало его похожим на ковбоя. К ним присоединился Уинстон, и Черчилли провели вместе недолгих два дня.
Дженни использовала всю силу убеждения, чтобы Мейн не отправляли назад в Англию, и ей это удалось. Уинстон и Джек вернулись в свой полк, а Дженни со своим штатом медицинских работников готовилась к прибытию вагонов с военными, получившими ранения в битве при Спион-Копе. Когда 5 февраля к пристани неподалеку от Дурбана прибыл военно-санитарный поезд, Дженни, мисс Хиббард и медсестры были готовы к принятию раненых. Там было шестьдесят семь раненых солдат, двенадцать из которых были на носилках, а остальные были легкоранеными. Газета Центральные новости Дурбана сообщала: «Леди Рэндольф лично руководила приемом раненых, размещением их в палатах и порхала над ранеными как “сестра милосердия”».
Причиной такого особого освещения Дженни в прессе был отчасти тот факт, что Уинстон бежал из бурского плена. За его поимку было назначено вознаграждение, и буры развесили плакаты со словами ПОЙМАТЬ ЖИВЫМ ИЛИ МЕРТВЫМ. Уинстона считали военным героем, и британские газеты были полны репортажей о нем. Сыграл свою роль и ура-патриотизм: Дженни была американкой, говорила с сильным американским акцентом, а Америка была на стороне буров, выступая против политики Британии. Поэтому Дженни тоже считалась своего рода героиней, бросившей вызов своей родной стране.
Дженни утешала раненых и помогала им писать письма домой к своим родным и близким, и они называли ее «сестра Дженни». Ее обязанности были чисто административными, и помимо небольшой помощи при перевязках, она оставляла уход за больными профессиональным медсестрам.
Джек, чей военный опыт заключался только в посещении в конце недели Оксфордширского гусарского полка, теперь впервые видел настоящие боевые действия. Во время разведки верхом на коне вместе с Уинстоном его ранило в ногу. Самые большие страхи Дженни оправдались: он оказался в числе первых поступивших раненых, всего девять дней спустя после своего дня рождения, когда ему исполнилось двадцать лет.
Пуля, ранившая Джека, сохранилась у его сына, Перегрина. Она была помещена в медальон на цепочке. После смерти Перегрина в 2002 году его жена Ивонн завещала эту пулю и парадную форму Джека Национальному армейскому музею в Лондоне. В настоящее время пуля выставлена на обозрение в музее Черчилля, в военном кабинете (бункере) Уинстона Черчилля в Лондоне.
3 марта 1900 года Дженни опять писала принцу Уэльскому из Дурбана:
Как только мы прибыли в Кейптаун, нам сразу же приказали отправляться сюда [в Дурбан], и корабль был заполнен в 24 часа. С того момента у нас был разный контингент раненых – одни поступали, другие выбывали – так как после быстрой поправки многие из них могли возвращаться на фронт. Мне очень приятно, что власти считают нашу работу эффективной и успешно используют нашу помощь.
Далее Дженни сообщала принцу Уэльскому о ранении Джека:
По счастью, у него только поверхностная рана, но так как пуля была на излете, то отверстие раны довольно большое. Однако он вскоре поправится и, к моему сожалению, опять вернется на фронт. У него есть рота в Южноафриканском лейб-гвардейском полку, которая участвовала во многих сражениях и демонстрирует отличную службу.
Далее шло сообщение о том, как служит Уинстон:
Уинстон находится с лордом Дандональдом и был откомандирован туда сэром Редверсом Буллером. Он вызывает у меня большое беспокойство – они вели сражения последние 10 дней. Вы можете себе представить, сударь, насколько прекрасные новости последней недели обрадовали меня. Остается только надеяться, что этот мятеж сорван и скоро придет коней, войне…Не теряйте доверия к верной слуге Вашего Королевского Высочества.
Снятие осады Ледисмита было чрезвычайно трубной задачей, и кто знает, было ли в силах лорда Робертса или кого-нибудь другого ускорить это событие…Дженни Спенсер-Черчилль [343] .
Погода стоит прекрасная, на борту всегда свежий ветерок. Мы стоим на якоре посреди гавани…
Надеюсь, у вас все хорошо, и прошу вас передать от меня привет принцессе [Александре].
Джек описывал свое ранение в письме к тете, Кларе Фревен, которое он написал, находясь на корабле Мейн:
Слава богу, рана оказалось несерьезной, но боль не прекращалась ни на минуту. Я сначала сел на коня, так как эскадрон продолжал отступать, но, проехав с милю, Уинстон заставил меня сесть в санитарную повозку, и так резко оборвалась моя военная карьера. Мне так не повезло – я получил ранение при первом же обстреле. Но это был хороший день сражения, и пока я там находился, пуль, свистевших вокруг меня, было предостаточно [344] .
Увлекательные рассказы Джека о сражениях, пока он находился на борту Мейна, еще больше усилили желание Дженни посетить охваченный войной район. Через несколько дней должно было произойти еще одно большое сражение, и Дженни мучилась при мысли, что Уинстон, такой безрассудно смелый, мог встретить свою смерть в этой схватке.
Она написала об этом Уинстону, и 18 февраля он ответил, приглашая ее приехать в Чивли-Кемп. Уинстон получил несколько дней отпуска и провел их на корабле Мейн вместе с матерью и Джеком. На корабле также присутствовал капитан Перси Скотт, командующий военным кораблем королевского флота Великобритании НMS Terrible, который изобрел лафет, позволяющий перевозить 4,7-дюймовое корабельное орудие через внутренние районы страны к линии фронта. В лагере Чивли-Кемп Скотт назвал это орудие «леди Рэндольф Черчилль», и именно Дженни выпустила из него первый пробный залп. С помощью капитана Скотта Дженни, в сопровождении Элеанор Уоррендер и полковника Хенсмана, отправилась осматривать другие госпитали в Чивли. По дороге они прошли мимо искореженного, сожженного бронепоезда, из которого Уинстон за несколько недель до этого был взят в плен. Поезд все еще лежал на боку. В нескольких ярдах от него разместилось временное кладбище, где были похоронены погибшие на этом поезде.
Корабль Мейн был уже почти полностью заполнен ранеными, и Дженни со своей группой работала весь день и дежурила по ночам. Раненые, американцы и буры, поступали в разорванной в клочья одежде, заляпанные грязью с полей сражений. Во время первого морского путешествия на борту Мейна было сделано двадцать операций, и имели место три смертельных случая. Одна смерть была вызвана брюшным тифом, причиной второй смерти был аневризм, а в третьем случае раненый умер от туберкулеза. Медсестры промывали и забинтовывали раны, а также вводили раненым имеющиеся в наличии болеутоляющие средства, в основном морфий. Операции по извлечению застрявших пуль производились хирургом с использованием эфира в качестве анестезирующего средства. Дженни вместе с медсестрами старалась поддерживать в раненых моральный дух. Для выздоравливающих Дженни организовывала часы пения и устраивала концерты. По ночам измученные битвами и страдающие от боли раненые стонали во сне, а некоторые кричали в кошмарном бреду. Ночное дежурство было долгим и мрачным.
В течение многих лет, в особенности после смерти лорда Рэндольфа, Дженни была доверенным лицом принца Уэльского. Но положение менялось, так как он был горячо против ее брака с Джорджем Корнуоллис-Вестом и встал в этом вопросе на сторону его родителей. Дженни отправила принцу еще одно письмо, и 16 февраля 1900 года он ответил ей из Мальборо-хаус, благодаря ее за письмо и выражая сожаление, что ее поездка в Кейптаун проходила в таких трудных условиях. Принц поздравил Дженни с успешной работой на корабле-госпитале Мейн и написал несколько слов по поводу ее разочарования из-за несостоявшейся встречи с Джорджем. 10 марта Дженни написала принцу ответное письмо:
Я довольна выполненной миссией Мейна – и, если можно сказать, моим участием в ней. Работа была очень трудной, и иногда у меня был большой соблазн умчаться домой на почтовом пароходе – но я рада, что устояла [345] .
29 марта Дженни обедала вместе с капитаном Скоттом на борту HMS Terrible, когда до них дошли известия о снятии осады Ледисмита. Жители Дурбана были в восторге, и в Лондоне собрались ликующие толпы людей, распевающие песню «Солдаты королевы».
Джек, после своего выздоровления и позирования рядом со своей матерью на фотографиях, которые должны были войти в историю, вернулся в свой полк. Недостаток опыта боевой службы не останавливал его на пути к своей военной карьере.
Мейн был заполнен ранеными, освобожденными от армии по инвалидности. Они отплыли в Англию, останавливаясь по пути в Мадейре для пополнения своих запасов пищи и пресной воды. Во время отсутствия Дженни на корабле в полночь умер сержант Грэнтем, который страдал туберкулезом. Дженни организовала его похороны в Фунчале.
Мейн прибыл в Саутгемптон в апреле 1900 года. На его борту было более 350 раненых. Газеты сообщали, что когда корабль подошел к пристани, Дженни стояла на палубе, цветущая и бодрая. На ней было синее платье из саржи, а слева на ее груди был приколот значок с названием корабля Мейн. На шее у нее был красный галстук с приколотой брошью с изображением Красного креста. По краям ее белой соломенной шляпки развевались на ветру голубые шелковые ленты с рельефным изображением американского флага. Она привезла с собой ящерицу, хамелеона.
Девять дней спустя Мейн опять отправился в плавание, но Дженни не было на его борту. Причина ее отсутствия была «политической», так как Соединенные Штаты Америки не поддерживали эту войну. Но изначально такая позиция Америки не остановила Дженни от ее поездки.
Вернувшись домой, Дженни столкнулась с финансовыми проблемами. «Англосаксонское обозрение» не приносило денег, а средства, полученные от синдиката, быстро истощались вместе со ссудами, взятыми ею на его учреждение. Пожалуй, статья Обозрения в декабрьском номере 1900 года под названием «Впечатления и мнения» лучшим образом говорит о причинах отказа Дженни от поездки на Мейне:
Борьба идет не за победу, а за захват. Мы не просим поверженного врага предъявлять условия; нам нужны безоговорочное подчинение и отказ от своих территорий. О мирных переговорах нет и речи… Нет ничего более трусливого, чем сказать генералу: «Делай все, что сочтешь нужным. Жги фермы, мори голодом женщин, разоряй земли, стреляй, вешай и грабь. Но ради бога, не говори нам ничего об этом» [348] .
Этим подытоживалось оппозиционное отношение к войне, уже существовавшее в Америке, и отвращение к войне, назревавшее в Великобритании, так как из Южной Африки доходили рассказы о том, как бурских женщин и детей изгоняли из своих домов и ферм и загоняли их в своего рода концентрационные лагеря, где тысячи людей умирали от болезней и голода.
Дженни не поехала со следующим отплытием корабля, но какое-то время еще вела административную работу для Мейна.