Яркое утреннее солнце сверкало на серебристом капоте «ягуара», слепя Тэннера, беспомощно наблюдавшего из окна спальни, как грузовик утаскивает автомобиль на буксире со стоянки и вместе с ним скрывается за поворотом.

— Ах ты, маленькая ведьма! — пробормотал Тэннер и замолчал, со смешанным чувством восхищения и раздражения отдавая должное изобретательности Абби.

Проводив взглядом «ягуар», он пересек комнату и набрал номер местной компании по прокату автомобилей, рекомендуемой отелем. К тому времени как он закончил объяснять, что ему нужно, к Тэннеру вернулась уверенность, что он опережает Абби на два шага.

Тот факт, что она уже два часа назад покинула отель, не изменил его настроения. Тэннер предусмотрительно предупредил Рори о возможном бегстве Абби, заодно сообщив ему то немногое, что она рассказала о Йошимото. Рори уже звонил ему из своего автомобиля и сообщил, что Абигейл покинула отель на рассвете и движется в южном направлении. Десять минут назад он позвонил снова, чтобы держать Тэннера в курсе происходящего.

То, что она вчера сочла нужным вернуть себе ключи от машины, уже было подсказкой. Хотя Тэннеру следовало ожидать от нее что-нибудь подобного. Как это было похоже на Абби — возобновить их вечную борьбу, словно ничего более важного между ними не произошло. Ей надо было снова оказаться на шаг впереди, несмотря на то, что сейчас его меньше всего интересовало, кому из них достанется партия товара.

Да, он правильно просчитал ее ходы и сейчас опережал ее, но по мере того как Тэннер одевался и складывал вещи, самодовольная уверенность сменилась смутной тревогой. Он должен был догадаться, что она, уезжая, примет меры, чтобы как-то его задержать. По крайней мере, у него хватило смекалки взять напрокат новую машину, а не пытаться вернуть «ягуар», на что пришлось бы потратить наверняка массу времени.

Абби показала себя во всем блеске, раз ухитрилась придумать достаточно убедительную историю, чтобы исправный автомобиль увезли со стоянки респектабельнейшего отеля, не поинтересовавшись мнением его владельца.

Не зная, что она могла выдумать, он решил не рисковать, выясняя, в чем дело, боясь навлечь на себя крупные неприятности.

В ожидании машины, которую должны были доставить через час, Тэннер заставил себя спуститься в столовую позавтракать. Из-за Абби, которая, куда бы она ни направлялась, стартовала на три часа раньше, ленча у него явно не будет. Осторожность заставила его остановиться, заглянуть в застекленные двери и только после этого войти в зал, убедившись, что мисс Браунинг, их вчерашняя соседка по столу, с которой он не хотел бы встречаться, отсутствует.

Проходя мимо буфетной стойки, он взял персик и, попросив на ходу официанта подать кофе, уселся в углу спиной ко всем. Ему ни с кем не хотелось общаться. Те же чувства, по-видимому, испытывал человек за соседним столиком. Он не следовал англо-ирландскому обычаю приветствовать любого незнакомца, встреченного лишь накануне, и сначала демонстрировал Тэннеру свою спину, а вскоре и вообще удалился. Тэннер поглядел на недопитую чашку кофе и недоеденный завтрак и подивился такой спешке, когда его собственное уединение было нарушено.

— Вот вы где! — и пухлая рука похлопала его по плечу. У Тэннера было две секунды, чтобы скрыть свою досаду до того, как миссис Браунинг с выжидающим видом встала около стула напротив него. Желтое платье из полиэфира с крупным рисунком туго обтягивало ее крепкую фигуру. Нынешним утром ее рыжие, как морковь, волосы были старательно укрощены в прическу, напоминающую то ли улей, то ли воронье гнездо. Огромные темные очки болтались на блестящей толстой цепочке, на пальце у нее было массивное кольцо с камнем, больше всего напоминавшим кусочек цемента.

У Тэннера не было сомнений, что уклониться от беседы с этой дамой ему не удастся.

Подавив стон, он поднялся на ноги и, обойдя стол, любезно отодвинул стул. Однако к тому времени, как она удобно устроилась, он не смог придумать никакого предлога, чтобы удалиться, не обижая ее. Поэтому он уселся и мысленно взмолился, чтобы официант поспешил с кофе.

— Я ненавижу завтракать одна. А вы, мистер Флинн? — Он буркнул что-то, и миссис Браунинг заулыбалась от удовольствия. — А где же эта милая мисс Робертс? Все еще спит?

— Право, я не знаю, миссис Браунинг. По дороге сюда я не остановился у ее двери.

— Но я думала… — Она оборвала фразу на половине, и пламенный румянец, расцветивший ее лицо, доставил Тэннеру хоть некоторое удовлетворение. Когда она схватила со столика меню и спряталась за ним, он почти не ощутил раскаяния.

Честно говоря, миссис Браунинг была не так уж виновата, решив, будто они с Абби делят одну комнату. Сама Абигейл не делала никаких попыток развеять представление, что они — пара в самом интимном смысле этого слова. Более того, она обращалась к Тэннеру с небрежной шутливостью, от которой он вчера весь обед просидел как на иголках. Миссис Браунинг получила истинное удовольствие, наблюдая за их флиртом.

Тэннер не слишком удивился, когда, спустившись перед обедом в бар, обнаружил, что Абби жизнерадостно болтает с миссис Браунинг. Абигейл просто не принадлежала к числу тех, кто способен сидеть в одиночестве, когда неподалеку есть еще кто-то. Он часто восхищался ее общительностью, позволявшей ей заводить друзей, не имея с людьми ничего общего, кроме разве что знания их языка.

То есть восхищался до вчерашнего вечера, когда она намеренно превратила их интимный дуэт в трио.

Начав с того, что представила пожилую женщину как учительницу из Дерри на пенсии, имевшую, кстати, родных в Калифорнии, Абби продолжала выуживать из миссис Браунинг подробности этого, хотя та в самом начале разговора призналась, что ни разу не ездила в Калифорнию и не встречала своих родственников. Тэннер ни о чем не подозревал, пока Абби не стала поощрять эту женщину говорить и говорить обо всем: о себе, о своей стране и прочих нудных вещах. Впрочем, миссис Браунинг поощрения не требовались, хотя следовало отдать ей должное, она вежливо попыталась не мешать им за обедом.

Однако Абигейл и слышать об этом не хотела. Весь вечер она не отпускала миссис Браунинг от себя. Средневековым рыцарям было чему поучиться у Абби в искусстве пользоваться щитом. Она искусно держала около себя миссис Браунинг до тех пор, пока после кофе не попросила Тэннера проводить пожилую даму в ее комнату. Когда Тэннер вернулся, исполнив долг джентльмена, Абби уже предусмотрительно заперлась у себя в номере.

Наверное, Тэннеру не стоило винить миссис Браунинг за мысль, что он будет рад ее обществу за завтраком. Он откашлялся и выбрал тему, которая должна была помочь старой учительнице преодолеть смущение.

— Вы вчера вечером упоминали, что собираетесь сегодня посетить ратмулланское аббатство.

Она выглянула из-за меню и, по-видимому, решила принять оливковую ветвь, потому что, отложив листок в сторону, энергично закивала.

— Его называют аббатством, хотя на самом деле это мужской монастырь… согласитесь, что разница есть.

В последующие тридцать минут Тэннер обнаружил, что обладает недюжинными способностями кивать, говорить время от времени «угу» или «неужели» и при этом продолжать неотрывно думать об Абби и представлять себе выражение ее лица, когда он, в конце концов, ее настигнет.

Предвкушение этого постепенно подняло его настроение. День впереди перестал казаться унылым. Ничего он так не любил, как спокойную езду среди ирландских полей и лесов в яркий солнечный день, вроде нынешнего.

Так хорошо стало у него на душе, что когда миссис Браунинг исчерпала свои сведения о Ратмуллане, он спросил ее о куске цемента, украшавшем ее палец.

— О, это — кусочек Берлинской стены!

В следующие пятнадцать минут Тэннер столько узнал о разрушении Берлинской стены, что этого материала хватило бы на целую книжку.

Абигейл ехала, не торопясь, наслаждаясь уединенностью узких дорог, вдоль которых тянулись то низкие каменные стены, то широкие непроходимые живые изгороди. Сегодня ей нужно было всего лишь позаботиться об одном деле в деревеньке к северу от Трэйли, а затем добраться до отеля на окраине Килларни и дожидаться там появления Тэннера.

Завтра они посетят расположенную неподалеку небольшую фабрику, где, она надеялась, Тэннер купит несколько дюжин шляп, вроде той, которую ей доставили вчера как образец. Это будет небольшая закупка, но вряд ли все в Фениксе кинутся покупать ирландские рыбачьи шляпы. А вот на северо-западе Тихого океана — естественный рынок сбыта непромокаемых шерстяных шляп. Она задумалась, поймет ли Тэннер сразу открывающиеся здесь возможности для продажи по каталогу или ей придется вбивать это ему в голову. Разумеется, действовать надо будет очень тонко. В противном случае все ее хлопоты по использованию шляпы как отвлекающего маневра окажутся зряшными.

Ей в голову не приходило, что Тэннера не будет рядом, когда она поедет на фабрику. Ведь она оставила для него столько следов и подсказок. Если он проглядит скомканную записку в корзине для мусора с названием и адресом отеля в Килларни, он, наверняка, обнаружит удивительную склонность управляющего «Ратмуллан-Хауза» поделиться с ним адресом, куда она велела пересылать ей почту. А если не сработает ни то, ни другое, он всегда может позвонить в Феникс, в ее контору, и выяснить местонахождение Абби у секретарши.

Нет, потерять его она совсем не хотела, и вовсе не колебания по поводу последствий их личных отношений вызвали это утреннее бегство.

Чисто деловые соображения погнали ее в дорогу. Если он это поймет, пусть не вникая в детали, то, конечно, последует за ней, потому что их игра то ли в прятки, то ли в салочки стала для обоих и привычкой, и вызовом.

И до того, как завершена продажа «Одинокого рифа», а это случится скоро, если Сандра все-таки решится, Абби придется продолжать начатое, с той лишь разницей, что покупать товары она будет для магазина, который через несколько недель станет ей чужим.

Тем не менее пока он принадлежал ей… а это заставляло ее шевелиться и быть впереди Тэннера по крайней мере на три шага. На этот момент ее преимущество состояло в нескольких часах передышки из-за отсутствия у него средств передвижения.

Благодаря утреннему звонку Йошимото, она отправилась в дорогу почти на час раньше намеченного. Это был второй его звонок после отправленного ею факса, и смысл его оставался прежним, за исключением того, что теперь он включил в свои угрозы и Тэннера.

Это совсем не нравилось Абигейл. Ей бы не хотелось посвящать Тэннера в свои проблемы, но теперь придется все ему рассказать до возвращения в Феникс. Разве что сбудется ее надежда завершить до этого продажу «Одинокого рифа», и тогда ничего подобного не понадобится делать.

Наверное, ей стоило посоветоваться с Тэннером насчет этого факса. Но Абигейл почему-то не хотела признаваться Тэннеру в том, что она сообщила Йошимото о продаже своего бутика владельцу «Прорыва». Тем более что все это было выдумкой. Абби рассудила, что Йошимото не осмелится угрожать Тэннеру, как он поступил с Сандрой, и у нее появится период затишья, который позволит завершить переговоры с Сандрой о продаже бутика.

По крайней мере, она на это рассчитывала.

И в каком-то смысле это удалось: он отцепился от Сандры. А с тем фактом, что Йошимото не оставил планов завладеть ее бутиком, Абигейл придется разбираться по возвращении в Феникс.

А пока вся Ирландия принадлежала им с Тэннером, и она собиралась наслаждаться каждой минутой этого путешествия. Поедут ли они обратно домой просто друзьями или станут любовниками, это уж как получится. Ей не хотелось думать об этом.

Не для того Абигейл три года ждала Тэннера, чтобы сейчас дать ему проскользнуть между пальцами. А последствия, о которых он не устает повторять… что ж, если будут последствия, они встретят их вместе.

Хотя погода портилась — с запада надвигались облака, — но Абби улыбнулась, вспомнив великолепную идею позвонить в гараж, чтобы они забрали автомобиль Тэннера. Назвавшись секретаршей мистера Флинна, она сообщила, что у ее босса возникли серьезные трудности с рулевым управлением, и попросила, чтобы механик произвел тщательный осмотр машины. А мистер Флинн продолжит свое путешествие другим транспортом.

Несколько минут она прикидывала, сколько времени займет организация этого другого транспорта, а потом ее мысли снова переключились на Йошимото и его угрозы. Завуалированные намеки на «несчастные случаи» и «непредвиденные деловые потери» звучали так нелепо и театрально, что ей трудно было принимать их всерьез. Абби была убеждена, что Йошимото только болтает, а до дела не дойдет. Иначе он уже бы начал действовать. Собственно, именно поэтому она и восприняла его слова как пустую угрозу.

Все-таки дольше мириться с таким положением ей не хотелось. Абигейл подумала, что следует позвонить в свою контору и предупредить секретаршу, чтобы Йошимото не сообщали, где она.

После этого Абби пришлось сосредоточиться на изгибах узкой дороги и надежде, что едущий навстречу фургон с сеном окажется не таким широким и им удастся разъехаться.

Тэннер не знал, что хуже: быстро ухудшающаяся видимость или скрежет дворников, которые явно не справлялись со своей работой. Руль снова и снова вырывался из рук, когда то одна, то другая огромнейшая лужа вдруг оказывалась перед ним и крохотный автомобиль с трудом преодолевал очередное препятствие. Переключая на вторую скорость, Тэннер задумался, сколько еще выдержит эта машина, пока прикажет долго жить.

Руль дернулся снова… наверное, в сотый раз за этот день. Тэннер проклинал Абигейл и эту ее дурацкую любовь к погоням, ловушкам, ребяческим выходкам. Она еще накануне узнала, что в агентстве по прокату автомашин, рекомендуемом отелем, есть еще только один автомобиль, который не шел ни в какое сравнение с «ягуаром». Это была всего лишь жестянка на колесах, чуть более мощная, чем газонокосилка. Если бы он так не торопился, то обязательно отправил бы ее назад, чтобы вместо нее прислали что-то более приличное.

Сейчас, после восьми часов езды по узким сельским дорогам, лишь иногда расширяющимся, чтобы могли разъехаться два автомобиля, Тэннер жалел, что взял эту машину. Это было настоящее мучение, а не поездка. Он не вел машину, а в основном уговаривал ее ехать, да еще скорчившись в невероятно малом пространстве, с коленями, поднятыми чуть не к ушам, а нос его упирался в ветровое стекло в безуспешных попытках разглядеть что-то за пеленой дождя. Начавшийся великолепным утром день постепенно, шажок за шажком, перешел в унылую ирландскую морось.

Зазвонил радиотелефон на пассажирском сиденье, и Тэннер схватил его, не отрывая взгляда от дороги.

— Да?

— Где, ради всего святого, тебя носит? Ты пропустишь чай, Тэннер, если не поторопишься, — голос Рори звучал четко и громко. По крайней мере, в этом агентство его не подвело.

— Если это жалкое подобие автомобиля не научится плавать, я пропущу и ужин. — Он наклонился еще ближе к запотевшему ветровому стеклу и рукавом протер его.

К счастью, дорожный знак, извещающий о том, что он въезжает в Килларни, показался до того, как стекло затуманилось опять. На этот раз Тэннер протер его ладонью и снова проверил, включен ли обогреватель. Он был включен на полную мощность, но помогал мало.

— Я забронировал тебе номер рядом с Абигейл. На пятом этаже, — продолжал Рори. — Комнаты большие и светлые. По-моему, там готовы обслуживать по первому разряду всякого приезжего. На следующей неделе отель закрывается на зиму и уже почти опустел.

— Соединяющиеся? — перебил Тэннер словоохотливого кузена.

— Прости, не понял?

— Комнаты. Номера, Рори. Они соединяются? — Тэннеру было все равно, пуст отель или нет. Ему вообще было плевать на все, кроме самого существенного.

— Прости, друг. Или у них нет таких удобств, или управляющий не захотел подвергать такую тихую и милую девушку… осложнениями, которые… э-э… могут из-за этого возникнуть, — Рори, видимо, сильно соскучился в одиночестве и был готов болтать до бесконечности.

— Постарайся разведать, что она собирается выкинуть завтра. Я не хочу проводить два дня подряд, играя в кошки-мышки.

— Я уже осмотрел ее машину, но не нашел ничего необычного. Полагаю, что смогу, пока вы будете обедать, обыскать ее номер, но у меня такое чувство, что я безосновательно вторгаюсь в ее личную жизнь. Я ведь должен охранять Абигейл, а не шпионить за ней.

— Сделай это и не трать душевные силы на переживания по поводу вторжения в ее жизнь. Не ее машину сегодня утром уволокли на буксире неизвестно куда, — прорычал Тэннер.

Рори засмеялся и стал рассказывать, как он сегодня изменил свою внешность, чтобы сбить с толку Абби.

На Тэннера это не произвело впечатления. Ему показалось, что подтемнить белокурые волосы и надеть очки не значит как следует замаскироваться, но, наверное, его кузен знал, что делает.

Предупредив Рори, что если он не появится через тридцать минут, пусть за ним высылают спасательную шлюпку, он отбросил телефон на пассажирское сиденье и сосредоточился на поездке через город, который, судя по количеству многоязычных объявлений на лавках «беспошлинная продажа», радовался туристам, как львы христианам на арене Колизея.

Тэннер обнаружил Рори около сверкающего медью бара в углу фойе, но для этого ему понадобилось два раза внимательно осмотреть все помещение. Лишь в конце этого осмотра он заметил непримечательного мужчину в помятом с дороги костюме. На носу у него поблескивали очки в тонкой металлической оправе, его светло-каштановые волосы, зачесанные ото лба назад, блестели от масла или бриллиантина, которыми пользуются пожилые мужчины, не привыкшие к муссу и гелю для укладки. Верхнюю губу украшали усы, которые давно требовалось подстричь. Маскировка была отличная: она была простой и действенной. В ней не было ничего особенного, но профиль Рори она изменила радикально. К тому времени как Абби догадается об этом… если догадается вообще… Тэннер надеялся достаточно узнать о Йошимото, чтобы его нейтрализовать.

Он был поражен таким превращением своего кузена, но не подал виду, что узнал его, так как Абигейл сидела за соседним столиком в обществе какого-то мужчины, судя по виду лет на десять моложе ее. Подняв глаза от карт, веером зажатых в руке, она увидела Тэннера и тут же посмотрела на часы. Когда она снова перевела взгляд на него, глаза ее искрились лукавством.

— Что-то ты опаздываешь, Тэннер.

— Я проспал. Тебе следовало разбудить меня перед тем, как ты… уехала, — отвечал он, сочтя что обвинить ее в бегстве будет слишком грубо.

Он решил, что редко она выглядела лучше, и задумался, что могло зажечь в ней внутреннее возбуждение, от которого глаза сверкали, как жидкое серебро. Широкий отворот тонкого свитера мягко ложился на грудь, и Тэннер подумал, что ей удивительно идет сиреневый цвет.

Он сразу же заметил, что Абби не была такой спокойной, как хотела казаться.

— Мне пришлось найти себе другого партнера. — Она показала на молодого человека напротив. На столике между ними в золотистой чаше литого хрусталя горела низкая свеча, не столько давая свет, сколько создавая атмосферу света и тепла.

Тэннер мужественно сдержался и не стал пугать мальчишку свирепыми взглядами, тем более что тот был явно расстроен тем, что их прервали.

— Могу я заказать вам обоим что-нибудь выпить?

Паренек отрицательно покачал головой.

Абигейл, проговорив: «Пожалуйста, шерри», — озабоченно уставилась в свои карты. Тэннер повернулся, собираясь идти за напитками, а Абби взяла еще карту из оставшихся в колоде, продолжая игру.

За те несколько секунд, что Тэннер стоял спиной к бару, Рори исчез, по-видимому, направившись на пятый этаж «нарушать частную жизнь» Абби. Заказав шерри для нее и ирландское виски для себя, Тэннер огляделся и понял, что Рори не шутил, говоря об отсутствии клиентов. Кроме трех пар и четырех человек, сидевших в разных концах элегантной гостиной, никого из постояльцев не было видно. В гостинице было удивительно тихо и пустынно. Получалось, что если Рори хочет не попадаться на глаза Абигейл, ему придется есть у себя в номере.

Он поспел как раз к той минуте, когда парень шлепнул на стол очередную карту, и Абби застонала от огорчения.

— Две партии мои, мисс, — объявил он с почтительностью школьника, обращающегося к женщине старше себя. — Наверное, у вас нет времени размочить счет, — он поглядел на Абби преданными глазами щенка, который просится «погулять».

— Еще одну партию, Эллиот, — попросила она, тасуя карты. — А потом мне надо побыть с мистером Флинном. Я умираю от желания узнать, что случилось с его люксовой тачкой.

«Люксовой тачкой? Ну и ну», — подумал Тэннер. Абби, кажется, освоила язык молодых лучше, чем он. Он откинулся на спинку стула, наблюдая, с каким интересом уставился на него Эллиот.

— А какая у вас тачка, сэр?

— «Ягуар».

— Вы потеряли «ягуар»? — У парня округлились глаза со смешанным выражением огорчения и недоверия. — Когда? Где? Каким образом?

— Сегодня утром. Около «Ратмуллан-Хауза». А вот каким образом… я и сам не уверен. — Тэннер не хотел разрушать иллюзии парнишки признанием, что вообще-то формально «ягуар» ему не принадлежит. Он услышал что-то подозрительно смахивающее на тихое фырканье, но, возможно, это был шелест сдаваемых карт.

Не сводя глаз с карт, Абигейл заметила:

— Все хорошо, что хорошо кончается.

— То есть?

— Ты же сюда добрался. Не так ли?

Он протянул свою длинную руку и тыльной стороной ладони приподнял ее подбородок, так что у нее не осталось иного выбора, как посмотреть ему в лицо.

— По сравнению с автомобилем, который я вынужден был вести через всю Ирландию, «фольксваген» первого выпуска покажется роскошным лимузином. Скрип, который вы слышали, когда я вошел, издавали мои суставы. Они еще в себя не пришли от шока, — Тэннер понимал, что Абби кусает губы, чтобы не расхохотаться.

— Маленькая машинка? — спросил юноша.

Тэннер кивнул.

— Я все время тыкался носом в ветровое стекло. И вообще полз как черепаха от одной лужи к другой.

— А ты не заглянул под капот? В чем там проблема?

— Я боялся к нему прикоснуться. — Тэннер отхлебнул великолепного ирландского виски. Один глоток этого виски и ощущение покоя разошлось по всему телу от кончика носа до пальцев ног. Он улыбнулся, словно не испытывал ни раздражения, ни досады, и вдруг осознал, что так есть. — Дождь мог утопить всех хомячков, которые туда забрались. Чтоб я тогда делал?

— Вы привезли с собой хомячков, сэр? — заинтересовался Эллиот. — Можно мне посмотреть на них?

Абби уронила голову на руки, пытаясь спрятать смеющееся лицо. Тэннер, притворившийся, что не замечает этого, терпеливо объяснил Эллиоту, что владельцы отеля не позволяют держать в номерах никаких животных. Тот был крайне разочарован, но с готовностью вернулся к обсуждению «ягуара».

Когда Абби подняла голову, глаза ее слезились от смеха, а нос выглядел так, словно не Тэннер, а она постоянно стукалась о ветровое стекло. Он вытащил из нагрудного кармана носовой платок и предложил ей.

Абигейл взяла платок и подумала, что никогда не видела Тэннера таким… лукавым, шутливым, а еще удивилась, что интуитивно чувствовала в нем много хороших качеств, которые одно за другим раскрывались перед ней за последние дни. Дело было не в том, что у Тэннера Флинна, которого она знала раньше, не было чувства юмора. Но он всегда был таким сдержанным, жил, окружив себя сдержанностью, как панцирем, сквозь который не могли пробиться ее сумасбродные шуточки.

Сейчас эта сдержанность исчезла, по крайней мере на время. Больше всего Абби хотелось знать, как прогнать ее навсегда.

Она вытерла глаза, не беспокоясь о том, что тушь испачкает безупречную белизну платка, потому что снова забыла накраситься. Да, она знала, что накрашенные ресницы делают глаза больше, но щеточка все время тыкалась ей в глаза. Она уже поднесла платок к носу, когда какое-то шестое чувство подсказало ей, что этот предмет достоин внимательного изучения.

Край носового платка был аккуратно подрублен ручным швом, а сама льняная материя выглядела необыкновенно тонковытканной.

Тэннер с удивлением заметил ее подозрительный взгляд.

— Откуда ты это взял? — спросила она.

Тэннер небрежно пожал плечами.

— Из кармана.

Она насупилась.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Он помедлил, раздумывая, стоит ли пускаться в длинные объяснения.

Ей стало немного обидно, что он перестал видеть в ней коммерческого конкурента.

Однако затем она вспомнила, что у нее еще осталось несколько недель, и почувствовала, как потеплело у нее на душе.

— Так где ж ты взял это, Флинн, и почему не продаешь их?

— Моя тетка присылает мне по полдюжине таких платков каждое рождество. Я никогда не спрашивал, где она их достает.

— Как-то непохоже на тебя пропустить такое, — настаивала Абби, разглядывая тонкое ирландское полотно перед тем, как использовать его по назначению. Затем она заткнула его за пояс юбки и разгладила поверх свитер. — Когда я выбрала для встречи Ирландию, мне в голову не приходило… — Она заколебалась, вспомнив, что они не одни, и докончила фразу невыразительно. — Когда я выбрала для отпуска Ирландию, я, наверное, и не вспомнила о твоей семье. А ты здесь со многими поддерживаешь связь?

— С некоторыми, — уголок его рта чуть приподнялся, и Абигейл не могла решить, то ли он смеется над тем, что она считает эту поездку отпуском, или увидел что-то смешное в упоминании о его родственниках.

— Ваша очередь начинать, мисс. — Эллиот, судя по всему, понял безнадежность добиться еще каких-то подробностей о «ягуаре», поэтому Абби пришлось оставить на время недовыясненным вопрос о родственниках Тэннера и шлепнуть на стол следующую карту.

Спустя пять минут последовал позорный разгром, не в последнюю очередь благодаря Тэннеру, который своим присутствием отвлекал ее от игры… Ей оставалось лишь проводить грустным взглядом Эллиота, направлявшегося через всю комнату к родителям.

— Надеюсь, он не думает, что я проиграла нарочно, — Абигейл встретилась глазами с жарким взглядом Тэннера. — Подростки терпеть не могут, когда им уступают в игре.

— Полагаю, что Эллиоту было все равно, выиграть или проиграть. Ему просто нравилось играть в карты с красивой женщиной.

Неожиданный комплимент смутил ее, и она поспешила его опровергнуть.

— Он готов был бросить меня ради хомячков. Кроме того, Эллиот слишком юн, чтобы обращать внимание на внешность женщины. Главное, чтобы она умела играть в карты.

Тэннер ухмыльнулся, и в голосе его еще звучал смех, когда он сказал:

— Что не так, Абби? Комплименты заставляют тебя испытывать неловкость? Или ты не уверена в моей искренности?

— Отстань, Тэннер. — Она отпила глоток шерри и пожалела, что не заказала чего-нибудь покрепче. — Женщины, с которыми ты большей частью проводишь свое время, всегда выглядят сногсшибательно. Рядом с ними меня можно назвать разве что миленькой.

— Да, слово «миленькая» тебе подходит, — добродушно согласился он, — но я говорю не об этом. — Тэннер пристально смотрел на нее, и выражение его лица стало непривычно мягким. Она поняла, что он пытается заставить ее увидеть себя его глазами. — Я никогда не сознавал, какая ты красивая, до того вечера в Виннипеге, когда увидел, как ты играешь в домино с тем стариком. Был день святого Патрика, все в комнате танцевали, пили и веселились, а ты сидела с человеком, наверное, втрое тебя старше, как будто лучше этого ничего быть не может.

Она хорошо помнила этот вечер, частично из-за Гарри, но также и потому, что вообще помнила каждую свою встречу с Тэннером. В тот вечер она старалась держаться от него подальше и была вознаграждена обществом интересного человека, много видевшего и многое пережившего.

— Его звали Гарри, — сказала она. — И ты прав. Мне было невероятно интересно.

— Это было видно. Вы сидели перед камином, и ты вся светилась. Я сначала решил, что от тепла.

— Почему ты думаешь теперь, что не от этого? — спросила она. У нее было такое ощущение, что Тэннер открыл ей еще одну сторону своей натуры.

— Потому что каждый раз, когда ты улыбаешься, тебя озаряет этот свет. Даже если рядом нет камина.

Абигейл молчала, не зная, что на это ответить. Однако тут Тэннер поменял тему разговора, и у нее снова появился повод для смущения.

— Я должен бы отшлепать тебя за то, что ты сделала с «ягуаром».

— Но ты же этого не сделаешь. — Она знала, что не игра света заставила его глаза внезапно потемнеть.

Тэннер положил локти на стол и проговорил так тихо, что никто не мог их услышать даже в тишине полупустой комнаты.

— Абби, если ты еще раз выкинешь такой фокус, я выполню свою угрозу. Я заведу тебя в какое-нибудь укромное место, переброшу через колено и…

— Ты этого не сделаешь! — Щеки ее вспыхнули от картины, которую ей нарисовало живое воображение.

Он продолжал, словно не слышал ее возгласа. Теперь голос его понизился почти до шепота и звучал так интимно, что ее бросило в жар.

— Я сделаю то, что хочу, девочка, а ты когда-нибудь поумнеешь и поймешь, что есть наслаждение в покорности. Я буду ласкать тебя, трогать так, что тебе захочется кричать и плакать и просить еще. А когда мои пальцы оросятся твоей любовной влагой и ты окажешься на волосок от того, чтобы потерять рассудок… — Тэннер замолчал и покачал головой. — Когда ты дойдешь до этого, Абби, я подниму тебя на руки, отнесу в ванную и поставлю под холодный душ.

— Что?! — взвизгнула она и тут же виновато оглянулась вокруг. К счастью, никто не обращал на них внимания. — Ты же так не поступишь?

— Не буду так ласкать? Разумеется, буду.

Жар, сосредоточившийся у нее между ног, пробудил в ней отчаянную смелость. Она не подозревала, что способна на такую. Облизнув губы, Абигейл наклонилась так близко к нему, что ощутила тепло его дыхания на своих губах.

— Я имела в виду твои намерения относительно холодного душа.

Глаза его потемнели, став почти черными.

— На твоем месте я бы дважды подумал, прежде чем снова воровать мою машину.

Абби решила, что подумает. Серьезнейшим образом. Ее внимание переключилось на боль, пульсировавшую в отвердевших и напрягшихся сосках. Она подняла было руку, чтобы приложить ее к груди, но тут сообразила, где она и что делает.

— Что ты творишь со мной, Тэннер?

— Это называется подготовка к игре, Абби. Тебе нравится? — Сердце гулкими ударами мучительно забилось у него в груди, когда розовый язычок Абби скользнул по верхней губе и снова спрятался во рту. Он намеренно возбуждал ее эротическими картинами и страстным шепотом, но не учел, как это подействует на него самого.

Тэннер не упустил легкого движения ее руки и догадался, что она собиралась сделать. Если б она коснулась себя, он бы не выдержал. Тэннер не сомневался, что его самообладания хватило бы лишь на то, чтобы донести ее до какой-нибудь запирающейся двери. Сделав несколько медленных глубоких вдохов, он с трудом успокоил колотящееся сердце.

Заметив, что она до сих пор не ответила ему, он сделал это за нее.

— Вижу, что тебе это понравилось. Я рад. Это сделает ожидание гораздо более… интересным.

— Я подумала… я хотела…

Тэннер прервал ее, потому что она хотела того же, что он, и к черту все последствия.

— Давай пойдем пообедаем, девочка. После завтрака с миссис Браунинг у меня ничего не было во рту, кроме нескольких бутербродов, пакет с которыми все время попадался мне под ноги в этой четырехколесной жестянке. По-моему, я заработал приличный обед.

Абигейл вложила свою руку в его ладонь и поняла, что он был неправ, когда накануне заявил ей, что все изменится, после того как они займутся любовью.

Все уже изменилось до неузнаваемости, хотя понимала это только она одна.