Вилка Патрисии громко звякнула о тарелку. Несколько человек за соседними столиками обернулись. Она поспешно сделала большой глоток шампанского.

Вопрос Сэма был слишком провокационным. Ответить честно – значит сказать: «Я поняла, что такое любовь, в тот миг, когда увидела тебя».

Или: «Я, не переставая, думаю только о тебе с того самого момента, как пришла на собеседование».

Или так: «Я проработала бок о бок с тобой шесть месяцев и действительно горжусь, что ты считаешь меня своим другом».

Но скорее всего, ее честность вызовет лишь неловкость. Поэтому Патрисия, тщательно подбирая слова, ответила:

– Я думаю, мы должны сказать Рексу, что не афишировали наши отношения, потому что хотели соблюсти профессиональную этику.

– Звучит не слишком романтично.

– Это вопрос не романтики, а сохранения твоей работы.

– И все-таки, если кто-нибудь спросит меня, я отвечу, что долгое время, несмотря на совместную работу и командировки, видел в тебе лишь великолепного профессионала и хорошего друга. Но в один прекрасный день с моих глаз спала пелена, и я увидел тебя по-настоящему. Я вдруг понял, что под этими мешковатыми серыми костюмами бьется сердце чувственной и нежной женщины, и ощутил безумный прилив желания. Или, может, это с твоих глаз однажды спала пелена?

Их взгляды встретились. Патрисия глубоко вздохнула, отвела взгляд и сделала большой глоток шампанского.

– Итак, на какой версии остановимся? – развеял ее иллюзии голос Сэма.

– На моей. Профессиональная этика.

– Наверное, ты права. Твоя версия звучит убедительнее.

– Точно, – подавив огорчение, согласилась Патрисия.

– А как насчет твоих подруг? – спросил Сэм. – Они наверняка знают, что я порвал с Мелиссой. И если кто-то из них проговорится Рексу…

– Я тоже думала об этом. Мне кажется, этого не должно случиться, – успокоила его Патрисия. – Кроме меня, никто не видел Мелиссу. Да и я увидела ее только потому, что наши кабинеты напротив.

– И потому, что однажды она дала тебе ключи от своей машины и велела пойти и заранее включить в ее машине кондиционер, поскольку жара могла испортить ей прическу.

– Да, я помню этот случай.

– Меня здорово повеселили тогда твои слова, что ты не знаешь, как включается кондиционер в столь дорогой машине, поэтому не можешь оказать Мелиссе эту услугу.

Патрисия закусила губу, потом не выдержала и рассмеялась. Сэм тоже улыбнулся.

– Будем считать, что Мелиссу никто не знает в лицо, – продолжила Патрисия. – Все знают только, что в твоей жизни есть женщина по имени Мелисса. Но дело в том, что она была в списке гостей.

– Да, это плохо.

– У меня есть план…

– Планы твой конек.

– Ты должен сказать, что Мелисса – это мое кодовое имя. Чтобы усыпить бдительность сплетников, мы пользовались им, но теперь все могут узнать правду. То есть, когда ты говорил о Мелиссе, ты говорил обо мне.

– Отличная идея. Слава Богу, я так не нравился ее родителям, что они никогда не афишировали нашу помолвку. Иначе мы не сходили бы со страниц светской хроники, и Милдред ван Хесс обязательно была бы в курсе.

– А почему личная помощница Рекса должна быть в курсе дел семейства Стенхоуп?

– Она ежедневна просматривает все газеты, особенно светские сплетни, – ответил Сэм.

– Так она знает фамилию Стенхоуп?

– Конечно.

– Тогда действительно тебе повезло, что Стенхоупы не афишировали вашу с Мелиссой помолвку. А что им, кстати, в тебе не нравилось?

– Они считали меня социальным карьеристом, абсолютно неподходящим для их дочери.

– Да ты в сто раз лучше, чем она! – негодующе воскликнула Патрисия и сразу вжала голову в плечи, заметив, что женщина за соседним столиком обернулась в их сторону.

– Патрисия, я вырос в лачуге, сложенной из ржавых листов железа. – Сэм произнес это мягко, но по напряженному выражению его лица она поняла, что детские воспоминания до сих пор причиняют ему боль. – Моя мать была несказанно счастлива, когда мы приобрели старый трейлер. Отец сбежал, когда я был маленьким, а мама умерла, когда мне исполнилось одиннадцать. Я начинал с нуля, и семейка Стенхоупов уверена, что я и закончу в нищете. Они приложили все усилия, чтобы спасти Мелиссу от рокового мезальянса.

Он не мог скрыть злость и унижение.

– Ты все равно лучше, чем они.

– Спасибо, ты настоящий друг. А невеста ты намного лучше, чем Мелисса.

Друг. Невеста. Друг? Невеста?

Официант убрал тарелки, а другой подкатил тележку со следующим блюдом.

– Давай завтра уйдем с работы сразу после ланча, – предложил Сэм, разрезая стейк. – Пойдем и купим тебе платье для вечеринки. Ты еще хотела сделать прическу. И маникюр.

Патрисия бросила быстрый взгляд на свои обкусанные ногти и спрятала руки под стол.

– Не думаю, что моим ногтям поможет маникюр, но, пожалуй, сделаю.

– Патрисия, ты и так очень даже ничего, – с улыбкой сказал Сэм, ероша ей волосы. При слове «ничего» Патрисия вздрогнула. – Но если все эти женские ухищрения помогут тебе чувствовать себя увереннее – ради Бога! Я позабочусь обо всем. Если у тебя нет своего постоянного мастера, я позвоню Гаскону, и он завтра же то бой займется.

– Гаскон?

– Да. «Салон Гаскона», слышала? Он – лучший стилист в Фениксе. К нему записываются за много месяцев вперед, но мы друзья, мы вы росли вместе. Если я попрошу, он обязательно сам займется тобой. А теперь давай закончим с персональными делами наших претендентов, хорошо?

– Конечно, я отобрала десять, как мне кажется, самых перспективных.

Через минуту они уже горячо обсуждали достоинства выпускников колледжей, претендующих на работу в «Баррингтон Корпорэйшн».

* * *

Провожая Патрисию к машине, Сэм обратил внимание, что она идет чуть впереди него, выдерживая небольшую дистанцию, соответствующую дружеской форме их отношений.

Дружеской, а не близкой.

– Патрисия, у нас проблема.

Патрисия в это время искала в сумочке ключи от машины.

– Какая, Сэм?

– Мы договорились – никакого секса. Но на людях мы должны… прикасаться друг к другу.

У Патрисии был такой ошеломленный вид, словно Сэм предложил им выпить крови друг друга. Не слишком лестно для мужского самолюбия!

– Прикасаться… Как это?

– Знаешь, я всегда очень следил за собой, чтобы не допустить на работе и намека на что-нибудь подобное.

– И что?

– Но на вечеринке я должен буду сделать это, понимаешь?

– Понимаю.

– Я думаю, если обниму тебя за талию или возьму под руку, этого будет достаточно, – рассуждал Сэм. Но, взглянув на ее лицо, хмыкнул. – Патрисия, а вдруг я буду вынужден тебя поцеловать? Обещаю, это не будет слишком ужасно.

Патрисия поспешно отвернулась, но Сэм успел заметить, как вспыхнуло ее лицо.

– Да, это наверняка будет лучше, чем препарировать лягушек. На третьем курсе я так и не смогла заставить себя сделать это.

– Ну, спасибо, Патрисия.

– Не за что, – отшутилась она. – Сэм, что у тебя еще на уме?

– А как Бельмондо держал тебя за руку? Взгляд Патрисии был полон недоумения.

– Какой Бельмондо?

– Твой лыжный инструктор.

– А, да! Извини, я не сразу поняла, о ком речь.

Интересно, неужели у нее было так много мужчин, что она даже всех не помнит?

– Мы… Ну… Полагаю, мы делали это как все.

Сэм взял ее за руку и переплел ее пальцы со своими. Маленькая ладошка утонула в его руке. Один из тонких пальчиков нежно царапал его ладонь.

– Так? – спросил Сэм.

Патрисия боялась смотреть ему в лицо.

– А как вы с Бельмондо целовались? Патрисия уставилась на него во все глаза, но Сэма уже понесло.

– Я никогда не думала… Нет, мы, конечно, целовались. Все время целовались. Целовались при малейшей возможности.

– Патрисия, можно я тебя поцелую?

– Сейчас?

– Нет, давай назначим время.

– Ладно, ладно, поцелуй.

– Исключительно с целью практики. Если вдруг случится так, что мы будем вынуждены поцеловаться, я не хотел бы быть слишком не ловким.

Сэм с удивлением подумал, что он впервые в жизни боится показаться неловким.

– Можешь приступать, – сдавленно пискнула Патрисия.

Она закрыла глаза и подняла к нему лицо. Сэм осторожно обнял ее за талию и привлек к себе.

Патрисия вздохнула и распахнула глаза. Сэм увидел, как у нее на шее быстро-быстро забилась голубая жилка.

Сэм потерся губами о ее губы. Он не встречал еще таких мягких, нежных губ… И вдруг первобытное желание пронзило его. Он поцеловал Патрисию со всей страстью, забыв о практике и о карьере. Было в ней что-то такое, что заставило его задрожать от желания. Может, запах или то, как покорно раздвинулись нее губы навстречу ему. Сэм легонько провел языком по ровному ряду зубов, по нёбу, самым потаенным уголкам ее рта…

И вдруг остановился. Продолжая удерживать Патрисию за талию, он откинул голову назад и немного отстранился, чтобы она не почувствовала его возбуждения.

– Извини, – сдавленно произнес он внезапно пересохшими губами. – Я слегка забылся. Нужно время, чтобы установить предел, за который не могу заступать. Пока мы были просто коллегами, вес было просто и ясно. Теперь все несколько запуталось…

– Нет-нет, все в порядке, – поспешила уверить его Патрисия, уткнувшись ему в грудь. – Это моя вина. Я оказалась не готова.

– Нет, если кто и виноват, то это я, – настаивал Сэм, – Я на миг забылся, позволив себе лишнее. Вот так. Но это был просто поцелуй.

Патрисия подняла голову, посмотрела ему в глаза и рассмеялась.

– Поцелуй – он и есть поцелуй.

– Точно. Тем более что мы просто тренировались, – поддержал Сэм. – Теперь мы знаем, что не стукнемся носами, если придется повторить этот трюк прилюдно.

Патрисия кивнула с энтузиазмом.

– Моя машина, – сказала она, постучав ключами по капоту маленького голубого пикапа. – Мне пора домой. Я должна позвонить нашему человеку на Багамах и сообщить о новом шеф-поваре, а у нас разница во времени четыре часа.

Видит Бог, он не хотел, чтобы Патрисия уходила. Но Сэм также знал, что еще одно объятие, еще один взгляд на нее – и он не удержится от еще одного поцелуя. И еще одного. И еще.

– Патрисия, если ты хочешь прекратить все это… ни твоя работа, ни наша дружба не пострадают… – внезапно произнес он.

Она посмотрела на Сэма с каким-то непонятным выражением. – Я знаю.

– Это только моя проблема.

– Я знаю.

– Если ты решишь отказаться, я пойму…

– Я – твой друг, не забыл?

– Тогда завтра днем пойдем покупать платье?

– Обязательно, – пообещала Патрисия, усаживаясь па водительское место. – И ты обещал договориться с Гасконом.

– Конечно, – сказал Сэм. – Спасибо еще раз. Спасибо.

Патрисия кивнула. Сэм захлопнул дверцу, и она завела мотор. Если бы она обернулась или посмотрела в зеркало заднего вида, то обнаружила бы, что он долго смотрит вслед удаляющейся машине.

– Подать вашу машину, сэр? – раздался голос служащего.

– Нет, спасибо. Я найду ее сам.

Что задумала Патрисия? Чего ждет от него? Сем многократно задавал себе эти вопросы, ведя машину на окраину города к своему дому.

Жизнь приучила Сэма быть осторожным и подозрительным, никогда ничего не просить и не верить в бескорыстие. Что Патрисия попросит за свою услугу? За участие в этой сумасшедшей авантюре? Деньги, продвижение по службе?

Но что бы это ни было, Сэм обязательно даст это. Он у нее в долгу.