20 мая 2017 года

Суббота

Игорь не поехал бы к родителям добровольно, но они с Сашей просидели до семи утра за работой, и сейчас просто необходимо было отвлечься. Когда он проснулся после трёх часов сбивчивого бреда, то как-то странно было тут же набирать её номер: может быть, у девушки отдохнуть получилось лучше? Всё-таки, как бы он ни горел страстно этой идеей, а получить в понедельник больную, пошатывающуюся туда-сюда Александру не хотелось.

Да и Магнус ему такого греха не простит.

Почему его потянуло к родне, Игорь толком не знал. С мамой отношения не складывались едва ли не с самого рождения; он не соответствовал её представлениям о правильном ребёнке, она — бабушкиным правилам жизни. Воспоминания о том времени давно уже превратились для него в прах, только вот Ева Алексеевна частенько повторяла, что с такой матерью удивительно, как вообще могли вырасти нормальные дети.

Дверь открыла Янка. Профессиональным взглядом уже не слишком начинающего медика скользнула по его лицу, хмыкнула, заметив непроходящие синяки под глазами и буквально за руку втащила в квартиру.

— Ма, Игорёк приехал, — крикнула она куда-то в направлении кухни и махнула рукой, увлекая его за собой. — Ты чего к нам?

— Если я останусь дома, то я обязательно опять влезу в работу, — безропотно ответил Игорь. — Отец на дежурстве?

— Да. "Ну почему на дежурстве никогда не может быть мама?" — перекривила его старую фразу Яна. — Тебе не повезло, отец вернётся только к ночи, а мать даже не планировала никуда уходить.

С мамой не ладилось и у Яны. Рассказы о семьях, где дочь могла доверить матери каждое слово, никак не относились к их собственному семейству. Ни о какой принцессе, мечтающей только хорошо выйти замуж, не шло и речи; Янка была не в меру самостоятельной, не в меру гордой, постоянно ругалась с бабушкой и всё пыталась быть как папа: независимый медик со своим взглядом на лечение едва ли не каждой элементарной болячки. А что уж говорить о серьёзных диагнозах? И хотя папа долго убеждал её в том, что женщина-хирург — это не лучший выбор, когда б то Яна кого-то слушала?

— Есть будешь? — уточнила сестра. — У нас есть суп и котлеты. С чесноком, — она скривилась так, словно это у неё, а не у Игоря была аллергия. — И чай.

— Чай, я надеюсь, без чеснока?

— Без, — кивнула она. — Но невкусный, так что тебе не понравится. И разговор с мамой тебе тоже не понравится.

Игорь даже догадывался, почему.

В коридоре зашумело. Мать умела принимать душ часами, а пенные ванны с бокалом шампанского — за несколько минут. Женщина-парадокс: последнее, что Игорь хотел бы видеть рядом с собой на протяжении долгих лет семейной жизни. Ни он, ни Янка не осуждали бы даже отца, найди он себе кого-нибудь другого, да и бабушка повторяла, и не раз, что мог бы он сыскать себе пару получше.

В молодости, впрочем, мама была красивой. Игорь помнил её светлые волосы, тогда ещё не испорченные причёской, и стройную фигуру. Сейчас, с возрастом, ни от первого, ни от второго не осталось и следа, а характер испортился в конец.

Она была Верой, только немного в другом варианте, и вела себя точно так же. Так же говорила, так же тянула из отца деньги. Даже имя из той же оперы — Надежда. Чего-чего, но надежды при её виде никто точно не испытывал.

Хотя, может быть, папа, когда женился?

— Как ты мог так обидеть бедную девочку? — с порога, кутаясь в пушистый белый халат, заявила мать. — Она вчера весь вечер прорыдала мне в трубку, что тебя нет дома и что ты куда-то съехал. Куда?

— Бабушка предложила мне отличный вариант, — пожал плечами Игорь. — Квартира в обмен на прощание с Верой.

— Это низко! — возмутилась мама. Яна хихикнула; на его затянувшийся роман с Верой она смотрела немного иначе, и, подходя с точки зрения здоровья, советовала отыскать ему кого-то… более безопасного?

Если трактовать мягко, конечно.

— Я знаю, — безропотно согласился Игорь.

— И у тебя даже не возникло сомнений, соглашаться или нет?! — мать плюхнулась на диван, отделяя его от сестры, и та тоскливо закатила глаза.

— Я уточнил, не помешает ли это Янке. Бабушка сказала, что она сама отказалась.

— Потому что Яна — высокоморальная…

Материнская тирада, этот непрекращающийся поток слов, не нравился им обоим — и Яне, и Игорю. На самом деле, ни о какой высокоморальности речь не шла, скорее всего, Яна не хотела тянуть за собою на ту квартиру и мать тоже.

Она поднялась с дивана, позволив маме продолжить свой возмущённый рассказ, склонилась к брату и тихонько шепнула:

— Мой жених — она не знает о его существовании, — живёт в другом городе. На кой мне та квартира?

— Переезжай к нему и не говори маме адрес, — так же тихо ответил Игорь. — А лучше и город тоже.

— Работу сначала найти надо, — фыркнула Яна. — Так что, ты будешь чай? Мама сейчас тебе расскажет о том, какая Верочка хорошая девочка…

— А ты с этим не согласна.

Мать моргнула. Кажется, она поняла, что говорят не с нею, только мгновение назад — а теперь с ужасом уставилась на собственных детей, не зная толком, имеет ли право что-нибудь им сказать.

— Ты должен попросить у Верочки прощения, — наконец-то сказала она. — Или не рассчитывай есть что-нибудь в моём доме.

— Мам, ты плохо готовишь, — отметил Игорь. — Видишь, Яна, обойдусь без чая. Или, может быть, тебя куда-то сводить?

Мама зло фыркнула.

— Верочка…

— Я ж чего пришёл, — Игорь перевёл на неё взгляд. — Можешь сказать Верочке, когда она позвонит уточнить, как прошла тайная операция по изменению моего мнения, что я окончательно и бесповоротно нашёл себе другую.

Это, конечно, было ложью, но мама, наверное, поверила.