В домике из сплошных деревьев время тянулось безлико и равнодушно. Бороться с ним не предоставлялось никакой возможности, а настойчивые, отвратительные деревья в случае потребности росли настолько быстро, что и укрыться от них не существовало ни единой возможности. Да и вообще, Эрле и Эльму упрямо казалось, что в этом мире всё играло против низ, лаже случайный спаситель — и тот оказался самой последней сволочью!

Девушка устало вздохнула, отчаянно пытаясь успокоиться. Она не знала, какое нынче было время суток, ведь сквозь кроны деревьев не пробивалась ни капелька света, а маленький фонарик светил постоянно, даже когда они спали.

— Он даже не наведывается, — устало проронила она. — Мне почему-то кажется, что он должен бывать тут довольно часто, это ведь его дом…

— Принцесса, ты такой наивной стала в последние дни, али твоя стерва-матушка умудрилась воспитать нечто совершенно противоположное себе-любимой? — Эльм пытался говорить с сарказмом, но получалось как0-то вяло. — Это не его дом. Это его темница. Вот скажи, твоя мать часто наведывается в тюремные камеры? Не к тем преступникам, которых она только собирается судить, а к тем, что уже давно приговорены к пожизненному заключению?

— В конце концов, мы ведь не приговорены к пожизненному заключению! — возмутилась Эрла. — Мы вполне живые пленники, которых нагло кормят, но совершенно не планируют навещать. Это возмутительно!

Парень только коротко хохотнул, будто бы издеваясь. Он не собирался читать Эрле лекцию по тому поводу, что она сама виновата, что не соглашается, н… Так или иначе, отсюда надо было выбираться, пока деревья не решили отобедать или отужинать прелестными людьми внутри своей камеры.

Он вновь возвёл глаза к потолку и упрямо посмотрел на прекрасную крону, скрывающую их от окружающего мира.

— У тебя такие родители, — устало проронил он, — такие бесконечное изобилие силы. И что теперь? Ты даже не можешь им воспользоваться, в конце концов! — он недовольно осклабился, будто бы пытался разозлить девушку пуще прежнего. — Ты ведь ведьма!

— Это моя мама ведьма, — отмахнулась Эрла. — А то, что мне какие-то дураки напророчили, так это они очень сильно ошиблись. С меня такой маг, как с… — девушка закусила губу. — Не будем проводить параллели.

— Ты подстрелила птицу, в которую я мог бы и не попасть, когда едва-едва натянула тетиву, но при этом, когда следует сосредоточиться, ничего сделать не можешь. Браво. Более бесполезной спутницы я ещё в своей жизни ни разу не видел!

Эрла ничего не ответила. Ей самой, конечно же, хотелось отсюда сбежать, но подобной возможности не представлялось.

— К тому же, — продолжил Марсан, отловив молодую принцессу за руку, — есть прелестный способ отсюда уйти.

— Ты веришь в то, что он и вправду нас отпустит? — фыркнула Эрла. — Не выдумывай! Это только временная уловка, от которой нам никак не избавиться, пока не проверишь. А проверять с тобой я ничего не намерена!

Она поднялась на ноги и принялась упрямо, уверенно бродить вокруг сплошного ряда деревьев.

Если б она была хорошим магом, то могла бы направить на дерево стену огня. Это не так уж и трудно, как говорил Шэйран, и вообще, сотворить огонь представлялось слишком простым в последнее время. Может быть, он мог сделать это даже тогда, когда не концентрировался, и это при том, что в Шэйране и в мужчинах в принципе не должно быть ни капельки волшебства. А она что? Ведьма, дочь могущественных родителей, как же! Иногда так и хотелось закричать, что она не желает слышать ни единого слова о волшебстве, да и вообще, не имеет к нему никакого отношения.

Впрочем, сбежать всё равно следовало.

Мэллор не приходил уже который день, и порой Эрле казалось, что это место навеки станет их маленькой тюрьмой. Потом в ней вновь просыпалась надежда на то, что деревья можно победить, но ведь не было ни оружия, ничего…

Ничего вообще.

— Мы должны что-то сделать! — она устроилась на том небольшом возвышении, которое почему-то тут называлось кроватью, и попыталась сесть поудобнее, дабы не затекала спина. Ходить тут тоже было негде, но и не поправишься особо, после той гадости, которую впихнул им Мэллор, она вообще чувствовала себя каким-то растением.

— Должны, конечно, — согласился Эльм, присев рядом и обняв её за плечи. Девушка привычно дёрнулась, но всё же не решилась его оттолкнуть, будто бы уяснив за последние несколько дней, что выполнять глупый приказ Лесничего он тоже не собирается.

Эрле было холодно. Холодно, страшно, привычно пусто, да и вообще, она уже сотню раз пожалела, что сбежала от матери. Может быть, не случилось бы ничего страшного, матушка немного поворчит, да и успокоится, не станет проводить никакие магические эксперименты… Да где там!

— Мы ведь уже всё осмотрели, правда? — наконец-то спросила молодая принцесса. — И тут нет ни единой щели?

— Ни единой щели, — подтвердил Эльм.

Он вновь подошёл к небольшому шкафу, тоже сотворённому из старательных деревьев, и вытащил оттуда бутылку с чем-то напоминающим сок. Нормальной воды не было, а перестать пить эту гадость просто не хватало сил. Как ни крути, а жажда мучила страшно.

Голоса закружилась. Приятный сосновый запах всегда заставлял немного пошатываться, тошнота привычно подступала к горлу, а порой казалось, словно жидкость пьянила куда лучше, чем весь алкоголь этого мира. Правда, когда они делали первый глоток, но всё успокаивалось, но, воистину, запах казался действительно умопомрачительным.

Эрла недовольно покосилась на своего спутника и тряхнула головой. Её каштановые волосы, всколоченные и влажные после очередной ванной из сока несчастных деревьев, отяжелели до такой степени, что уже не собирались мерно разлетаться по плечам и содрогаться от дуновения ветра. Они больше всего на свете походили на мёртвый груз, испуганно-ужасающийся от каждого прикосновения очередного сока.

Сначала девушке казалось, что это они тут пленники, а зелень, окружившая со всех сторон — тюремщики, что желают своим жертвам только страшную, отвратительную смерть. А после она внезапно пришла к мысли, что они тоже несчастны и не могут освободиться, вынуждены расти так, как им не нравится, противоестественно изгибаться в угоду очередному надоедливому магу.

У отца был подобный дар, но он никогда не пользовался им настолько нагло. А что теперь?

— Не пей это, — сердито промолвила она. — Мы только пьянеем!

— Жидкость похожа на сок, — отмахнулся Эльм. — А пить всё равно хочется, он же не даёт нам нормальную воду.

— Может быть, потому мы до сих пор не смогли найти выход?! — возмутилась Эрла. — Нет, прекрати!

Она вскочила на ноги и подбежала к тому самому подобию шкафчика, потому что жажда вновь своими бесконечными объятиями сковала горло и заставила подойти поближе. Но, увы, новой бутылки не оказалось.

Они, тоже плод очередной магии, создавались заново только в то мгновение, когда они до последней капли выпивали предыдущую.

Эрла устало улыбнулась своей слабости и протянула руку к бутылке, на которую теперь так задумчиво смотрел Эльм. Они казались друг другу измученными наркоманами, но что делать, если так плохо, а бороться с ситуацией всё равно как-нибудь приходится?

— Нет, — лениво покачал головой Марсан, отступая куда-то к стене. — Ты ведь сама призывала к смелости, Эрла… Разве тебе не хочется отказаться от этого отвратительного напитка, победить собственную зависимость?

Он попытался выплеснуть содержимое на пол, но запястье схватила какая-то неведомая сила. Казалось, отвратительная бутылка прилипла к пальцам, и выронить просто так он её тоже не смог, только досадливо покосился на руку, сжимающую ёмкость с такой силой, что оная давно уже должна была развалиться на мелкие кусочки.

Эрла мотнула головой.

— Ведь ты сам не собираешься терпеть, слабак, — устало вздохнула она. — Я просто хочу сделать один глоток. Это просто сок!

Она давно пыталась отрицать это отчаянное желание выпить ещё хотя бы несколько глотков. Мэллор заявлял, что жидкость совершенно безопасна, конечно, но когда она в последний раз действительно доверяла кому-то вроде Лесничего? Может быть, он просто старательно отравлял их, сводил с ума своим таинственным средством, которое выдавал за воду? Да и от воды порой бывает плохо.

Где-то вдалеке, казалось, заиграла странная мелодия. Едва слышная, но довольно настойчивая, она тихонько продиралась сквозь незаметную завесу деревьев, проникала сквозь листья и распространялась по небольшой комнатушке с потрясающей скоростью.

— Дай мне выпить, — Эрла сделала упрямый шаг вперёд. — Я устала. Меня мучит жажда.

Она протянула руку с настойчивым требованием отобрать у Эльма надоедливое средство.

Сначала они, конечно, мучились. Это был первый этап, когда волной нахлынуло бездействие, муки совести и ещё какая-то гадость. После, когда ничего не изменилось, они принялись старательно сбегать отсюда, вот только ни один план так и не оказался успешным, и тогда единственным выходом оказалась апатия.

Сейчас отвратительное чувство схлынуло, и Эрла почувствовала жуткую потребность сделать хотя бы один глоток. Жидкость тянула, словно на неё было наложено неизвестное заклинание, вот только возразить и заявить хотя бы шёпотом, что она не подчинится, не получилось.

Девушка знала, что заранее проиграла отвратительное сражение.

Она рванулась к Эльму первой, и пальцы почти сомкнулись на тонком горлышке, вот только Марсан оказался куда сильнее — он явно не желал отдавать собственную добычу, поэтому с лёгкостью, будто бы обыкновенную зверушку, оттолкнул Эрлу.

Она не собиралась сдаваться и, наловчившись, выхватила бутылку из его рук. Но жидкость — это даже не крупа, а стекло всегда скользкое, и ёмкость выскользнула из ледяных пальцев.

Принцесса застыла, наблюдая за тем, как бутылка раскалывалась на мелкие кусочки. Деревья, казалось, рыдали, и странная музыка откуда-то снаружи доносилась чуть громче.

Жидкость разъедала те места на деревьях, которых только касалась, будто бы формируя подобие ступенек.

— Проклятье! — прошипела девушка, рухнув на колени. Она пыталась коснуться убегающей поспешно жидкости — последнего, что у них было, — но Эльм только грубо дёрнул её за руку, заставляя подняться.

Его зелёные глаза сияли подобием безумия, нагло смешавшегося с отчаянным подобием почти радости — словно он наконец-то смог понять, каким именно был способ спасения.

— Что?! Ты разбил последнее, что у нас было, — выдохнула она. — Мы теперь умрём от жажды, если Мэллор вовремя не появится нам на глаза!

— Тут ещё есть дубовая, — покачал головой мужчина. — Смотри.

Он почти сделал глоток, когда Эрла вырвала бутылку из его рук. Она и сама до жути хотела пить, но ведь деревья… Небольшой дыры, которую можно было обеспечить с помощью этой жидкости, не хватило бы и на то, чтобы выбраться на свободу, но если подняться наверх…

Крона зашевелилась. Казалось, деревья принимались бороться за свою судьбу и медленно, настойчиво сжимали круг.

Музыка поднялась до самого пика и внезапно оборвалась, слишком резко для того, чтобы это было правдой. Тишина моментально нарушилась громким скрипом деревьев, словно пленники нарушили очередное главное правило, о котором Мэллор немного забыл — или знал, но решил, что они и так не станут тратить желанную жидкость.

Возвышение за спиной превратилось в сплошной неприступный форт. Деревья росли с неимоверной скоростью — то там, где их выжгла ненавистная жидкость, они так и не смогли ожить, и потому у Эрлы и Эльма остался ещё один, совсем маленький островок, за который они так старательно цеплялись.

Первым очнулся Марсан. Бутылку он разбил прямо о надвигающуюся стену — деревья скрипели корнями и явно пытались перешагнуть линию, но стать толще не смогли.

Деревья ринулись в стороны. Казалось, они теперь уже понимали, чего следует опасаться, и Эльм рванулся вперёд, в образовавшийся проход.

Эрла проскользнула в него беспрепятственно, но деревья не стояли на месте. Как только проклятая, дурманившая жидкость впиталась в землю, они сомкнули вокруг Марсана свои ветви, упрямо втягивая его обратно.

Голова болела. Казалось, в сознании молодой Тьеррон билось набатом только одно слово — она должна была бежать. Так или иначе, свобода оказалась такой близкой и желанной, что девушка почти повиновалась первому порыву.

Почему она не настоящая ведьма? Тогда не было бы никаких проблем, она заколдует деревья, и всё закончится…

Но магия не пришла.

На свежем воздухе дурман почти отступил, а она практически повиновалась своему глупому порыву сбежать, такому логичному…

Но не смогла.

Эльм вроде бы даже выдохнул что-то вроде «беги», но Эрла вполне логично приняла это за короткое и звучное «спасай» и рванулась к ветвям, сломав первую настойчивую ветку, что так сильно сжимала его запястье.

Марсан рванулся вперёд, тоже стремясь вырваться из плена, хотя само дерево не хотело делиться добычей. Какая-то наглая ветвь уже успешно тянулась к его горлу, под руками не было ни единого подобия оружия, и, казалось, с жизнью Эльма можно было распрощаться.

Эрла вновь безуспешно воззвала к магии. Ничего, пустота, только хрупкие ветки раскрошились под настойчивыми пальцами.

…Бутылка лежала совсем рядом. Девушка даже не надеялась, что там осталась хоть капелька жидкости на дне, но всё равно плеснула на Эльма всё, что могла. Риск — благородное дело, и ветви зашипели. Впрочем, в унисон с Марсаном, но думать об этом было поздно, Эрла рванула его на себя, пытаясь вытряхнуть из бесконечного, наглого плена.

Деревья зашуршали за спиной, протянули свои ветви вновь, но она упрямо потянула парня вперёд. Найти лошадей — и не будет никаких проблем, и…

— О, как это мило! — мерзкий смех напомнил шелест весенней листвы, и Эрла обернулась, сталкиваясь взглядом с Мэллором. — Зачем выбирать лёгкий путь, если можно пытаться вырваться? Значит, ты не соврала?

Она попятилась. Эльм — тоже, но как-то совсем пьяно и неуверенно. Смотреть на него нынче не было времени, но девушка понимала, что случилось что-то совсем не хорошее.

В бутылках был яд?

Или, может быть, ему не хватало очередной дозы отвратительной жидкости? Или она обожгла его?

Эрла даже не успела скосить взгляд на своего спутника. В принципе, бросить его и сбежать — это всё ещё вариант, но она вынуждена была только дёрнуть Эльма в противоположную сторону от взрыва зелени, ведь бесконечный поток листиков и какой-то ещё гадости не отпускал их.

Мэллор взвесил в руке свой посох.

— Я ждал этого момента. Настоящая дочь Дарнаэла не стала бы покорно рожать мне одарённого ребёнка. Но ничего! — он осклабился. — Теперь ты у меня в руках, а значит, дело за малым — поймать тебя и запихнуть в клетку.

Эрла воздержалась от комментариев.

Очередной рывок зелени отшвырнул её в сторону. Девушка сползла по стволу дерева под приступ мерзкого хихиканья.

— Как это прелестно! — промолвил он. — Дар смотрел на меня, аки на пустое место, столько лет, а теперь у нас будет отличный шанс объединить силы. И какой повод — маленькое прелестное дитя… Мне так хотелось завести ребёнка!

Мэллор сделал шаг в её сторону.

— Они все думали, — сумасшедше улыбаясь, продолжал он, — что я просто издеваюсь над глупыми лгуньями. Я писал Дарушке докладные письма, в которых говорил, что мне постоянно попадаются девушки, что представляются его дочерьми. Это было так просто! Я пустил клич по округе! Ни одна мне не отказала, представляете? Им хотелось жить, радоваться, встречать рассветы и провожать закаты, а мне хотелось отыскать ту, в которой будет его кровь. И его волшебство!

Мэллор явно не закончил. Бесконечно глупая тирада была прервана грудкой земли — Эльм, не сдержавшись, швырнул оной в надоевшего мага.

Эрла бросила на своего спутника короткий взгляд.

Он не просто плохо выглядел — нет, всё было гораздо запущеннее. Грудь превратилась в кровавое месиво, казалось, вот-вот она увидит белые кости. Марсан едва стоял на ногах и вызывал то ли короткий приступ страха за его жизнь, то ли раздражение от того, что кто-то достаточно слабый ещё имел смелость делать вызов. Пристальный взгляд Мэллора не желал ничего хорошего — он был уверен, что получил слабого соперника, потому отбросил, очевидно, церемониальный посох, так и не рассказав, для чего конкретно ему понадобилась королевская дочь.

Движения были похожи на кошачьи. Мэллор приближался дёргано, словно ему могли помешать, и Эрла задержала дыхание, стараясь убедить себя в том, что у них ещё есть шансы.

«Бежать», — дико билась в сознании мысль.

Было ещё время.

…Эльма сбило с ног первым же заклинанием. Логично, что он позвал Мэллора к себе исключительно ради того, чтобы привлечь его внимание и дать своей спутнице время на побег. Коварный похититель, как же! Почему-то сейчас Эрла больше не могла заставить себя поступать так, как велел собственный страх.

Мэллор глупо усмехнулся. Только сейчас стало понятно — это он играл на флейте, уронил её сейчас в траву, и…

И был чертовски пьян, явно смешал и первое, и второе средство, почти разочаровавшись в тех, кого закрыл на сей раз.

Вот только почему-то сие отнюдь не мешало ненависти во взгляде отвратительного мага, не мешало потокам зелени, что, повинуясь ему, выбирались из-под земли. Эльма сковало по рукам и ногам, и он уже едва дышал. Впрочем, на сопротивление у несчастного не хватило бы сил — казалось, рёбра и вправду можно было увидеть отсюда, сквозь обрывки одежды белела то ли кожа, то ли кости.

Эрла, пошатываясь — ей невероятно хотелось отпить прелестного средства, — потянулась к посоху и сжала его в своих руках. Бороться? Она же ведьма! Маг! Призовёт сейчас его силу, и та хлынет в отвратительную палку, наполнит её, заставит послужить отличным проводником, а после вся мощь изольётся на Мэллора.

Над несчастным Эльмом, потерявшим сознание то ли от боли, то ли от потери крови, зависло что-то смутно напоминающее змею. Она уже раскрыла свою зелёную, травянистую пасть, протянула ядовитый язык-иголку, явное растение.

Мэллор шатался.

Магия не шла. Эрле давно пора было признать, что в ней не было ни капельки волшебства, да и всё, закончились бы мучения. Но разве она не пыталась овладеть этим подобием таинственного искусства? Разве каждая попытка не обрывалась бесконечным провалом?

Высшая и воин?

Будь проклята мать с её постоянными предсказаниями, теперь-то Эрла могла с уверенностью заявить, что она не оправдала ожидания.

Змея распахнула пасть ещё шире, Эльм даже не мог дёрнуться. А он ведь пытался спасти её своим окриком.

Он пытался отвлечь внимание этого пьяницы.

Что там действует на магов?

«Сестричка, запомни, — она видела смеющиеся синие глаза брата, — ничто не помогает против Высшего лучше, чем парочка ударов мечом. Не бессмертные ж они, правда?»

Не бессмертные ж они, правда?

Ведьма пропустила бы силу через отвратительный посох и обязательно направила заклинание в сторону противника. Мэллор ждал ведьму. Дочь короля… кем ещё она могла оказаться?

Эррока слишком забита стереотипами, чтобы они не распространялись на Элвьенту.

Но Эрла слишком отчётливо понимала, что в ней очень мало ведьмы. Она взвесила тяжеленный посох в руке, а после быстро, рывком направилась в сторону Мэллора.

Тот и не обернулся. Всё его внимание распространялось исключительно на несчастного Эльма.

Особые удары. Попытки подсечь. Уколы, нападения, отвлечение, манёвры…

Эрла абсолютно по-женски рассудила, что на это времени у неё не было, поэтому изо всех сил саданула противника посохом по голове. Палка соскользнула с черепушки мага и врезалась ещё и куда-то в шею, и он только едва заметно оглянулся, подарил ей короткий удивлённый взгляд…

И рухнул.

Змея обмякла, травы вокруг несчастного Эльма из магических превратились в самые обыкновенные.

— Здравствуй, дорогая, — послышался за спиной тихий, певучий, абсолютно точно женский голос.