Это время определённо предназначалось для передышки. По крайней мере, именно так остановку позиционировала Эрла. Ей хотелось выпасть из седла на прекрасную зелёную траву, растянуться на ней, закрыть глаза и превратиться в милое деревце. Тогда она просто отдохнёт и расслабится, забудет обо всём плохом, что встречается на её пути, и больше никто никогда не посмеет её тронуть.
— Ты в курсе, — нагло вторгаясь в мысли, туда, куда вообще никому нельзя, протянула Нэмиара, — что вообще-то деревья иногда могут рубить?
Эрла содрогнулась и едва ли не свалилась на землю. Впрочем, спешилась она по-человечески, безо всяких попыток падения.
— Мы тут только для того, чтобы отдохнули лошади, — наконец-то сухо проронила эльфийка. — Я не намерена вновь возвращаться к нему в плен. Если Мэллор так уверен в том, что ему нужны только вы, то можете повернуть к нему и броситься на шею, он будет неимоверно рад.
— У нас ещё есть та вода? — Эльм тоже спешился, сел прямо на траву и закрыл глаза. — Воительница, доставай лук.
— Зачем? — удивилась Эрла.
Эльм над нею откровенно издевался. Почему-то её предназначение, поведанное пророчеством, приписанное Нэмиарой, вызывало у парня огромные сомнения, и он совершенно не пытался скрыть их от принцессы. Шэ ничего не понимала, в издевательствах она отказывалась чувствовать двойное дно, словно не было ничего противоестественного в попытках подколоть девушку, которая тебе нравится.
Впрочем, относительно последнего Эрла совершенно не была уверена. Ей почему-то упрямо казалось, что дело исключительно в попытках уничтожить её морально, а уж явно не в непонятной, неизвестного происхождения симпатии. Эльм терпеть её не мог, и за это следовало сказать огромное спасибо королеве Лиаре, это точно. Вот только самой принцессе Эрроканской как-то трудно стало мириться с такими мыслями. Ей почему-то нравилось думать о том, что Марсан только скрывается за постоянной маской ненависти, и всё тут. Может быть, на самом деле он считает её чем-то хорошим, каким-то тоненьким лучиком во всей его мрачной жизни, но не может признаться….
Девушка вздохнула. Это всё — сплошные глупости. В них, конечно, ужасно хочется верить, но она не имеет никакого права на то, чтобы просто так взять и поддаться такой ерунде. Нет, не стоит тратить свои силы и время, да и только. Ведь…
Ведь рано или поздно всё равно придётся прийти к выводу, что Эльм — это худшее, что могло случиться с нею в жизни.
— Давай, неси лук, — настойчиво повторил блондин, устраиваясь поудобнее под каким-то деревом. — Будешь восстанавливать навыки стрельбы.
Это был его лук. То, что благодаря излишней настойчивости Нэмиары и попыткам Эрлы солгать самой себе обратилось в «оружие избранной», принадлежало на самом деле Эльму, и периодами принцесса и вправду порывалась отдать ему эту маленькую прерогативу — стрелять.
По пути они заехали в какую-то деревеньку и смогли там купить достойное оружие — ещё два лука, для Эльма и Нэмиары, и шпаги тоже, — вот только почему-то сердитый взгляд Марсана упрямо преследовал девушку.
— Давай. Вот, к примеру, выбери мишенью вон то дерево и попытайся в него попасть, — строго проронил Эльм.
— Я устала и не хочу тратить силы.
— О, да, конечно, причина именно в этом, — хмыкнул мужчина. — Ты будешь стрелять или нет?
Эрла покосилась на Нэмиару. Вместо того, чтобы поддержать её, та лишь равнодушно взирала на деревья и совершенно не собиралась делиться собственным мнением. И вправду, просто так отвертеться не получится.
Принцесса нехотя сжала лук в руках. Стрелять ей не хотелось, да и, признаться, было немного страшно. Она знала, что не попадёт. Это получалось только тогда, когда она действительно находилась в ужасном положении. Тогда ладони как-то сами по себе делали всё так, как следовало, тогда она могла прострелить насквозь птицу в полёте. Но целясь…
Нет.
Эрле не хотелось признавать своё поражение. Она просто делала вид, что внимательно рассматривает красоты природы вокруг. Взгляд скользил по дубам, грабам, клёнам, что возвышались над ними зелёной армией, а в сознании крутилась только одна ясная мысль, да и та была излишне отчётливо связана с побегом. Конечно же, стыдно, но ничего поделать с собой девушка попросту не могла. А что, она в чём-то виновата? Чем-то отличается?
Почему она должна делать то, чего не могут сотворить другие? Стрелять, воевать, вызывать кого-то на бой в те мгновения, когда кто-то, как нынче Марсан и Шэ, просто будут стоять и смотреть?
Взгляд скользнул по особо массивному дубу и поднялся вверх. На небесах постепенно собирались тучи, ещё немного — и прольётся дождь, и Эрла могла себе только представить, как они намокнут и какими проблемами это обернётся.
Ну зачем так гнать?
Кому от этого станет хотя бы немного лучше?
…Лук в руках ходил ходуном. Стрела не то что не знала толкового направления — нет, всё было куда хуже, она и вовсе пыталась выскользнуть из рук, а оперением ударить Эрлу. В колчане за спиной, который она так и не сбросила, потому что при Нэмиаре было стыдно, красовались ещё две, и девушка отчаянно надеялась на то, что Эльм не заставит пользоваться ещё и ими.
— Ну вот скажи пожалуйста, — со вздохом протянула она, — зачем я, спрашивается, всё это делаю? Мне что, нельзя по-человечески отдохнуть, как вот вам?
— Нельзя, — покачал головой Эльм. — Назвался грибом — полезай в корзинку!
— Я грибом не называлась, — фыркнула Эрла.
Собственно говоря, и Воительницей её окрестили тоже силком, вот только это, судя по всему, крайне мало беспокоило недовольного, злого отчего-то даже Эльма. Он с радостью заставил бы её трудиться и дальше в поте чела, да вот только что-то не складывалось у них упорно с трудом и обороной. Увы, но Эрла чувствовала себя всё более и более беспомощной.
Девушка попыталась вновь по-человечески натянуть тетиву, но лук не собирался поддаваться излишне хрупким рукам. Стрела нагло ускользнула, царапнула запястье каким-то самым невообразимым образом и свалилась в траву.
— Я не могу при ней! — сердито кивнула на Шэ Эрла.
— Настоящей Воительнице такая ерунда может помешать? — хитро уточнил Эльм, поднимаясь со своего места.
— И почему мы не оставили тебя на растерзание Мэллору? Пусть бы помучил твой хладный труп, может, и отстал бы от нас ещё на парочку деньков! — сердито заявила Эрла.
Конечно же, она так не думала. Даже Нэмиара отлично понимала, что девушка если и испытывала к Эльму какие-то сильные чувства, то меньше всего на свете они были связаны именно с ненавистью. Но сейчас это не имело совершенно никакого значения. Увы, но девушка если не заигралась, то, по крайней мере, слишком долго поддерживала перед эльфийкой образ, чтобы так просто взять и отказаться от него.
— Ну, так пристрели меня сейчас, — Эльм подобрал стрелу с земли и выпрямился, внимательно глядя на принцессу.
Эрле хотелось бы признаться в том, что, может быть, она испытывает к нему симпатию. Или даже что-то большее, что ещё больше правда, чем хотелось бы думать. Вот только заявить это она ну никак не могла — почему-то упрямо не поворачивался язык. Нет, что-то было тут явно не так, и девушка отчаянно надеялась на то, что её переклинит ну хотя бы через пару минут.
Эльм вложил стрелу в колчан и повернул её к себе лицом, временно отбирая лук. Не следовало сомневаться в том, что вопрос относительно стрельбы ещё будет поднят, но нынче для него явно неподходящее время.
— Я за хворостом, — сообщила Шэ где-то за спиной — и, судя по шелесту трав и ветвей, поспешила скрыться в ближайшем кустарнике. Очевидно, им придётся посидеть тут довольно долго — провести в седле столько дней не так уж и просто, как могло показаться со стороны, и теперь Эрла почти радовалась отличной возможности отдохнуть.
Ещё б никто не заставлял её стрелять, и было бы чудесно!
— Знаешь, — протянул Эльм, — мне всегда казалось, что трудно отыскать что-то упрямее королевы, но тогда, оказывается, я просто не был знаком с драгоценнейшей принцессой. О, воистину, нет ничего хуже, чем её Высочество.
— Спасибо на добром слове, — сердито буркнула себе под нос Эрла и попыталась сбросить его руки с талии, но безуспешно.
Мужчина рывком притянул её к себе и, к вящему недовольству принцессы, ещё и прижал к какому-то дереву.
— Давай, делись своими мыслями, драгоценная, — протянул он. — Что-то вроде рассказа о том, как ты сильно страдаешь в гордом одиночестве без чужих объятий.
— Отстань, а? — она старалась, чтобы голос звучал как минимум устало, но получилось вновь из рук вон плохо. — Я есть хочу. И вообще, едва стою на ногах, а ты тут…
Эльм усмехнулся. Эрле хотелось его как минимум ударить. От того, что он стоял слишком близко, сердце билось чаще, чем следовало, дыхание оставалось прерывистым, а ещё Эрла упрямо отказывала себе в осознании желания его поцеловать. Ведь она не имеет права проявлять такого рода слабость! В конце концов, она принцесса, а это разжалованный дворянин, и…
— Нет, — внезапно выдохнул Эльм, — право слово, лучше б ты меня тогда оставила у Мэллора. Если ты не желаешь учиться, то какая же с темя будущая королева!
— Мне казалось, ты ненавидишь всё, что связано с королевской семьёй, — неуверенно протянула Эрла, положив руки ему на плечи — благо, лук успешно перекочевал на траву. — Да и вообще, ты ведь так хоте бы скинуть с трона мою матушку…
— Ну и что? — удивился Эльм. — Ведь королева Лиара — это ещё далеко не вся Эррока. Если б отменить несколько безумных правил, то я, может быть, согласился бы там жить.
— А меня ты ненавидишь так же сильно, как и мою маму?
Вопрос сорвался с языка совершенно неожиданно. Эрла не планировала его задавать, вот только впервые за последние несколько дней путешествий они оказались действительно одни.
Чем она думала, когда согласилась отправиться с ним Первый знает куда? Может быть, если бы мать немного послушала её, то удалось бы с лёгкостью всё исправить, не появлялось бы больше никаких проблем, связанных с Богиней, не пришла бы ей очередная идея в голову относительно этого дурацкого непорочного зачатия. Вот только Эрла уже успела скрыться — с позором или без, она доверилась тому, кто самым наглым образом планировал её похитить, добралась неизвестно куда и неизвестно зачем, почти полностью потеряла возможность контролировать ситуацию, да и вообще… Это постепенно доходило до абсурда.
Загремел гром. Грозы в последнее время стали частым явлением, и Эрле так хотелось поскорее вернуться в родной замок и больше никогда в глаза не видеть ни лошади, ни дороги.
— Ну, ты не причинила мне столько вреда, сколько она, так что, наверное, нет, — пожал плечами Эльм. — Серьёзно, толку-то тебя ненавидеть?
Эрла вздохнула.
— А что тогда? Я тебя раздражаю, тебе хочется меня прибить или…
Она вздохнула. продолжать эту дурацкую логическую цепочку ей показалось странным, и девушка предпочла оборвать всё на знаке вопроса. Может быть, правильно предпочла — теперь становилось чуточку легче дышать, после того, как ушла эльфийка.
— Я так устала, — призналась она. — От всего этого. От предназначения, которое повесила на меня Нэмиара. Это ведь она… — смешно сказать, но прежде у неё не было даже шанса рассказать о том, кто такая Шэ. — Ведь это она вбила моей матери в голову, что у неё родится великий Воин и Высшая. А что с того вышло? Я не умею колдовать, Шэйран едва-едва стреляет…
— Примерно как ты, когда у тебя нет опасности над головой? — усмехнулся Эльм. Впрочем, его улыбка была почти добродушной, и Эрла послушно кивнула.
Она пыталась отвернуться, но отворачиваться-то было некуда. Может быть, в забвении и существовало спасение, вот только это путь для слишком слабых, а ей отчаянно хотелось, чтобы в ней кто-то когда-то признал сильную.
— Я не хочу править Эррокой. Я просто хочу нормальной человеческой жизни, — она уцепилась в плечи Эльма, словно когтями.
Вспомнился тот глупый первый поцелуй. Конечно же, серьёзно о дурацком инциденте говорить было нельзя, ведь они выпили слишком много, да и вообще, то отвратительное средство убивало любое чувство рассудка.
Теперь Эльм смотрел на неё вполне осознанно, и ненависть в его взгляде не плескалась. Скорее бы добраться, и тогда, может быть…
Он уже почти коснулся её губ. Зелёные глаза сияли как-то странно, а на коже появились тени от слишком зелёного леса. Эрла было успокоилась, почувствовала что-то вроде умиротворения, тоже подалась вперёд. Его руки на талии были горячими, будто раскалённые угли, и её дыхание тоже совершенно не соответствовало нормальному, такому, как у здорового человека…
Громкий треск разорвал сознание.
Эрла резко обернулась. Она даже не успела вывернуться из его объятий, да и, кажется, это не имело особого смысла.
Не следовало смотреть на того, кто на них нападал. Нет, кажется, и так было понятно, что за невероятная личность проделала безумно длинный путь исключительно для того, чтобы месть тоже оказалась впечатлительной.
Мэллор был всё таким же растрёпанным, как и прежде, и по его плащу до сих пор тянулись зелёные ветки. Он вытянулся во весь свой немалый рост и будто бы шипел. Может быть, в этом самом шипении чувствовалось нечто схожее с… Нет, дать точное определение было довольно трудно — практически невозможно даже.
Плющ на его плаще взвивался огромными змеями. Мэллор был страшен — и в своём гневе, и в своём безумии тоже. Впрочем, кажется, эти два состояния у него совершенно не отличались друг от друга, по крайней мере, такое возникало впечатление у Эрлы.
…Эльм оттолкнул её в сторону прежде, чем девушка вообще успела что-то понять. Он даже как-то выдернул стрелу из колчана, подхватил лук, и принцесса осознала, что, может быть, от её попыток было бы куда больше пользы.
Эльм выстрелил прежде, чем Мэллор начал колдовать.
Плющ не собирался ждать. Он рванулся вперёд, и стрела так и не достигла своей цели. Её оплело со всех сторон, а после швырнуло обратно, уже оперением вперёд.
Эльм едва успел увернуться. Второй у него не было — зато была шпага. От неё, как показалось Эрле, будет слишком мало толку, но мужчина всё-таки успел выдернуть её из ножен и рубануть по первому ростку, что выбился из-под земли.
— Вы так наивно полагаете, что могли бы от меня сбежать, — хихикнул Мэллор. — Я же сказал, она мне нужна. А всё остальное не имеет значения.
Он опустился на одно колено, и ладони с лучами-пальцами коснулись земли. По траве в разные стороны разбегались волны, что будто бы пытались пронзить насквозь всех, кто имел смелость на них наступить, и в них буквально ощущалась отчаянная боль. Боль, которую слишком трудно и бессмысленно было толковать в очередном приступе страха.
Волны упрямо разбегались.
Эрла вскочила на ноги. Она видела уже, что может сделать с человеком растение, и не планировала всё это повторять.
Её шпага в руках выглядела косоруко, и сама принцесса очень сомневалась в собственных умениях фехтовальщика. На ногах она стояла едва-едва, но перерезать настойчивый зелёный побег, что уже подбирался к правому запястью, сумела.
Казалось, Мэллор зашипел от боли. В глазах Лесничего вновь вспыхнуло то самое безграничное безумие, что и прежде, и он вскинул руки.
От них зелень не оторвалась и не помчалась зелёными столбами в небо. Нет, ничего книжного и прекрасного, да и это вряд ли можно было назвать зрелищным. Скорее просто банальный росток ринулся к горлу — и Эрла попыталась изогнуться, вывернуться, направить оружие так, чтобы перерезать растение.
Зелень стала частью Мэллора. Его душой, чем-то таким, что дышало вместе с естеством волшебника.
Он без неё не мог жить.
Не мог существовать, как что-то свободное, самостоятельное, способное на мысли или хотя бы чувства.
Он давно уже был растением, которое не могло чувствовать ничего, кроме того, как соки земли постепенно поднимаются по нему, брызжут из каждого лепестка, старательно душат всё живое вокруг. Он ненавидел и лес, и всё на свете, кроме себя самого, кроме единственного растения, которое пытался хранить. Кроме проклятого, отвратительного ростка плюща, которым давно уже был сам.
Руки больше не руководились сознанием. Она не знала, что вообще направляло каждое движение шпаги, но лезвие внезапно вывернулось так, что острие оружия столкнулось с плющом.
Прежде чем Мэллор сумел остановить свой росток, он был ранен как минимум на несколько десятков сантиметров. Маг зашипел — на лице появился длинный кровавый порез, явное свидетельство этой пагубной для зелени связи.
В руках тут же появилась боль. Они словно налились в одно мгновение свинцом, превратились в что-то до такой степени тяжёлое и неподъёмное, что управлять собой не было никакой возможности.
Эрла скосила взгляд на Эльма. Ещё одно нападение он сумел отбить, но тоже выглядел уставшим. Плющ успел коснуться его кожи.
Сок его смог-таки пролиться на руки Эрлы.
Это было концом. Действительно, как они столь глупо, наивно могли себя вести, не догадались, что каждое прикосновение гадкого растения ядовито? А когда Мэллор оплетёт их этими жуткими творениями с ног до головы, что будет тогда?
Сплошную зелёную стену невозможно было изрубить. Она прижимала их к деревьям, но пока что обвивала только там, где кожу прикрывала одежда. Оплавленная шпага валялась где-то совсем рядом, Эльм вынужден был отступить и теперь с ненавистью смотрел на каждый паросток, что пытался к нему прикоснуться.
Мэллор пошатнулся. На мгновение зелёная стена пошатнулась, отодвинулась, посунулась на несколько миллиметров.
Он обернулся.
За спиной стояла Нэмиара. Волшебство клубилось вокруг её ладоней, и она была готова спустить его с цепи каждую секунду.
Растение вернулось к своему делу уже без ведома хозяина. Эрла не могла шевельнуться, хотя очень хотелось. Она бросила взгляд на Эльма, но тот сосредоточенно взирал на Нэмиару, и только теперь девушка поняла причину.
Мэллор обращал её обратно. Ноги уже превратились в ствол берёзы, волосы обращались в ветви и зелёными листьями спадали почти до колен, и только на руках до сих пор вспыхивала потоками магия. И она в отчаянье шептала что-то, повторяла, подобно формуле, одно и то же слово, значение которого Эрла никак не могла понять.
Лесничий повернулся к своим пленникам.
— Пророчица станет милой берёзкой в этом лесу, — протянул он с такой довольной улыбкой, что хотелось перестать дышать. — Твой кавалер превратится в пепел от моего яда. А ты, красавица, родишь мне Её. Поможешь мне воскресить Её, слышишь? — он подался вперёд. — Я знал, что королевская кровь поможет это сделать. Пророчица мне сказала. Ну что… начнём с…
Он перевёл взгляд на Эльма. Плющ уже тянулся к горлу, и было понятно, что стоит ему только притронуться, и это будет конец. Ничего не исправить, ничего не изменить, ничего хорошего не случится.
Им не спастись.
— Эй! — внезапно лихо, с горской бравадой воскликнул Эльм. — А как же моё последнее желание? Разве я не имею на него права?!
Мэллор устало покосился на Эрлу.
— Давай, — выдохнул он. — Только поскорее.
Принцесса бросила взгляд на Нэмиару и наконец-то прочитала слово у неё по губам.
«Время».