Керала, Индия, 960 г.

Чола — идеальный вариант для любовницы. Во-первых, она живет далеко от Танджура: исключена всякая вероятность, что у нее когда-либо будут хоть какие-нибудь дела с моей женой. Во-вторых, она чертовски красива: губы, грудь, бедра — все в ней радует глаз. Наконец, она весьма энергична в постели. За три ночи мы испробовали все возможные позы. Но что особенно приятно, она ублажала меня орально, и при этом, в отличие от моей жены, не кривилась, будто ее тошнит. Да, то были восхитительные три дня, и, хотя дорога домой заняла почти неделю, я все еще сладостно ежился, вспоминая полученное удовольствие.

Домой я приехал поздно вечером, жена была уже в постели. Я разделся и приступил к омовению. Тогда-то, глянув вниз, я и заметил. Прямо на кончике моего пениса сидел прыщ.

Прыщей на пенисе у меня никогда не было, значит, это была не случайность. Похоже, красавица Чола в придачу к трем дням несказанного блаженства оставила мне на память еще кое-что.

— Ты что так долго? — окликнула меня с кровати жена.

Мой лоб покрылся испариной. Что делать? Если жена увидит прыщ, она сразу догадается о его происхождении. Я снова натянул штаны и вышел к жене. Она сидела на кровати и штопала носок. Я лег рядом с ней. Через некоторое время она спросила:

— Ну что?

— Ты о чем? — вопросом на вопрос ответил я.

— Разве ты, как всегда, не намерен потребовать от меня исполнения супружеских обязанностей?

При обычных обстоятельствах я так и сделал бы. С Чолой, конечно, моя жена не сравнится, но за неделю воздержания я порядком изголодался по плотским утехам. А вдруг моя верная жена заразится? Тогда она уж точно будет знать правду.

— Нет. — Я демонстративно зевнул. — Дорога была долгой, устал. Спокойной ночи.

На том и успокоились.

На следующий день прыщ стал больше, побагровел и выглядел пугающе. И зудел. Стараясь не паниковать, я сказал жене, что должен съездить по делам в близлежащий город Хебли. Я часто ездил туда по делам торговли, так что она не стала задавать лишних вопросов.

Приехав в Хебли, я отправился на прием к врачу с хорошей репутацией, который меня не знал. Я назвал ложный адрес в Танджуре и рассказал ему о своей беде. К моему огромному облегчению, он заявил, что мой недуг — сущий пустяк и у него есть подходящая мазь. Я ушел, унося под своей джеллабой коричневую баночку с исцеляющей мазью. По дороге домой я остановился на полпути и смазал прыщ. Зуд мгновенно исчез.

В тот вечер, раздевшись, чтобы обмыться, я вновь пришел в смятение. Мазь я накладывал ежечасно, как и порекомендовал врач, но воспаление лишь усилилось. В досаде я стал давить прыщ, надеясь, что мне удастся вскрыть его и удалить заразное образование. Увы. Содержимое прыща было густым, а не жидким, а его оболочка оказалась слишком плотной — не лопалась.

Я натянул штаны, вернулся к жене и лег в кровать. Она принесла нам чай. Мы молча потягивали чаек из стаканов, пока она не спросила:

— Ну что?

— Ты о чем?

— Разве ты не намерен потребовать от меня исполнения супружеских обязанностей?

Я не мог дважды прибегнуть к одной и той же отговорке. К тому же поездка в Хебли никогда не утомляла. Я решил рискнуть.

— Я думал попросить тебя о том, чтоб ты поласкала меня губами, — сказал я и выжидающе посмотрел на жену. На ее лице, как я и предполагал, отразилось отвращение. — Но поскольку ты приготовила такой чудесный чай, — продолжил я, — я бы предпочел, чтобы мы просто обнялись и легли спать.

Она нерешительно улыбнулась, будто не веря в свое избавление. Я обнял ее за талию и погрузился в сон.

Восход солнца застал меня уже в пути. На этот раз я следовал в Панджим. Это был процветающий морской порт, и я тешил себя надеждой, что тамошние врачи более опытны в исцелении половых недугов. Мой прыщ распух до безобразия, постоянно чесался и был источником тупой пульсирующей боли. Баночку с бесполезной мазью я зашвырнул далеко в кукурузное поле.

В приемной доктора Исфахана было полно народу. У меня создалось впечатление, нелепое, конечно, что все подозрительно косятся на меня. У всех болячки были налицо: кто-то кашлял, кто-то исходил кровью, кто-то поддерживал сломанную руку. «Наверно, — думал я, — они сидят и гадают, что за скрытая болезнь мучает чужака». Обливаясь потом, я смотрел в пол, пока меня не вызвали на прием.

Исфахан, надо отдать ему должное, оказался добросовестным врачом. Он велел мне раздеться донага и лечь на стол, потом тщательно осмотрел каждый участок моего тела и, наконец, сосредоточил свое внимание на больном органе. Взял его в руки, ощупал, потом, разглядывая пристально, наклонился так низко, что я ощутил на нем дыхание врача.

— Да, да, — хмыкнул доктор Исфахан, казалось, обращаясь к моему пенису. — Редкий случай. Весьма необычный. Но не волнуйся, малыш, у меня есть и нужная примочка, и целебная настойка. Скоро избавишься от своего уродства.

Он еще раз потрепал мой пенис, потом перевел взгляд на лицо и потребовал оплату.

Раздеваясь в тот вечер, я был преисполнен беспокойства. Я сделал примочку и выпил настойку доктора Исфахана, но прыщ оставался таким же багровым и болел. Доктор предупреждал, чтоб я не ждал мгновенного исцеления. Я должен пройти полный курс, рассчитанный на неделю, сказал он. Но как же мне оправдаться перед женой? Я вновь стал давить прыщ, пока из глаз не потекли слезы. Не помогло.

Я вошел в спальню. Жена сидела в постели — без чая, без рукоделия — и выжидающе смотрела на меня.

— Итак? — произнес я.

— Что? — спросила она.

— Ты не хочешь рассказать мне, как прошел твой день?

— О… — протянула она, явно обезоруженная моим умным тактическим ходом.

Как я и предвидел, ей было о чем рассказать. Уже свеча догорела, а она все говорила и говорила. И продолжала говорить в темноте, пока у нее не стал заплетаться язык, а сам я не заснул.

Мне снилась Чола, красавица Чола. Она ласкала меня, раздевала догола… Я проснулся и увидел, что действительно лежу голый, а моя жена сидит верхом на моих ногах. Она зажгла новую свечу и рассматривала мою возбужденную плоть еще внимательнее, чем доктор Исфахан. Безобразный багровый прыщ находился буквально в дюйме от ее глазного яблока. Услышав, как я охнул, она подняла голову, и на ее губах заиграла странная улыбка. Спросонья я подумал, что все будет хорошо…

Кончик моего пениса теперь в полном порядке. Примочки и настойка доктора Исфахана, как он и обещал, избавили меня от прыща. Зато ужасно болят обширные раны на моем многострадальном органе. Они представляют собой кольцо глубоких укусов, оставленных зубами моей жены. Над кольцом — царапины, которые также оставили ее зубы, когда я, схватив жену за волосы, пытался оторвать ее голову от себя.