Лимерик, Ирландия, март 2008 г.

— ЭТО ПЕРХОТЬ, МАМА? — хныкая, спросила моя трехлетняя дочь, уже в четвертый раз. Я не ответила, пристально разглядывая крапинку, прилипшую к расческе.

— Да, Лорен, я нашла у тебя в волосах крошечную чешуйку перхоти.

Но я не упомянула, что у этой «чешуйки» шесть ножек-крючков и брюшко, наполненное кровью моей дочери.

В тот день, чуть раньше, мне позвонили на работу из детского сада. Позвонили, дабы сообщить, что в волосах моей дочери нашли вшей и их яйца. Затем звонившая процитировала мне пункт 16 из Устава детского сада:

— В целях недопущения эпидемии педикулеза, ребенок, зараженный вшами, должен быть обработан в тот же день, когда его родителей/опекунов оповестят о болезни. Если на следующий день у ребенка снова будут обнаружены вши, вас попросят немедленно забрать его из детского сада и не приводить до тех пор, пока он не будет избавлен от паразитов.

По глупости я поручила Маркусу (это мой муж) купить средство от вшей по дороге домой с работы, но он заявил, что аптека была закрыта по причине какого-то трудового конфликта.

Я показала ему свою отвратительную находку.

— Боже, какой ужас! Моя бедная маленькая принцесса! — воскликнул Маркус. — Даже представить страшно, что они по ней ползают. Что же делать?

— Прежде всего, ты должен на завтра отпроситься с работы. Из садика ее почти наверняка выкинут, как только обнаружат, что вши у нее не выведены. А у меня важная встреча с «Андерсонз», перенести нельзя.

— О! О… э… ммм… — замычал он, придумывая убедительный ответ. — У меня целых две важные встречи, их тоже нельзя перенести.

Как я и ожидала, на следующий день, в одиннадцать часов утра, мне позвонили из детского сада и попросили немедленно забрать дочь: в волосах у Лорен опять нашли вшей. Я пошла к своей начальнице, Жаки, а она, если честно, чокнутая стерва. Мне было боязно отпрашиваться, и потому для начала я похвалила ее новую зеленую кофточку, хотя та была довольно страшненькая, и только потом перешла к делу. Как ни странно, Жаки не стала возражать:

— Не волнуйся, с «Андерсонз» я сама разберусь. Иди и делай свои дела. — Уголки ее рта приподнялись в улыбке. Но это была одна из тех ее улыбок, которые в глазах не отражаются.

Я зашагала к двери, а Жаки из вороха бумаг на столе извлекла фиолетовую папку, что не укрылось от моего внимания. Жаки заметила мой взгляд и поспешила спрятать папку под документами.

— ЭТО ПЕРХОТЬ, МАМА? — хныкающим голосом опять спросила меня Лорен в тот же вечер. Я купила средство от вшей, нанесла его на волосы дочери и, как указывалось в инструкции по применению, оставила на шесть часов, чтобы вши погибли. Через шесть часов я стала вычесывать паразитов с ее головы, принуждая дочь стоять спокойно.

— Да, Лорен, в твоих волосах я нашла крошечную чешуйку перхоти, — ответила я.

Миниатюрная тварь была жива и вообще не думала умирать. Она сучила лапками в воздухе, отчаянно пытаясь вновь пробраться на теплый скальп моего ребенка. Я вычесала еще десять вошек, но потом Лорен вырвалась от меня, подбежала к отцу и залезла к нему на колени.

— Моя бедная маленькая принцесса, — прошептал Маркус ей на ухо. Своими ручонками она крепко обняла его за шею. Я же тем временем разобрала выстиранное белье и разгрузила посудомойку.

Маркус перенес спящую Лорен на ее кроватку. Когда он спустился вниз, я показала ему салфетку, на которую сложила четырнадцать вычесанных паразитов. Из них один-два все еще дрыгались. Мой муж поспешил отвести взгляд.

— Господи, нет! Даже подумать страшно, что эти крошечные монстры ползают по нашей бедняжке Лорен…

На следующий день Лорен приняли в детский сад.

Примерно неделю все было нормально, но потом эпидемия возобновилась, и Лорен опять подцепила вшей. Я позвонила Маркусу, собираясь сказать, что теперь его очередь забирать дочь из детского сада, но рабочий телефон мужа не отвечал. Я поняла, что он специально не отвечает. Его мобильный тоже был отключен. Конечно, я вся кипела от негодования, но выбора у меня не было. Я пошла к Жаки, похвалила ее пышную блузку с цветочным рисунком и попросила отпустить меня с работы на день. Она удовлетворила мою просьбу, а потом вытащила фиолетовую папку. Мне пришлось поинтересоваться, что это за папка.

— Да так, — ответила Жаки, улыбаясь одними губами. — Нечто вроде досье на сотрудников, порядковая таблица. Оценка сотрудников по таким параметрам, как пунктуальность, гибкость, работоспособность, внеплановые отлучки…

— Ну и что у меня получается? — спросила я, так же неискренне улыбаясь.

— Ты не на последнем месте, — сказала она, выдавив смешок. — Пока.

Когда Лорен в третий раз посадили на карантин, мне удалось дозвониться до мужа лишь потому, что я позвонила с номера, которого он не знал. Отговорок у него был много.

— Из Дублина с инспекцией приехал большой начальник, так что ну никак… половина сотрудников заболели, и мы по уши в работе… сегодня к пяти вечера нужно, кровь из носу, сдать новый проект… ко всему прочему, у меня три совещания, на которых я обязательно должен присутствовать… И потом, красавица, — добавил он, — в семье я главный кормилец, я больше зарабатываю…

Не дослушав его болтовню, я повесила трубку.

Кормильцу семьи с меньшим заработком пришлось в третий раз за три недели отпрашиваться с работы. На этот раз Жаки решила со мной объясниться:

— Я не должна об этом говорить, но наверху решили, что в связи с ростом объемов работы нам необходим заместитель заведующего отделом. Зарплата — соответственно должности, более высокая. Ну и все прочие блага. На это место будет назначен кто-то из своих. Месяц назад у тебя были все шансы получить эту должность, а теперь даже не знаю. Когда спросят мое мнение, я, на основе того, что содержится в этой фиолетовой папке, скажу: «Она — лучшая по всем показателям, кроме самого главного: в тот день, когда она будет мне особенно нужна, ее может не оказаться на работе».

Из детского сада нам прислали уведомление о том, что в пятницу вечером состоится экстренное родительское собрание. Нам удалось нанять няню, и мы оба пошли на собрание.

— Мы установили, что все дети, посещающие детский сад, опять заражены вшами, — сказала заведующая.

— Еще бы выяснить, от кого конкретно мой ребенок впервые подцепил вшей! — выкрикнул с места разгневанный мистер Усач. — Кто принес вшей в детский сад?

— Мистер Бакли, мы собрались здесь не для того, чтобы искать виновных. Наша задача — общими усилиями погасить эпидемию.

— А у меня есть своя гипотеза! Это тот малыш с черными кудрями, верно? — не унимался мистер Усач. — Нельзя защищать нерадивых родителей, по вине которых на нас всех обрушилась эта чума.

— Мистер Бакли, прошу вас, сядьте, пока вы не сказали что-то такое, о чем мы все можем пожалеть. У вас еще будет возможность выразить свое мнение после того, как выступит наш дерматолог. Дамы и господа, я даю слово миссис Поле Берн, представляющей общественную организацию «За здоровье населения».

Когда аплодисменты стихли, лекция началась.

— Головные вши, Pediculus humanus capitis, — маленькие насекомые-паразиты. Их шесть лапок — поразительный пример биологической специализации — приспособлены к тому, чтобы прикрепляться к волосяному стержню… и т. д. и т. п… не проживут более одного дня без доступа к человеческой крови… и т. д. и т. п… самки откладывают более ста яиц, по шесть в день…

Затем миссис Пола Берн приступила к анализу ситуации, сложившейся в нашем детском саду:

— …Лечение с чрезмерным применением химических препаратов привело к мутации, появился новый полирезистентный штамм… и т. д. и т. п.…пиретроиды, малатион, линдан больше не помогают… и т. д. и т. п.…вычесывание — утомительная процедура, занимает много времени, но это — единственный выход…

По залу прокатился возмущенный ропот, который отнюдь не улегся, когда дерматолог сказала, что всем нам бесплатно раздадут частые гребни.

Меня насторожило еще одно ее замечание: что головные вши крупнее, чем обычно.

— …Как правило, размер вшей четыре-пять миллиметров, но в данном случае средний размер особей — шесть миллиметров.

Ропот усилился.

Миссис Пола Берн объяснила, что нужно сделать, дабы положить конец эпидемии педикулеза в нашем детском саду. Все полы и стены необходимо продезинфицировать, наволочки, простыни, полотенца и мягкие игрушки — выстирать и высушить.

Заведующая детским садом добавила от себя, что в связи с проведением вышеназванных мероприятий детский сад два дня будет закрыт: в понедельник и вторник на следующей неделе. Более того, отныне будет проводиться политика особого допуска. Каждое утро каждый ребенок, перед тем как его принять в сад, будет тщательно осматриваться на предмет зараженности педикулезом. Тот, у кого найдут вши, в сад допущен не будет.

Многие родители перестали перешептываться, послышались голоса, осуждающие «позорную ситуацию».

Дерматолог спросила, есть ли у кого к ней вопросы.

— Вечерами у пандуса я часто вижу грязную овчарку, — сказала мисс Кудряшка. — Может, это она — переносчик вшей?

— У меня есть ружье! — крикнул с задних рядов какой-то мужчина.

— Нет, — отвечала дерматолог, — на собаках паразитируют другие виды вшей. Человеку они не передаются. Как, впрочем, и наоборот.

— Тогда, может, это дети из так называемых неблагополучных слоев населения? — предположила миссис Блондинка Короткая стрижка.

— У меня есть ружье! — вновь крикнул все тот же безымянный мужчина, только теперь уже не так громко и не так агрессивно.

— Они ведь другой породы, не так ли? — съязвил еще один шутник.

— Успокойтесь, прошу вас, — сказала дерматолог. — Заболеть педикулезом может любой человек независимо от возраста, пола, чистоплотности и социально-экономического статуса. Не исключено, что вши есть в этом зале прямо сейчас. На голове у одного из вас.

Зал сердито загудел. Очевидно, многие сочли последнее замечание миссис Берн возмутительным. А мне стало смешно. Я глянула на Маркуса, думая посмеяться вместе с ним, но он, стиснув зубы, смотрел прямо перед собой и нервно чесал бок.

Собрание кончилось. Шестьдесят родителей — все раздраженные, потерявшие надежду на излечение — высыпали в ночь, угрожающе размахивая новенькими бесплатными частыми гребешками.

По дороге домой Маркуса одолел зуд.

— Останови машину! Останови! Я должен проверить сейчас же!

Я остановилась у обочины, он положил голову мне на колени. Освещение было неяркое, но я быстро обнаружила первую гниду.

— О боже! Нет! — охнул Маркус.

С десяток гнид сидели у него на волосах прямо над правым ухом, еще несколько — на макушке, а на затылке ползала огромная вошь.

— Похоже, самка, — со смехом сказала я. — Интересно, как же такое могло случиться с главным кормильцем нашей семьи, а? Может, так и оставить ее на твоей голове, пусть выведет целую колонию.

Маркус не ответил.

— Крепись, дорогой, твоя мало зарабатывающая жена придет тебе на помощь, — хмыкнула я, пытаясь поймать вошь. Та ускользнула. Только тогда я заметила, что мой ненаглядный муж дрожит.

Я заставила его поднять голову. Он был бледен как полотно.

— Господи Иисусе! Как представлю, что эти твари ползают по мне! И по Лорен! Пьют нашу кровь, размножаются быстрее, чем кролики…

— Не волнуйся. Приедем домой — я их всех вычешу. Снова будешь чистенький.

— Надолго ли? Они так и будут появляться. А вдруг на работе уже заметили?! Мне кажется, Мария с некоторых пор как-то странно поглядывает на меня. Наверно, уже разболтала всему офису, и теперь все знают. О боже! Господи Иисусе!

Рубашка под мышками Маркуса потемнела от пота. Я собрала свои волосы в хвостик, потом обняла мужа и предложила ему сделку:

— Послушай, Маркус, на работе меня держат под прицелом, поскольку я часто отпрашиваюсь из-за Лорен. Посиди с ней в понедельник и во вторник. Обещаю, тогда я вычешу из твоей головы все до последней гниды.

— Конечно, без проблем, — пообещал мой муж. — Я буду работать дома на своем ноутбуке, и на работе даже не заметят моего отсутствия.

Мы снова обнялись. Вдруг у Маркуса опять зачесалось на затылке, и он попросил меня посмотреть. Едва он положил голову мне на колени, как неизвестно откуда взявшийся полицейский громко постучал по стеклу.

Маркус резко выпрямился, ударившись головой о руль. Полицейский вновь забарабанил в окно. Я опустила стекло и объяснила все как есть.

— Добрый вечер, сержант. Я просто ищу вшей у мужа в голове.

Полицейский сел на свой мотоцикл, а Маркус зашептал мне:

— Ты с ума сошла! Зачем сказала ему про вшей?

— А что делать? Знаешь, на что это похоже? Он, наверно, решил, что ты совершаешь непристойности в общественном месте. Ты этого хотел?

Маркус промолчал.

— Так да или нет?

Оставшиеся десять минут, что мы ехали домой, мой муж молча чесался, а я тихо напевала себе под нос.

— Тшш… — сказал Маркус, — я так и не решил, что лучше.

Я начала кампанию по изгнанию вшей из нашей жизни раз и навсегда. Маркус и Лорен по очереди садились на высокий табурет у окна, где было светлее. В субботу я выбрала в общей сложности двадцать три вши и гниды из волос Лорен и девять — из волос ее отца. В воскресенье количество «жертв» упало, соответственно, до десяти и пяти. В понедельник вечером я нашла только гниды, по шесть на голове каждого. Во вторник вечером результат был такой же. Я знала, что это значит. В волосах отца и дочери осталось по одной неуловимой вошке — плодовитой самке, откладывающей каждую ночь по шесть яиц.

В среду Маркус привел Лорен в детский сад, но у дочки нашли две гниды, которые я пропустила, и ее не приняли в группу. Теперь Маркус позвонил мне, и голос у него был возбужденный.

— Но ты же сам сказал, что вполне можешь работать и дома, — напомнила я.

— Нет, любимая, не могу! Прошу тебя! — кричал он, задыхаясь. — У меня ничего не получается. За последние два дня я вообще не приступал к работе. Я думал, Лорен будет спокойно смотреть мультики, а вместо этого мне пришлось с ней заниматься: рисовать, читать, играть в новую игру, потом мыть и сушить картофель. То, другое, пятое, десятое…

— Успокойся, дорогой, — сказала я, подавив смех. — Не волнуйся. Кажется, я знаю, что делать.

— Прекрасно. Значит, ты приедешь домой и отпустишь меня на работу?

Из своего кабинета выплыла Жаки. На ней были блузка в тонкую полоску, плиссированная юбка из набивной ткани с цветочным узором и туфли-лодочки. Ансамбль был ужасающий, но сами вещи дорогие, авторских моделей. Будь я заместителем начальника отдела, я смогла бы позволить себе что-нибудь столь же дорогое, только более элегантное.

— Нет, милый. Но когда я вернусь домой, обещаю: мы все уладим раз и навсегда. Гарантирую, к ночи и ты, и Лорен будете избавлены от вшей.

Маркус попытался возражать, но я отключила мобильный.

В обеденный перерыв я снова пошла в аптеку, только на этот раз не за жидким средством против вшей. Я купила электрическую машинку для стрижки волос со съемными лезвиями № 4, 3, 2 и 1. Последнее предназначалось для стрижки под ноль.

В шесть часов вечера я была дома, а в шесть ноль пять Маркус навсегда распрощался со вшами — как и со своими волосами, впрочем. Окрыленный, он с энтузиазмом собрал срезанные волосы, бросил их в огонь и проследил, чтобы они сгорели. Потом посмотрел на себя в зеркало, желая убедиться, что не похож на бандита. Вообще-то вид у него был немного бандитский, но я уверила его в обратном. Он начал придумывать объяснение для своих коллег на работе. Волосы пожертвованы на благотворительные цели или он постригся потому, что проиграл пари? Мой муж не мог решить, какое из оправданий звучит более убедительно.

Однако, когда я хотела привести в исполнение второй этап моего плана по искоренению вшей, вышла заминка.

Я схватила машинку и попросила Маркуса подержать Лорен.

— Но… — воскликнул он.

— Что «но»?

— Это исключено! Меня ты остригла, так и быть, но Лорен? Лорен? Мы так долго отращивали…

Волосы у Лорен росли очень плохо. В два года ее все принимали за мальчика, настолько они были короткие. Девочки в детском саду дразнили ее. Потребовалось целых три года, чтобы волосы отросли до длины короткой стрижки, так что мы их никогда даже не подравнивали.

— Я понимаю твое беспокойство, — сказала я, — но выбора нет.

— Есть! — заявил Маркус. — Пожалуйста, выключи свою машинку и дай мне гребень.

Я промолчала. Взяла гребень, бросила ему. Он подозвал свою маленькую принцессу и приступил к поиску вшей. Чтобы не выплеснуть на мужа свое раздражение — он неправильно держал гребень, — я удалилась в спальню.

В полночь, спустившись вниз, я увидела, что оба они спят: Лорен — на пуфике, Маркус (с гребнем в руке) — на стуле у нее за спиной. Я сделала вывод, что вшей он не нашел.

Я села на диван, придвинула к себе пуфик вместе с Лорен и включила машинку. Лорен не проснулась.

Я поднесла машинку к ее затылку, она даже не вздрогнула — только улыбнулась во сне ангельской улыбкой.

— Проклятие! — прошептала я, выключила машинку, забрала гребень у Маркуса и провела им по волосам Лорен. И тотчас же нашла вошь.

Это была огромная особь, размером в семь миллиметров, и ее брюхо было заполнено кровью моей дочери… С секунду я цепко держала вошь, зажимая ее в пальцах вместе с гребнем и волосами дочери. Но удержать не смогла — вошь выскользнула из моих пальцев и вновь скрылась в волосах Лорен. Я принялась яростно вычесывать затылочную часть ее головы, но насекомое исчезло.

Налив себе чаю, я вновь приступила к поиску. Удалось один раз — получится и второй. Тишину комнаты нарушало лишь сопение спящих. Я была предельно сосредоточена, прочесывая каждый участок головы Лорен, но вошь будто испарилась. Выпив вторую чашку чаю, я опять взялась за гребень и теперь прочесывала голову дочери еще медленнее, еще более тщательно.

Просматривая пятую прядь ее волос, я наконец-то обнаружила вошь. Та сидела на одном из волосков у левого уха. С безжалостной деловитостью я содрала ее с головы Лорен.

Насекомое извивалось на гребне, когда Маркус неожиданно проснулся и закричал:

— Что? Я не лысею!

Я выронила гребень, а когда подняла его с пола, вши на нем уже не было.

Демонстрируя свое раскаяние, мой муж протопал весь ковер, надеясь раздавить вошь. Затем поднял Лорен на руки, отнес ее в кроватку. Потом повел в спальню меня и, стараясь загладить свою вину, совершил непристойный акт. И это было здорово. После он опять уснул.

А мне было не до сна. Я думала о том, как бы мне больше не отпрашиваться с работы. Как бы получить должность заместителя заведующего отделом и стать «главным кормильцем» в семье. Я думала о чудесном розовом костюме авторской модели, который был мне не по карману. Но в мои мысли то и дело внедрялся образ проклятой головной вши. Она медленно ползла вверх по лестнице, изо всех сил стараясь вновь пробраться в нашу жизнь.

Я оставила попытки уснуть и спустилась вниз, в гостиную. Там ничего не изменилось. Гребень лежал на ковре, я подняла и перевернула его. Вошь сидела на нем — живая и голодная. Не успела я опомниться, как она переползла на мой большой палец. Я попыталась стряхнуть ее, но она вонзила свой хоботок в мою кожу и намертво присосалась. Стукнув по ней кулаком другой руки, я только сломала ноготь.

Лишь с пятого удара мне удалось раздавить вошь. Ее четыре лапки были сломаны, но две все еще цеплялись за воздух. Я прошла к раковине и горячей водой смыла ее.

А кран оставила открытым на всю ночь.

И почти на весь следующий день.