К столетию со дня рождения А. П. Чехова вышел очередной, шестьдесят восьмой том "Литературного наследства", целиком посвященный Чехову. В этом томе опубликованы, между прочим, письма поэта А. Н. Плещеева, который одним из первых приветил молодого Чехова, дружил с ним, и в переписке А. П. Чехова есть немало обращенных к Плещееву дружественных и душевных писем.

Плещеев, опубликовавший в 1888 году в журнале "Северный вестник" пленившую его повесть Чехова "Степь", с радостью сообщает, что повесть эта понравилась и В. Г. Короленко. В частности, повесть эта понравилась и критику-дилетанту, инженеру по профессии, Петру Николаевичу Островскому, сводному брату великого драматурга А. Н. Островского.

В одном из писем Плещеев сообщает Чехову:

"Островский тоже намерен, кажется, написать рецензийку (но, впрочем, вероятно, не для печати) в форме письма к вам и нетерпеливо ждет оттиска",

(149) Письмо от Островского Чехов действительно получил и в письме от 6 марта 1888 года написал об этом Плещееву:

"Сегодня, дорогой Алексей Николаевич, я прочел 2 критики, касающиеся моей "Степи": фельетон Буренина и письмо П. Н.Островского. Последнее в высшей степени симпатично, доброжелательно и умно. Помимо теплого участия, составляющего сущность его и цель, оно имеет много достоинств, даже чисто внешних..."

Читая письма Плещеева, напечатанные в "Литературном наследстве", я мысленно перенесся в ту далекую пору, когда только начиналась слава Чехова и когда напечатанная в "Северном вестнике" повесть "Степь" заставила многих увериться в его растущем таланте.

Именно в те часы, когда читал я письма Плещеева к Чехову, у меня на столике зазвонил телефон. Как и у многих писателей, давно сложилась у меня дружба с целым рядом молодых литераторов, первые вещи которых я читал; отведена у меня в одном из моих книжных шкафов и полочка, ныне уже до отказа заполненная первыми книгами этих молодых писателей, многих из которых я знал еще студентами Литературного института.

- Не могу ли я зайти к вам на минутку,- сказал позвонивший мне по телефону молодой литератор, еще недавно летчик по профессии.- Я хочу вручить вам на память одну вещичку. А нахожусь я от вас совсем поблизости.

Мы договорились, и действительно через четверть часа литератор этот был у меня.

- Вы ведь любите Чехова,- сказал он, протягивая завернутую в газету книгу. - Может быть, вам это будет интересно.

Книга, в достаточной мере потрепанная, оказалась переплетенной в один том со статьей "Мильон терзаний" о Грибоедове из журнала "Вестник Европы" и рядом статей о французской литературе - Фонтенеле, Вольтере, Дидро, а первым был вплетен в эту книгу оттиск "Степи" А. Чехова, именно тот, который А. Плещеев торопил Чехова послать П. Н. Островскому, притом с надписью Чехова:

"Петру Николаевичу Островскому. А. Чехов. 1888". Книга эта, по словам подарившего ее мне литератора В. И. Погребного, принадлежала какому-то парикмахеру, любителю чтения, нашедшему ее среди хлама в сарае.

(150) Конечно, это только случайность, что оттиск "Степи" попал мне в руки именно в те минуты, когда я читал о нем в "Литературном наследстве", но ведь собирательство книг не всегда бывает планомерным, оно зависит нередко от случаев, однако совокупность случаев создает своего рода планомерность, по старой русской пословице, что "на ловца и зверь бежит".

Так или иначе, мне дорог подарок молодого литератора, я отделил "Степь" от случайных статей, с которыми она была переплетена, отдал оттиск переплетчику, он переплел его, и приплывшая ко мне из безвестных далей повесть "Степь" встала в один ряд с книгами Чехова в первых изданиях и начала свыше полувека спустя свою новую жизнь.