Но не смутит меня, не знающего страха

Ни пред судьбой, враждебной мне,

Ни пред убийственным бесстрастием Аллаха,

Изгнанье в дальней стороне,

Пока бумажных стен своей темницы тесной

Я - благородный властелин,

И, в мой тюрбан вкраплен, горит звездой чудесной

На шелке пурпурный рубин;

Пока гарцую я на жеребце кауром,

И сокол в пестром клобучке,

Нахохлившись, застыл в оцепененьи хмуром,

Как прежде, на моей руке;

Пока кривой кинжал, в тугие вложен ножны,

За поясом моим торчит;

Пока к индийскому седлу, мой друг надежный,

Еще подвешен круглый щит;

Пока, видениям доверившись спокойным,

Я проезжаю свежий луг,

И всходит в небесах над кипарисом стройным

Луны упавший навзничь лук;

Пока, с моим конем коня пуская в ногу,

Подруга нежная моя

В ночном безмолвии внимает всю дорогу

Печальным трелям соловья

И, высказать свою любовь не смея прямо,

Слегка склоняется ко мне,

Строфу Саади иль Омара Хайяма

Нашептывая в полусне.

226

АЛЬБЕР САМЕН

224. КОНЕЦ ИМПЕРИИ

В просторном атрии под бюстом триумвира

Аркадий, завитой, как юный вертопрах,

Внимает чтению эфеба из Эпира…

Папирус греческий, руки предсмертный взмах -

Идиллия меж роз у вод синей сапфира,

Но стих сюсюкает и тлением пропах.

Вдыхая лилию, владыка полумира

Застыл с улыбкою в подведенных глазах.

К нему с докладами подходят полководцы:

Войска бегут… с врагом уже нельзя бороться,

Но императора все так же ясен вид.

Лишь предок мраморный, чело насупив грозно,

Затрепетал в углу, услышав, как трещит

Костяк империи зловеще грандиозной.

225. НОКТЮРН

Ночное празднество в Бергаме. Оттого ли,

Что мягким сумраком весь парк заворожен,

Цветам мечтается, и в легком ореоле

Холодная луна взошла на небосклон.

В гондолах медленно подплыв к дворцу Ланцоли,

Выходят пары в сад. За мрамором колонн

Оркестр ведет Люли. При вспышках жирандолей

Бал открывается, как чародейный сон.

Сильфид, порхающих на всем пространстве залы,

Высокой пошлостью пленяют мадригалы,

И старых сплетниц суд не так уже суров,

Когда, напомнивши о временах Регентства,

Гавотов томное им предстоит блаженство

В размеренной игре пахучих вееров.

227

ФРАНСИС ЖАММ

226

Зачем влачат волы тяжелый груз телег?

Нам грустно видеть их покуренные лбы,

Страдальческий их взгляд, исполненный мольбы.

Но как же селянин без них промыслит хлеб?

Когда у них уже нет сил, ветеринары

Дают им снадобья, железом жгут каленым.

Потом волы опять, в ярем впрягаясь старый,

Волочат борону по полосам взрыхленным.

Порой случается, сломает ногу вол:

Тогда его ведут на бойню преспокойно,

Вола, внимавшего сверчку на ниве знойной,

Вола, который весь свой век послушно брел

Под окрики крестьян, уставших от труда,

На жарком солнце - брел, не зная сам куда.