Смотрю я, как вечерню служит

Отец на склоне дня.

Псалом мне в душу залегает,

Чтоб лечь на самом дне.

На рясу черную пурпурный

Ложится блик огня.

Мое томленье по Халдее

Уже понятно мне.

В свече мерещится мне солнце

С его теплом благим

И храм, воздвигнутый во славу

Слепительных щедрот;

Как будто каменные плавит

Колонны знойный гимн

И маг поет, собой начавший

Мой бесконечный род.

Астарте предок мой молился,

И в ладанном чаду

Отец возносит приснодеве

Дар сердца своего.

Доныне не переводились

Жрецы в моем роду:

Обедни их состарят, право,

И бога самого.

Не сожалейте о потомке,

О прадеды мои.

Не верьте клевете, что робко

Я перед всем дрожу;

Пусть по себе не совершу я

И краткой литии -

Однажды панихиду миру

Я все же отслужу.

293. L 'ART POETIQUE *

Розу Гафиза я бережно вставил

В вазу Прюдома,

Бесики сад украшаю цветами

Злыми Бодлера.

* Искусство поэзии (франц.). - Ред.

293

Что бы в далеком пути я ни встретил,

Отдых, как дома,

В мутном стихе обретет, осенится

Тенью и мерой.

Чувства порыв необузданный вянет

Неудержимо.

Страстью бесстрастной сжигать я желаю

Очи любимой.

Чанги моя от стыда бы сломалась,

Если бы еле

Внятные слуху стихи под гитару

Вдруг зазвенели.

Знаю, возлюбленная, ты придешь:

Долгие годы

Я красоты небывалой на свете

Жажду прихода.

Грустно гляжу на подмостки, в антрактах

Слез не избуду,

Слов позабытых магнитную хватку

Чувствую всюду.

Пусть же вполголоса я напеваю

Песню несмело, -

Верю: пленит соловей безголосый

Сад Сакартвело.

294. БЕЗ ДОСПЕХОВ

Мне представляется порой,

Что мир - огромный сад,

Где все - проклятье и отрава,

Где гибель - шаг любой.

И без доспехов, хмуря брови,

Три всадника летят:

Я узнаю в лицо Верхарна,

Эредиа, Рембо.

294

Я чувствую, что по ошибке

Сюда ввели меня.

За исполинскими тенями

Я с трепетом слежу.

И, как ребенок робкий, плачу,

Невольный страх кляня,

Тайком скорей смахнуть стараюсь

Постыдную слезу.

О, как «цветами зла» дурманит

Мне душу пряный яд!

Как будто на меня кентавры

Напали табуном…

Сожженная пустыня манит

Все пламенней назад.

И твердь, объятая пожаром,

Горит, как ветхий дом.

Кто в этот сад впустил ребенка?

Кто душу городов

Исполнил ядовитым дымом,

Застлавшим все вокруг?

Зачем за всадником летящим

Тень вырастает в зов?

В пустыне я, но почему же

Я вижу свежий луг?

295. БИРНАМСКИЙ ЛЕС

Бирнамский лес… Вот - тень Халдеи.

Пьеро угрюмая сутулость.

Нагая Макбет, холодея,

В колени пьяницы уткнулась.

Ногой отрезанной на скрипке

Рембо пиликает, покуда

Самоубийцы без улыбки

Хлобыщут огненное чудо.

Малайца ловит и не мямлит

Паоло, в круг загнав павлиний,

Унижен оплеухой Гамлет,

Офелии взор странно-синий.