Ныне хотя бы испей влаги стиха чудотворной,
Чтоб на твой зов Мерани с тигром являлся покорно;
Болдинских сосен хвою, граба играя вершиной,
Ветер обнимет в горах, словно невесту жених,
Двух наших стран небеса вспыхнут зарею единой
И переплавятся два имени в целостный стих.
300
ГЕОРГИЙ ЛЕОНИДЗЕ
299. МОРСКАЯ НОЧЬ
Нескончаемые вздохи,
Липой шелестит луна.
Удальцом в обновке-чохе
Всплыл рассвет с ночного дна.
Кто, луны средь небосклона
Став портным, скроил ее?
Кто, как мяч неугомонный,
Сердце выхватил мое?
Ты меня качала, Иора,
Брызгами кропя елея,
Выменем стиха вскормив,
И чудесней нет узора,
Чем процеженный твоею
Сетью берегов извив.
В буйном тонут винограде
Бубны и столы со мцвади,
Ты своих форелей в ситцы
Не напрасно облекла,
Не напрасно тащат птицы
Клювом утро из дупла:
Мельницу ли на канаве,
Мощь ли глыб или древний храм -
Все, что ты дала мне въяве,
Я в стихах тебе отдам.
Не во мне ли беспрестанно
Сон кипит твоих запруд?
Покупателем я стану,
Если Иору продадут.
Нескончаемые вздохи,
Липой шелестит луна,
Удальцом в обновке-чохе
Всплыл рассвет с ночного дна.
301
Спотыкнулся о Гомбори
Месяц, молоко разлив…
С ивами пою на Иоре,
Сам одна из этих ив.
300-302. ТИФЛИССКИЕ РАССВЕТЫ
1
Здесь каждый - сазандари, каждый
Влачит здесь родословной груз.
Надрезан, сердцевиной влажной
Сверкает вкрадчиво арбуз.
Как жар, горят ковры балконов,
Но фрукты блещут горячей,
И реет в мареве вдоль склонов
Фазан, сварившийся в ключе.
Сады исходят песнью зыбкой,
Гробницами гудит земля,
Окрест мтацминдскою улыбкой
Цветут сожженные поля.
Без счета золото рассеяв,
Кура теснин взрывает мглу,
И город высится халдеев,
Взваливши на спину скалу.
2
Когда рассвет, рассеяв мрак,
Освободил от тьмы Метехи,
В Куре означился рыбак
И в небе день расставил вехи.
Еще виднелся серп луны
И звездный след. О Кашуэти,
Разбившись насмерть на рассвете,
Звук тари плакал у стены.
302
Но спала роза Цинандали,
Спал Григол. Песня без конца
Лилась, хоть песне не внимали
Родные в прошлом ей сердца.
Ее не слышал ни Кабахи,
Ни Мтквари, ни балкон с резьбой:
Она с плотов метнулась в страхе
Обратно, к сени гробовой.
Но песнь любви лишь остов звука
Теперь была, была скелет,
И только у тариста мукой
Сжималось сердце ей в ответ.
Все хлопавшие ей ладони
Истлели. Лишь дрозды теперь
Внимали ей, и на балконе
Нигде не распахнулась дверь.