113
119. БАГРАТ
На том малопонятном языке,
Которым изъясняется природа,
Ты, словно незаконченная ода,
В суровом высечен известняке.
Куда надменная девалась кода?
Ее обломки, может быть, в реке,
И, кроме неба не желая свода,
Ты на незримом держишься замке.
Что нужды нам, каков ты был когда-то,
Безглавый храм, в далекий век Баграта?
Спор с временем - высокая игра.
И песнь ашуга - та же песнь аэда -
«Гамарджвеба!» Она с тобой, Победа
Самофракийская, твоя сестра!
1936
120. ДОРАДА
Я детям показать поющую дораду
Хотел бы, с чешуей багряно-золотой.
А. Рембо
Солнце, чьи лучи отрада
Чешуе твоей, дорада,
Каждому дает отгадывать оракул твой, дорада.
А. Жид
У этих низких берегов
Я отпущу тебя, дорада:
Не надо мне твоих даров,
Мне перстня твоего не надо!
Пой мореплавателю, пой
Скитальцу про его обиду, -
Уже я вижу пред собой
Золоторунную Колхиду.
114
Пока еще живу, пока
Во всем ищу я образ плоти,
Приветствую издалека
Плывущий мне навстречу Поти.
Неси ж другому перстень свой,
Дар Персефоны, дар опасный,
А мне оставь мой мир живой,
Нестройный, тленный и прекрасный!
«1937»
121. ОДИНОЧЕСТВО
Холмы, холмы… Бесчисленные груди
И явственные выпуклости губ,
Да там, вдали, в шершавом изумруде,
Окаменевший исполинский круп…
Так вот какою ты уснула, Гея,
В соленый погруженная туман,
Когда тебя покинул, холодея,
Тобой пресытившийся Океан!
Еще вдогонку ускользавшим рыбам
Протягивая сонные уста,
Ты чувствовала, как вставали дыбом
Все позвонки Кавказского хребта.
В тот день - в тот век - в бушующем порфире
Тобою были предвосхищены
Все страсти, мыслимые в нашем мире,
Всё то, чем мы живем, твои сыны.
И я, блуждая по холмам Джинала,
Прапамять в горных недрах погребя,
Испытываю всё, что ты узнала,
Воды уже не видя близ себя.
«1937»
115
122. ПРОБУЖДЕНИЕ
Еще я вижу див морских свеченье
На самой бессловесной глубине,
Еще я жду развязки приключенья,
Начавшегося только что во сне.
А памяти моей не напрягая
И лишь замедлив маятник часов,
Меня зовет обратно жизнь другая,
Уже не запертая на засов.
Она со мною говорит, как с ровней,
С проспекта Руставели вся видна,
И ничего нет в мире полнокровней
И соблазнительнее, чем она.
Зачем же пленником в дадианури
Дианы я отыскиваю след,
Поверх Мтацминды тонущий в лазури?
Иль та, иль эта. Середины нет.