Самое лучшее время моей родины – начало лета. Свет повсюду, долгий летний свет. Все вокруг новое: листья, трава. Выводятся птенцы. Все живое тянется навстречу солнцу, дышит надеждой и радостью.

Что ждет нового маленького человека, появившегося на свет ранним июньским утром?

На что он окажется способен? К чему годен?

Все это не важно сейчас.

Сейчас они вдвоем: Таня и новорожденный сын. Они есть друг у друга – это главное.

Младенец спит.

Таня уснуть не может. Она думает о судьбе того, кого привела в этот мир. Иногда ей кажется, что она не имела на это права. Иногда жалеет, что свое материнское право осуществила слишком поздно. Все так, как есть, и не может быть иначе.

Теперь она точно знает, что вся жизнь – терпение, смирение и преодоление.

Она открывает заветную книгу, взятую со стола мужа в самый трудный час ее прошлой жизни. Ту самую, из которой узнала о «пластилиновых детях». Открывает наугад страничку:

Счастье снега Кровавая родина, Из палаты Сквозит жаром Запеканка на стол Юродивая С запахом пожара Мы вдвоем Двое нас Я взрослая Ты взрослее Ты старше истории Счастье снега Морозная осень Ты – любовь. Безразличия ради усталого, а не с Божьего наставления написала, нарисовала я губки, носик, волосики Перья Все Во Сне Мысли, Кресла, Печали. Каждый раз Будто проще простого Говорила себе мальчик или девочка если спросят. Говорила лишь бы родился Не больной мой ребенок. В те минуты еще не любила. А другие Любят и носят? Даже сердце когда стучало громче и быстрее О себе я прежней скучала Тело-Душу жалея. Ты родился И почти отвернулись Наши головы друг от друга. А потом нас везли голых под чужими Пеленками, Тряпками Я держала тебя Ворох Легче легкого. Мягче мягкого. Ты глядел на меня Я в тебя вглядывалась Нас везли на Край света кажется А край света Без нас маялся От тебя до меня Струйками От меня до тебя Струнами Мы вдвоем Двое нас Я взрослая Ты взрослее Мы – старше истории Электричество. Свет. Пророчество. Я не знаю названия выстрела. Но в любовь превратилась Заносчивость В нежность пули. Два челА Два чело И два века Две судьбы Сути две И были. Нас Господь по макушкам погладил Мы полюбили Ты взрослее Я старше истории Мы вдвоем И Нас двое Нас двое Счастье снега Кровавая Родина Корка тонкого льда Подо мною. [18]

Таня видит колыхание прозрачной занавески, солнечные блики раннего лета. Но знает: отныне и до конца своих дней под ее ногами будет «корка тонкого льда». Потому что хранительницы своих детей, матери, всегда ступают по тонкому льду, оберегая и предостерегая.