Картина первая

Парк при стадионе. Пруд, окаймлённый деревьями и кустами. Скамейка. Листья на кустах и деревьях жёлтые — осень. Звучит музыка, сопровождающая телевизионные сообщения о погоде. Голос диктора вещает: «Сегодня, 25 сентября, ясная, безоблачная погода, ветер слабый, температура 18–20 градусов тепла. В последующие двое суток — без существенных перемен…» Продолжая пререкаться, входят Людочка и Костя. Садятся на скамейку.

Людочка. Нет, нет, не уговаривай! Сегодня я иду на день рождения к подруге.

Костя. Опять пропускаем тренировку. Уже в который раз!

Людочка. А в прошлый раз мы ходили с мамой покупать мне новое платье. Такое модное, что мама говорит — все упадут.

Костя. Кто упадёт?

Людочка. Все. Как меня в этом платье увидят, так и упадут. От восторга. (Вскочив со скамейки, прихорашивается и поёт).

Подумаешь, пропустили две тренировки.

Костя. Не две, а три. А тренер что говорит? «Лишь к тому придёт успех, кто в труде упорней всех!»

Людочка (беззаботно). До Нового года ещё три месяца! Ты радоваться должен, что у тебя такая партнёрша, а не делать мне замечания… Гляди, гляди, вон Машка очкастая идёт! Как она очки завела, я на неё без смеха смотреть не могу!

Входит Маша. Она в очках.

Маша, а Маша, разве уже зима?

Маша. Почему зима? Осень.

Людочка. А зачем ты вторые рамы вставила?

Маша. Какие вторые рамы?

Людочка. Очки, вот какие!.. Ха-ха-ха!.. Костя, она вторые рамы вставила.

Костя (смущённо). Да ладно тебе…

Людочка. А что, пошутить нельзя? А она ещё туда же — хотела заниматься фигурным катанием. Вот была бы потеха!

Костя. Почему потеха?

Людочка. Как ты не понимаешь: тут самое главное — внешние данные. А она в очках!.. Хотя, может быть, очки помогли бы ей?

Костя. Как это — помогли?

Людочка. Она бы выигрывала соревнования по очкам! Ха-ха-ха!

Костя (ему это показалось очень остроумным). Гы-гы-гы!

Маша. Глупая ты, Людмилка.

Людочка. Вовсе я не глупая. Я очень начитанная. Я, например, читала басню Крылова «Мартышка и очки».

Костя (ему это опять показалось остроумным). Гы-гы-гы!

Людочка. Это про неё! Ха-ха-ха!

Костя. Гы-гы-гы!.. (Спохватившись). Почему это про неё?

Маша (Людочке). Сама ты мартышка!..

(Уходит).

Костя. Гы-гы-гы!

Людочка (возмущённо). Что «гы-гы-гы»? Она тебя дурачком назвала, а ты смеёшься.

Костя. Складно у неё получилось.

Людочка. А ты, видно, и вправду дурачок. Вот не стану с тобой кататься, тогда узнаешь.

Костя (примирительно). А я что? А я ничего. Людочка. Со мной все мальчишки хотят кататься. Потому что у меня превосходные внешние данные!

Уходят. Из-за куста появляется Морозик. Это обыкновенный мальчик, такого же возраста, что и наши герои, только, может быть, чуть поменьше ростом. На нём белый свитер и белая шапочка с помпоном.

Морозик (в публику). Ну и противная девчонка эта Людочка! Как о себе воображает! Я таких не люблю. И другую девочку дразнит за то, что у неё очки. Разве можно за это дразнить? А Маша мне понравилась. Другая бы на её месте заревела от обиды, а она хоть бы что! Как это она ей спела?

Молодец!.. (Прислушивается). Кто-то сюда идёт. Спрячусь. (Прячется за куст).

Входит Маша. Она плачет. Садится на скамейку.

(Выглядывает из-за куста). Вот тебе раз! Она всё-таки плачет. (Садится рядом с Машей, трогает её за плечо). Маша, а Маша!

Маша (испуганно обернувшись). Чего тебе? Ты кто такой? Откуда ты меня знаешь?

Морозик. Я тут всё видел и всё слышал. Зря ты расстраиваешься.

Маша. А я и не расстраиваюсь. С чего ты взял, что я расстраиваюсь?

Морозик. Плачешь.

Маша (вытирая слёзы). Вовсе я не плачу. Мне соринка попала в глаз.

Морозик. Ну, тогда другое дело. А то мне показалось…

Маша. А я тебя не знаю. Ты не из нашей школы?

Морозик. Нет. Я в вашем городе совсем недавно. А ты хотела фигурным катанием заниматься? На коньках? Мне бы тоже очень хотелось!

Маша (проникшись доверием к новому знакомому). Понимаешь, я прошлой зимой занималась уже немножко, и у меня хорошо получалось, а в этом году бабушка позабыла записать меня в школу фигурного катания. Она старенькая.

Морозик. Ты с бабушкой живёшь?

Маша. Ага. Папа и мама у меня на Севере, в экспедиции. Они геологи.

Морозик. И у меня на Севере.

Маша. И мама и папа?

Морозик. Нет. Дедушка.

Маша. Тоже геолог?

Морозик. Нет, он не геолог. Он Дед-Мороз.

Маша. Кто, кто?

Морозик. Дед-Мороз он.

Маша (сердито). Я с тобой разговариваю серьёзно, а ты шутишь.

Морозик. Я знал, что ты не поверишь. Мне никто не верит. Да я мало кому и говорю. Приходится каждый раз доказывать. Даже надоело.

Маша. Да ты сам-то кто такой?

Морозик. Правильный вопрос. Я — Морозик. Внук Деда-Мороза. Он меня всегда вперёд посылает, а уж потом, поближе к зиме, приходит сам. Поняла?

Маша. Поняла.

Морозик. Конечно, не веришь?

Маша. Ясно, не верю.

Морозик (со скукой). Так я и знал… О-хо-хо, придётся доказывать. Ну, смотри… (Достаёт сверкающую палочку). Для начала соорудим несколько обыкновенных сосулек. Недавно прошёл дождик, на ветках капли… (Прикасается палочкой к веткам. Раздаётся стеклянный перезвон. Ведёт палочку сверху вниз — и вслед за ней тянутся сверкающие сосульки. Проводит по ним палочкой, сосульки звенят). Ну, как?

Маша (поражена). Здо рово! Значит, ты и вправду Морозик?

Морозик. Это ещё пустяки. Гляди, что сейчас будет. (Машет палочкой).

Деревья и кусты покрываются белым инеем.

Маша. Чудеса какие-то!

Морозик. Хочешь, я заморожу этот пруд?

Маша. Заморозь!

Морозик. Надолго не сумею, это дедушка умеет, а ненадолго — пожалуйста. С превеликим удовольствием. (Машет палочкой в сторону пруда).

Пруд покрывается синим льдом.

Маша. Лёд! Настоящий лёд! Крепкий. Можно на коньках кататься.

Морозик (его осеняет). Слушай, давай с тобой заниматься парным катанием! Ты ведь немножко умеешь, ты научишь меня.

Маша (радостно). Давай!.. (Спохватившись). Только у меня ведь нет этих… как их… внешних данных.

Морозик. Кто это тебе сказал? Людочка? Глупости!

Маша. А очки? Она говорит — очки.

Морозик. Что — очки? Очки не помеха. Можно бы сегодня и начать. (Спохватившись). Только нет, не выйдет. У меня нет этих. Как их…

Маша (горячо). У тебя замечательные внешние данные!

Морозик. Да нет, у меня коньков нет.

Маша. Как же быть-то?.. Знаешь что, я накопила девять рублей семьдесят три копейки на новогодние подарки. Вот я тебе и куплю коньки с ботинками.

Морозик. А тебе не жалко?

Маша. Нисколечко не жалко! Лишь бы хватило. Пойдём ко мне, возьмём деньги, побежим в магазин «Детский мир», пока он не закрылся, купим коньки — и сразу же сюда, на лёд!

Морозик. Они там пускай на искусственном льду тренируются, а мы с тобой будем здесь, на настоящем. Моего изготовления!

Маша. Потихоньку от всех, когда никто не видит, да? Ой, как интересно!

Морозик. Только ты не говори бабушке, что я Морозик, ладно? У нас, у морозиков, не полагается, чтобы знали, кто мы такие. Я свою тайну очень редко кому открываю. Мне от дедушки за это влетает.

Маша. Не скажу, не скажу.

Убегают. Появляется сторож с метлой. Метёт дорожку парка.

Сторож (поёт).

(Увидел замёрзший пруд. Поражён. Стучит ручкой метлы по льду). Батюшки, лёд… Настоящий ледяной лёд!.. И на деревьях иней… Сосульки!.. Живу на свете семьдесят пять лет и ни разу не видел, чтобы в сентябре замерзал пруд и начиналась зима. Может быть… да нет, я ведь сегодня только одну рюмочку и выпил… Хотя если уж по правде, то две.

Лёд, иней и сосульки за его спиной тают.

Чтобы в сентябре месяце — и на пруду лёд!.. (Оборачивается).

Льда нет.

(Напуган). Где же он?.. Нету… А только что был лёд… И сосульки… Или ничего этого не было?.. Ой, переутомление у меня. Нервное переутомление.

 

Картина вторая

У Маши дома. Стол. Окно. На подоконнике в горшке цветок герани. Рядом со столом, в качалке, сидит бабушка и вяжет.

Бабушка (напевает).

Вбегает Маша.

Маша. Бабушка, я в парке познакомилась с одним мальчиком, очень хороший мальчик, я буду с ним дружить, я хочу, чтобы и ты с ним познакомилась!

Бабушка. Какой такой мальчик? Как его звать-то? Маша. Его звать Моро… ой!.. Морозиков его звать. Бабушка. Смотри-ка, Морозиков. Почти Морозов. Маша. Ага, почти как меня. Я Морозова, а он Морозиков.

Бабушка. Морозиков — это фамилия. А звать как? Маша (замявшись). А звать его… звать его Ваня… То есть Петя… Нет, Миша его звать. (Громко). Морозиков! Миша! Иди сюда!

Входит Морозик, вежливо кланяется.

Бабушка. Здравствуй, Миша Морозиков.

Морозик. Здравствуйте, Машина бабушка.

Бабушка. Подойди-ка поближе, дай на тебя посмотреть.

Морозик подходит. Роняет свою хрустальную палочку, поспешно её поднимает и прячет. Раздаётся тихий перезвон.

Что-то вроде похолодало?.. Или мне кажется?

Маша. Это тебе кажется, бабушка.

Бабушка (Морозику). Ты что же, Миша Морозиков, неподалёку от нас живёшь?

Морозик. Да я…

Маша (перебивая). Он живёт рядом. У него дедушка тоже на Севере.

Бабушка (Морозику). В командировке?

Морозик. Да он…

Маша (перебивая). Нет, он там постоянно, а вот сюда к нам приедет в командировку на Новый год.

Бабушка. На праздники, значит?.. Ой, нет, всё-таки похолодало. Вы дверь-то закрыли за собой?

Маша. Закрыли.

Бабушка. Неужто пора замазывать окна? Это в сентябре-то? Вы садитесь, ребятки, за стол, я пойду принесу чайник. Он у меня кипит на плите. (Уходит).

Маша достаёт жестяную коробку. Трясёт её. В коробке что-то гремит.

Маша. Вот сколько я накопила!

Морозик. А магазин не закроется?

Маша. Ой, верно. Скоро закроется!

Входит бабушка с кипящим чайникам.

Бабушка. С чем будем пить, с вареньем или с мёдом? (Наливает чай в чашки).

Маша. Прости, бабушка, нам расхотелось. Да и некогда!

Бабушка (ворчливо). «Расхотелось»! И куда это вы торопитесь?

Маша. В парк побежим играть, пока ещё светло. Бабушка. Что с вами поделаешь? Бегите. Я уж попью одна. (Берёт свою чашку). Ай-яй-яй, что это? Никак, лёд?.. Чай замёрз!.. Это же надо же!

Маша. Не может быть! Тебе опять показалось. Бабушка. Ничего не показалось. Замёрз! И варенье замёрзло! А мой цветок?.. Поглядите, что с моим цветком!..

Цветок герани на подоконнике склонился, стекло покрылось инеем.

А окно?.. На нём иней! Вот ведь как меняется климат!.. Пойду позвоню в домоуправление, спрошу — когда топить начнут. (Уходит).

Маша (Морозику, сердито). Нашёл время показывать свои фокусы!

Морозик (виновато). Я нечаянно. Помнишь, когда вошли, я палочку уронил?

Маша. «Нечаянно, нечаянно»! Чуть не заморозил бабушку. Бежим скорей в магазин!.. А где мои коньки?.. Вот мои коньки!..

Убегают.

Цветок герани тотчас выпрямляется. Иней на стекле исчезает. Входит бабушка.

Бабушка. На смех меня подняли. Не верят. Не может этого быть, говорят, потому что этого никогда не может быть, чтобы в такое время на окне иней и чтобы в чашке чай замёрз! Это, говорят, ваша фантазия. Ничего себе фантазия, когда заместо чаю лёд! (Берёт чашку, опрокидывает — из чашки льётся на стол чай). Ай-яй-яй, растаял! И цветок ожил! И иней пропал!.. Может, и вправду фантазия?

 

Картина третья

Магазин «Детский мир». Прилавок. За прилавком продавщица. У неё за спиной, на полках, игрушки, игры, коньки, книжки.

Продавщица (поёт).

Входит Людочка.

Людочка. А мне как раз и нужны ленты и кружева! Самые нарядные.

Продавщица. Для чего?

Людочка. Для отделки моего спортивного костюма, в котором я буду на Новый год выступать в соревнованиях юных фигуристов.

Продавщица. Ишь ты! Наверно, хорошо катаешься?

Людочка (хвастливо). Не хуже Габи Зайферт!

Продавщица. Ого! Ну, тогда тебе нужны самые красивые ленты! Выбирай. (Подаёт Людочке разноцветные ленты).

Людочка. Вот эту возьму. И эту. И ещё вот эту. И вот это кружево для манжет и воротничка. В костюме с такой отделкой я как выйду на лёд, так все и упадут!

Продавщица. Иди плати в кассу.

Людочка скрывается за кулисой. Входят Морозик и Маша. У Маши через плечо перекинуты её ботинки с коньками.

Маша (указывая на полку). Гляди, коньки! Лишь бы денег хватило. (Продавщице). Скажите, пожалуйста, есть у вас фигурные коньки с ботинками вот для этого мальчика?

Продавщица. Найдутся.

Маша (робко). А сколько они стоят?

Продавщица. Восемь рублей девяносто копеек.

Маша (Морозику). Вот здорово! Хватило. Даже ещё немножко останется. (Продавщице). Можно примерить?

Продавщица. Конечно. (Подаёт Морозику коньки с ботинками). Садись на скамеечку, меряй.

Из-за кулисы за ними подглядывает Людочка. Морозик садится и, кряхтя, надевает ботинки с коньками. Поочерёдно поднимает ноги, — коньки надеты.

Морозик (радостно). В самый раз!

Продавщица. Платите в кассу.

Людочка (входя). Какая встреча! Маша! Ты что это покупаешь?

Маша (замявшись). Да так… кое-что… кое-что для ёлки.

Людочка. Для ёлки? Украшения какие-нибудь? Или, может быть, золотой дождик?

Маша. Ага. Украшения и золотой дождик.

Людочка. А это что за мальчишка?

Маша. Это… это мой двоюродный брат.

Людочка (язвительно). И вы пришли с ним сюда за ёлочными украшениями?

Морозик (решительно). Это не ёлочные украшения. Это мне Маша подарила коньки. Мы с ней будем учиться фигурному катанию.

Людочка. Интересно, где это вы учиться будете? Морозик. А мы сами будем учиться!

Людочка. Ха-ха-ха, сами. А лёд? Лёд вы где возьмёте? Или, может быть, лёд тоже сами сделаете? Морозик. А может, и сами сделаем! Ха-ха-ха!

Маша (Людочке). И что это у тебя за привычка во всё совать свой нос?

Людочка. А чем тебе не нравится мой нос? Нос как нос. А вот у тебя не нос, а подставка для очков! Ха-ха-ха!

Морозик.

Что, получила?..

Уходит с Машей за кулису.

Людочка (вдогонку). Тоже мне фигуристы! Он ещё первоклашка, наверно, а она в очках.

Морозик и Маша возвращаются, берут свою покупку и уходят.

Людочка. А что, если они и правда где-нибудь занимаются? Хотя где же? Искусственный лёд — только у нас на стадионе, а их туда не пустят, они не записаны… И всё-таки надо последить, может, и откроется что-нибудь. (Убегает).

 

Перед занавесом

Идут Морозик и Маша.

Морозик. Скорей в парк! Я заморожу пруд — и начнём первое занятие.

Маша. Я одного боюсь: как бы нас не выследила зловредная Людка. Я её знаю. Обязательно побежит за нами подсматривать.

Морозик. Ну и пусть.

Маша. Нет, Морозик, если она нас увидит на пруду, она всё нам испортит. Растрезвонит по всему городу… Так я и знала. Вон она за нами спешит!

Морозик. Где? Я не вижу.

Маша. Да вон, за угол спряталась. Как бы нам от неё скрыться?

Морозик. Ничего нет легче. Ты беги на пруд, я тебя скоро догоню.

Маша убегает. Морозик достаёт свою палочку и машет ею над головой. Возникает стеклянный перезвон — и поднимается снежная метель. Выбегает Людочка.

Людочка. Где они?.. Куда они?.. Снег посыпал — ничего не вижу!

Морозик. Теперь ищи-свищи! (Убегает вслед за Машей).

Людочка. Откуда снег?.. Почему снег?.. Чтобы в сентябре — и вдруг снег?..

Метель прекращается так же внезапно, как и началась. Людочка в недоумении протирает глаза. Оглядывается.

Ну ладно, в другой раз обязательно их выслежу. Тоже мне фигуристы… Белоусова и Протопопов! Или нет: Роднина и Зайцев! Или нет: Пахомова и Горшков! Ну и потеха!..

 

Картина четвёртая

Обстановка первой картины. Парк. Пруд. Скамейка. Входят Маша и Морозик.

Несут свои коньки.

Маша. Как же ты от неё улизнул?

Морозик. Проще простого: устроил маленькую метель.

Маша. Надевай коньки — и начнём!

Морозик. Надо сперва пруд заморозить.

Маша. Тебе это проще простого, верно? На стадионе это называется подготовить лёд.

Морозик. Сейчас подготовлю. (Достаёт палочку, машет ею).

Под стеклянный перезвон пруд покрывается синим льдом.

Вот так. Надену коньки.

Маша. И я.

Они надевают коньки.

Для начала мы должны разучить основной шаг, беговой шаг, дуги, простые шассе и ещё троечный поворот вперёд — наружу — назад — внутрь. Просто?

Морозик. Не сказал бы.

Маша. Я тебе покажу. Идём на лёд!.. Начали. И… раз! (Грустно). Ой, Морозик, ничего у нас не получится! Морозик. Почему?

Маша. Нет музыки. А учиться танцевать на коньках можно только под музыку.

Морозик. Будет музыка! Ничего нет легче… (Палочкой «вытягивает» из ветвей сосульки. Они тихо позванивают). Какая нужна музыка?

Маша. Танец «хоппель-поппель».

Морозик. Можешь спеть?

Маша. Могу. Это так… (Напевает мелодию танца). Морозик. Ты не мне, ты им пой.

Маша. Кому?

Морозик. Сосулькам! Непонятливая ты какая.

Маша. Ах, сосулькам!.. (Напевает мелодию сосулькам).

Те подхватывают мотив и перезванивают его на все лады.

Хорошо-то как!..

Морозик. Я ведь тоже кое-что умею. Морозик всё-таки. (Делает шаг на коньках по льду и летит вверх тормашками). Ай!..

Маша. Да ты, я вижу, и на коньках-то стоять не умеешь?

Морозик (жалобно). А я разве говорил, что умею?

Маша. Не беда, я тебя научу. Начнём сначала. И… раз!

Морозик. И… раз! (Опять падает). Ой!.. (Поднимается).

Маша. Главное — не падай духом. У тебя всё получится отлично.

Морозик. Я знаю. «Лишь к тому придёт успех, кто в труде упорней всех»! А что это за танец?

Маша. Это финский танец «хоппель-поппель». Нравится?

Морозик. Под него даже падать весело!

Маша. Всё-таки старайся не падать. И… раз!..

Скользят по льду и скрываются. Вновь появляются.

Хорошо, хорошо, отлично!.. Стоп, стоп!..

Останавливаются.

Морозик. Я что-нибудь не так?

Маша. Нет, там сторож идёт. Нельзя, чтобы он нас увидел.

Морозик. Он раскроет нашу тайну!

Маша. Спрячемся!..

Прячутся. Музыка затихает. Входит сторож.

Сторож. Ясно слышал какую-то музыку. А теперь нет никакой музыки. (Увидел на пруду лёд). Зато опять лёд!.. Да, да, да, самый настоящий лёд. Ледяней быть не может! И сосульки! (Оборачивается к публике). Как это понимать, а?.. Наверно, я немножко того, а?..

Лёд на пруду исчез. Сосульки тоже.

(Оборачивается). Ай-яй-яй!.. Вода! Чистая вода!.. (Бросает в пруд камень. Булькает вода). Плохо моё дело!.. (Уходит).

Из-за куста появляются Маша и Морозик.

Морозик (доставая палочку). Хоп! Вот и лёд!.. Хоп-хоп-хоп! Вот и сосульки!

Пруд снова покрылся льдом, появились и зазвучали сосульки.

И… раз!..

Маша и Морозик, взявшись за руки, катятся на коньках по льду, скрываются и появляются.

Маша. Вот видишь? У тебя прекрасно получается! Эта позиция называется «рука в руке». Как ты быстро усваиваешь!

Морозик. Не забывай, что я ведь всё-таки не простой мальчик, а волшебный. Морозик всё-таки.

Скрываются и делают новый круг.

Маша (зрителям). Мы будем тренироваться, а вы пока отдохните!

 

Перед занавесом

Звучит мелодия, сопровождающая телевизионные сообщения о погоде. «Завтра, 25 ноября, — слышим мы голос диктора, — ожидается переменная облачность, преимущественно без осадков, ветер слабый до умеренного, температура ночью 5–8, днём 11–13 градусов тепла». Входит грустный сторож. В одной руке у него метла, в другой толстая книга, которую он на ходу читает.

Сторож (читая, бормочет). Нервные болезни… Ипосиндрический хиндром… То есть ипохондрический синдром… Так… Повышенная возбудимость… Это у меня есть!.. Пониженный аппетит… А вот этого у меня нет… Чем же я болен?

Входит Людочка. Сторож, углублённый в книгу, на неё натыкается.

Извини, дочка. Я тебя не ушиб?

Людочка. Чего это вы читаете такое интересное?

Сторож. Учебник нервных болезней читаю. Хочу определить, чем я болен.

Людочка. А что с вами?

Сторож. То-то и оно — что со мной. Кабы я знал! По-научному это называется «галлюцинации», а по-простому — мерещится мне всякое.

Людочка. Мне тоже. Как вспомню — самой не верится.

Сторож. Что же тебе померещилось?

Людочка. В сентябре — снег!

Сторож. А мне в сентябре — лёд!

Людочка. Где?

Сторож. На пруду. Сентябрь, понимаешь, месяц, во всех водоёмах вода, а на пруду лёд!.. На деревьях сосульки… Минут через пять гляжу — всё растаяло… Под вечер пришёл — лёд!.. Пять минут прошло — растаял… На другой день пришёл — лёд!.. Раз — и растаял… Лёд!.. Растаял… Лёд!.. Растаял… А? Как тебе это нравится? А иной раз музыка слышится. Весёлая такая, так и подмывает в пляс пуститься. И тоже от пруда. А подойду — ничего нет. Померещилось. (Прислушивается).

Доносится отдалённая мелодия «хоппель-поппеля».

Вот и сейчас! Ты ничего не слышишь, а я слышу музыку. Болен я. Всеми нервными болезнями болен.

Людочка (прислушиваясь). Я тоже слышу.

Сторож. Да ну? Значит, мне не мерещится?

Людочка. Это «хоппель-поппель». Танец такой. Его фигуристы исполняют на льду.

Сторож. На льду?

Людочка. На льду.

Сторож. На пруду, значит? А вот откуда там бывает лёд?

Людочка. А я почём знаю? Тут что-то неладно. Надо потцхоньку подкрасться и посмотреть. И не с главной аллеи, а откуда-нибудь из-за кустов.

Сторож. А я всегда подходил с главной аллеи.

Людочка. Вот, наверно, и спугнули их.

Сторож. Кого?

Людочка. А я почём знаю? Надо с другой стороны подойти.

Сторож. Пошли?

Людочка (громко). Костя!.. Константин!.. Ты где пропадаешь?

Входит Костя.

Костя. Вот он я. Некоторые фигуры на дорожке повторял. Мы ведь с тобой тренируемся шаляй-валяй. Уйду я от тебя в юные хоккеисты!

Людочка. Опять заладил… Тут чудеса какие-то происходят. Пойдём поглядим.

Костя. Чудеса? Это я люблю!

Людочка. Только тихо.

Крадучись, все трое скрываются за кулисами.

 

Картина пятая

Парк. Кусты. Пруда не видно, но мы понимаем, что он за кустами. Оттуда очень громко звучит «хоппель-поппель», исполняемый сосульками. Слышен скрип коньков и время от времени голоса Маши и Морозика.

Маша. Ещё разок это упражнение!

Морозик. Получилось!

Маша. Шассе… дуга, дуга… шассе… беговой, беговой…

Морозик. Получается!

Маша. А мы ещё раз повторим!

Из-за кустов за ними подглядывают сторож, Людочка и Костя.

Людочка. Так я и знала!

Костя. Маша! И с ней мальчишка какой-то.

Сторож. А лёд у них откуда? Откуда лёд?

Людочка. Вот это непонятно.

Костя (восхищённо). А здорово у них выходит! Не то что у нас с тобой. Молодцы!

Сторож (радостно). Стало быть, я не болен? Прямо отлегло от сердца. И лёд не мерещится. И музыка не мерещится. И ребята не мерещутся. А музыка так и подмывает, так и подмывает!.. (Приплясывая, уходит).

Людочка. Ах, хитрюга!

Костя. Ты про кого это?

Людочка. Про тихоню эту, про очкастую Машку. Небось выступать собирается на Новый год.

Костя (простодушно). А чего же им не выступать? Вон как станцевались, смотреть приятно. Не то что мы.

Людочка. Ах, тебе не нравится, как я с тобой танцую?

Костя. «Только к тем придёт успех, кто в труде упорней всех!»

Людочка. Ну и ладно! Я одна буду выступать. С произвольной программой. На мне знаешь какой будет костюм?

Костя. Знаю. Как выйдешь на лёд, так все и упадут.

Людочка. И упадут! Одна буду выступать. С моими внешними данными одной даже лучше. Мне одной будут хлопать! А ты будешь сидеть в публике и завидовать.

Костя. Зря я связался с тобой. Столько времени потерял напрасно! Буду в юные хоккеисты проситься. (Уходит).

Людочка. И пожалуйста!.. (В сторону Маши и Морозика). Ох, не помешали бы они моему успеху! (Убегает).

Входит сторож.

Сторож. А про лёд, что тут на пруду со мной шутил такие шутки, надо будет написать в газету или рассказать учёным. Этот факт интересный для науки.

Раздаётся музыка, сопровождающая телевизионные объявления о погоде. «Прослушайте внеочередное сообщение о погоде, — говорит диктор. — Массы холодного воздуха вторглись к нам с севера. Началась зима. Температура резко упала. Ожидается большой мороз. Реки, озёра и пруды покрываются льдом».

Эх, опоздал! После такого сообщения я своим льдом не удивлю никого. Ну да ладно, хорошо, что наваждение кончилось. Всё пришло в норму. Зима — она зима и есть. Мороз. Лёд. Всё как у людей. В положенное время. Вот и славно! (Уходит).

 

Перед занавесом

Маша и Морозик идут после тренировки, перекинув ботинки с коньками через плечо.

Морозик. Устала?

Маша. Устала. А ты?

Морозик. Очень. Зато выучили новую фигуру. Ещё месяц тренировки — и выступим в соревнованиях юных фигуристов! А пока…

Маша. А пока…

Маша и Морозик (вместе, поют).

Морозик (в публику).

Маша (в публику).

Морозик.

Маша.

Маша и Морозик (вместе, поют).

Уходят.

 

Картина шестая

Перед зимним стадионом. Служебный вход, через который проходят на стадион участники соревнований. У входа — контролёрша в шубе и платке. На протяжении всей картины со стадиона время от времени доносится музыка, аплодисменты, восторженные возгласы. Появляется сторож. Он на этот раз без метлы, одет, как и все в этой картине, по-зимнему.

Сторож. Ну вот, снег с дорожек размёл, теперь тоже могу пройти на стадион; на ёлку полюбоваться, поглядеть соревнования юных фигуристов.

Торопливо входит бабушка.

Бабушка (сторожу). Милый человек, скажи — где тут вход? Бегаю, бегаю вокруг этого стадиона, он ведь круглый, а нужного входа не найду. (Увидев вход и контролёршу). Хотя вот он, вход-то!

Сторож. Это, бабушка, вход служебный. Сюда проходят только участники соревнований. Вам надо с другого конца. (Показывает). Во-он оттуда.

Бабушка. Опять с другого? Да я тут, наверно, рекорд поставила бегаючи. Там уж давно праздник идёт, а я всё вокруг бегаю. Внучка-то меня одну послала: ступай, бабушка, сама, на стадионе увидимся… Ну, я побежала… Ей-богу, рекорд поставлю! (Убегает).

Сторож. А я, как есть я сторож при этом стадионе, пройду через служебный вход. (Контролёрше). Здравствуйте, Марья Гавриловна! Как я есть сторож, разрешите пройти внутрь.

Контролёрша. Само собой, Савелий Федотыч, проходите.

Пропускает сторожа. Некоторое время сцена пуста. Со стадиона доносится музыка и аплодисменты. Входит Людочка.

Людочка (в публику). Я выступаю во втором отделении, время ещё есть. Главное, чтобы Машку очкастую не пропустили на стадион. Она — моя самая опасная соперница. Я тут придумала, как ей с её мальчишкой дать от ворот поворот!.. (Подходит к контролёрше, вкрадчиво). Тётенька контролёрша, а тётенька контролёрша!

Контролёрша. Тебе чего, девочка?

Людочка. Вы ведь только участников пропускаете?

Контролёрша. Это вход только для участников.

Людочка. Я так и Машке говорила: тебя с твоим мальчишкой на лёд нипочём не пустят. У вас и пропусков нет. А она говорит: «Это нас-то?! Мы всё равно пройдём! Я через любой контроль пройду, никто меня не задержит». Вот какая нахальная!

Контролёрша. Это кто же такая?

Людочка. Машка Морозова. Ужас нахальная какая!

Контролёрша. Ну и ну. Вот ведь молодёжь пошла. И какая же она из себя?

Людочка. Обыкновенная. В очках.

Контролёрша. В очках?

Людочка. Большие такие круглые очки. А мальчишка маленький, в белом свитере. Тоже ужасно нахальный. Вы их не пускайте, ладно?

Контролёрша. А я на то и поставлена!

Людочка (в публику). Ловко я контролёршу настроила против Машки! Нету им сюда ходу!.. (Контролёрше). А мой пропуск — вот он.

Людочка важно проходит на стадион. Вбегает Костя.

Контролёрша. Мальчик, ты разве не участник?

Костя (уныло). Должен был участвовать, а она тренировки пропускала. Я ей сказал — чего ты пропускаешь, а она говорит — не буду с тобой кататься. Я и ушёл из юных фигуристов в юные хоккеисты.

Контролёрша. Ну и как?

Костя (уныло). Выгнали.

Контролёрша. За что?

Костя. Вышел один на один с вратарём, надо бить по воротам — голевой момент, — а я позабыл, что я — юный хоккеист, а не юный фигурист, и начал перед воротами разные фигуры выписывать и прыжки делать. Меня и выгнали.

Контролёрша. Бедняжка ты, бедняжка!

Костя. Ясно, бедняжка. У меня к фигурному катанию способности! Да вот с партнёршей не повезло. Ужас какая нахальная!

Контролёрша. Да, не повезло тебе.

Костя. Пойду на трибуну, посмотрю хотя бы, как другие выступают. (Уходит).

Контролёрша. Это, видать, та же самая девчонка в очках. Сперва с этим мальчиком каталась, а теперь у неё другой — в белом свитере. На стадион хочет пройти без пропуска, помимо списка. Видать, ужас какая нахальная… Да это уж не она ли? Она!.. И очки, и мальчишка в белом свитере.

Входят Маша и Морозик. В руках у них спортивные чемоданчики.

Маша (Морозику). Правильно мы сделали, что не пришли к началу. Только бы зря волновались перед выступлением. (Контролёрше). Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, здесь проходят на соревнования?

Контролёрша. Здесь.

Маша. Тогда пропустите нас, мы будем танцевать «хоппель-поппель».

Морозик. «Хоппель-поппель» мы будем танцевать. Коньки у нас в чемоданчиках.

Контролёрша. А в списке вы есть?

Морозик. Не знаю.

Контролёрша. То-то, «не знаю». Нету вас в списке!

Маша (растерянно). А нужно, чтобы в списке?

Контролёрша. Будто тебе неведомо! Как твоя фамилия?

Маша. Морозова.

Контролёрша. Наслышана о тебе… (Смотрит список). Нету никакой Морозовой.

Маша. Как же нам быть?

Морозик. Как же быть-то нам?

Контролёрша. Этого уж я не знаю. Наверно, и пропусков не имеете?

Морозик. И пропусков не имеем.

Контролёрша. Вот и ступайте через другой ход на трибуну. Будете зрителями.

Морозик. Мы не хотим зрителями, мы хотим танцевать «хоппель-поппель»!

Маша. Мы так готовились! Три месяца. Каждый день. Пропустите нас, мы очень просим.

Контролёрша. Я бы, может, и пропустила, если бы кое-чего про тебя не знала. Ты ужасно нахальная.

Морозик. Она не нахальная!

Контролёрша. А ты молчи. Заступник какой выискался. «Поппель-хоппель»!

Морозик. Не «поппель-хоппель», а «хоппель-поппель».

Контролёрша. Тем более. Ступайте, ступайте отсюда.

Маша и Морозик отходят в сторону. Совещаются.

Морозик (грустно). Вот тебе и выступление. А мы-то старались.

Маша. Знаешь, я, кажется, что-то придумала.

Морозик. Что, что придумала?

Маша. Там за углом, в праздничном киоске, нужно сперва купить кое-что. Бежим! (Увлекает за собой Морозика).

Из-за другой кулисы выбегает бабушка.

Бабушка (контролёрше). Это сколько же я буду бегать? Никак не найду вход. Так я весь Новый год пробегаю.

Контролёрша. Ладно уж, идите, я вас пропущу.

Бабушка. Вот спасибо тебе.

Входят лисичка и заяц в больших карнавальных масках.

Лисичка (голосом Маши, шёпотом). Бабушка!..

Заяц (голосом Морозика, шёпотом). За ней и пройдём.

Бабушка проходит мимо контролёрши. Лисичка и заяц пристраиваются за бабушкой и тоже хотят пройти.

Контролёрша. Стойте, стойте, а вы кто такие? Вы с нею?

Заяц. С нею мы.

Контролёрша (бабушке). Они с вами?

Бабушка (обернувшись). Ох, страсти какие! Знать я их не знаю. (Проходит).

Контролёрша. Вы кто такие?

Заяц. Заяц я.

Лисичка. А я лисичка. Пустите нас.

Контролёрша (язвительно). Что-то голоса мне ваши очень знакомы. (Неожиданно снимает с них маски). Задумали меня перехитрить? А ну ступайте отсюда!

Морозик и Маша отходят в сторону.

Маша. Не вышло. (Всхлипывает). Не знаю, что и придумать.

Морозик. Не плачь. Теперь мне кое-что пришло в голову. Бежим! (Увлекает за собой Машу).

Со стадиона доносится шум.

Контролёрша (прислушиваясь). Никак, кончилось первое отделение? Перерыв. А после перерыва Дед-Мороз будет зажигать ёлку, приветствие говорить. И опять пойдут соревнования. Только запаздывает Дед-Мороз чего-то.

Входит Дед-Мороз. Это коренастый, средних лет мужичок с окладистой русой бородкой, в ладном белом полушубке и меховой шапке. За спиной у него большой, туго набитый мешок, в руке посох.

Дед-Мороз. А вот и не запаздываю. Прибыл минута в минуту.

Контролёрша (удивлённо). Это вы и есть Дед-Мороз?

Дед-Мороз. Я и есть. А что? Не похож?

Контролёрша. Очень уж вы молодо выглядите.

Дед-Мороз. А я вовсе не такой старый. Ещё хоть куда!

Контролёрша. И одеты как-то… Не по-дедморозному…

Дед-Мороз. Это ребята думают, что я старый-престарый, с большой седой бородой, в длинном тулупе со звёздами. Ну что ж, не возражаю. Если им так нравится, есть у меня и седая борода, и тулуп со звёздами. Пожалуйста! (Снимает мешок, кладёт его на землю, достаёт из него тулуп, переодевается, нацепляет длинную белую бороду — превращается в традиционного Деда-Мороза). Ну как?

Контролёрша. Вот теперь вы — самый настоящий Дед-Мороз. Милости просим! Добро пожаловать!

Дед-Мороз. У вас там что, перерыв? Отлично. Можно передохнуть маленько.

Входят двое иностранцев. На нём цилиндр и чёрная полумаска. На ней лохматая меховая шапка, почти закрывающая лицо.

Иностранец (голосом Морозика, шёпотом). Дедушка!

Иностранка (голосом Маши, шёпотом). Ничего не поделаешь. Пошли…

Иностранцы подходят к контролёрше.

Иностранец (вежливо приподнимая цилиндр). Каракула маракула карбуракула!

Контролёрша. Чего, чего?

Иностранка (приседая). Мационе рационе стадионе!

Контролёрша (растерянно). Заграничные гости. А я по-заграничному ничегошеньки не знаю.

Дед-Мороз. Не пойму, на каком они говорят языке.

Иностранец (Деду-Морозу, строго). Хотякула молчакула! (Контролёрше, требовательно). Пропустикула проходикула!

Иностранка. Стадионе танционе!

Контролёрша. Вроде маленько начинаю понимать по-заграничному. Пройти хотят. Что же делать-то? Надо пропустить. Гости. (Иностранцам). Проходите, пожалуйста. Проходикула!

Иностранец (приподнимая цилиндр). Мерсикула! (Иностранке). Пошликула побыстрейкула!

Иностранка. Грация пропускация!

Проходят. Контролёрша в последний момент их останавливает.

Контролёрша. Стойте, стойте! Где-то я уже видела эти чемоданчики. Так это опять вы, голубчики?

Иностранец. Это не мыкула!

Контролёрша. Нет, это выкула!.. Тьфу… С вами тут свихнёшься. (Деду-Морозу). Всё норовят меня обмануть.

Дед-Мороз. А почему их не пускают?

Контролёрша. Пускают их, пускают. Да только на трибуну, где зрители сидят.

Дед-Мороз. А они?

Контролёрша. А они хотят выступать.

Дед-Мороз. Вот оно что…

Со стадиона слышен звонок.

Контролёрша. Начинается второе отделение. Вам пора!

Пока идёт этот разговор между контролёршей и Дедом-Морозом, Маша и Морозик залезают к нему в мешок.

Дед-Мороз (взваливая мешок на плечи). Сильно я за дорогу притомился. Мешок какой-то тяжёлый стал.

Проходит мимо контролёрши на стадион. И тотчас оттуда раздаётся приветственный гул: зрители встречают Деда-Мороза.

 

Картина седьмая

Арена зимнего стадиона. На заднем плане большая, пока ещё не зажжённая, ёлка. Предполагается, что кругом расположены трибуны, где сидят зрители. Зрительный зал тоже как бы одна из трибун. Слева и справа, по краям ширмы, сидят бабушка, сторож, Костя. Вскоре к ним присоединится и контролёрша. Гремит музыка. Внезапно она смолкает, и на арену торжественно выходит Дед-Мороз. Снимает мешок и кладёт его под ёлкой.

Дед-Мороз (в публику).

Дед-Мороз поднимает руку — и за его спиной разноцветными огнями засияла ёлка. Гремит музыка. Публика ликует. Дед-Мороз отходит в сторону, освобождая арену.

Голос диктора: «На лёд вызывается юная фигуристка Людмила Ямочкина!..» Аплодисменты. В ярком костюме, украшенном лентами и кружевами, выкатывается Людочка. Принимает грациозную позу. Звучит нежная танцевальная мелодия. Людочка начинает выступление.

Контролёрша. Вот это костюм так костюм!

Костя. Сейчас все упадут.

Людочка шлёпается, ойкает и, задрав ноги, катится по льду. Публика ахает.

Сторож. Вот так номер!

Людочка встаёт и продолжает выступление. Голос диктора: «Это был небольшой случайный срыв. Сейчас Людмила Ямочкина совершит прыжок в два оборота! Внимание…» Людочка подпрыгивает, шлёпается вторично, ойкает и, задрав ноги, катится таким же манером в другую сторону. Публика уже не ахает, а хохочет.

Костя. А она ещё говорила: «Все упадут, все упадут!..» Пока, я вижу, только она одна и падает!

Голос диктора: «Опять неудача». Людочка делает пируэт и шлёпается в третий раз. Общий хохот.

Сторож. И верно — все падают. Только со смеху! Костя. Гы-гы-гы!

Бабушка. Ты чего?

Костя. Я ничего.

Людочка громко ревёт и выкатывается с арены. Голос диктора: «Плохо подготовилась Людмила Ямочкина к новогодним соревнованиям. Будем надеяться, что в следующий раз она выступит удачней. Впрочем, подождём оценки судей…» Зажигается световое табло с оценками. Голос диктора произносит их по-русски и по-английски. Оценки очень низкие. Голос диктора: «Да, плохо, очень плохо занималась Людмила Ямочкина».

Машу Морозову дразнила — вот чем она занималась.

Голос диктора: «А сейчас на лёд вызываются…» Из мешка Деда-Мороза выскакивают Маша и Морозик.

Морозик. Мы на лёд вызываемся!

Они выкатываются на середину арены и застывают в ожидании музыки.

Бабушка (удивлённо). Моя внучка!

Дед-Мороз (удивлённо). Мой внук!

Костя. Маша!

Сторож. Ребята с моего пруда!

Контролёрша. Это оникулы!.. То есть это они!.. Пробрались всё-таки!

Голос диктора: «Какая приятная неожиданность! Это, видимо, так и было задумано устроителями. Очень, очень мило… Пара, выступающая сверх программы, появилась из мешка Деда-Мороза. Дед-Мороз делает вид, что он тоже удивлён. Интересно, что же они будут исполнять?»

Маша. Танец «хоппель-поппель» с вариациями!

Зазвучала музыка. Маша и Морозик великолепно танцуют, выполняя разнообразные сложные фигуры. Публика их приветствует. Голос диктора: «Поразительная синхронность движений! Какая лиричность! Какая поэтичность! Какой задор!.. Я уверен, что оценки судей будут очень высокими!»

Бабушка (с гордостью). Это моя внучка!

Дед-Мороз (с гордостью). Это мой внук!

Зажигается табло с оценками. Это одни шестёрки. Овация. Голос диктора (прочитав оценки по-русски и по-английски): «Мы только что узнали имена исполнителей. Это ученица третьего класса Маша Морозова и ученик… ученик… у меня почему-то нет его имени… Да где же он? (Мы замечаем, что Морозик исчез). И ученик, пожелавший остаться неизвестным!.. А сейчас Маша Морозова выступит в одиночной произвольной программе!»

Маша восхитительно катается под музыку Чайковского из балета «Лебединое озеро». Публика неистовствует.

Бабушка (стараясь перекричать публику). Это моя внучка!.. Внучка это моя!..

 

Перед занавесом — артисты. Они поют:

Артисты скрываются за ширмой, и тотчас раздаётся виртуозный Настин рёв. На ширме высвечивается двор городского дома.

 

Картина первая

Двор. Во дворе Миша и Гриша.

Миша (зрителям). Здравствуйте, ребята! Меня зовут Миша.

Гриша. А меня зовут Гриша. Здравствуйте, ребята! Миша. Мы приятели Насти-клоунасти. Мы с ней в одном доме живём. Вот в этом.

Гриша. И в одном классе учимся. Во втором «Б». Миша (прислушивается). А кто это ревёт?

Гриша. Как — кто? Настя и ревёт. Неужто не узнаёшь её голосок?

Миша (восхищённо). Классно ревёт! С переливами. Гриша (уважительно). Это она не просто ревёт, а по учебнику.

Миша. По какому такому учебнику?

Гриша. У неё учебник есть: как реветь, хохотать, оплеухи давать, кувыркаться и слезами обливаться! Миша. Неужто бывают такие учебники?

Рёв всё громче и отчаянней. Появляются ревущая Настя и Настин папа. В руках у Насти громадная книга в ярком переплёте.

Папа. И слышать не хочу. Не пущу!

Настя. Пусти-и-и-и!..

Папа. Не пущу, и кончено! Никогда ещё клоуны не бывали девчонками. То есть никогда ещё девчонки не бывали клоунами. Тьфу, ты мне совсем голову заморочила. Не женское это дело!

Настя (всхлипывая). Раньше про всё говорили «не женское дело». Есть у нас женщины учительницы?

Папа. Ну, есть.

Настя. А укротительницы?

Папа. Есть.

Настя. Шофёры?

Папа. Есть.

Настя. Монтёры?

Папа. Есть.

Настя. Вот видишь? Даже космонавты есть! А я хочу быть клоуном! (Ревёт).

Папа. И думать забудь. Если уж так хочешь выступать, будешь балериной. Пойдёшь в балетное училище.

Настя. В цирковое!

Папа. В балетное!

Настя. В цирковое! (Ревёт).

Папа. Ну хорошо. Стань акробаткой. Наездницей. Стань, на худой конец, укротительницей. Но только не клоуном!

Настя. А я хочу быть клоуном! Веселить людей! Клоуном хочу!

Папа. Нет!

Настя. Да!

Папа. Нет, нет, нет!

Настя. Да, да, да! (Ревёт).

Папа (зажимая уши). Я скоро с этой девчонкой с ума сойду! (Убегает).

Настя сразу же прекратила рёв.

Гриша. Не поддаётся?

Настя (спокойно). Всё равно я своего добьюсь. Главное — настойчивость и упорство. Так и в учебнике сказано.

Миша. Что это за учебник?

Настя (показывая книгу). «Как стать клоуном».

Гриша. И ты что-нибудь уже умеешь?

Настя. Умею ходить на руках. Вот, пожалуйста. (Показывает). И колесом ходить умею. (Показывает). И в рифму говорить научилась.

Миша. А ну, скажи что-нибудь в рифму.

Настя. Сперва ты скажи какую-нибудь фразу.

Миша. Гм… Раз, два, три, четыре, пять…

Настя. Буду в цирке выступать!

Гриша. Где?

Настя. Везде!

Миша. Везде?

Настя.

Гриша. Складно у тебя выходит! А ещё что ты умеешь?

Настя. Реветь умею. Слышали?

Миша. Да, это замечательно у тебя получается. Совсем по-настоящему.

Настя. А ещё умею фокусы показывать. Показать? Гриша. Покажи!

Настя. Глядите!.. (Достаёт ленту и большие ножницы. Подаёт ножницы Мише). Режь!

Миша. Зачем?

Настя. Режь, режь, не бойся!

Миша. Испортим хорошую ленту!

Настя. Режь, тебе говорят!

Миша. Только я не отвечаю… (Режет ленту на несколько кусков).

Настя. Все видели?

Гриша. Все!

Настя. Лента разрезана?

Миша. Ясно, разрезана. Была лента — нет ленты. Настя. Внимание… (Делает над лентой пассы). Айн, цвай… три! (Разворачивает ленту. Она опять целая). Гриша. Вот это да!

Миша. Браво!.. А ещё что умеешь?

Настя. Умею давать и получать затрещины. Для клоуна это очень важно.

Миша. Это каждый умеет.

Настя. А вот и нет.

Миша. А вот и да!

Настя. А вот и нет!

Миша. А вот и да!.. Хочешь, покажу? Ка-ак дам!.. Настя (дразнится). Эх ты, Мишка-мормышка! А ну, дай!

Миша. И дам!

Пытается дать Насте оплеуху, та ловко увёртывается — и оплеуху получает стоявший за её спиной Гриша.

Гриша (рассвирепев). Ты чего дерёшься? (Даёт сдачи).

Начинается потасовка. Настя хохочет. Незаметно появляется клоун. Это солидный пожилой гражданин профессорского вида, с сундучком в руках. Поставил сундучок, полюбовался на-драку, потом по-разбойничьи пронзительно свистнул. Потасовка прекратилась.

Клоун (вежливо). Простите, я вам не помешал? Где у вас домоуправление?

Настя. Во-он в том подвале. А вам зачем?

Клоун. Я — новый жилец. Въезжаю в квартиру номер десять. Пойду за ключом. А сундук пока здесь оставлю. Вы присмотрите, ладно?

Настя (охотно). Мы посмотрим!

Клоун. Я мигом вернусь! (Бормочет над сундуком заклинание. Уходит).

Миша. Интересно, кто он такой?

Гриша. Колдун! Видали, как он чего-то шептал над сундуком?

Миша. Ничего он особенного не шептал. Я думаю, он инженер.

Настя. Или учёный.

Гриша. А может, фотограф?

Настя. Вот бы узнать, что у него в сундуке!

Миша. Нехорошо в чужих вещах рыться.

Настя. А он сам сказал — «вы посмотрите». Сказал или нет?

Гриша. Он сказал — «присмотрите».

Настя. Нет, «посмотрите». Я точно помню.

Миша. Тогда давайте посмотрим.

Все трое приближаются к сундуку. Но как только Настя протянула к нему руку, сундук подпрыгнул и громко заквакал. Ребята отскочили.

Гриша. Что это?..

Миша. Он квакает!..

Гриша. И прыгает…

Настя. Может, нам показалось?..

Вновь приближаются к сундуку. И вдруг крышка сама со щёлканьем открылась, и из него, одна за другой, высунулись три лягушки. Квакнув, каждая подпрыгнула и скрылась в сундуке. Крышка захлопнулась.

Гриша (ошеломленно, после паузы). Вот это да-а-а… Колдун!

Настя. И вовсе не колдун, а учёный. И лягушки у него для научных опытов.

Миша. Давайте получше их разглядим!

Но тут сундук вдруг пронзительно захрюкал, крышка открылась, и оттуда высунулась розовая свинья. Похрюкав, она скрылась в сундуке, и крышка захлопнулась.

Гриша (после паузы). Знаете что? Я лучше домой пойду…

Миша (Насте, язвительно). Может, у него и свинья для опытов?

Настя. И очень даже просто! Он, наверно, животновод. Интересно, что там у него ещё?

Словно в ответ на этот вопрос сундук звонко затявкал, крышка открылась, и высунулась лохматая чёрная собачка. Полаяв, скрылась, крышка захлопнулась.

Гриша. Не нравится мне это дело. Я домой…

Появляется клоун с большим ключом.

Клоун. Всё в порядке, могу вселяться. Спасибо, ребята, что присмотрели за моим сундучком. Мне послышалось, кто-то тут лаял?

Миша. Никто не лаял!

Клоун. И не хрюкал?

Гриша. Кому же тут хрюкать?

Клоун. И не квакал никто?

Настя. Никто не квакал.

Клоун. Значит, показалось.

Настя. Дяденька, скажите, пожалуйста, вы — животновод?

Клоун. Нет.

Гриша. Знаю! Вы — пришелец.

Клоун. Какой пришелец?

Гриша. С другой планеты.

Клоун (смеясь). Никакой я не пришелец.

Гриша. Кто же вы?

Клоун. Отгадайте! На «К» начинается, на «Н» кончается.

Гриша. Что я говорил? Так и есть. Колдун! На «К» начинается, на «Н» кончается.

Клоун. Нет, я не колдун.

Миша. Знаю! Ка-пи-тан! На «К» начинается, на «Н» кончается. Капитан дальнего плавания!

Клоун. Тоже не угадал.

Настя. Ой! Вы — клоун! На «К» начинается, на «Н» кончается.

Клоун. Молодец! Вот это верно. Как ты догадалась?

Миша. А она тоже хочет стать клоуном!

Гриша. Дяденька, а вы не обманываете, что вы клоун?

Клоун. Ишь какой недоверчивый… (Отворачивается и превращается в настоящего клоуна, в лохматом парике, с толстым красным носом. Хохочет грубым клоунским хохотом). Хо-хо-хо-хо-хо!.. Здрафстфуй, малшик! Посмотри на мой палшик! Айн, цвай…

Настя. Три!

На пальце у клоуна возникает большой цветок. Он галантно преподносит его Насте и снова превращается в серьёзного пожилого гражданина, без парика и красного носа.

Клоун (Грише). Ну что, поверил?

Настя. Дяденька клоун, а девочка может стать клоуном?

Клоун. Несомненно!

Настя. И вы мне поможете?

Клоун. Непременно!

Настя. А когда вы начнёте жить в нашем доме? Клоун. Мгновенно! Прямо сейчас начинаю жить в вашем доме! А зовут меня — дядя Вася. До свидания! (Уходит).

Вспомнив о своём сундучке, останавливается, свистит, и сундучок бежит за ним своим ходом.

Миша. Ну и повезло нам! Настоящий клоун!

Гриша (Насте). А вон твой папа идёт.

Настя (деловито). Ну, мне пора реветь. До свидания, ребята!

Миша. До свидания.

Гриша. Начинай, он уже близко!

Миша и Гриша уходят. Входит Настин папа. Как только Настя его увидела, она начинает привычно реветь.

Настя. Клоуном! Клоуном! Клоуном!

Папа. Замолчи, я приказываю! Замолчи, я умоляю! Если перестанешь реветь, завтра поведу тебя в цирк, на детский утренник.

Настя (тотчас осушив слёзы). Честное родительское? Папа. Честное родительское! Только не реветь! А сейчас домой. Поздно уже. Спать пора.

Настя. А в нашем доме клоун поселился!

Папа. Ты опять за своё?

Настя. Я правду говорю. Самый настоящий клоун. Дядя Вася, в десятой квартире.

Папа. Нет, я определённо сойду с ума от этих клоунов!..

 

Интермедия первая

Перед занавесом, в длинной ночной рубашке, сидит на кровати Настя.

Настя. Утренник в цирке начинается во сколько? В двенадцать. Сейчас девять вечера. Значит, до начала осталось сколько? (Считает). Ровно пятнадцать часов. Ох, как ещё не скоро!.. Интересно, будет ли выступать завтра наш новый сосед? Вот было бы замечательно! Он меня всему-всему научит, и я тоже стану клоуном!.. Ох, скорей бы уж наступило завтра!.. А хорошо бы мне приснился цирк. Тогда бы я два раза там побывала — во сне и наяву. (Укладывается в постель). Цирк, приснись, а?.. Что тебе стоит? (Натягивает одеяло). Приснись… (Сонным голосом). Пожалуйста… приснись…

Свет меркнет. Начинает звучать цирковая музыка — сперва тихо, потом громче. Настина кровать озаряется таинственным голубоватым светом. Потом красноватым. Потом зеленоватым. И вдруг перед Настиной кроватью, как бы из этого света, возникает клоун — в цирковом костюме, парике, с толстым красным носом. Вместе с ним его чёрная лохматая собачка. Музыка смолкает, клоун, взмахнув тростью, сказал: «Алле, гоп!» — собачка кувыркается. «Алле, гоп!» — и она прыгает через трость. Настя садится на постели. На ней уже не ночная рубашка, а нарядный цирковой костюм. Она сидит и смотрит на клоуна и его собачку, а в то же время другая Настя продолжает лежать под одеялом.

Настя. Браво!.. Браво!..

Клоун. Нравится?

Настя. Очень!

Клоун (собачке). Клякса, комплимент!

Клякса кланяется.

Настя. А что такое комплимент?

Клоун. На нашем цирковом языке это значит — поклон публике. Если хочешь стать клоуном, должна знать.

Настя. А как вы здесь оказались? Разве дверь не заперта?

Клоун. Я же не на самом деле к тебе пришёл.

Настя. Нет?

Клоун. Нет, я тебе снюсь.

Настя. Неужели? И Клякса?

Клоун. И Клякса тебе снится.

Настя. Пожалуйста, снитесь мне дальше. Прошу вас!

Клоун. Хорошо. Будем сниться дальше. (Клоунским голосом). Здрафстфуй, дефочка! Я могу исполнить любое твоё желание!

Настя. Хочу выступать с вами в цирке! Хотя бы во сне.

Клоун. Когда?

Настя. Сейчас! Сию минуту!

Клоун. Ха-ха-ха-ха, это проще простого! Айн, цвай…

Настя. Три!

 

Картина вторая

Гремит цирковой марш. Яркий свет заливает арену. Видны первые ряды со зрителями, остальные амфитеатром уходят во мглу. Над ареной и тёмно-вишнёвой кулисой, откуда выходят артисты, расположился оркестр. Усатый дирижёр энергично дирижирует. Из-за кулисы выходит толстый, но элегантный шталмейстер в чёрном фраке и галстуке бабочкой. Музыка смолкает.

Шталмейстер. Выступает всемирно знаменитый, повсеместно известный силач Иван Богатырский! Маэстро, туш!..

Исполняется туш. Из-за кулисы выходит, неся на поднятых руках громадную чугунную штангу, Иван Богатырский, полуобнажённый, весь состоящий из набухающих чудовищных мускулов. Кладёт штангу на барьер. Кланяется. Аплодисменты зрителей на ширме и зрителей в зале… Выжимает штангу одной рукой. Под тревожную барабанную дробь вращает штангу над головой, подбрасывает и ловит на шею. Под аплодисменты раскланивается, прижимая руку к сердцу, и уходит, оставив штангу на барьере… Из-за кулисы доносится звонкий лай и крики. Выбегает Клякса, неся в зубах клоунскую шляпу. За ней с воплем гонится клоун.

Клоун. Отдай! Отдай, тебе говорят! Отдай шляпу! Я твоей маме пожалуюсь! (Гоняется за Кляксой, безуспешно пытаясь её поймать. Падает).

Клякса его дразнит, танцуя перед ним на задних лапах со шляпой в зубах.

Ну ладно же. Я с тобой больше не вожусь. Между нами всё кончено! (Обиженно отворачивается. Садится на барьер).

Клякса заигрывает с клоуном, потом подкрадывается сзади, надевает ему на голову шляпу.

Ну, то-то! Никогда не смей хватать мою шляпу. Понятно?

Клякса утвердительно тявкает.

А теперь, уважаемые зрители, позвольте представить вам мою любимую помощницу!

Клякса кланяется.

Нет, нет, не тебя. Если бы мою любимую помощницу звали Инесса, она была бы клоунесса, но её зовут Настя — и поэтому она клоунастя!.. Музыка!..

Музыка Настиного выхода.

Похлопайте ей, друзья! Не жалейте ладошей!

Аплодисменты. Из-за кулисы выбегает Настя в пёстром клоунском костюме. Делает «комплимент», посылает зрителям воздушные поцелуи. Её косички с большими разноцветными бантами торчком торчат над головой.

Здрафстфуй, Настя-клоунастя!

Настя. Здравствуйте, дядя Вася.

Клоун. Я слышал, ты хочешь стать клоуном?

Настя. Очень хочу.

Клоун. А что ты умеешь?

Настя (скромно). Я всё умею.

Клоун. Ого! Всё даже я не умею. Играть ты на чём-нибудь умеешь?

Настя. Умею.

Клоун. На чём?

Настя (скромно). На всём. На граммофоне, на патефоне, на магнитофоне, на проигрывателе, на радиоле, на телевизоре и на громкоговорителе.

Клоун. Ха-ха-ха-ха, вы слышали, уважаемые зрители? Она играет на громкоговорителе! (Насте). А на балалайке?

Настя. Могу и на балалайке. (Достаёт игрушечную балалайку с ручкой. Крутит ручку. Балалайка играет).

Клоун. Отлично! Давай что-нибудь споём, а ты будешь аккомпанировать.

Настя. А что мы споём?

Клоун. Куплеты.

Настя. Можно, я объявлю зрителям наш номер?

Клоун. Объяви. Учись.

Настя (встав в позу и откашливаясь). Куплеты про котлеты!

Клоун (удивлённо). Почему про котлеты? С чего ты взяла?

Настя. Ах, не про котлеты? Хорошо… (Объявляет). Куплеты про конфеты!

Клоун. Про какие конфеты?

Настя. Про «Мишку на севере». Это мои любимые. Клоун. Да не про конфеты!

Настя. А про что?

Клоун. Куплеты про… «Шиворот-навыворот»!

Во время исполнения куплетов Настя поочерёдно извлекает то дудочку, то барабан, то литавры и на всём этом играет. Клякса сопровождает куплеты тявканьем.

Настя.

Клоун.

Настя.

Клоун.

Настя.

Клоун.

Настя.

Клоун.

Настя.

Клоун.

Настя.

Клоун силком уволакивает с арены Настю, продолжающую горланить: «А я — наоборот!» Затем вместе с Настей и Кляксой выбегает кланяться. Убегают. Последней убегает Клякса. Увидев на барьере забытую Иваном Богатырским громадную чугунную штангу, Клякса берёт её за перекладину зубами, легко поднимает и уносит за кулисы, откуда выходит шталмейстер.

Шталмейстер. Дрессировщица питонов — Капитолина Капитонова и одарённый математик-питон по имени Питя!

Играя на флейте, появляется Капитолина Капитонова. На ней черное платье с блёстками. Звуками флейты она вызывает из-за кулисы питона. Тот выползает, забирается на барьер, шипит, поднимает над барьером длинное, как толстая труба, туловище, кланяется в разные стороны. Кланяется и дрессировщица.

Капитонова. Дорогие зрители! Мой друг и ученик — гигантский африканский питон, по прозвищу Питя, — обладает исключительными математическими способностями! Он знает все числа — от нуля до девяти, умеет складывать, вычитать, множить и делить. Посещая среднюю школу в африканском городе Бумбо-Клумбо, получал только пятёрки! Сейчас Питя будет решать задачи на четыре действия арифметики, но только с одним условием: чтобы ответ составлял число от нуля до девяти. Задачи будете задавать вы, дорогие зрители! Прошу вас!.. Не стесняйтесь!..

Голос. Два плюс один!

Капитонова (Пите). Питя, слышал? Два плюс один. Подумай и отвечай.

Питя покачал головой, как бы раздумывая, потом вытянул своё тело вертикально над барьером и изобразил им цифру «3».

Правильно, Питя! Молодец!

Голос. Четыре минус четыре?

Капитонова. Думай, Питя, думай, детка!

Питя изображает собой «0».

Отлично! Молодец! (Зрителям). Задавайте, задавайте задачки!

Голос. Четыре умножить на два!

Капитонова. Четыре умножить на два! Решай, Питенька! Решай!

Питя задумался.

Ну?.. Соображай.

Питя медлит.

Ну, что же ты? Четыре умножить на два.

Питя изображает собой цифру «9».

Гм… Подумай получше.

Питя распускает цифру «9» и изображает цифру «5».

Ай-яй-яй, плохо, Питя, плохо. Ты меня конфузишь. Что же ты, Питя! Подумай получше!

Питя изображает цифру «8».

Ну, наконец-то! Поклонись, Питя, и можешь унести меня за кулисы!

Питя обвивается вокруг Капитоновой и, высоко её подняв, под музыку уползает за кулису. Выходит шталмейстер.

Шталмейстер. Юная обезьянка — наездница Бьянка!

Вальс. Из-за кулисы выбегает грациозная лошадка. В гриву и хвост вплетены ленты. Над головой качается пышный плюмаж. Шталмейстер, щёлкая бичом, подаёт ей команды, лошадка бегает вокруг арены, перепрыгивает через препятствия, вальсирует. Обезьянка-наездница Бьянка вскакивает на круп лошади, садится, снова вскакивает, прыгает через кольцо. Сделав «комплимент», убегает. Шталмейстер заставляет лошадку встать на дыбы и раскланяться. Выбегает Настя-клоунастя.

Настя. И я хочу! Хочу покататься на лошадке! Шталмейстер. А ты разве умеешь?

Настя (скромно). Я всё умею.

Шталмейстер. Что ж, попробуй. Оркестр, вальс!

Опять оркестр заиграл вальс. Лошадка послушно побежала по кругу. Настя хочет на неё вскочить, но не может.

Настя (шталмейстеру). Подержите её!

Шталмейстер. Пожалуйста. (Держит лошадку).

Настя с трудом на неё вскарабкалась.

Пускать?

Настя. Пускайте!

Шталмейстер щёлкнул хлыстом — лошадка под музыку побежала. Настя, вцепившись в гриву, еле удерживается у неё на спине.

Ой!.. Ай!.. Спасите!.. Помогите!.. (Сползает к самому хвосту, оказывается сидящей задом наперёд, держится за хвост и вопит). Падаю!.. Остановите её!.. Снимите меня!..

Под хохот публики лошадка уносит вопящую Настю-клоунастю за кулисы. И тотчас вновь появляется на арене. Встав на дыбы, она держит хлыст, щёлкает им, и теперь уже шталмейстер бегает вокруг арены. Потом раскланивается и вместе с лошадкой убегает. Выходит клоун со своим сундучком. Ставит его на барьер.

Клоун. Выступает лягушачье трио из города Рио!.. Мотя, Клава и Ангелина!

Крышка сундучка сама открылась, и из него выскочили три лягушки. Они отплясывают на барьере чечётку. Выходит Настя.

Настя. Это те самые лягушки?

Клоун. Тихо. Не мешай им выступать.

Отплясывая чечётку, лягушки поют.

Мотя.

Клава и Ангелина (вместе).

Клава.

Мотя и Ангелина (вместе).

Ангелина.

Мотя и Клава (вместе).

Мотя.

Клава.

Ангелина.

Мотя и Клава (вместе).

Одна за другой лягушки прыгают в сундучок. Крышка захлопывается.

Настя. Дядя Вася, дядя Вася, разве могут лягушки петь человеческими голосами?

Клоун. Как видишь, могут. Но при одном условии. Настя. При каком?

Клоун. Что дело происходит… где?

Настя. В цирке?

Клоун. Нет.

Настя. А где?

Клоун. Во сне!

Настя. Ах, я и забыла совсем, что всё это во сне. Тогда мы можем и полетать?

Клоун. А почему бы и нет?

Настя. Обожаю летать во сне! Это так прекрасно!

Появляется шталмейстер.

Шталмейстер. Прежде чем объявить следующий номер нашей цирковой программы, я позволю себе перейти в состояние невесомости. Вот так… (Подпрыгивает и повисает в воздухе).

Настя (клоуну). Разве это можно?!

Клоун. Во сне всё можно!

Шталмейстер (вися в воздухе). Выступает клоун дядя Вася и Настя-клоунастя! Только в нашем цирке и только во сне! Свободное воздушное парение!.. (Уплывает по воздуху за кулису).

Настя. Летим?

Клоун. Летим. Айн, цвай…

Настя. Три!

Под тихую музыку они взлетают над ареной и плавно летают над ней. В музыку вплетается далёкий настойчивый звон.

Как жаль, что так летать можно только во сне… Дядя Вася, а что это звенит?

Клоун. Это твой будильник. Уже девять утра. Тебе пора просыпаться.

Настя. Но я не хочу расставаться с вами!

Клоун. Это ненадолго. Ты ведь идёшь сегодня на утренник!

Будильник звонит громче и настойчивей.

До свиданья, Настя-клоунастя! (Хохочет клоунским хохотом и внезапно исчезает).

Свет меркнет.

 

Интермедия вторая

Освещается Настина кровать. Настя спит под одеялом. На столике рядом, подпрыгивая от натуги, пронзительно заливается будильник. Настя заворочалась под одеялом. Села. На ней длинная ночная рубашка.

Настя. Ах, какой сон! Если бы вы только знали, что мне приснилось! Я во сне выступала с дядей Васей в цирке, и мне хлопали, и силач там был, и питон Питя, и ещё много-много всего! А сейчас мне надо быстренько вставать, одеваться, завтракать — мы ведь с папой идём в настоящий цирк! На утренник!.. Так что вы, ребята, пока погуляйте, а потом — вместе с нами — в цирк. Ладно?..

 

Интермедия третья

Занавес изображает известный нам двор дома. За кулисой — тявканье. Появляется клоун с Кляксой. Он одет так же, как вчера, когда вселялся в этот дом: пожилой гражданин профессорского вида. В руке у него знакомый нам сундучок.

Клоун (зрителям). Доброе утро! Какой славный денёк! Одно удовольствие — прогуляться пешком до цирка. Правда, Клякса?

Та утвердительно тявкает.

(Зрителям). Она у меня умница. (Кляксе). Слушай, сколько у нас сегодня представлений? Одно или два?

Клякса дважды тявкает.

Верно, два! Утром и вечером… (Поёт).

(Уходит).

Клякса убегает за ним. Входят Настя и Настин папа со свёртком в руке.

Папа (зрителям). Доброе утро!

Настя (сделав кульбит). Привет, привет, привет! Папа. Прекрати свои цирковые штучки!

Настя. Айн, цвай… три! (Неожиданно вытаскивает у папы из уха мячик).

Папа. Не выводи себя из меня… То есть не выводи меня из себя!.. Отведу тебя в цирк, сам схожу в ателье, отдам шить костюм, а к концу представления за тобой зайду. Ясно?

Настя. Ясно, ясно, что всё прекрасно! (Кувыркается). Папа. О господи! Это не девочка, это какой-то…

Настя. Клоун!

 

Картина третья

Открывается занавес. За ним обнаруживается тёмно-вишнёвая цирковая кулиса. Перед кулисой стоит билетёрша в зелёной форме. Проходит публика. Билетёрша проверяет билеты и пропускает зрителей на их места. Для этого она приоткрывает кулису — и тогда на мгновение становится видна арена цирка.

Билетёрша. Ваши билеты! Предъявляйте билеты! Имеется программка! Покупайте программку!

Входят Настя и папа.

Настя. А какой у нас ряд?

Папа. Самый первый.

Настя. Замечательно! Мне всё-всё будет видно.

Папа (билетёрше). Вот наш билет.

Билетёрша. Тут только один. Нужно два!

Папа. Я не в цирк. Я — в ателье. Покажите, пожалуйста, девочке её место. Я за ней потом зайду.

Билетёрша. Это можно.

Папа (Насте). Не вздумай покупать мороженое. У тебя недавно была ангина!

Билетёрша. Проходи, девочка!

Настя скрывается за кулисой.

(Папе). Симпатичная она у вас.

Папа. Втемяшила себе, понимаете, в голову стать клоуном.

Билетёрша. Это надо же!

Входит клоун с Кляксой. Клоун ещё не переоделся в клоунский костюм.

Папа. Ну какой уважающий себя человек пожелает стать клоуном?

Клоун. В самом деле? Какой?

Папа (клоуну). Вот и вы так думаете. Могла бы вам — солидному, серьёзному человеку — взбрести мысль стать клоуном? Потешать людей? Изображать из себя огородное чучело?

Клоун. Да никогда в жизни!

Папа. Представляете? Человек наклеивает дурацкий красный нос, надевает дурацкий лохматый парик и валяет дурака перед публикой.

Клоун. Это ужасно!

Папа. Вот и я говорю — это ужасно. А она ни в какую! «Хочу быть клоуном!»

Клоун. Кто?

Папа. Дочь.

Клоун. Клоуном?

Папа. Клоуном.

Клоун. Потешать людей?

Папа. Вот именно.

Клоун. А как потешать? Может быть, так? (Встаёт на руки, дрыгает в воздухе ногами).

Папа (ошеломленно). Может быть, так…

Клоун. А может, вот так? (Поёт петухом).

Клякса кувыркается.

Папа. Ха-ха-ха-ха-ха!.. (Спохватившись). Ой, я, кажется, окончательно рехнулся… (Убегает).

Билетёрша (смеясь). Ох, и потешник вы, дядя Вася!

Клоун (с горечью). Смеётся человек, на меня глядя, веселится, а профессию мою не уважает!

Билетёрша. И не говорите.

Клоун. Ну, да нам с Кляксой не привыкать… Бегу переодеваться и гримироваться!

Свет меркнет. Звучит бравурная цирковая музыка. Свет вспыхнул — перед нами арена цирка. Билетёрша стоит уже у боковой кулисы, а над задней центральной цирковой кулисой — раковина оркестра. Дирижёр дирижирует. Публика амфитеатром располагается вокруг арены, ряды уходят вверх, во мглу… Из-за кулисы выходит знакомый нам шталмейстер.

Шталмейстер. Выступает знаменитый…

Настя (перебивая). Браво, браво!..

Шталмейстер (строго). Девочка, не мешай!.. Сиди тихо… Выступает знаменитый индийский факир — по-нашему фокусник — Сингх Раджикарака!

Музыка. Появляется Раджикарака. На нём чёрный плащ и белоснежная чалма, украшенная сверкающим бриллиантом. По-восточному сложив ладони, он приветствует публику. На арену вносят высокий чёрный ящик, ставят его вертикально, наподобие шкафа. Музыка прекращается. Сингх Раджикарака приглашает желающего из публики принять участие в его номере.

Кто из наших уважаемых зрителей примет приглашение индийского артиста? Прошу!

Настя (появляясь на арене). А девочке можно?

Раджикарака. Можно, можно!

Взяв Настю за руку, фокусник подводит её к чёрному ящику. Открывает дверцу, жестом предлагает Насте войти внутрь. Настя входит. Закрыв дверцу, Раджикарака снимает плащ, достаёт пачку шпаг и под барабанную дробь одну за другой всаживает их в ящик, протыкая его со всех сторон насквозь. Затем страшной зубастой пилой Раджикарака перепиливает ящик пополам. В довершение всех этих ужасов стреляет в ящик из пистолета. Открывает дверцу — Настя как ни в чём не бывало выпархивает из ящика на арену. Аплодисменты. Вновь закрыв дверцу, фокусник опять стреляет в ящик — и из ящика с тявканьем выскакивает… Клякса! Раджикарака раскланивается и покидает арену, ящик уносят, а из-за кулисы с громкими воплями выбегает клоун — в лохматом парике, с красным носом. Гоняется за Кляксой. Падает. Плачет. Из глаз брызжут слёзы.

Настя. Дяденька клоун, не плачьте!

Клоун (нормальным голосом). А что?

Настя. У вас так льются слёзы, что могут весь цирк затопить.

Клоун (озабоченно). Что ты говоришь? Надо принимать срочные меры. (Достаёт громадное пресс-папье, «осушает» себе глаза, а затем арену). Девочка, ведь я тебя где-то видел!

Настя. Мы с вами в одном доме живём. А сегодня ночью вместе выступали в цирке.

Клоун. А вот и неправда! Я ночью спал.

Настя. А вот и правда: я тоже спала — и мы выступали во сне.

Клоун. Не знаю, что ты там делала у себя во сне, а я во сне путешествовал по стране Мерликундии. Это замечательная, удивительная, поразительная, восхитительная, изумительная, исключительная страна, в которой…

Шталмейстер (перебивая). Выступают…

Клоун (перебивая). Выступаем мы с Настей-клоунастей! (Насте). По канату ходить умеешь?

Настя. Конечно, умею!

Клоун (объявляя номер). Настя-клоунастя для цирка находка! Она знаменитая канатоходка! (Насте). Начинай!

Настя. Начинаю. (Достаёт канат, расстилает его на арене и, балансируя руками, идёт по нему).

Клоун. Стой, стой, стой! Что ты делаешь?

Настя. Хожу по канату.

Клоун. Так каждый сумеет. Надо ходить по воздуху.

Настя. Это можно только во сне. В учебнике сказано — «ходить по канату».

Клоун. Ну да, по канату. Но ведь по воздуху…

Настя. Там про воздух ничего не сказано. Там сказано — «по канату».

Клоун. Но канат должен быть натянут на высоте, в воздухе, над ареной. Вот так, понимаешь? (Натягивает канат и под музыку идёт по нему. Насте). Попробуй!

Настя. И попробую! (Взбирается на канат). Ой!.. Ой!.. Ой… ой!.. Ловите меня!

Чуть не падает, но клоун её подхватывает, помогает ей — и вот уже они вместе танцуют на канате и под аплодисменты спрыгивают и убегают.

Входит шталмейстер.

Шталмейстер. Впервые в нашем цирке необычайный аттракцион: медвежий бокс! (Натягивает верёвку, сооружая ринг). Умка — белый медведь, чемпион Ледовитого океана!

Появляется Умка, в боксёрских перчатках, кланяется, занимает свой угол ринга.

Потапыч — бурый медведь, чемпион среднерусских лесов!

Появляется Потапыч, тоже в боксёрских перчатках, раскланивается и занимает свой угол.

Оба боксёра провели по сто боёв и одержали по сто побед! Между собой на ринге они встречаются впервые. Боксёры, на середину!..

Медведи выходят на середину, пожимают друг другу лапы. Шталмейстер превращается в судью на ринге. Удар гонга — начинается схватка. Поначалу медведи боксируют по правилам, обмениваясь гулкими ударами. Затем, войдя в азарт, начинают кусаться и драться задними лапами. Судья их разнимает. Бой продолжается. Умка изловчился, нанёс Потапычу сильный удар. Потапыч упал, судья считает до десяти и поднимает лапу Умки в знак его победы. В это время Потапыч встаёт и неожиданно наносит удар Умке. Тот падает. Судья поднимает лапу Потапыча, торжествующего победу, но тут поднимается Умка и проделывает то же самое, что проделал Потапыч. Это повторяется несколько раз, судья едва успевает поднимать лапы победителям. Кончается дело тем, что случайный удар получает сам судья. Он падает, а Умка и Потапыч, обнявшись, под музыку покидают арену. Выбегает клоун и помогает шталмейстеру подняться.

Шталмейстер. Где я?.. Что со мной?.. Мне показалось, что на меня упал пятиэтажный каменный дом… Нет, семиэтажный!

Клоун. Вы просто-напросто побывали в нокауте. Вам нужно немножко отдохнуть. (Уводит шталмейстера).

И тотчас появляется продавщица мороженого. На ней белая куртка и белый колпак.

Продавщица. А вот эскимо — во рту тает само!.. А вот мороженое, в стаканчики положенное!..

Настя. Дайте мне порцию эскимо! Вон ту, там шоколада побольше и палочка Подлинней.

Продавщица. Держи, девочка. (Достаёт из синего ящика, висящего у неё на ремне через плечо, эскимо и подаёт Насте).

Та с удовольствием ест.

Настя. Ох и вкусно!

Продавщица. С тебя десять копеек.

Настя. Ой, платить я не могу. Если заплачу, значит, я у вас купила мороженое. А мне папа запретил его покупать. У меня недавно ангина была.

Продавщица. Плати, плати гривенник!

Настя. Знаете что? Возьмите тогда мороженое обратно.

Продавщица. Да ты же его почти всё съела!

Настя. Вы не сердитесь, я вам лучше фокус покажу! Продавщица. Какой там ещё фокус?

Настя незаметно для продавщицы делает над её ящиком таинственные пассы и произносит заклинание: «Чигрики-мигрики, шаранды-баранды!»

Проторгуешься с такими покупателями!.. А вот мороженое, в стаканчики положенное… А вот эскимо — во рту тает само!.. Сливочное, клубничное, молочное, земляничное!

Зритель. Две порции клубничного!

Продавщица. Пожалуйста! (Открывает ящик).

Из ящика с кудахтаньем вылетает курица.

Продавщица с воплем ужаса бежит через арену. Из ящика выскакивают с кваканьем известные нам три лягушки. Продавщица вопит ещё громче. Из ящика валит дым. Взрыв. Белоснежный халат и колпак продавщицы превращаются в чёрные лохмотья.

Что это?.. Что это?..

Настя. Маленький фокус. По самоучителю. Я сама не знала, что так замечательно получится.

Продавщица. Ах, по самоучителю? Ну, а я тебя выпорю без всякого самоучителя! (Выволакивает ревущую Настю на арену — и вдруг превращается в клоуна). Ха-ха-ха!.. Скажу тебе, Настя, без лести, буду рад выступать с тобой вместе!.. Куплеты петь и фокусы показывать ты умеешь, это мы видим. А что ты ещё умеешь?

Настя (скромно). Я всё умею.

Клоун. Ну, всё никто не умеет!

Настя. Это вы мне и во сне говорили.

Клоун. Во сне я ничего не мог тебе говорить. Потому что во сне я был в стране Мерликундии. Это поразительная, восхитительная, изумительная страна, в которой…

Появляется шталмейстер — физиономия его обмотана платком, как при зубной боли, — и перебивает клоуна.

Шталмейстер. Учёная свинья, жонглёрша и эквилибристка мадам Хрю-Хрю! (Удаляется).

Под музыку выбегает розовая свинка мадам Хрю-Хрю в нарядных шляпке и юбочке. Раскланивается.

Клоун. Учёная свинья Хрю-Хрю! (Обращаясь к Хрю-Хрю, хрюкает).

Та хрюкает в ответ.

Мадам Хрю-Хрю просит передать, что она счастлива выступать перед такой прекрасной публикой! (Опять перехрюкивается со свиньёй). Мадам Хрю-Хрю вас приветствует!

Хрю-Хрю жонглирует тарелками, держа на своём пятачке трость с вращающимся на ней шаром. Затем ложится на спину и задними ногами с копытцами подбрасывает и ловит разноцветные цилиндры.

А теперь коронный номер мадам Хрю-Хрю: исполнение куплетов под собственный аккомпанемент!

У Хрю-Хрю появляется гармонь. Клоун играет на трубе, Настя бьёт в литавры.

Поют.

Все.

Настя.

Все.

Хрю-Хрю.

Все.

Мадам Хрю-Хрю продолжает жонглировать.

Настя (клоуну, тихо). Дядя Вася, разве животные могут говорить на человеческом языке? Да ещё и петь?

Клоун (тихо). Неужели ты думаешь, что мадам Хрю-Хрю сама пела? Это я за неё пел!

Настя. Вы?

Клоун. Я. Это называется чревовещанием.

Настя. Я так не умею.

Клоун. А говорила, что всё умеешь. Тебе ещё надо много учиться, чтобы стать настоящим клоуном!

На арену с лаем выбегает Клякса и прогоняет мадам Хрю-Хрю.

Ах, нахальная собачонка! Как ты смеешь тявкать на знаменитую артистку? (Гоняется за Кляксой и убегает вместе с ней за кулису).

За ними убегает Настя.

Выходит шталмейстер.

Шталмейстер. Уважаемые зрители! Вам предстоит интереснейшее зрелище: вы увидите настоящую испанскую корриду, по-нашему — бой быков!.. Выступает прославленный испанский тореадор, он же матадор, он же тореро по имени. Соль-Перес-Горчица-Банко, Склянко, Авдотья-Мария-Умбрия-Скумбрия-Амальгама!.. Его имя с восторгом повторяют любители боя быков во всём мире. Вы, конечно, запомнили, как его зовут? Кто из вас может полностью повторить его имя?.. Ай-яй-яй, неужели никто! Прошу повторить за мной! (Повторяет имя тореадора вместе со зрителями).

Под музыку из оперы «Кармен» выходит очень важный нарядный тореадор. Пока он совершает по арене круг почёта и раскланивается со зрителями, из-за боковой кулисы выбегает Настин папа со свёртком в руке. Обращается к стоящей у кулисы билетёрше.

Папа. Представьте, ателье сегодня закрыто. Зря съездил. А в цирк я не опоздал? Представление ещё не кончилось?

Билетёрша. Нет, нет, идёт самый интересный номер. Можете отсюда посмотреть.

Папа. Вот беда, забыл дома очки. Без очков я очень плохо вижу. Не могу даже разглядеть свою дочку.

Билетёрша. Сейчас будет бой быков. Очень, очень интересный номер.

Шталмейстер (на арене).

И тотчас раздаётся вопль из-за кулис. Потом рёв быка.

Тореадор выхватывает шпагу и размахивает красным плащом.

Пауза.

Из-за кулисы показывается хвост быка, с кисточкой на конце. Прячется. Опять показывается. Можно догадаться, что бык упирается и его выталкивают на арену силком. Наконец вытолкнули… Бык задом пятится на середину арены. Тореадор пытается зайти спереди, но это ему не удаётся — бык упорно поворачивается к нему задом. Машет хвостом. Тореадор, размахивая плащом, жестами предлагает быку нападать, тот отрицательно мотает головой. Тореадор приходит в ярость, нападает на быка, но тот ловко увёртывается. Потом вырывает у тореадора красный плащ и проглатывает его. Теперь они поменялись местами — бык гоняется за тореадором, а тот с криками удирает. И всё же в конце концов тореадору удаётся нанести быку удар шпагой, и бык от удара разваливается на две половины — заднюю и переднюю, причём каждая половина начинает жить самостоятельной жизнью. Обе гоняются за тореадором, задняя — брыкается, передняя — бодается… Папа у боковой кулисы покатывается с хохоту.

Папа.

Задняя часть быка прогоняет тореадора с арены, а передняя, с рогатой страшной головой, начинает наступать… на папу!

Стой, стой, стой!.. Ты чего это?! Ты куда это?! Люди!.. Помогите!..

Бык сбрасывает рогатую голову — оказывается, это Настя.

Настя. Папочка, миленький, хорошенький, пригоженький, позволь мне быть клоуном!

Папа (поражён). Это ты?

Настя. Прошу тебя! Умоляю! Разреши мне выступать в цирке!

Появляется тореадор — это клоун.

Папа (Насте). Опять за своё? Ты же ничего не умеешь!

Клоун. А если она докажет, что умеет?

Папа. Тогда ещё посмотрим.

Клоун (указывая на свёрток). Что это у вас?

Папа. Материал на костюм. Три метра двадцать сантиметров. Ателье оказалось закрыто.

Клоун. Можно поглядеть?

Папа. Пожалуйста. (Отдаёт свёрток клоуну).

Тот достаёт рулон материи и с помощью Насти разворачивает его во всю длину.

Клоун. Отличный материал! Вам он очень к лицу. Знаете что? Я ведь в прошлом портной. Тряхну-ка стариной — сошью вам костюм!

Папа (нерешительно). Ну, что вы…

Клоун. Да, да, да! По самой последней моде. И сразу же приступлю к делу. Ножницы!

Настя подаёт клоуну громадные ножницы.

(Начинает разрезать материю на куски). Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Готово! Теперь давайте снимать мерку.

Папа (ошеломлён, заикается). То есть как это — ме-ме-ме-мерку… Зачем же вы ма-ма-ма-ма-материю искромсали?.. Что вы на-на-на-на-делали?!

Клоун. Всё в порядке. Как в поговорке: «Семь раз отрежь, один раз отмерь!»

Папа. Вы с ума сошли! Наоборот! «Семь раз отмерь, один раз отрежь!»

Клоун (задумчиво). Вы уверены?

Папа (в отчаянии). Уверен ли я?.. Караул!..

Клоун. Да, я, кажется, действительно перепутал поговорку… Но стоит ли так огорчаться?

Папа. Он ещё издевается!

Настя. Папочка, успокойся!

Папа. И ты туда же? Родная дочь заодно с этим разбойником?

Настя. Но ведь ровно ничего не случилось!

Папа. Если не считать, что меня лишили костюма! Изрезали материю!

Настя. Это легко исправить.

Папа. Как? Как исправить?!

Настя. А вот так… (Складывает куски вместе, делает над ними пассы, произносит заклинание: «Чигрики-мигрики, шаранды-баранды!»)

Клоун. Айн, цвай…

Настя. Три! (Разворачивает материю — та вновь превратилась в целый кусок).

Аплодисменты. Папа в изумлении разводит руками.

Клоун (папе). Убедились, что ваша дочь кое-что умеет? Папа. Не нахожу слов…

Клоун.

Папа (сдаваясь). Но она ещё маленькая. Ей только восемь.

Клоун. В цирковое училище отдать её просим! Шталмейстер. Просим!

Мадам Хрю-Хрю (появляясь). Просим!

Три лягушки (выскакивая). Ква… ква… к вам обращаемся: просим!

Клоун (зрителям в зале). Просим, ребята?

Зрители (хором, под управлением клоуна). Про-сим!..

Папа (решительно).

Настя. Ура!

Шталмейстер, Хрю-Хрю и лягушки. Ура!

Клоун. Ура! (Приглашает зрителей присоединиться к чикованию).

Зрители. Ура!

Шталмейстер.

Все кланяются.

 

Картина первая

Лес. Из-за деревьев появляется Серёжа Петушков с большим лукошком.

Ищет грибы. Находит.

Серёжа. Белый!.. Наконец-то белый. А то одни лисички да сыроежки. (Срывает белый гриб, кладёт в лукошко). А где же Витька? За бабочками гоняется. Как бы не заблудился. Второе лето к нам в Гребешково приезжает, у нас живёт, учёный-преучёный, а в лесу словно маленький: отошёл, на шаг — и готово, заблудился… (Кличет). Вить-ка-а-а-а!.. Ау!.. (В публику). Беда с этими городскими.

Издалека доносится ответное «ау». Вбегает Витя. Он в очках, с сачком в руке.

Витя (огорчённо). Упустил!

Серёжа. Кого упустил?

Витя. Лучше не спрашивай. Такая неудача! Упустил редчайший экземпляр пирамеис аталанта.

Серёжа. Чего, чего?

Витя. Пирамеис аталанта. Это по-латыни. По-нашему — адмирал. Бабочка из семейства нимфалит.

Серёжа. Ух и учёный же ты!.. Ничего, другого адмирала поймаешь. Ты лучше погляди, какой у меня белый!

Витя (восхищённо). Вот это гриб так гриб!

Влетает бабочка.

Адмирал! Пирамеис аталанта! (Безуспешно гоняется за бабочкой).

Серёжа. Давай я тебе эту бабочку враз поймаю. (Ставит лукошко, берёт сачок, гоняется за бабочкой — и вдруг с воплем проваливается).

Витя (озираясь). Где же он?.. Сергей, ты где?.. Серёжа!.. Петушков!..

Серёжа (из-под земли, глухо). Тут я. В яме. Провалился.

Витя. Давай руку!

Серёжа. Погоди, я тут нашёл чего-то… Вроде самовара… На, держи! (Снизу подаёт Вите помаргивающий разноцветными огоньками, потрескивающий круглый предмет, а затем сам вылезает из ямы). Что это я нашёл?

Витя. Ума не приложу.

Серёжа. Потрескивает.

Витя. Помаргивает.

Серёжа. Усиками шевелит. Антеннками… Брось её!

Витя. Ай!.. (Бросает находку). А что?

Серёжа. Ты «Багровый взрыв» читал?

Витя. Нет.

Серёжа. Там один тоже нашёл какую-то штуковину, взял, а она — ррраз! А он — бац! А она — трах!.. Может, и это бомба?

Витя. Не похоже. Давай разглядим получше. Вдруг сделаем научное открытие? Попадём в историю!

Серёжа (мрачно). Это мне ни к чему. Я уже попадал в разные истории.

Витя. В историю человечества!

Они опасливо разглядывают странный предмет.

Серёжа. Гляди, кнопка.

Витя. Нажмём?

Серёжа. Страшно.

Витя. Нажмём. Для науки…

Серёжа. Ну, раз для науки… Нажимай!

Витя. Ты нашёл, ты и нажимай.

Серёжа. Ага, и тебе страшно?

Витя. Давай нажмём вместе.

Серёжа. Гляди, тут ещё трубка со стёклышком.

Витя. Вдруг из неё что-нибудь вылетит? Направим её на твой белый гриб.

Серёжа. Направил. Нажимаем. Раз, два…

Витя. Три!

Они нажимают кнопку. Раздаётся странная «космическая» музыка, которая будет и впредь сопровождать работу аппарата… Свет меркнет, аппарат светится разноцветными огнями, и гриб начинает расти из лукошка, достигая гигантских размеров.

Серёжа (ошеломленно). Вот это да-а-а…

Витя (поражён). Кажется, мы сделали великое открытие. Я догадываюсь, что это такое!

Серёжа. А я нет.

Витя. Эту штуковину оставили пришельцы с другой планеты. Скорей всего, с Марса. В подарок нам.

Серёжа. Тебе и мне?

Витя. Не тебе и мне, а нам, землянам. И улетели обратно.

Серёжа. Ага. Сперва пришельцы, потом ушельцы. Туристы, значит. Витька, давай ещё поувеличиваем! Может, карандаш?

Витя. Можно карандаш. (Достаёт из кармана карандаш и втыкает его в землю).

Серёжа. Раз, два…

Витя. Три!

Нацеливают аппарат на карандаш, вместе нажимают кнопку. Карандаш под «космическую» музыку начинает расти и достигает размеров телеграфного столба.

Серёжа. Стоп.

Витя (торжественно). Сергей, твоё имя навеки останется в анналах истории.

Серёжа. В пеналах?

Витя. В анналах, а не в пеналах. Это значит, что твоё имя навсегда останется в памяти человечества.

Серёжа. Почему моё? Тогда уж наши имена.

Витя. Нашёл-то его ты, а не я.

Серёжа. А догадался, что эту штуковину оставили пришельцы, не я, а ты! Так что мы оба войдём в эти… как их… в каналы?

Витя. Да не в каналы, а в анналы истории. Сергей Петушков…

Серёжа. И Виктор Лобачёв!

Витя. И мы отвезём этот аппарат в Академию наук.

Серёжа. Верно!

Витя. Ты понимаешь, как он будет служить людям!

Серёжа. Какой урожай можно сразу вырастить!

Витя. Какие здания возвести!

Серёжа. Давай-ка ещё разок его испытаем!

Влетает бабочка.

Витя. Пирамеис аталанта! Вот она! Лови, лови её!

Серёжа. А вот я её сейчас увеличу! (Увеличивает Бабочку до громадных размеров. И уже не они гоняются за бабочкой, а бабочка за ними. Они с воплями от неё удирают).

Бабочка улетает.

Ну и жуть! Я думал — конец пришёл. Такая бабочка долбанёт — не обрадуешься.

Витя. С аппаратом надо обращаться осторожно. Как мы его назовём?

Серёжа. А это обязательно — называть?

Витя. А как же. Надо назвать его коротко, сокращённо и по-научному. Предлагаю так: увеличительный аппарат, сокращённо — УА.

Серёжа. Уа, уа, уа… Это вроде грудной младенец вопит.

Витя. Ты прав. Тогда так: марсианский увеличитель, сокращённо — МУ.

Серёжа. Му, му, му… Это вроде корова мычит.

Витя. Тогда так: увеличитель марсианский, сокращённо — УМ.

Серёжа. Вот это здорово, аппарат — он ведь умный. УМ — это подойдёт. Только надо ещё цифру какую-нибудь.

Витя. Зачем цифру?

Серёжа. Обязательно нужна цифра. Самолёты, например, как называются? «ТУ-104», «АН-10», «ИЛ-18». И тут нужна цифра.

Витя. Верно. «УМ-2»!

Серёжа. Почему «2»?

Витя. Потому что нас двое.

Серёжа. Витька, давай сперва этим аппаратом плотину увеличим до нужных размеров. Ту, что на нашей речке строят. А уж потом — в Академию наук.

Витя. Отличная мысль!

Серёжа. Только уговор: про нашу находку, про «УМ-2», пока ничего никому не говорить. Покажем его сразу на деле!

Витя. Согласен.

Серёжа. Спрячем его до завтра в нашем сарае.

Витя. А карандаш?

Серёжа. Его разве унесёшь? Его трактором волочь надо. Оставим в лесу.

Уходят, унося аппарат и гигантский белый гриб.

 

Картина вторая

Вечер. Двор Петушковых. Крыльцо избы и сарай. За плетнём — изба, где живут дачники Вахромейкины. Борис выбегает, дразня сестру. Та выбегает за ним.

Борис. Зинка-Зинуха — зелёная лягуха! Зинка-Зинуха — зелёная лягуха!

Зина. А ты Борис-барбарис, на ниточке повис! Борис-барбарис, на ниточке повис!

Борис. А ты Зинка-резинка, драная корзинка! Зинка-резинка, драная корзинка!

Зина. Борис-Борисёнок, чумазый поросёнок! Борис-Борисёнок, чумазый поросёнок!

Борис. Ладно. Хватит. Надоело.

Зина. Всё равно тебе меня не передразнить.

Борис. Чем друг друга дразнить, давай Серёгу Петушкова подразним.

Зина. И Витьку.

Борис. Воображалы они. Я ласточкино гнездо разорил — мама говорит: от ласточек один мусор, а Серёга меня за это отлупасил.

Зина. А я Витьке пробку от бутылки не дала — ему поплавок был нужен, — так он меня скупердяйкой назвал. А мама говорит: скупость не глупость, на всех не напасёшься.

Борис (громко, нараспев). Серёжка, Серёжка, нос как картошка.

Зина (гнусаво). Витька лобастый! Витька очкастый!

Борис. Не отзываются.

Зина (спохватывается). Так ведь они же в лес ушли. Забыл? Кого бы нам ещё подразнить?

Борис. А вон дядя Жора идёт на ночную рыбалку. Сейчас мы его на смех поднимем.

Входит дядя Жора, с удилищем и ведёрком.

Эй, рыбак, эй, рыбак, продай рыбки на пятак!

Дядя Жора (добродушно). Да я бы вам и задаром дал. Нету. Не наловил ещё. Ночку посижу, может, чего и поймаю.

Зина. А у вас никогда настоящая рыба не клюёт. Одних пескариков ловите.

Дядя Жора. Твоя правда. Невезучий я. Другие и щук ловят, и судаков, и лещей, а мне хоть бы раз такая удача. Одна мелкота попадается.

Борис (сестре). Неинтересно его дразнить. Он не злится.

Зина (брату). Попробую ещё. (Дяде Жоре). Дядя Жора, отгадайте загадку, что это такое: на одном конце червяк, на другом конце чудак?

Дядя Жора (смеясь). Знаю, знаю. Это про меня загадка. И про таких горе-рыбаков, как я.

Зина (брату). Нет, не злится. Нечего и время терять.

Мурлыча, к дяде Жоре подходит котёнок. Ластится.

Дядя Жора. Ишь, рыбку почуял, мальков. Они у меня для наживки. (Котёнку). Ладно уж, поделюсь с тобой. (Бросает котёнку рыбёшку. Тот с урчанием начинает её есть).

Дядя Жора уходит.

Борис (котёнку). А ну, брысь отсюда, дармоед!

Котёнок убегает.

Зина. Знаешь что? Полезем к Петушковым за клубникой, пока их дома нет.

Борис. Так у нас своей полно.

Зина. Чужая слаще.

Лезут через плетень в огород к соседям. Рвут и едят клубнику.

Борис. Ой, идут! Серёга с Витькой!

Зина. Бежим!

Борис. Поздно бежать. (Хнычет). Сейчас они нас отлупасят…

Зина. Да не хнычь ты! Скорей за сарай!

Убегают за сарай. Озираясь, входят Серёжа и Витя, неся свои лесные трофеи.

Серёжа. Хорошо, что мы задами прошли.

Витя. Значит, как уговорились: завтра в пять минут построим плотину, а потом на электричке — в Москву, в Академию наук.

Серёжа. А пока спрячем всё это в сарай. И «УМ-2» и гриб… Витька, а ведь про нас с тобой, пожалуй, в «Пионерской правде» напишут!

Витя. Очень может быть. Если только нам это не снится.

Серёжа. У меня тут конфетина осталась. «Мишка на севере». Вот бы её увеличить, пока никого нет?

Витя. А что? Давай увеличим. Завтра всех ребят в Гребешкове угостим.

Увеличивают конфету.

Довольно?

Серёжа. Ещё маленько. Вот так. Чтоб на всех хватило.

Витя. А теперь — в сарай всё это!

Уносят в сарай «УМ-2», гриб и конфету. Выходят оттуда. К ним подбегают котёнок и цыплёнок.

Идём, Васька, в дом, я тебе налью молочка. (Уходит вместе с котёнком в дом).

Окна осветились. Цыплёнок пищит перед крыльцом. На крыльцо вновь выходит Серёжа.

Серёжа (цыплёнку). Цып, цып, цып! И для тебя угощенье нашлось. Поклюй пшена! (Сыплет цыплёнку пшено, тот клюёт). У нас, брат, сегодня такой день… Ну, да это не для твоего цыплячьего ума…

Цыплёнок убегает.

Как быстро стемнело… Звёзды зажглись… Которая там, интересно, Марс?.. Витька говорил, он красным светом светится… Вон он — Марс!.. Ох и далеко же им было лететь!.. (Задрав голову, машет рукой, негромко кричит). Спасибо вам, товарищи марсиане, за подарок!.. (Уходит в дом).

В тёмном небе горят звёзды. Где-то пролаяла собака. Потом прокукарекал петух. Небо светлеет, звёзды гаснут. Занимается заря. Зачирикали птицы. Встаёт солнце.

На своё крыльцо выходит Зина.

Зина. Ну и дела… Интересные дела!.. Борька спит как чурбан, а мне не спится. (Прислушивается). Идёт кто-то…

Доносится весёлая песенка:

Входит сияющий дядя Жора, тащит громадную щуку, хвост которой волочится по земле.

Дядя Жора. Гляди, Зинаида! Первый раз в жизни дяде Жоре подфартило!

Зина. Вот так щука! Не щука, а прямо крокодил! Дядя Жора. Она ведь меня в реку утащила! Воды нахлебался. Еле выбрался. Скорей домой понесу. Вот старуха моя удивится! (Уходит с песенкой).

Зина (завистливо). Везёт же людям… Ну, да и нам жаловаться не приходится…

Из своего дома выходят Серёжа и Витя.

Серёжа. Проспали мы с тобой, Витька!

Витя. И Вахромейкина тут.

Серёжа. Неохота при ней доставать «УМ-2». Растреплет. По всему Гребешкову шум пойдёт раньше времени. Витя. Делать нечего. Пошли в сарай.

Уходят в сарай. Зина на крыльце пританцовывает, напевая «летку-еньку». Внезапно из сарая доносятся крики, выбегают Серёжа и Витя.

Украли!

Серёжа. Похитили!

Зина. Чего это вы так расшумелись?

Витя (Зине). Ты тут ничего такого не видела?

Зина. Чего «ничего такого»?

Витя. Ну, чего-нибудь… необыкновенного?

Зина. Да нет, ничего… Хотя…

Серёжа. Что, что «хотя»?

Зина. Да нет, ничего.

Серёжа. Начала говорить — говори!

Зина. Да тут дядя Жора проходил с рыбалки…

Серёжа (нетерпеливо). Ну и что?

Зина. Он ведь всегда одних пескариков в ведёрке носил. Ну, а сегодня такую громадную щуку поволок — больше его самого! Не щука — крокодил!

Витя. Кажется, мы напали на след… Он?

Серёжа (убеждённо). Он! Догоним?

Витя. Догоним!

Убегают.

Зина. Интересно, чего это они?.. Припустили, только пятки сверкают!.. Ха-ха-ха!.. Пойду Бориса будить!.. (Уходит в дом, пританцовывая и напевая «летку-енку»).

На фоне занавеса идёт весёлый дядя Жора, напевая песенку и волоча щуку. Он по-прежнему мокрый и в водорослях. Его догоняют запыхавшиеся Серёжа и Витя.

Серёжа. Дядя Жора, стой!

Витя. Стойте, дядя Жора!

Дядя Жора (останавливаясь). Что, ребятки, небось хотите на мой улов полюбоваться? (Самодовольно). Полюбуйтесь, полюбуйтесь. Такую щуку не часто увидишь.

Витя. С нашим «УМом» можно и не такой щукой похвастаться.

Дядя Жора. Почему это с вашим? Я её своим умом раздобыл.

Витя (торжественно). Дядя Жора, вы разоблачены. Увеличить эту щуку вам помог наш «УМ-2». Признавайтесь!

Дядя Жора. Это верно: ум хорошо, а два лучше. Но только я одним своим умом обхожусь.

Серёжа. Не увиливай, дядя Жора! Ты стащил наш увеличительный марсианский аппарат и увеличил свою щуку.

Витя. Не стыдно вам? Наша находка должна служить всему человечеству, а вы её похитили, чтобы пользоваться единолично.

Дядя Жора. Да вы что, ребята? В кои-то веки мне удача выпала, а вы её под сомнение берёте?

Серёжа (подозрительно). Значит, вы щуку не увеличивали?

Дядя Жора. Не понимаю, о чём ты ведёшь речь.

Витя. О том, что вы увеличили щуку нашим аппаратом. Где он?

Дядя Жора. Ничего не знаю. Каким аппаратом?

Серёжа. Значит, не увеличивал?

Дядя Жора (осерчав). Слушай, парень. Ты думаешь, что я сперва маленького щурёнка поймал, а потом его каким-то аппаратом увеличил до этих размеров? (Показывает на щуку).

Витя. Да, мы так полагаем.

Дядя Жора. А тогда скажите на милость, почему я с ног до головы мокрый и в водорослях? Мог бы меня маленький щурёнок в реку стянуть?

Серёжа (растерянно). А ведь верно.

Витя. Это логично.

Дядя Жора. То-то. А вы обижаете старого человека, омрачаете ему праздник. В кои-то веки удача…

Серёжа (горячо). Так ведь беда у нас. «УМ-2» похищен. И конфета. И увеличенный гриб.

Дядя Жора (смеясь). Гриб, говоришь? Здоровенный гриб я видел.

Витя. Где?

Серёжа. Когда?

Дядя Жора. Да вот с речки шёл, и аккурат на развилке, где шоссейка на город поворачивает, стоит агромадный гриб. Вчера не было, а сегодня стоит. (Смеётся).

Серёжа (убеждённо). Это наш! Это наш гриб!

Витя. Простите, дядя Жора, что мы вас заподозрили.

Серёжа. Бежим! Теперь-то мы на верном пути.

Убегают. Дядя Жора смотрит им вслед.

Дядя Жора. А всё-таки они маленько того…

Развилка дорог. У развилки стоит большой гриб боровик, точно такой же, какой был у ребят после увеличения. Под грибом — скамейка. Входят Серёжа и Витя.

Серёжа. Витька, вот он, гриб!

Витя. Что же мы медлим?

Серёжа. А что, по-твоему, нам надо делать?

Витя. Нам нужен «УМ-2». Нам похитителя нужно выследить!

Серёжа. Читал «Медную пуговицу»? Ложись! Кто-то идёт…

Ребята прячутся за куст. Входит дядя Миша с мешком, в котором угадывается что-то шарообразное. Присаживается на скамейку.

Дядя Миша (восхищённо). Повезло мне, кошки в лукошке! Вот штуковина так штуковина! Никогда ещё такой не видывал.

Серёжа (шёпотом Вите). Он. Похититель. Это точно. Витя (шёпотом Серёже). Сказал, что повезло ему. Серёжа. Никогда ещё такой не видывал… «УМ-2» у него в мешке.

Дядя Миша (поднося мешок к уху и ощупывая его). Трещит. И здорово трещит! Сейчас доставать не буду. Дома всей семьёй займёмся.

Серёжа (Вите). Вот жулик!

Витя. Как же нам отобрать «УМ-2»? Он сильнее. Дядя Миша (кладя мешок позади себя). Два рейса сделал, ещё три осталось. Быстро наша плотина растёт. Раньше срока закончим. Трубочку выкурю — и в дорогу. (Закуривает трубку).

Витя (Серёже). Что это он сказал про плотину? Серёжа. Не знаю. Знаю, что сейчас можно «УМ-2» у него стащить. Ползём!

Витя. Как?

Серёжа. Ясно, как: по-пластунски. Ты «Заставу в горах» читал? Давай за мной.

Они подползают к мешку. Дядя Миша неожиданно оборачивается, они замирают. Ползут снова. Незаметно для дяди Миши уволакивают мешок в кусты. Поспешно развязывают его и извлекают… арбуз.

Серёжа (удивлённо и громко). Арбуз!

Витя. Сам вижу, что арбуз.

Дядя Миша (услышав ребят). Эй, эй, эй! Что же это вы делаете, кошки в лукошке! Кто это вас научил чужие арбузы таскать?

Витя (с вызовом), А вас кто научил чужие увеличенные грибы похищать? Чужие конфеты? Чужой «УМ-2»?

Дядя Миша (удивлённо). Чего, чего?

Серёжа. У нас «УМ» похитили!

Дядя Миша. Оно и видно.

Витя. Вы пойманы с поличным: вот он — наш увеличенный гриб.

Дядя Миша. С каких это пор он ваш, кошки в лукошке? Он общий. Сейчас я под ним отдыхаю, а потом кто другой культурно отдохнёт. Его дорожники для всех вчера поставили.

Серёжа. Дорожники?

Витя. Так это гриб ненастоящий? (Подходит к грибу, стучит по нету палкой).

Серёжа (разочарованно). Он же деревянный! Это чтоб тень была, для отдыха.

Витя. Если бы мы свой гриб не искали, мы бы это сразу поняли… (К дяде Мише). Вы не видали, тут никто не проходил или не проезжал с такой круглой, вроде вашего арбуза, блестящей штуковиной?

Дядя Миша (заинтересовавшись). Ничего я такого не видел. А что за штуковина?

Серёжа (Вите). Надо нам, Витька, в районный центр подаваться. Не иначе, как похититель там.

Дядя Миша (заинтригован). Садитесь со мной в кабину, я как раз туда еду, на плотину, вас и подброшу. А вы мне по дороге всё расскажете… (Берёт арбуз, вместе с ребятами уходит за поворот).

Через несколько секунд раздаётся рокот мотора и автомобильный гудок.

Между двумя половинками занавеса прямо на нас едет самосвал. За ветровым стеклом мы видим дядю Мишу, крутящего баранку, а рядом Серёжу и Витю. Вертящиеся передние колёса самосвала создают иллюзию движения.

Дядя Миша (громко, продолжая разговор). Так что же, этот ваш «УМ-2» за всех работать будет?

Витя (увлечённо). В том-то и дело, что никому не надо будет больше работать!

Серёжа. Всё, что нужно, он вмиг увеличит.

Дядя Миша. Стало быть, никакой работы?

Витя. Никакой!

Дядя Миша. Нет, кошки в лукошке, на это я не согласен. Не такой дядя Миша человек. Так дело не пойдёт. Выходит, мы все лодырями станем?

Серёжа. Сперва надо «УМ-2» найти, а потом уж как-нибудь разберёмся.

Дядя Миша. А вот и наш гараж. Вы, ребята, на минуту слезьте. Мне надо в гараж завернуть. А потом дальше поедем.

Колёса самосвала перестали вертеться, мотор перестал рокотать — машина остановилась. Серёжа и Витя вылезли из кабины и остались стоять перед занавесом. Дядя Миша опять включил мотор и задним ходом увёл машину за занавес.

Тот закрылся.

Витя. Как же мы в городе будем искать «УМ-2»? Серёжа. Будем ходить и присматриваться. Кто украл, тот обязательно что-нибудь увеличит. Ты «Робот-гигант» читал?

Витя (виновато). Не читал я…

За занавесом гул мотора и гудок.

Серёжа. Дядя Миша едет из гаража.

Занавес приоткрывается посредине — и на нас выезжает самосвал. Он такой же, как и прежний, только во много раз больше. За баранкой сидит дядя Миша.

Дядя Миша. А ну, ребята, садись! (Хвастливо). Кабина-то у меня попросторней стала, верно?

Серёжа и Витя оторопело молчат и переглядываются.

Ну, давайте, чего глаза вытаращили?

Витя. Значит, это всё-таки вы?

Дядя Миша (не понимая). Что — я?

Витя и Серёжа (вместе). Украли «УМ-2»! Дядя Миша. Вы что, спятили?

Серёжа. А кто самосвал увеличил?

Дядя Миша (расхохотавшись). Ах, кошки в лукошке! Вот оно в чём дело… Насчёт самосвала — это ты зря. Это наш самосвал. Называется «БелАЗ-549». Восемьдесят тонн грузоподъёмность. И без всяких марсиан! Между прочим, самый большой в Европе!.. А вы, стало быть, опять на меня подумали? Хороши!.. Садитесь, поехали.

Серёжа и Витя залезают в кабину самосвала-гиганта. Самосвал поехал.

Я вас до мостика довезу, сам на плотину сверну, а вы прямо топайте. Город — вот он… Стоп. Слезайте. В случае чего, меня всегда можно обождать на этом месте. Мне ещё три рейса делать.

Самосвал останавливается. Серёжа и Витя вылезают из кабины.

Витя. До свидания, дядя Миша! Большое вам спасибо. Вперёд, в город!

 

Картина третья

Городской сад. Верхом на скамейке сидит парень в голубой майке и обращается к кому-то, кого мы не видим. Это капитан баскетбольной команды.

Капитан (продолжая). Это первое. Второе: у них там — меня пугал Иван Гаврилыч — в нападении седьмой номер очень опасен. Быстрый. Точный в передачах. Понятно?

Несколько мужских голосов отвечают: «Понятно!»

Да вы лежите на травке, не вставайте, полностью расслабьтесь. Перед игрой вам отдых нужен. Вы ведь не хотите, чтобы наш кубок соперники похитили?.. А Иван Гаврилыч из мухи делает слона…

На слове «похитили» за спиной капитана появляются Серёжа и Витя.

Теперь я шёпотом буду говорить, чтобы противники не подслушали… (Переходит на шёпот).

Витя (тоже шёпотом, Серёже). Какие-то заговорщики. Серёжа. «Похитили»… «Из мухи умеют делать слона»… «Противники»… Ты «Чёрную полумаску» читал, нет?.. Эта шайка похитила «УМ-2», они боятся каких-то противников!

Витя. Как бы заговорить с ними?

Серёжа. Это проще простого. (Закидывает свою кепку на высокую ветку дерева. Начинает громко хныкать). Дяденька, дяденька, помогите!

Капитан (обернувшись). Чего тебе?

Серёжа. Кепка на ветке застряла.

Капитан встаёт и оказывается гигантского роста. Он в трусах. Его голые длинные ноги возвышаются, как два столба. Он расставил их, и во время дальнейшего разговора Серёжа и Витя несколько раз пробегают под ними, как под воротами.

Капитан без труда снимает с дерева кепку и подаёт Серёже.

Капитан. Держи свою кепку.

Серёжа (Вите). Ну и каланча! Так он же сам себя увеличил!

Витя (капитану). А теперь отдайте наш «УМ-2»! Марсианский увеличитель.

Капитан. Ты что, научной фантастикой увлекаешься?

Серёжа. Это неважно, чем мы увлекаемся. Вы украли в Гребешкове наш аппарат, увеличили себя, из какой-то мухи чуть ли не слона сделали, — отдавайте, а то мы людей позовём!

Капитан. Так. Либо солнечный удар, либо острое помешательство. Надо вызывать «скорую помощь».

Витя. Не «скорую помощь», а милицию, если добром не отдадите.

Капитан (недоуменно). Да что отдавать-то?

Серёжа. То, чем вы из мух слонов делаете.

Капитан. Во-первых, не я делаю, а Иван Гаврилыч, наш тренер, а во-вторых, это поговорка такая. Надо знать. Так говорят про людей, которые паникуют, преувеличивают опасность.

Витя. Допустим. А почему вы тогда такого громадного роста?

Капитан. Такой уж уродился. Да и не я один. (Обернувшись). А ну-ка, ребята, покажитесь!

Поднимаются и встают рядом с капитаном ещё четыре гиганта в голубых майках и трусах.

Серёжа. Так ведь это же баскетболисты!

Капитан. Сообразили?

Витя (виновато). Сообразили.

Капитан (к баскетболистам). Споём для пущей убедительности?

Баскетболисты. Споём! (Поют).

Капитан (Серёже и Вите). Вот так. А теперь — физкульт…

Баскетболисты (хором). Привет!..

Перед занавесом у левой кулисы — Серёжа и Витя. У правой — стоит громадная бочка, раза в два выше человеческого роста. На бочке славянской вязью написано: «Квас».

Витя. Рухнула последняя надежда.

Серёжа. Да. След потерян. (Увидев бочку,) Хотя погоди, погоди… Ты когда-нибудь такую бочку видел?

Витя. Ого! Ну и бочка!

Разглядывают бочку, обходят её кругом.

В Кремле я видел Царь-колокол, Царь-пушку, а это Царь-бочка!

Серёжа (презрительно). И всё?

Витя. А что?

Серёжа. А то, что её кто-то увеличил, лопух!

Витя. Гм… И в самом деле… Интересно, полная она или пустая? (Стучит по бочке).

Бочка гудит. Внезапно изнутри откидывается стойка, в образовавшееся окошко из бочки высовывается рассерженный усатый продавец. Испуганно ойкнув, ребята отскакивают.

Продавец. Ну, чего стучите? Не можете пять минут обождать?

Серёжа. Дяденька, а чего вы в бочке?

Продавец. Это не бочка. Это киоск. Я в нём квасом торгую. А сейчас у меня обеденный перерыв.

Витя. Извините, пожалуйста.

Продавец. Безобразие!.. (Захлопывает стойку). Витя. Ну, кто из нас лопух?

Серёжа. Опять промашка.

 

Картина четвёртая

Комната Вахромейкиных. Зина и Борис — у открытого окна.

Зина. До свидания, мамуленька! (Машет рукой). Борис. До свидания, папуленька! (Тоже машет).

С улицы доносятся голоса родителей: «До свидания, Зинуленька!», «До свидания, Бобуленька!..» Зина захлопывает окно.

Зина. Наконец-то уехали!

Борис. Весь день места себе не находил.

Зина. А ты зачем при маме под кровать заглядывал? Мог нас выдать!

Борис (примирительно). Да не ругайся ты. Лучше погляди, далеко ли они ушли?

Зина (глядя в окно). Уже и не видно. Доставай!

Борис извлекает из-под кровати «УМ-2».

Борис. А что будем увеличивать?

Зина. Сейчас придумаем. Как Серёга с Витькой эту штуку называли?

Борис. Не помню. Вроде как-то… «Хитрость-2».

Зина. Не хитрость, а «УМ-2».

Борис. Не всё ли равно? Папа говорит, хитрость — второй ум.

Зина. Дай-ка мне этот «УМ-2».

Борис. Ишь какая хитрая. Я его первый схватил.

Зина. Дай, тебе говорят!

Борис. Ещё чего!

Зина. Ладно, не будем зря время терять. Начнём скорей увеличивать. Вот только — что?

Борис. Сначала конфетину поделим! (Достаёт громадную конфетину).

Зина. Распилим её пополам. Половина твоя, половина моя.

Сняв с конфеты обёртку, пилят конфету пилой. Конфета распилена неровно.

Борис. Чур, это моя половина!

Зина. Нет, моя!

Борис. Нет, моя!

Зина. Чего мы спорим? Ведь мы же можем увеличить любую половину.

Борис. А фантик, чур, мой!

Зина. А он мне вовсе и не нужен, я в фантики не играю.

Борис (разглядывая громадную конфетную обёртку). Вот это получится фантик так фантик! Мне все ребята завидовать будут.

Зина. Да что — ребята! Нам весь мир будет завидовать! Если этот «УМ-2» нам одним станет служить, сильней нас с тобой не найдётся никого на свете!

Борис. И богаче!

Зина. Нас все будут бояться! Мы отомстим всем нашим врагам!

Борис. И Серёге с Витькой. Что-нибудь устроим, чтобы не воображали много.

Зина. Слышал, как они хотели «УМ-2» на стройку отдать?

Борис. А потом в Академию наук. Вот безголовые! Это такую-то вещь да отдать!

Зина. Я увеличу паука, чтобы он стал с этот комод, и на них напущу.

Борис. А я мышь увеличу, чтобы она стала с телёнка, и в подпол к тёте Паше спрячу. Она полезет за картошкой, а на неё эта мышь ка-ак прыгнет! Вот крику будет!.. Пусть не жалуется, что я в её Жучку камнем запустил.

Зина. Ой, размечтались мы, а время-то идёт. Давай скорей увеличивать! Только вот что? Эх, если бы можно было деньги увеличивать. Папа говорит: деньги — лучшие друзья!

Борис. Так давай деньги увеличим. Направим «УМ-2» на рубль — он в сто рублей превратится.

Зина (восхищённо). Борис, ты — голова! Вот тебе рубль.

Борис. Только, чур, пополам… (Направляет «УМ-2» на рубль, нажимает кнопку, рубль превращается… в тот же рубль, но только громадных размеров. Обескураженно). Вот тебе раз…

Зина (злобно). Ты что же наделал с моим рублём?!

Борис. Кто же знал, что так получится?

Зина. Отдавай мне мой рубль!

Борис. Бери любую половину.

Зина. Ах, ты ещё смеяться?

Борис. Так ведь я думал…

Зина (перебивая). «Думал, думал»! Индюк тоже думал. И на что тебе только голова?

Борис. Как на что? Я ею ем.

Зина. Ладно, не будем ссориться. Что бы нам такое увеличить? (Оглядывает комнату). Не веник же, в самом деле…

Борис. Варенье!

Зина. Какое варенье?

Борис. Вишнёвое! (Достаёт из комода банку варенья). Идём во двор, там просторней будет.

Зина. А Витька с Серёгой?

Борис. Они за дядей Жорой удрали. За рыбаком. Зина (хихикая). И за его щукой. Ловко я их пустила по ложному следу!..

Борис. Ты ложку захвати. А то увеличить-то увеличим, а есть будет нечем!

Уходят, захватив «УМ-2», банку варенья и ложку.

 

Картина пятая

Городской сад. Серёжа и Витя сидят на скамье.

Витя. Рухнула последняя надежда.

Серёжа. Да, плохо наше дело.

За сценой Ксюша поёт частушку:

Из-за кулисы медленно выкатывается гигантская тыква. Её везёт на тачке Ксюша — курносая рыжая девчонка.

Эй, девчонка!

Витя. Девочка!

Серёжа. А ну погоди!

Витя. Одну минуточку.

Серёжа. Ты кто?

Ксюша (поёт).

Витя. А ты можешь не петь?

Ксюша. Могу, конечно. Только я страсть как люблю частушки сочинять. Я с ними выступаю в самодеятельности. (Поёт).

Серёжа (перебивая). Стой, стой! Нам с тобой поговорить надо.

Ксюша. Говори, только покороче. Я к поезду тороплюсь.

Серёжа (Вите). Слышишь? Она к поезду торопится… Тут дело нечисто… (Ксюше). А если покороче, то отвечай: где наш аппарат?

Ксюша. Какой аппарат?

Серёжа. Которым ты эту бегемотину увеличила. Тыкву эту. Отдавай аппарат и ступай на все четыре стороны.

Ксюша. Вы, ребята, часом, белены не объелись?

Серёжа. А за белену можно и по шее схлопотать!

Ксюша. От кого это?

Серёжа. От меня это!

Витя. Серёжа, не надо.

Ксюша (становясь в боевую позицию). Почему не надо? Я страсть как люблю с мальчишками драться. Ещё больше, чем частушки сочинять. (Серёже). А ну дай!

Серёжа. И дам!

Ксюша. А ну дай!

Серёжа. И дам!

Ксюша. А вот и слабо!

Серёжа. С девчонкой драться — только позориться. Говори: где аппарат?

Витя. Не могла же ты сама такую тыквищу вырастить.

Ксюша (обидевшись). Это почему же не могла? Надо только уметь. Знать, чем удобрять, когда поливать, как землю разрыхлять.

Витя. Постой, постой-ка… Ксюша — это Ксения?

Ксюша. Ксения.

Витя. Ксения Иванова… Это не про тебя в «Пионерской правде» писали? Ты в прошлом году огурец вырастила на десять килограммов.

Ксюша (с гордостью). Не на десять, а на двенадцать!

Витя. Серёжа, это знаменитая Ксения Иванова, о ней в газете писали. Огородница она. Медаль на выставке получила за свой огурец.

Серёжа. Опять ошибка вышла… Ты на нас не серчай, Ксения.

Ксюша. А что мне на вас серчать? Я и так вижу, что вы маленько чокнутые. Да и некогда мне. На поезд тороплюсь.

Витя. Уезжаешь?

Ксюша. Нас в Москву везут. На Выставку достижений народного хозяйства.

Серёжа. Кого это — вас?

Ксюша. Меня и мою тыкву. (Поёт).

(Увозит на тачке тыкву).

Витя (грустно). Вот теперь действительно всё.

Серёжа (грустно). Пропал наш «УМ-2».

Гудок автомобиля. Вбегает дядя Миша.

Дядя Миша. Вот вы где! Я вас по всему райцентру разыскиваю. Быстро в Гребешково!..

Серёжа. Почему в Гребешково?

Дядя Миша. Я когда пятый рейс делал, возле Гребешкова встретил тётю Пашу, она мне и говорит, что своими глазами видела в одном дворе во-о-от такую банку варенья! (Показывает).

Серёжа. В каком дворе?

Дядя Миша. Там, где дачники живут. Брат с сестрой. Витя. Вахромейкины!

Серёжа. Зинка с Борькой!

Витя. Ой! Понимаю! Это Зинка нарочно нас за рыбаком направила!

Серёжа. Вот змея! Это они стащили наш аппарат! Дядя Миша. Я вас до развилки довезу, до гриба, а там добежите сами.

Витя. Спасибо вам, дядя Миша.

Все убегают. И тотчас слышится автомобильный гудок, а затем удаляющийся рокот мотора.

 

Картина шестая

Обстановка второй картины. Перед крыльцом Вахромейкиных стоит громадная банка с вишнёвым вареньем. Зина и Борис растерянно бегают вокруг банки. «УМ-2» лежит на крыльце.

Зина (сварливо). Говорила я тебе, что надо остановиться. А ты «давай ещё, давай ещё»! Вот и увеличили так, что до варенья не добраться.

Борис. А мы залезем на лестницу.

Зина. Тащи лестницу!

Борис убегает за лестницей. Появляются котёнок и цыплёнок.

А вы прочь отсюда, дармоеды! Рады на готовенькое.

Котёнок и цыплёнок прячутся под крыльцо Петушковых, иногда оттуда выглядывая. Борис тащит лестницу, приставляет её к банке. Лезет.

Борис. Зинка, а ведь простой ложкой не достать. Увеличь ложку!

Зина. Увеличиваю. (Направляет «УМ-2» на ложку и увеличивает её до размеров лопаты. Подаёт Борису).

Борис. Вот так ничего ещё. (Опускает гигантскую ложку и с трудом достаёт оттуда громадную вишню). Лови! (Бросает вишню).

Зина. Как же её есть-то? К ней и не подступишься. Борис. Как хочешь, так и ешь.

Зина. Всё твоя жадность.

Борис. От жадины слышу.

Зина. Поговори, поговори у меня!

Борис. Ох, испугала!

Зина. Борис-барбарис, на ниточке повис!

Борис. Зинка-Зинуха, зелёная лягуха!

Зина. Ах так? Ну, держись. (Хватает «УМ-2», направляет на Бориса и увеличивает ему одно ухо). Борька ушастый, Борька ушастый!

Борис (слезая с лестницы). Ах так? Я ушастый? Ну, так ты у меня носастая будешь! (Схватив «УМ-2», направляет его на Зину и увеличивает ей нос). Зинка носастая! Зинка носастая!

Не замечая собственного уродства, дразнят друг друга. Вбегают Серёжа и Витя.

Серёжа. Вот они!

Витя. Попались!

Серёжа. Отдавайте «УМ-2»!

Зина (Борису). Борька, не отдавай!

Борис хватает «УМ-2» и отступает к своему крыльцу.

Серёжа. Отдавай по-хорошему!

Витя. На что он вам?

Зина. Мы-то знаем на что!

Борис. Мы всех сильней будем!

Серёжа. Пока я вижу, вы только вареньем запаслись да себя изуродовали. А «УМ-2» может всем людям принести громадную пользу!

Борис. Наш папа говорит: своя рубашка ближе к телу! Серёжа. А мой папа говорит: последней рубашки для друга не пожалей!

Зина. А наш папа говорит: деньги — лучшие друзья! Витя. А мой папа говорит: не в деньгах счастье! Серёжа. Отдавай!

Борис. Не отдам!

Серёжа. Витька, вперёд!

Зина. Не подходите… Борис, увеличь котёнка!

Борис направляет «УМ-2» на котёнка и увеличивает его.

Борис. Сперва этого зверя одолейте!

Витя. Это не трудно. (Увеличенному котёнку). Пойдём, Васька, в дом, я тебе молочка дам.

Громадный котёнок ластится к Вите, мурлычет и охотно бежит за ним в дом Петушковых. Пропустив котёнка вперёд, Витя захлопывает дверь.

Зина. А я цыплёнка увеличу, он вас обоих склюёт! (Увеличивает цыплёнка).

Серёжа (цыплёнку). Цып, цып, цып! Цып, цып, цып! Поклюй, поклюй зёрнышек.

Громадный цыплёнок послушно убегает за Серёжей, который тотчас возвращается.

Зина. Борька, беги в дом!

Борис с аппаратом бежит на крыльцо, спотыкается, падает.

Борис (роняя «УМ-2»). Ай!

«УМ-2» со звоном разбивается. Гремит гром. Свет меркнет. В темноте сверкают искры. Возникает и затихает «космическая» музыка… Свет вновь зажигается, и мы видим, что всё, увеличенное при помощи «УМ-2»: банка с вареньем, ложка, вишня, прибежавший попискивающий цыплёнок, котёнок, выглядывающий из окна, — всё это опять приобрело нормальные размеры. И только ухо Бориса и нос Зины остались по-прежнему громадными… Все четверо — Серёжа, Витя, Зина и Борис — в ужасе застыли…

Вбегает дядя Миша.

Дядя Миша. Что тут у вас за шум?!

Витя (в отчаянии). Поглядите, что они натворили! Серёжа. «УМ-2» кокнули!

Дядя Миша. Как — кокнули?

Серёжа. Вдребезги!

Дядя Миша. Кошки в лукошке, вот жалость-то!

Борис. Я нечаянно.

Серёжа. И всё опять уменьшилось. И котёнок, и цыплёнок, и варенье, и ложка…

Витя. А в лесу, наверно, и карандаш, и бабочка… Всё уменьшилось.

Борис (злорадно). Всё, да не всё! А Зинкин-то нос? Ха-ха-ха!

Зина. А Борькино ухо! Хи-хи-хи!

И вдруг, осознав катастрофу, оба начинают реветь.

Витя. Неужели это у них навсегда?

Дядя Миша. Не знаю. Но думается мне, что, ежели перестанут они жадничать да помышлять только о собственной выгоде, постепенно вернётся к ним человеческое обличье.

Серёжа. Дядя Миша, а ведь сколько мог «УМ-2» пользы принести!

Витя. Сколько натворить чудес!

Дядя Миша. Погоди, парень. Аппарат разбился — и всё, кроме Зинкиного носа и Борькиного уха, уменьшилось?

Серёжа. Всё, как есть.

Дядя Миша. А вы хотели плотину этим аппаратом построить! А он бы ненароком разбился — плотина бы тютю? Всё бы тут затопило?

Витя. Пожалуй, что так.

Серёжа. Очень даже просто.

Дядя Миша. Выходит, товарищи марсиане чего-то в своём аппарате недокумекали… (К Серёже, Вите и зрителям). Нет, ребята, лучше уж полагаться нам на собственные силы, это дело верное. Это вам не кошки в лукошке!..

Перед ширмой — артисты. Они поют:

 

Картина первая

Крестьянский двор. Убогая изба. Поленница берёзовых дров. Пустой хлев с распахнутыми воротами.

Старик (выходит из хлева). Старуха!

Старуха (показываясь в окне). Ась?

Старик. Уж вечер близко. Ты много ль наткала холста? Старуха. Локтей, пожалуй, боле ста.

Старик. Неси!

Старуха. Несу. (Выходит на крыльцо, развешивает холст). Да, солнце низко. Вечерний стелется туман. Летит, наверно, басурман?

Старик. Всё отдадим — и холст, и мучку — не обижал бы только внучку.

Слышна барабанная дробь и песня солдата. К воротам, печатая шаг, подходит солдат.

Солдат. Солдат, стой!.. Ать-два… Напра-во!.. Три шага вперёд!.. Ать-два-три!.. Вольно! Ну вот. Забор. А где забор, там и двор, где щель, там и постель. В эту избу и попрошусь на ночлег. Авось пустят. (Входит в ворота, отдаёт честь старику и старухе). Здравия желаю, хозяева!

Старуха. Здравствуй, добрый человек.

Старик (вытягиваясь). Здравия желаю, служивый! Старуха. Далеко ли путь держишь?

Солдат. Отслужил свой срок, домой поспешаю. Не пустите ли переночевать на сеновальчик?

Старик. Отчего не пустить? Ночуй на здоровье. Только вот… (Замялся).

Солдат. Чего?

Старик. Совестно сказать…

Солдат. Говори, свои люди.

Старик. Попотчевать тебя, служивый, нечем. Старуха. Последнюю мучку басурман сегодня заберёт, чтоб ему брюхо разорвало!

Старик. Чтоб ему, ненасытному, нашей мучкой все шесть глаз запорошило!

Старуха. Чтоб ему, аспиду, ни дна ни покрышки!

Солдат. Кого это вы так честите?

Старуха. Кого ж ещё? Его, басурмана перепончатого!

Солдат. Неужто война? А я ничего знать не знаю, ведать не ведаю. Это какой же басурман вас обижает? С кем война-то?

Старик. Какая там война! С ним воевать невозможно. Его ни пуля, ни штык не берёт!

Солдат. Кто ж он такой?

Старик. Змей — вот он кто.

Солдат. Какой змей?

Старуха. Известно какой: трёхголовый.

Старик. Горыныч он. Змей Горыныч.

Солдат. И крепко обижает?

Старик. Куда уж крепче. Зерно забрал, скотину сожрал, деньжата — какие были — у всех выкачал.

Старуха. А намедни внучку унёс, Алёнушку. Буду, говорит, её у себя держать, под замком, в сырой пещере, покуда вы мне тыщу локтей холста не соткёте да сто мешков наилучшей муки не припасёте. А где нам взять-то? (Плачет).

Солдат. Непорядок!

Старик. Да не будь я старик, я бы, может, сам с басурманом сразился, отбил бы Алёнушку. Да нешто я в мои-то годы к бою пригоден? (Всхлипывает).

Старуха. Бедные мы, горемычные! Была внучка, утешение на старости лет, да и ту идол трёхголовый унёс! (Плачет).

Солдат (решительно). Старик! Есть у тебя ружьё?

Старик. Есть завалященькое. Я с ним прежде на охоту ходил.

Солдат. Давай его сюда!

Старуха. Это зачем?

Солдат. Сражусь со Змеем, не дам вас в обиду!

Старуха. И думать об этом забудь! Он на тебя огнём дыхнёт — от тебя одна зола останется.

Солдат. Это мы ещё посмотрим, от кого зола, а от кого пепел.

Старик (восхищённо). Ах, ёлки-моталки! Да я бы и сам!..

Старуха. Опомнись, полу глупый ты старик!

Старик. Молчи, старуха! Увидел храброго человека, в самом кровь взыграла. Сейчас, служивый, я тебе свой самопал вынесу. Он у меня во какой пулей заряжен! На медведя! (Скрывается в избе).

Старуха. Да вы что, оголтелые? Али вам жизнь не дорога?

Солдат. Ты, бабушка, над нами раньше времени не голоси. Скажи-ка лучше, когда ваш Горыныч пожалует?

Старуха. С минуты на минуту ждём. Как солнце за тот бугорок сядет, так он и прилетит, проклятый.

Старик (выходя из избы со старинным ружьём). Держи, служивый.

Солдат (взяв ружьё). Так-то оно сподручней будет.

Шум. Грохот. Сверкают молнии. Всё это каждый раз предшествует появлению Змея Горыныча. Прилетает Змей Горыныч. Это громадное трёхголовое чудовище с перепончатыми крыльями, когтистыми лапами, толстым хвостом и чешуйчатым брюхом. Головы у него разного цвета: жёлтая, зелёная и синяя. Одна страшнее другой. При всём том есть в Змее Горыныче некое простодушие, даже простоватость. Было бы хорошо, чтобы из каждой его пасти время от времени вырывались соответствующего цвета языки пламени. Головы Змея Горыныча говорят каждая по отдельности, а в иных случаях, для пущей убедительности или для того, чтобы нагнать страху, все вместе, хором.

Змей Горыныч (все три головы). Уф!.. Вот и я!.. Трудный был полёт. Встречный ветер с курса сбивал. Ну как, старик, приготовил, что было велено?

Старик. Три мешка насбирал.

Жёлтая Голова. Мало! Эдак ты свою внучку не скоро увидишь! А ты, старуха? Много ль наткала?

Старуха. Сто локтей, батюшка.

Зелёная Голова. Неплохо. Стараешься. Хвалю… (Увидев дрова). А это что у вас?

Старик. Как что? Дрова!

Жёлтая Голова. Какие дрова?

Старуха. Берёзовые.

Синяя Голова. Чтоб к завтрему их тут не было! Старуха. А чем же, батюшка, печку топить?

Жёлтая Голова. Сосновыми, еловыми, осиновыми… Все Три Головы. Берёзовый дух терпеть не могу! Старуха. Уберём, батюшка. Отпустил бы только внучку. Мы тебе и так отработаем.

Все Три Головы. И не проси. Моё слово твёрдое. Солдат (выступая вперёд). Это по какому полному праву ты у старых людей внучку забрал?

Синяя Голова (удивлённо). А ты кто такой, чтоб меня допрашивать?

Солдат. Я есть рядовой лейб-гвардии Преображенского полка, а ты — разбойник, басурман и аспид! Я тебе сейчас сражение дам.

Жёлтая Голова. Ты?

Солдат. Я!

Зелёная Голова. Сражение?

Солдат. Сражение.

Синяя Голова. Мне?

Солдат. Тебе!

Все Три Головы (хохочут). Ой, насмешил!

Солдат. Сейчас тебе не до смеху будет. (Берёт самопал и целится в Змея Горыныча).

Жёлтая Голова. Стре льнешь!

Солдат. И стрельну! Верни людям внучку, верни всё добро награбленное, а то я тебя враз продырявлю!

Зелёная Голова. Ах, испугался!

Солдат. Вернёшь?

Синяя Голова. Фигушки.

Солдат. В последний раз спрашиваю: вернёшь?

Жёлтая Голова. Коку-маку!

Солдат (командует сам себе). Целься!.. Огонь!..

Оглушительный выстрел. Из ружья вылетает пламя.

Все Три Головы (покатываясь со смеху). Ой, щекотно!

Солдат. Неужто промахнулся?

Зелёная Голова. Да не промахнулся ты, а щекотно мне от твоей пули. Не может она мою чешую пробить.

Солдат. Плохо моё дело.

Старуха (причитая). Что я тебе, служивый, говорила? Загубил ты свою головушку.

Жёлтая Голова. Посмешил ты меня, солдат, а теперь я тебя сожру.

Змей Горыныч облизывается тремя языками.

Старик. Прощай, служивый!

Синяя Голова. Что, помог ваш заступник? Сейчас я его вместе с барабаном проглочу! (Приближается к солдату, растопырив крылья и лапы и разинув все три пасти, из которых вырывается пламя).

Солдат. Эх, солдат, солдат, не видать тебе родного дома!..

Старуха. Змей Горыныч, батюшка, прости солдата. Я тебе за это ещё тыщу локтей холста сотку.

Змей Горыныч. Рад бы простить, да не могу. Он на меня руку поднял. Нет, сожру его!

Жёлтая Голова. Чур, я первая цапну!

Зелёная Голова. Это почему же ты?

Жёлтая Голова. А потому что я первая сказала!

Синяя Голова. Бросьте спорить, я — первая!

Зелёная Голова. Нет, я!

Синяя Голова. Нет, я!

Солдат (про себя). Никак, они заспорили? Может, в этом моё спасенье? Думай, солдат, думай!..

Синяя Голова (Жёлтой Голове). Ах ты, жёлтая жадина!

Жёлтая Голова (Синей Голове). А ты злыдня!

Зелёная Голова. Обе вы хороши!

Синяя Голова. А ты молчи, зелёная завистница!

Жёлтая Голова. Давайте тогда считаться, кому первой солдата хватать! (Считается). Прилетели с трёх сторон восемь галок, пять ворон, эни, бэни, кармарон, трынка-брынка, выйди вон!.. Мне первой хватать!

Зелёная Голова. Ты жульничала! Я сама буду считаться. (Считается). Эники, бэники, ехал на венике, лопал вареники, эники, бэники!.. Я первая!

Жёлтая Голова. Нет, я!

Синяя Голова. Нет, я!

Солдат (вкрадчиво). Дозвольте, уважаемые, слово молвить.

Все Три Головы. Говори.

Солдат. Не знаю только, как мне к вам обращаться.

Жёлтая Голова. Генерала как называешь?

Солдат. Ваше высокопревосходительство.

Зелёная Голова. А царя как величаешь?

Солдат. Ваше императорское величество.

Все Три Головы. Ну, а меня называй попросту — ваше злодейство.

Солдат. Слушаюсь, ваше злодейство… Пока ваши три головушки промеж себя спорили, кому меня первой хватать, я и подумал: много ли во мне для вас, ваше злодейство, проку? Солдатское мясо жёсткое, жилистое, в походах натруженное, вы себе только все три горлышка костями обдерёте. А могли бы вы меня к делу приспособить.

Синяя Голова (заинтересованно). Это как же?

Солдат. Я службу знаю, на часах стоять умею. Я бы мог ваши богатства сторожить.

Жёлтая Голова (про себя). А что, он дело говорит. У меня добро совсем без присмотра. Я улетаю, не ровён час, воры заберутся.

Солдат. Одно дело — когда добро без присмотра лежит, другое — когда при нём солдат на часах стоит.

Зелёная Голова. Ага.

Солдат. С ружьём!

Жёлтая Голова. Верно.

Солдат. С барабаном, при полной амуниции!

Синяя Голова. Красота! Так тому и быть. Полетишь со мной!

Солдат. Рад стараться, ваше злодейство! Где ни жить, не миновать служить!

Жёлтая Голова. Сейчас и полетим.

Старуха. Служивый, родненький, увидишь Алёнушку — поклон ей от дедушки и бабушки передай.

Старик. Скажи: сил не пожалеем, а выкупим её у распро…

Синяя Голова (грозно). Что-о-о?

Старик (спохватившись). У распролюбимого нашего Змея Горыныча.

Солдат. Всё как есть передам.

Жёлтая Голова. Иди сюда!

Змей Горыныч хватает солдата обеими лапами, расправляет крылья, изрыгает из трёх пастей пламя.

Раздаётся сначала негромкий, а затем всё усиливающийся рокот.

Солдат. Чего это?

Зелёная Голова. Разогреваюсь… Ну вот, разогрелся. Старуха. Прощай, добрый человек!

Старик. Прощай, служивый!

Солдат. Не поминайте лихом! Может, ещё и свидимся!

Грохот. Сверкание молнии. Змей Горыныч улетает, унося солдата.

 

Картина вторая

Расщелина среди скал. Одинокая сосна. Мрачный вход в пещеру — жилище Змея Горыныча. Рядом вход в другую пещеру, где он хранит свои богатства. Возле сосны колодец. У колодца стоят три ведра: жёлтое, зелёное и синее. На камне, у входа в пещеру-жилище, сидит Алёнушка и поёт грустную песню. Постепенно темнеет. В небе зажигаются звёзды.

Алёнушка.

И утоплюсь! Вот увидите, утоплюсь. Уж лучше совсем не жить, чем в неволе, да ещё у этакого чудища. Бедные мои бабушка с дедушкой. Как подумаю о них — сердце от жалости разрывается. Себя жалко, а их ещё жальче. Кто о них, о стареньких, позаботится? (Поёт).

Сплю на соломе, чёрствую корочку жую, холодной водичкой запиваю. А если что не по нём сделаю, он меня и вовсе голодом морит… Ой, да ведь он вот-вот прилетит, а у меня ещё вода из колодца не набрана. Осерчает! Ему три ведра надо приготовить, он, как прилетит, сразу — к вёдрам, пить… (Набирает из колодца воду). Жёлтое ведро — для Жёлтой Головы, синее — для Синей, зелёное — для Зелёной. Вот так…

Слышен далёкий гром, блещут молнии.

Летит… Никак, несёт кого-то? Хорошо, что воду успела приготовить. (Убегает в пещеру, выглядывает).

Прилетает Змей Горыныч, держа в лапах солдата. Ставит его на землю.

Змей Горыныч (все три головы). Вот мы и дома. Ты постой, а я водички напьюсь. Запарился с тобой.

Солдат. Ясное дело, такую даль лететь да ещё меня тащить. Попейте, ваше злодейство.

Змей Горыныч подходит к колодцу.

Жёлтая Голова. Сперва мне ведро!

Зелёная Голова. Нет, мне!

Синяя Голова. Как бы не так! Я первая.

Солдат. А вы все три разом.

Жёлтая Голова. Не можем мы разом. Нас три, а лап-то всего две — все вёдра зараз не поднять.

Солдат. А вы опустите, ваше злодейство, все головы в вёдра — пейте на здоровье!

Зелёная Голова. И то верно, ай да солдат! Как это я сама не догадалась?

Солдат. Это потому, что у вас три головы — одна другой думать мешает.

Все Три Головы. Ладно, ладно, поменьше рассуждай.

Солдат. Слушаюсь!

Змей Горыныч пьёт, окунув головы в вёдра. Крякает, отряхивается.

Все Три Головы. Ух, хорошо! Освежительно… Теперь ты!

Солдат. Благодарствую. (Подходит к колодцу, хочет напиться из жёлтого ведра).

Жёлтая Голова. Не смей! Поставь на место.

Солдат. Вы же сами сказали: «Напейся».

Жёлтая Голова. Только не из моего ведра. Я — Жёлтая Голова — жадная голова. Мне невтерпёж видеть, как моё берут.

Солдат. Простите великодушно. (Берёт зелёное ведро, хочет напиться).

Зелёная Голова. Стоп, стоп, стоп, не трогай!

Солдат. И из этого нельзя?

Зелёная Голова. Ни-ни-ни! Я — Зелёная Голова — завистливая голова, меня зависть берёт, что ты будешь пить, а я буду смотреть.

Солдат. Нельзя — не буду. (Берёт синее ведро).

Синяя Голова. Эй, эй, эй! А ну-ка, отваливай от моего ведра, да поживей, покуда цел!

Солдат. Как же так?

Синяя Голова. А вот так! Я — Синяя Голова — свирепая голова. Меня злость берёт!

Солдат. По какой же причине?

Синяя Голова. А без всякой причины. Берёт меня злость — и всё!

Солдат (про себя). Вот тебе и напился… Ну, да солдату не привыкать. Потерпим.

Все Три Головы. Алёна!.. Эй, Алёна!..

Алёнушка (выходя и кланяясь). Здесь я.

Жёлтая Голова. Никто не прилетал?

Алёнушка. Никто не прилетал.

Зелёная Голова. Скучала?

Алёнушка. Скучала.

Синяя Голова. Грустила?

Алёнушка. Грустила.

Жёлтая Голова. Тосковала?

Алёнушка. Тосковала.

Зелёная Голова. Может быть, даже плакала?

Алёнушка. Плакала.

Синяя Голова. Это хорошо. Это я люблю. Это правильно.

Солдат (возмутясь). Девочка слёзы льёт, а вы «правильно»? Это же злодейство!

Все Три Головы. А я кто?

Солдат. А вы… Хотя да, вы и есть — ваше злодейство. Тогда всё правильно.

Жёлтая Голова. Так что не рассуждай, а становись-ка на пост моё добро сторожить. Вот сюда. У входа. Никого, кроме меня, не впускать, не выпускать. И за Алёнкой следить. Ты за неё мне тоже головой отвечаешь. (Алёнушке, грозно). Алёнка! Ступай в пещеру. Нечего на солдата глаза таращить.

Алёнушка скрывается в пещере-жилище.

А я в кладовую схожу, всё ли моё добро цело — проверю. (Скрывается в другой пещере).

Солдат, оглянувшись, тихонько зовёт.

Солдат. Алёнушка, это я, солдат. Выдь-ка сюда, да поживей!

Алёнушка (из пещеры). Боюсь Змея Горыныча. Солдат. Выдь, выдь, нету его!

Алёнушка (выходя из пещеры). А где он?

Солдат. На добро своё пошёл полюбоваться. Вот-вот вернётся… Тебе дедушка с бабушкой кланяться велели. Алёнушка. Как они там без меня?

Солдат. Горюют по тебе. Печалятся.

Алёнушка. Как же быть-то, солдат? А, солдат? Солдат. А я на то и солдат, чтобы придумать, как быть, как тебя из беды выручить… Прячься, идёт!

Алёнушка убегает в пещеру. Из другой пещеры появляется Змей Горыныч. Солдат замирает на часах.

Зелёная Голова. Все три мешка золота на месте. Солдат!

Солдат молчит.

Эй, солдат!

Солдат молчит.

Солдат, ты что, оглох?

Солдат. Так что дозвольте доложить: солдату на посту разговаривать запрещается!

Синяя Голова. Ишь ты, исправно службу несёшь. Солдат. Рад стараться, ваше злодейство! Это ещё не служба, а службишка, служба будет впереди!

Жёлтая Голова. Будешь верно служить — награжу. Обороняй хозяйское добро. А я пойду отдохну, прилягу. (Уходит).

Солдат (вдогонку). Ах ты злодейское ты ваше злодейство!.. Думай, солдат, как Змея перехитрить, награбленное добро отобрать, Алёнушку выручить. Тут смекалка нужна. (Зовёт). Алёнушка!

Алёнушка (вновь выходит из пещеры). Что, солдатик?

Солдат. Ш-ш-ш-ш… Тихо!.. Злодей спать пошёл. Давай вместе думать, как нам с ним сладить.

Алёнушка. Разве с ним сладишь? Давай вместе в колодце утопимся.

Солдат. Да ты что? Опомнись! Я и не в таких переделках бывал, живым выходил.

Алёнушка. Как же нам быть-то?

Солдат. Чем его взять?

Алёнушка. Он намедни прилетел, бражки выпил и стал похваляться: я всех сильней да я всех ловчей, ничего на свете не боюсь, окромя берёзового полена!

Солдат. Это почему ж он полена боится?

Алёнушка. «Я, говорит, смолоду был заговорён: ежели в берёзовое полено обращусь, тут моя сила и пропадёт».

Солдат. Да разве его в берёзовое полено обратишь? Тут другое придумать надо. Перво-наперво я к Змею Горы-нычу в полное доверие войду, чтобы он, изверг, во мне души не чаял.

Алёнушка. А как?

Солдат. Да пожалуй, знаю как. Бери палку! Алёнушка. Зачем?

Солдат. Бери, бери!

Алёнушка поднимает с земли палку. Солдат берёт ружьё.

Только бы он нам, злодей, поверил… Ты палкой по вёдрам бей, чтобы шуму побольше было. А как скажу «беги», беги в пещеру. (Командует сам себе). К бою готовьсь!.. Огонь!.. (Оглушительно палит в воздух).

Алёнушка бьёт палкой по вёдрам.

Бей его!.. Так его!.. Вперёд!.. А ну, получай!.. А ну ещё!.. (Колотит в барабан, вопя во всё горло).

Шум стоит несусветный.

(Алёнушке). Хватит, беги!..

Алёнушка убегает. Вбегает перепуганный Змей Горыныч.

Жёлтая Голова. Что это?!

Зелёная Голова. Кто это?!

Синяя Голова. Чего это?!

Солдат. Ух, еле отбился! Это же надо какие страсти!

Жёлтая Голова. Ты толком говори, что тут было?

Солдат. Прилетело сюда чудище шестиголовое, восьмилапое, двухвостое, двенадцатиглазое! «Отдай, говорит, солдат, Горынычево золото!» Я говорю: «Отойди, стрелять буду!» Оно говорит: «Отдай по-хорошему!» Я говорю: «Отойди по-хорошему!» Оно — на меня, а я — на него!

Зелёная Голова. Молодец!

Солдат. Оно на меня огнём дыхнуло, а я в него как стре льну, как дам ему прикладом в брюхо, оно зубами заскрипело, глазами засверкало, хвостами задёргало: «Берегись, говорит, солдат, я опять прилечу, с тобой и с твоим хозяином расправлюсь».

Синяя Голова (перетрусив). Это откуда же оно взялось-то на мои головы?

Солдат. Не могу знать.

Зелёная Голова. Солдат, а солдат! Вот ты с ним и сражайся. Тебя этому делу обучили.

Солдат. Э, нет, больно силы неравны. Мне подмога нужна. С вами, ваше злодейство, вместе — ещё куда ни шло.

Жёлтая Голова. Нет, это я не могу. У него шесть голов, а у меня всего три. Оно сильней. А я могу сражаться с теми, кто слабей. С такими я с удовольствием сражаюсь.

Солдат. Вы не бойтесь, я вас вперёд не пущу, я сам вперёд пойду, а вы сзади.

Синяя Голова (с надеждой). А может, оно больше не прилетит?

Солдат. Может, и нет. А верней всего — прилетит. И на часах стоять я один отказываюсь.

Алёнушка (выглядывая из пещеры). Нельзя ему одному, дяденька Змей Горыныч. Вы ему помогите.

Зелёная Голова. А ты молчи, когда старшие разговаривают. Твоё дело маленькое. Лучше я тебя на замок запру!

Змей Горыныч закрывает вход в пещеру решёткой, запирает на громадный замок, а большой ключ вешает на верхушку сосны.

Так-то вернее будет… (Солдату, заискивающе). Солдат, ты меня в обиду не давай, а я уж тебя награжу. Вот ты чудище шестиголовое прогнал? Прогнал. А я тебя сразу и награжу. Проси чего хочешь.

Солдат. Мне много не надо. Солдат получает три деньги в день — куда хочешь, туда день… Видите мой кивер? (Снимает с головы кивер). Насыпьте полный кивер золота — с меня и хватит.

Жёлтая Голова. Полный кивер?

Солдат. Разве много за моё геройство?

Жёлтая Голова. Не дам, не дам, не дам! Мне золото отдавать — хуже смерти.

Зелёная Голова. Это что же, у тебя будет полный кивер золота? Я от зависти помру!

Синяя Голова. Ты что, очумел? Полный кивер золота! (Скрежещет зубами). Меня злоба душит!

Солдат. Эх, ваше злодейство! Я-то и впрямь подумал, что ваше слово верное. Перейду-ка я лучше к шестиголовому на службу!

Жёлтая Голова (испугавшись). Я от своего слова не отказываюсь. Насыплю тебе кивер золота. Погоди, принесу. (Уходит в свою пещеру).

Солдат (в публику). Сейчас я у него, у разбойника, награбленное добро отберу. Сейчас он с ним распростится. На это и кивера не жалко! (Отрывает у кивера дно, так что кивер становится похож на трубу. Подходит к колодцу).

Из пещеры появляется Змей Горыныч, неся мешок золота.

Зелёная Голова (со вздохом). Подставляй, солдат, свой кивер!

Солдат. Подставил, ваше злодейство. Сыпьте! (Протягивает кивер так, что он оказывается над колодцем).

Все Три Головы. Держи крепче!

Солдат. Сыпь шибче!

Змей Горыныч, подняв мешок, сыплет солдату в кивер золото. Оно сверкает при лунном свете и со звоном сыплется сквозь дырявый кивер на дно колодца. Мешок пустеет.

Жёлтая Голова. Ну и большой у тебя кивер!

Солдат. Обыкновенный. Форменный. Это у вас мешок маленький.

Зелёная Голова (с надеждой). Может, хватит?

Солдат. Уговор дороже денег. Полный кивер!

Синяя Голова (с досадой). Придётся второй мешок нести. (Уходит).

Солдат. Ловко я придумал! Таким манером всё золото у него выманю, а уж потом из колодца его достать нетрудно будет…

Появляется Змей Горыныч со вторым мешком.

Все Три Головы. Держи кивер крепче!

Солдат. Сыпь в кивер шибче!

Золото из второго мешка через кивер сыплется в колодец.

Жёлтая Голова. Что же это делается? Кивер у тебя бездонный?

Солдат. Обыкновенный кивер. Форменный. Несите, ваше злодейство, третий мешок!

Зелёная Голова. Он у меня последний. Может, хватит?

Солдат. Уговор дороже денег.

Синяя Голова. Совести у тебя нет!

Солдат. Не вам, ваше злодейство, про совесть говорить. Сами золото у других отобрали.

Жёлтая Голова. То я отобрал, а то у меня отбирают. Совсем другое дело. (Уходит).

Алёнушка глядит сквозь решётку.

Алёнушка (восхищённо). Ох, солдат! Нет тебя умней на всём свете!

Солдат. Не робей, со мной не пропадёшь!

Змей Горыныч приносит третий мешок.

Зелёная Голова (про себя). Не кивер, а прорва какая-то… Ну, да золото будет у солдата, а солдат-то будет у меня!..

Все Три Головы (солдату). Держи крепче!

Солдат. Сыпь шибче!

Змей Горыныч сыплет золото в кивер, и когда мешок пустеет, солдат закрывает дно кивера — и тот наконец наполняется золотом.

Вот и всё!

Жёлтая Голова. Это верно, что всё. Все три мешка в твой кивер ушли. Ну, теперь стой на часах, а я досыпать пойду.

Солдат. Э, нет! Вместе будем дозор нести. Одному мне не справиться.

Зелёная Голова. А я по ночам спать привык. Солдат. А мы, ваше злодейство, так сделаем: две ваши головы пускай спят, а одна со мной службу несёт. А потом меняются. Вот и славно будет.

Синяя Голова. А что? Неплохо придумано. Молодец, солдат. Соображаешь. Какой же голове службу нести, а каким спать?

Солдат. Это уж вы сами решайте.

Жёлтая Голова. Чур, не я!

Зелёная Голова. Чур, не я!

Синяя Голова. Чур, не я! Эх, опоздала.

Жёлтая Голова (Синей Голове). Тебе первой на посту с солдатом стоять, а мы спать будем.

Синяя Голова. Злость меня берёт! (Скрежещет зубами).

Солдат. Злость — это хорошо. (Двум другим головам). А вы спите, через время одну из вас разбужу. А потом и другую.

Жёлтая Голова и Зелёная Голова укладываются на камнях. Синяя Голова на длинной шее покачивается рядом с солдатом.

Солдат (Синей Голове). Только не дремать!

Синяя Голова. А что будем делать?

Солдат. Службу нести, на посту стоять…

 

Картина третья

Обстановка второй картины. Продолжается ночь. Солдат и Змей Горыныч, у которого бодрствует по-прежнему Синяя Голова, стоят на посту.

Солдат. Вы стойте, ваше злодейство, а я пойду погляжу, что кругом делается.

Синяя Голова. Долго мне ещё не спать? Меня злость берёт, что я не сплю, а эти две дармоедки спят.

Солдат. Сейчас сменяться будете.

Синяя Голова. Всё спокойно?

Солдат. Спокойно, да не всё.

Синяя Голова (тревожно). Чудище летит?!

Солдат. Чудище не летит, а нехорошее дело против вас затевается.

Синяя Голова. Как затевается? Кем затевается?

Солдат. Боязно говорить. Жизнью поплатиться можно.

Синяя Голова. Говори, не бойся.

Солдат. Эх, была не была, скажу! Больно вы мне по сердцу пришлись, ваше злодейство Синяя Голова. Только не выдавайте.

Синяя Голова. Не выдам. Говори, что тебе известно.

Солдат. А известно мне, что их злодейства Жёлтая Голова и Зелёная Голова замышляют против вашего злодейства Синей Головы чёрное дело.

Синяя Голова (злобно). Какое?

Солдат. Ох, боюсь говорить…

Синяя Голова (скрежеща зубами). Говори, а то я тебя так долбану, что своих не узнаешь!

Солдат. Слышал я, ваше злодейство, как ихние два злодейства уговаривались из вашего темени перья повыдёргивать и меж собой поделить.

Синяя Голова. Врёшь!

Солдат. Провалиться мне на этом месте! «Зачем, говорят, ей перья? Она — это вы то есть — что с перьями, что без перьев, всё равно уродина. А мы, говорят, головы красивые, видные, нам ейные перья очинно к лицу будут».

Синяя Голова (рассвирепев). Это я-то уродина?!

Солдат. Вы, ваше злодейство. Они ещё, помню, покрепче выразились. Они про вас такое сказали, что и повторить невозможно.

Синяя Голова. Повтори!

Солдат. Не могу.

Синяя Голова. Приказываю!

Солдат. Приказ для солдата — закон. «Она, говорят, — это вы то есть — тварь кривоносая».

Синяя Голова. Я — тварь?!

Солдат. Вы — тварь.

Синяя Голова. Кривоносая?!

Солдат. Так точно: кривоносая.

Синяя Голова. Да как ты смеешь?!

Солдат. Это же не я, это они! (Показывает на спящие головы).

Синяя Голова. Ну так я им сейчас глаза повыклюю, покуда они спят!

Солдат. Мой совет — сейчас их не трогайте. Сейчас вы с поста сменяйтесь, спать ложитесь, сил набирайтесь.

Синяя Голова. Послушаюсь твоего совета. А с этими двумя негодяйками утром разделаюсь. Буди Жёлтую Голову.

Солдат. Слушаюсь! (Будит Жёлтую Голову).

Жёлтая Голова. А?.. Что?.. Чего?..

Солдат (Жёлтой Голове). Ваше злодейство, на пост заступать ваш черёд.

Жёлтая Голова. Не вовремя ты меня разбудил. Мне дивный сон снился. Будто идёт стадо коров, и все до единой — ко мне в пасть.

Синяя Голова. Давай, давай принимай пост!

Солдат (Синей Голове). Синяя Голова, пост сдать! (Жёлтой Голове). Жёлтая Голова, на пост заступить!

Жёлтая Голова на посту, Синяя, ворча, укладывается спать.

(В публику). С одной головой вышло, за другую примусь! (Жёлтой Голове). Баше злодейство, Жёлтая Голова!

Жёлтая Голова (опять успела уснуть). А?.. Что?.. Чего?..

Солдат. Спать на посту не положено!

Жёлтая Голова. Я только сон досмотреть хотела. Там во сне одна коровёнка от стада отбилась, я её найти хотела и сожрать.

Солдат. Сон потом досмотрите, а теперь слушайте меня!

Жёлтая Голова. Что-то ты, солдат, много воли взял, невежливо разговариваешь.

Солдат. Тут уж не до вежливости, ваше злодейство. Время не терпит. Должен вам глаза открыть.

Жёлтая Голова. Они у меня и так открыты.

Солдат. Открыты, да не совсем. Не видите вы, что против вас затевается.

Жёлтая Голова (подозрительно). А что ты знаешь?

Солдат. А то знаю, что придётся вам, ваше злодейство Жёлтая Голова, теперь только во сне досыта наедаться коровками. Слышал я, как ихние злодейства Синяя Голова и Зелёная Голова сговаривались от вас потихоньку все лучшие куски меж собой делить, а вам объедки оставлять!

Жёлтая Голова. Мне — объедки?!

Солдат. Ага. Говорят, эта тварь прожорливая — это вы то есть — и объедками обойдётся.

Жёлтая Голова (разъярясь). Это я — тварь?!

Солдат. Ага! И не просто тварь, а прожорливая.

Жёлтая Голова. Сейчас я у них, у поганых, клювы оторву!

Солдат. Мой совет — потерпите до утра, отдохните, поспите, сил наберитесь. Вам сменяться пора. (Будит Зелёную Голову, производит смену караула. Теперь с ним на посту Зелёная Голова. Тревожным шёпотом). Ваше злодейство Зелёная Голова!

Зелёная Голова. Что? Громче!

Солдат. Нельзя громче, а то услышат.

Зелёная Голова. Кто услышит?

Солдат. Ненавистницы ваши. Те, что вас погубить замышляют.

Зелёная Голова. Ой!..

Солдат. Вот тебе и «ой». (Скороговоркой). Их злодейства Синяя Голова и Жёлтая Голова хотят вас от шеи открутить и в пропасть бросить! «На что, говорят, нам эта тварь завистливая — это вы то есть, — нам без неё куда легче будет, никто нашей красоте завидовать не станет, всякая добыча — на двоих, а не на троих!»

Зелёная Голова (деловито). Солдат, подай мне вот тот камень. Нет, нет, вон тот, большой.

Солдат. Зачем?

Зелёная Голова. Сейчас от них обеих мокрое место останется.

Солдат (привычно). Мой совет — погодите до утра. Поспите, сил наберитесь, а уж утром вы с ними разделаетесь.

Зелёная Голова. Ладно, подожду до утра.

Солдат. Ложитесь поспите, а я уж один на посту постою. Скоро солнышко взойдёт, видать чудище шестиголовое уже не прилетит.

Зелёная Голова. Ложусь… У-у-у, злодейки!.. (Укладывается рядом с двумя другими головами).

Начинает светать. Головы заливисто храпят. Солдат подкрадывается к решётке.

Солдат. Алёнушка!

Алёнушка. Всё видела, всё слышала! Что же теперь будет?

Солдат. А что будет, то и будет! Кашу я круто заварил, пойду к столу приглашать. Где тут палка потяжелей? (Берёт суковатую палку и подкрадывается к спящему Змею Горынычу). Чему быть, того не миновать. Они у меня все три разом проснутся! (Размахнувшись, солдат изо всех сил лупит Змея Горыныча по всем его трём головам).

Все Три Головы с воплями просыпаются.

Синяя Голова. Кто меня?!

Жёлтая Голова. Что меня?!

Зелёная Голова. Чем меня?!

Солдат (всем трём). Это они вас, ваше злодейство! Синяя Голова (двум другим). Ах, так?!

Жёлтая Голова (двум другим). Ах, вот как?! Зёлёная Голова (двум другим). Так вот оно что?!

Шипят друг на друга, разевают пасти, обдают друг друга пламенем.

Синяя Голова. Предательницы!

Жёлтая Голова. Заговорщицы!

Зелёная Голова. Изменницы!

Синяя Голова. Всё про вас знаю!

Жёлтая Голова. Нет, я всё про вас знаю!

Зелёная Голова. Нет, мне всё про вас известно! Синяя Голова. Как дам!

Жёлтая Голова. А ну, дай!

Зелёная Голова. А я вам обеим!

Солдат (про себя). Эдак они долго будут друг друга задирать. Надо огонька подбавить… Главное — не дать им одним голосом заговорить. (Подкрадывается сзади с дубинкой и лупит одну из голов).

Та ойкает и злобно клюёт соседку. И вот уже головы с шипением, воплями, визгом и рёвом сплелись в один яростный клубок.

Так-то оно лучше!.. А ну, давай, давай, давай!.. Так её!.. А ну, ещё разок!..

Вцепившись друг в друга, головы изо всех сил дёрнули в разные стороны — и все три оторвались, взлетели в воздух и покатились в пропасть. Безголовый Змей Горыныч, шатаясь и натыкаясь то на сосну, то на скалу, взмахнув перепончатыми крыльями, попытался взлететь и рухнул у входа в пещеру. И тотчас взошло солнце, осветив ущелье.

Вот и вся недолга!.. Где не взять палкой, возьмём смекалкой!.. Эй, Алёна, задумала бежать — нечего лежать!.. Собирай свои пожитки в узелок да скорей отсюда!

Алёнушка. Пожитки давно собраны, да на решётке замок.

Солдат. Верно, позабыли второпях, сейчас открою. Ключ-то где?

Алёнушка. Ключ Змей Горыныч на сосну повесил.

Солдат. Достанем! (Пытается залезть на сосну, но срывается). Ствол-то гладкий, да скользкий. Ни одного сучка.

Алёнушка. Видно, не судьба мне бабушку с дедушкой повидать!

Солдат. Врёшь, достанем! Не может такого быть, чтоб со Змеем справился, а ключа не достал. (Пытается влезть на сосну и опять срывается).

Алёнушка. На такую сосну только белка может залезть.

Солдат (оторопело). Кто?

Алёнушка. Белка.

Солдат. Ай да Алёна! Надоумила!.. (Кричит).

(Алёне). Кричи со мной погромче! (В публику). И вы помогайте!..

Солдат, Алёнушка и зрители громко повторяют заклинание. И вдруг на вершине сосны, рядом с большим блестящим ключом, появляется белка. Она весело верещит.

Белка. Звал меня, солдат?

Солдат. Звал, рыжая!

Белка. Понадобилась?

Солдат. Ещё как!

Белка. Чем могу услужить?

Солдат. Видишь, рядом с тобой ключ висит? Сбрось его вниз!

Алёнушка. Сбрось, белочка!

Белка. Ловите! (Сбрасывает ключ вниз).

Солдат. Спасибо тебе!

Алёнушка. Спасибо!

Белка. Услуга за услугу. Отпирай, солдат, замок, выводи Алёнушку, а я впереди с дерева на дерево поскачу, вам самую короткую дорогу к дому покажу!

Солдат отпирает замок, отодвигает решётку. Алёнушка с узелком выбегает из пещеры.

Алёнушка. Бежим?

Солдат. Бежим!

Белка (с вершины сосны). За мной!.. (Верещит, прыгает и исчезает).

Солдат и Алёнушка убегают вслед за ней.

 

Картина четвёртая

Изба старика и старухи. Печь. Стол. Лавка. Окно. Ткацкий станок, за которым старуха ткёт холст. Старик, пригорюнившись, сидит на лавке.

Старуха. Старик!

Старик. Чего?

Старуха. Ведь вот беда-то: ни внучки нету, ни солдата!

Старик. Видать, обоих держит Змей.

Старуха. Ведь говорила я: не смей, не смей, солдат, перечить Змею! Вот внучки я и не имею… (Плачет).

Старик. За нас с тобою заступился прохожий человек, солдат…

Старуха. И что? И где ж он очутился? И воротился ли назад?

Окно тихонько звякает.

Старик. Слыхала?

Старуха. Нет.

Окно опять звякает.

Старик. Опять, старуха! Аль ты глуха на оба уха?.. (Подходит к окну, распахивает его).

На подоконник, вереща, вскочила белка. Поёт, приплясывая.

Белка.

(Убегает).

Старик. Ёлки-моталки! К чему бы это?

Старуха. Чует моё сердце: к радости!

Старик. Так чего ж стоишь? Растопляй печь. Пеки пирог!

Старуха. А ты самовар поставь!

В избе кипит работа.

Неужто Алёнушка вернётся?

Старик. Поверить не могу! Ай солдат! Ай герой!

Слышна барабанная дробь, потом песенка солдата.

Старуха (выглянув в окно). Идут!.. И солдат, и Алёнушка! Вот счастье-то!

Распахивается дверь. Входит солдат, ведя Алёнушку.

Солдат (с порога). Здравия желаю, добрые люди! Получайте вашу внучку.

Алёнушка (бросаясь на шею бабушке и дедушке). Бабушка!.. Дедушка!..

Старик и старуха. Внученька!.. (Обнимаются).

Солдат (растроганно). Вот и хорошо… Вот и славно… (Украдкой вытирает слезу).

Старик (солдату). Великое тебе спасибо, служивый! (Кланяется).

Алёнушка. Это он меня спас! Он Горыныча перехитрил. Сперва всё добро у него выманил, а потом заставил его самому себе головы оторвать!

Старуха (солдату). Век тебе буду благодарна!

Солдат (смущённо). Зачем это?.. К чему это?.. А золото я через дырявый кивер в колодец спустил, оно там вас поджидает. Поезжайте завтра с телегой, грузите, привозите, бедным людям раздайте.

Старик. Значит, конец пришёл Горынычу?

Солдат. Сам над собой злодей казнь учинил.

Старик. Слыхала, старуха? Воля нам вышла! Всем праздникам праздник!

И вдруг свет меркнет, доносится гром, сверкает молния.

Батюшки, а это что?

Старуха. На прежнее похоже…

Алёнушка. Может, показалось?

Солдат. Ой, не показалось…

Свет гаснет. Удар грома. Свет зажигается. В избе, загромоздив её, стоит как ни в чём не бывало Змей Горыныч.

Старуха. Батюшки светы!

Солдат. Снова здоро во. Опять двадцать пять.

Змей Горыныч (все три головы). Что, не ждали? Солдат (ошеломленно). Это верно. Не ждали.

Все Три Головы (солдату). Небось думал, конец пришёл Горынычу? А Горыныч не так-то прост.

Солдат. Я же сам видел, ваше злодейство, как все ваши три головы в пропасть покатились.

Все Три Головы. Если у ящерицы хвост оторвать, он опять отрастёт. А у меня таким же манером головы отрастают. Видал? (Хвастливо крутит головами). Новенькие! Теперь нас не перессорить.

Солдат (хозяевам). Простите, хозяева! Хотел вам службу сослужить, да не сумел.

Синяя Голова. Что ж мне с тобой сделать? Какой лютой смерти предать?

Солдат. Это уж воля ваша. (Про себя). Чего-то он медлит меня смерти-то предавать. Чего-то хитрит.

Зелёная Голова. Могу лютой смерти предать, а могу и не лютой. Это, солдат, в твоей воле. Говори, куда золото дел, что я тебе в кивер насыпал?

Солдат (про себя). Вот оно что! Смекай, солдат, смекай… (Змею Горынычу). Золото я вам верну, ваше злодейство, дайте только напоследок бражки испить, пирожка отведать.

Жёлтая Голова. Это можно.

Солдат (старику). Хозяин, есть у тебя бражка? Старик. Бочонок найдётся.

Солдат. Кати его сюда.

Старик выкатывает из-под лавки бочонок, ставит на стол. Солдат наливает чарку, пьёт.

Ух, хороша бражка!..

Зелёная Голова (завистливо). Хороша, говоришь? Солдат. Никогда такой не пил.

Жёлтая Голова. Дай попробовать.

Солдат. Попробуйте, ваше злодейство! (В публику). Этого-то мне и нужно.

Змей Горыныч лапами поднимает бочонок.

Синяя Голова. Чур, я первая.

Жёлтая Голова. Нет, я!

Зелёная Голова. Нет, я!

Все Три Головы. Стоп! Опять свара? Всем хватит. (Головы поочерёдно пьют).

Старуха (подобострастно). Пирожка, кормилец, отведай!

Все Три Головы. И отведаю.

Змей Горыныч берёт у старухи пирог. Головы раздирают его и проглатывают.

Зелёная Голова. А теперь опять бражки!

Головы пьют. Змей Горыныч захмелел.

Синяя Голова. Бедный я, разнесчастный! Никто меня не любит, не жалеет. Сиротинушка я трёхголовая… Старик. Ишь разжалобился.

Старуха (льстиво Змею Горынычу). Ты, батюшка, наша защита и оборона.

Жёлтая Голова (не расслышав и разъярясь). Что-о-о?! Я ощипанная ворона?!

Старуха. Защита и оборона!

Зелёная Голова. То-то! Я всё могу! Нет такого, чего б я не мог! Ну, чего приумолкли? Боитесь? Не бойтесь. Я сейчас весёлый. (Старику). Старик, играй плясовую!

Старик играет на балалайке. Змей Горыныч, тяжело переступая, пляшет и поёт на три голоса.

Змей Горыныч.

Синяя Голова. Люблю повеселиться. Повеселюсь, узнаю, где моё золото, а потом солдата смерти предам.

Пока Змей Горыныч пляшет под балалайку, Алёнушка шепчется с солдатом.

Алёнушка. Солдат! Вспомни про берёзовое полено! Солдат. Какое полено?

Алёнушка. Помнишь, я тебе рассказывала, как он похвалялся? «Ничего не боюсь — боюсь превратиться в берёзовое полено!..»

Солдат. Верно!

Алёнушка. Надо, чтоб он в берёзовое полено превратился!

Солдат. Эх, попытка не пытка, была не была! Попробуем!..

Алёнушка. Попробуй. А я тебе помогу.

Солдат (Змею Горынычу). Ваше злодейство, это верно, что вы всё можете?

Жёлтая Голова. Я всё могу.

Солдат. А вот в ухват превратиться можете?

Синяя Голова. Это для меня раз плюнуть. Гляди!..

Змей Горыныч окутывается клубами дыма и исчезает. На том месте, где он стоял, возникает ухват. Ухват пляшет под балалайку. Снова клубы дыма — и ухвата уже нет. Вместо него возник Змей Горыныч.

Солдат. Диво дивное, ваше злодейство! А в самовар? Зелёная Голова. Что «в самовар»?

Солдат. В самовар можете превратиться?

Жёлтая Голова (хвастливо). Проще простого!

Змей Горыныч превращается в самовар. Самовар тоже пляшет под балалайку, а затем снова возникает Змей Горыныч.

Солдат (восхищённо). Чудо чудное, ваше злодейство! Алёнушка. А в полено?

Синяя Голова. Что «в полено»?

Алёнушка. В полено можете превратиться?

Жёлтая Голова. А почему нет? В какое хошь: в сосновое? В еловое? В осиновое?

Алёнушка. В берёзовое!

Солдат (Алёнушке). Что ты, Алёнушка! Разве их злодейство могут в берёзовое? Нипочём не могут!

Алёнушка (солдату). А они говорят, что всё могут! Солдат. В берёзовое? Ни в жисть!..

Все Три Головы (Змей Горыныч задет за живое). Ах, ни в жисть?! Гляди!.. (Превращается в берёзовое полено).

Солдат. Этого-то нам и надо! (Хватает полено, кидает его в печь).

Алёнушка прикрывает её заслонкой. Старик и старуха ахают.

Вот с тобой и покончено, чтоб тебя там покорчило!

Змей Горыныч (из печки). Ай-яй-яй!.. Горю!.. Отпустите!..

Солдат. Как бы не так!

Змей Горыныч (из печки). Солдат!.. Солдатик!.. Я больше не буду!..

Солдат. А кто тебе поверит?

Змей Горыныч. Любое твоё желание исполню!.. Всеми тремя головами клянусь!..

Алёнушка. Отпусти его, солдат. Жалко мне стало.

Солдат. А ежели он опять за старое?

Змей Горыныч (из печки). За старое — ни-ни-ни!.. Алёнушка. Он больше не будет. Отпусти!

Солдат. Добрая ты, Алёнушка. Зла не помнишь. Змей Горыныч (из печки). Помилуйте!..

Солдат. Да и у меня сердце отходчивое. Отпущу. Пропадай моя головушка. (Открывает заслонку).

Из пылающей печи выскакивает обгоревшее берёзовое полено и, попрыгав по избе, превращается в Змея Горыныча. Но что это?.. Змей Горыныч стал маленьким, не выше стола!

Змей Горыныч (тройной его голос тоже изменился, стал тоненьким). Ох и жарко в печке!..

Старуха. То-то ты, батюшка, так ужарился!

Жёлтая Голова. Я не то чтобы ужарился, а из меня вся злость вышла, вся жадность и зависть!

Солдат. Как вышла?

Синяя Голова. Дымом.

Старик. Куда вышла?

Зелёная Голова. В трубу.

Алёнушка. Так ты теперь не злой?

Жёлтая Голова. Нет. Добрый я. Сам удивляюсь. Хочу вам верой-правдой служить, вину свою искупить.

Солдат. Ты погляди-ка!

Синяя Голова. Буду вам избу мести, воду таскать, поле пахать, дрова колоть, Алёнушке сказки рассказывать.

Солдат незаметно уходит.

Старик. Тогда ещё ничего ещё!

Старуха. Кто старое помянет, тому глаз вон.

Алёнушка. А про что сказки, Змей Горыныч?

Зелёная Голова. Не зови меня больше Горынычем, зови Горынчиком.

Алёнушка. Про что сказки, Горынчик?

Синяя Голова. Первая сказка — про тебя, Алёнушка, и про храброго солдата.

Старуха. А где солдат-то?

Алёнушка. И вправду, где он?

Старик. Недосмотрели, доброго слова ему на прощанье не сказали.

Алёнушка. Бежим, может, ещё догоним!..

Идёт занавес. На нём изображён лес.