У одной бабушки дедушка был король. Точнее, он был не бабушкиным дедушкой, а бабушкиным мужем. А назвали мы короля дедушкой, потому что он фактически дедушкой и был с тех самых пор, когда у его с бабушкой сына родилась дочь.
От этого бабушке было хорошо – ведь далеко не у каждой бабушки дедушка король, а вот королю было не очень. А не очень ему было из-за того, что его звали Слава и от этого он сильно страдал.
Странно, скажете вы, зачем страдать от такого хорошего имени? Вот если бы короля звали Душегуб V или Обормот IV, то другое дело. Но его-то звали Слава! При таком красивом имени страдания совершенно неуместны. Только всё сразу станет на свои места, если вы на секундочку представите, как в День Независимости королевства народ окружает дворец и орёт: «Слава! Слава! Слава!». Вроде, всё правильно орёт, но что конкретно имеет в виду, непонятно. То ли прославляет своего короля, то ли зовёт погулять?
А тут ещё бабушка керосина в костёр подливает:
– Ты бы, Слава, вышел погулять, пока они дворец не разнесли.
А потом губами пожуёт и уже совсем некстати ляпнет:
– Только чем гулять с кем попало, делом бы занялся! А то в Северной башне штукатурка облупилась и форточка хлопает…
Другую бабушку за такие дерзкие слова сразу бы в этой облупленной башне законопатили. Но с нашей бабушки как с гуся вода! У неё же дедушка – король!
* * *
Короче, бабушке хорошо! А дедушке плохо. Заплачет он горючими слезами, но потом немножко головой о стенку побьётся и успокоится. И только король успокоится, как народ снова окружит дворец и орёт: «Слава! Слава! Слава!». А что народ имеет в виду, поди разбери…
* * *
Но самое обидное, что в соседнем королевстве жил поэт, которому тоже кричали: «Слава! Слава! Слава!». Хотя звали поэта Боря, что для нашего короля было ещё обиднее.
Так бы и страдал король всю оставшуюся жизнь, если бы в один прекрасный день ко дворцу не подкатила карета. Из кареты вышла пышная дама. Такая пышная, что король сразу всё понял и выскочил на крыльцо прямо в домашней короне.
– Здравствуй, Слава! – закричал он так громко, что в Северной башне хлопнула форточка. – Я так тебя ждал!
– Какая Слава? – недовольно фыркнула пышная дама. – Меня зовут Зависть.
– А где же Слава? – растерялся король.
– Да как обычно – сзади плетётся, – хмыкнула Зависть и похлопала короля по плечу.
* * *
Так и осталась Зависть во дворце. От Зависти король быстро скрючился и почернел, но всё равно не перестал мечтать об отставшей Славе, которая, учитывая имя короля, могла бы прославить его вдвойне.
ЕСЛИ ЗАВИСТЬ ВСЕГДА БЕЖИТ ВПЕРЕДИ, ТО ЗАЧЕМ ТЕБЕ СЛАВА?
И чем больше он мечтал, тем больше завидовал поэту Боре. Хотя поэту Боре тоже было нелегко, ведь он завидовал художнику Пете, про которого вчера написали в газете. А художник Петя завидовал банкиру Васе, который хоть и не обладал никакими способностями, зато обладал такими деньгами, какие ни Боре, ни Пете, ни королю Славе даже в страшном сне не снились.
* * *
Вот такая история. А где же мораль, спросите вы. Как где? Да вот она!