Олег гнал машину по трассе, а мысли все время возвращались к сыну и Полине. «Подставил подлец, идиот, слабоумный! А Полина, курица, как была клуша, так и осталась ей до старости, всю жизнь кудахтала вокруг мальчишки, докудахталась. Бориса вспомнила, — зло бормотал Олег, — Дура. Все кругом виноваты, кроме нее. Забыла, идиотка, как сама Бориса шпыняла за мокрые штанишки».

Неожиданно перед его взором мелькнул дорожный указатель. Олег мысленно чертыхнулся, ему показалось, что он увидел слово «Москва». Кто-то нашкодил с дорожными знаками? Олег резко затормозил и переключил коробку передач на задний ход. Раздраженный невеселыми воспоминаниями он с силой надавил на педаль газа.

Машина резко набрала скорость заднего хода. Вдруг ее тряхнуло. Олег услышал хруст сминающегося железа, звон осыпающегося стекла. Его бросило на руль, в глазах потемнело, к горлу подступил соленый комок…

Тяжелый грузовик грузно подпрыгнул, будто, споткнулся о внезапно оказавшуюся под колесами легковушку, и осел на нее сверху. Испуганный водитель, поминая мать, распахнул дверь, чтобы выйти из кабины, потерял опору под ногами и скатился на бетон. Резкая боль в лодыжке, заставила его взвыть по-звериному, забыв русские слова. Поджав больную ногу, он встал и оглядел свой грузовик и то, что осталось от белого седана. На глаза ему попалась милицейская фуражка, которая лежала неподалеку. Он обомлел. «Как же так? Мента грохнул. Накатают по полной. Разбираться не будут, — подумал он, — Я же не виноват! Хана мне, самый страшный момент в моей жизни. Хуже быть не может. Хоть бы я его не насмерть».

Олег очнулся, он попробовал открыть дверцу машины, но не смог. Матерясь и подвывая от боли, он выполз на капот через разбитое лобовое стекло, оттуда скатился на землю. Кровь из раны на голове стекала на китель. Он шагнул, покачнулся…

В неверной походке раненого милиционера Сергей почувствовал угрозу, попятился, неуклюже подпрыгивая на здоровой ноге, потом, собрав волю в кулак, превозмогая острую боль, стал карабкаться обратно в кабину грузовика.

Олег увидел виновника аварии, оскалился в страшной гримасе и полез вслед за ним. Но Сергей успел захлопнуть дверь кабины перед его носом и запер ее. Олег ударил кулаком по стеклу, пытаясь разбить его и добраться до обидчика. Он рычал, как раненный зверь, изрыгая невообразимые словосочетания из матерных выражений.

«И ведь не пил ни капли, — думал в это время Сергей, лихорадочно перебирая варианты, что делать дальше, — А кто же поверит. Как этот мент оказался под колесами? Не было ничего, и вдруг он влезает под передний мост. Самоубийца, как пить дать, камикадзе. А мне вкатают на всю катушку. А может, он в кустах затаился, а как увидел подходящий грузовик, кинулся под колеса. На взятку рассчитывает. Так откуда у меня такие бабки, чтобы и на взятку и на ремонт этой тачки хватило? Нет у меня денег. Что ж он не видел, под кого выскочил? Ну, точно — переодетый бандит. Хочет грузовик отнять. Металлолом подставил, а грузовик отберет. А то может и не кровь на нем. Кетчупом облился».

Сергей дрожащими руками, вынул из бардачка мобильный телефон и стал набирать номер дежурной части города Находка.

— Здесь бандит, — заорал Сергей в трубку, — переодетый. Он меня подрезал и теперь пытается убить, скорее высылайте патруль, ОМОН высылайте, он сумасшедший, псих!

— Постарайтесь задержать его и объясните, где вы находитесь, — ответила девушка на том конце радиоволны.

— Так я его уже задержал. Он никуда отсюда не уедет. Мы на 125 м километре. Скорее приезжайте! Тут Сергей увидел в руках милиционера револьвер и заорал:

— Бля-ааа, у него пистолет! Он меня сейчас прикончит!

Олег достал из кобуры пистолет, чтобы рукояткой выбить боковое стекло в кабине.

Сергей шарахнулся, дрожащими руками открыл противоположную дверь, уронил на землю телефон, с хрипом, в котором с трудом угадывались слова «убивают! помогите!», вывалился наружу, упал сначала на багажник раздавленной его грузовиком «тойоты», мешком скатился в придорожные кусты и, не обращая внимание на порезы и ссадины, ковыляя и приволакивая поврежденную ногу, двинулся в сторону сопок.

Олег разбил стекло и открыл дверь, когда Сергей уже бежал прочь. С криком: «стой! стрелять буду!» он выстрелил пару раз в воздух. Пули пробили крышу кабины. От резкого хлопка выстрела и скрежета разорванной пулями стали, Олег пришел в себя. Огляделся. Трасса была пустынна и в ту, и в другую сторону. Его немного подташнивало. Он сел на место водителя, упал грудью на рулевое колесо, уронил на скрещенные руки гудящую голову. В мыслях была сумятица. «Заказали? — думал Олег, — Неужели Якудза? Как он успел так скоро все организовать? Вот, влип, — тихо взвыл он, ушибы давали о себе знать тупой саднящей болью, — Убить хотели. По уши влип. Какой я дурак. Якудза все равно не отпустят меня живым, я слишком много знаю. Но даже, если он не сможет меня достать, Полина расскажет все начальству, и меня турнут из органов, могут даже посадить. Милиционеру на зону никак нельзя. Спрятаться, пока все не утихнет. Бежать. А куда бежать преступнику из России, чтобы не выдали обратно? Я же не олигарх, в Англию меня не пустят. Что делать?»

А в это время перепуганный насмерть Сергей затаился в овраге. Каждое движение отдавалось в вывихнутой ноге острой болью. Хорошо бы перевязать потуже, но бинты были в аптечке под креслом водителя в грузовике, а он сидел, как кролик под кустом, затравлено озирая окрестности.

Милиционер больше не кричал и не стрелял. «Ушел бандюга?» — предположил Сергей, но на всякий случай, решил не выходить из своего укрытия. Нервы его были на пределе. Сейчас он жалел о том, что не может выпить. Он потирал лодыжку и бормотал, поминая лихом мать Марии и всех ее родственников вместе взятых.

* * *

Ивана вскрикнула, подскочила, возбуждённо оглядываясь. Убаюканная монотонным гудением мотора, Соня от неожиданности, резко нажала не педаль тормоза, от этого машину занесло на обочину. Щебень полетел из-под колёс, мелко стуча по днищу автоматной очередью.

— Что с тобой? — Соня взволнованно обернулась к сидящей на заднем сидении племяннице. — Ты чего кричишь?

— Куда мы едем? Это наша машина? Почему? А где милиция, где скорая помощь, где грузовик? А водитель? Он умер?

— Фу-ты, — Соня с облегчением вздохнула и сняла ногу с педали тормоза. — Тебе просто кошмар приснился. Ты заснула в дороге. Никто не умер. Не волнуйся.

Она с трудом выбралась на дорогу, сделала несколько неуклюжих шагов, словно заново училась ходить. Мышцы ног, от напряжения затекли. Соня самокритично оглядела себя. Красивый брючный костюм цвета весеннего неба из чистого льна, одетый ей по случаю официального знакомства с родственниками жениха, изрядно помялся во время пути. На спине приталенный классический пиджак стал похож на гармошку. Но она этого не видела, зато она видела, какими стали брюки под коленками и рукава на сгибе локтей. Она пожалела, что одела именно этот костюм. Хотя выбор у нее был не особенно велик. После того, как они откупили у соседки вторую половину дома и приобрели старую, но все еще очень шуструю Хонду, ей пришлось считать деньги. Обучение Иваны обходилось не дешево, а возможностей подработать дома на старом оборудовании все меньше и меньше. В городе открылось очень много частных стоматологических поликлиник с самым современным оборудованием и материалом. А люди стали не в пример прежним временам привередливее.

— Так это был сон? — спросила она окружающее пространство, словно могла получить из него нужную информацию.

Ответила опять тётя, которая вполуприсядку пританцовывала у машины, сгибая и разгибая колени.

— Тебе снился сон про милицию? Это не к добру.

Вытащив с заднего сидения машины своё затёкшее тело, Ивана вдохнула запах пропаренной палящими лучами полуденного солнца травы, с удовольствием потянулась, расправляя спину. Потом обошла автомобиль, проверила все царапины, вмятины и сколы — все они были ей хорошо знакомы.

— Значит, точно сон, — успокоилась девушка. — Тётя-мама, я пойду, пописаю.

Соня в ответ неопределённо промычала. Она расстелила на капоте карту Приморья, сверяя по ней местоположение. Ей был нужен реальный совет знающего человека, который показал бы ей правильное направление. При этом она понимала, что встретить на междугородней трассе сведущего в местной географии прохожего, если рядом нет автобусной остановки или населенного пункта, мало надежды.

А её племянница, отправилась к манящим взгляд полевым цветам. Мелкая голубая бабочка свечкой вспорхнула из-под кроссовки, серенький кузнечик, потеряв от страха ориентацию, вспрыгнул на штанину, но, поняв, что попал в самое логово кошмарного великана, сиганул вслед за бабочкой, исчезнув в травяной придорожной щетине. Там под сенью неизбалованной влагой низкорослой травки пряталось настоящее царство насекомых. Солдатики в красных кафтанах строем бежали по каким-то своим служебным делам. Муравьишки разных возрастов, размеров и оттенков серого и бурого цветов, сновали туда-сюда, изредка подбегая к соплеменникам, чтобы отдать дань вежливости — пощекотать друг друга усами. Несколько неизвестных Иване жучков и интеллигентного вида букашек нерешительно жались под листиками и травинками. Какой прелестный мир рядом с грязной и опасной для него автострадой…

Острое ощущение дежавю, выбило мысли Иваны из неторопливого философского ритма. Перед глазами, вновь возникла разбитая красно-рыжая «хонда» в кювете… Ивана резко обернулась — нет, машина была на месте. Но почему-то было очень беспокойно на душе.

С той стороны, откуда они ехали, послышалось завывание сирены. Ивана испугалась этого звука и бросилась к шоссе, спотыкаясь и поскальзываясь на траве. Мимо, подвывая сиреной, промчалась милицейская машина и вслед за ней — синий внедорожник с надписью «ОМОН» на двери.

— Куда они? — Ивана удивленно проводила взглядом обе машины.

— Они работают, гонятся за нарушителем или торопятся куда-то, только ты отпусти меня, у меня от твоих рук будут синяки. — Сказала Соня.

* * *

Астроном Илья Парамонович Кузнецов, много лет своей научной деятельности посвятил изучению математических моделей Вселенной. Занимаясь своей диссертацией, он случайно вычислил, что миллиарды лет назад в созвездии Кассиопея произошла вспышка сверхновой, и там же образовалась «спящая» черная дыра. Вдохновленный своими расчетами, он написал и отправил статью об этом в серьезное научное издательство, но ему ответили, что не пристало ученому заниматься шарлатанством, а нужно опираться на строго научные методы, для чего и построены на территории советской державы мощные телескопы. Астроном махнул рукой, не стал ничего доказывать, ушел с головой в наблюдения за ночным небом в университетской обсерватории, потом — на пенсию, а спустя несколько лет узнал, что «его» черную дыру заметили, наконец, самые мощные радиотелескопы. Ученые принялись спорить о природе этого удивительного явления. Многие астрономы, математики и программисты написали на эту тему диссертации и получили за них докторские звания, но при этом ни капли не приблизились к истине — разум человека, являющегося частью материального мира, не может познать то, что скрыто за его пределами.

В это же время редакция журнала, порывшись в архивах, нашла ненапечатанную статью старого астронома и опубликовала ее в своем маститом журнале. Гонорар в редакции, а это оказалась немалая сумма, Илья решил потратить на реализацию мечты своей юности — съездить в Маньчжурию на места боевой славы своего отца.

У него не было никаких сведений о том, где и при каких обстоятельствах погиб его отец. В последнем письме матери отец упоминал озеро Ханка. Он в то время служил в Первой Дальневосточной дивизии. В сорок пятом от него пришло последнее письмо. Потом — молчание. Мать писала в разные инстанции, но ей так и не удалось узнать ничего конкретного. В списках дивизии он числился пропавшим без вести вместе со всем взводом. От озера Ханка Илья и собирался начать свои поиски.

Получив приличный по своим пенсионерским меркам гонорар и почувствовав себя без пяти минут миллионером, отправляющимся в кругосветное путешествие, он «оседлал» свой видавший лучшие времена списанный военный уазик и поехал из Научного Городка на восток. По вечерам заезжал в села или деревни — стучался в первый встречный дом, просился переночевать. Узнав о цели его путешествия, люди добрели, доставали пузыри с акцизными марками на крутых блестящих боках. Он вежливо отказывался, хозяева активно настаивали… В общем, «переночевать» превращалось в два-три дня задушевных бесед и патриотических песен.

Вскоре Илья понял, что такими темпами ему не удастся до снегов добраться даже до Хабаровска, и резко сменил тактику перемещения — ночевать стал в машине, съезжая в придорожные кусты, или останавливаясь около КП ГАИ.

Последняя его ночевка не удалась. Вечером в сумерках он съехал с дороги и не заметил, что остановился неподалеку от водоема. Всю ночь не смог глаз сомкнуть из-за нашествия одичалых и жутко голодных комаров, поэтому, как только забрезжил рассвет, он спешно тронулся в путь, а к обеду почувствовал сильное утомление.

— Годы не те, — посетовал сам себе Илья и хотел уже притормозил у обочины, сложить сиденья и заснуть. Неожиданно он увидел на встречной полосе машину, а рядом с ней стояла светловолосая женщина и взволнованная девочка.

— Беда у кого-то, — сказал сам себе Илья, — Надо помочь.

Помощь на дороге Илья считал долгом каждого автомобилиста. Он никогда не проезжал мимо авто с открытым капотом и поднятых рук. Убедившись, что постов милиции поблизости не видно, он сделал крутой поворот через сплошную полосу. Пока ставил машину на ручной тормоз, мимо промчался автомобиль ГАИ, взвывая сиреной и сигналя мигалками, за ним следом пронеслась бронированная НИВА с надписью ОМОН.

Сердце Ильи на мгновение сбилось с ритма. Он подумал, что его незаконный маневр был заснят хитроумной камерой слежения, и наряд милиции мчится по его душу.

— Фу ты, испугали, ядрена вошь. Чего это у них приключилось там? — сказал Илья, глядя вслед процессии и испытывая некоторое угрызение совести — случилось что-то серьезное, а он радуется этому, потому что спецслужбы проехали мимо.

— Вот ведь, зараза какая, страх-то этот, — пробормотал астроном, досадуя на себя, — А в войну, поди, и не такое случалось, не мигалки с визгом, а стрельба со свистом. Люди что ли другие были…

Илья высунул голову из открытого окна:

— Гражданочки, помощь нужна?

* * *

Автомобиль ГАИ с мигалкой затормозил в пятидесяти метрах от живописной конструкции из белой «Тойоты» и зеленого грузовика. Бронированная «Нива» с надписью ОМОН подлетела почти вплотную. Из нее словно горох высыпали четыре плотные фигуры в разлапистой форме и в касках. Держа автоматы на перевес, они окружили груду железного хлама некогда бывшего двумя разными автомобилями. С верхнего этажа конструкции высунулась голова, потом рука с пистолетом. Фигуры в касках бросились в рассыпную и залегли в придорожном кювете.

— Бросай оружие, ложись, руки за голову, — дежурно проорал старший группы.

— Ребята, — крикнул Олег, — Я брошу оружие. Только не надо мордой в асфальт. Я же все-таки офицер милиции. Вы знаете, я вам, ребята, так рад. Не представляете как. Думал, мне каюк. Какой-то псих пытался меня переехать на своем грузовике. Он убежал в сопки.

От автомобиля ГАИ к месту событий бежал милиционер. Он махал руками и что-то кричал. Ему навстречу пригибаясь, словно под градом пуль, рванулся один из омоновцев с криком: «преступник вооружен» добежал до милиционера и сбил его с ног.

— Это не бандит, это мой начальник, — успел крикнуть милиционер, падая ниц под тяжелое и жесткое от бронежилета тело, — Майор Моренюк!

В этот момент Сергей с удовлетворением наблюдал, как группа захвата обезвреживает «оборотня в погонах».

— Ага, попался голубчик, — бормотал Сергей, видя, как один омоновец сбил с ног одного из переодетых бандитов, — Сейчас вам покажут кузькину мать и раков, где они зимуют заодно. Мысленно Сергей приправил свою тираду несколькими весьма импозантными замечаниями по поводу вариантов сексуального контакта омоновцев со всеми родственниками пойманного бандита.

Когда после недолгих переговоров омоновцев с бандитом, они, перебежками с автоматами наперевес двинулись в его сторону, Сергей забеспокоился.

— Подкупил, — было его первой мыслью, — Это его кореши, — мелькнула вторая мысль.

Третья оказалась самая здравая — бежать. И Сергей оврагом, приволакивая ногу, что было сил, припустился прочь, стараясь держаться вдоль шоссе. В этот момент он не думал о том, что куда бы он не убежал, как бы далеко сейчас не спрятался, его все равно найдут по грузовику, который остался на дороге, через транспортное предприятие, где лежала его трудовая книжка.

* * *

Женщина Илье понравилась. Статная. Вежливая. Интеллигентная. Она обаяла его с первых же слов. Такое количество слов «извините», «простите», «будьте любезны» он слышал последний раз в оперном театре от тех, кто пробирался мимо него до своего места в середине ряда.

Илья несколько раз объяснил Соне как нужно ехать дальше, чтобы быстрее попасть в Находку. Сам он изучил дорогу по атласу автомобильных дорог времен СССР, но что же может измениться, если заводов и людей в Приморье с тех пор не прибавилось. А раз не прибавилось, то и лишним дорогам здесь взяться неоткуда да и незачем. После того, как ситуация была выяснена, Илья, забравшись под капот старушки «хонды», лично убедился, что ремонта не требуется. Соня уже в который раз сказала: «спасибо большое, всего доброго», но Илья никак не мог заставить себя проститься и уехать.

Потом они уехали, а он вернулся к своей машине. Привычно примостившись в жестком кресле, Илья подумал: «А имя-то — Софья. Настоящее русское, княжеское», — включил зажигание, второй раз смело развернулся через сплошную полосу, но не успел набрать скорость. С противоположной стороны шоссе, откуда только что отъехали Соня с племянницей, в его сторону бежал мужчина средних лет. Он был одет, как обычно одевались в дорогу водители потрепанных временем рабочих машин, чтобы было не жалко, если придется залезть под нее в пыль или грязь. Изрядно поношенные штаны кирпичного цвета из плотного смешанного волокна, старая клетчатая рубаха того же оттенка, распахнутая до волосатой груди и безрукавка с множеством карманов, чтобы было, где хранить необходимые в дороге вещи — отвертки, ключи, документы на машину, сигареты, зажигалку и прочее. Мужчина махал руками, по-видимому, требуя остановиться. Лицо у человека было красное, возбужденное. Илья крякнул и уже третий раз за день нарушил дорожные правила. Но теперь он не развернулся, а просто проехал до точки встречи с человеком по встречной полосе. Мозг Ильи это двойное нарушение, педантично зафиксировал. «Вот я герой!» — хмыкнул он насмешливо.

— Там эти… переодетые в ментов, — сказал человек хриплым голосом, тяжело дыша и заикаясь, — Машину мою угробили, теперь за мной гонятся. Спасите меня. Давайте скорее отсюда.

— Кто? — удивился астроном.

— А я знаю кто? Может, бригада из местных мафиози промышляют на дорогах. У них здесь все схвачено, куплено. Они такие же менты, как я китайский император.

Человек рванул что было силы дверцу УАЗа, со стоном забрался внутрь и громко захлопнул ее за собой, а для верности нажал кнопку замка.

— Гони, отец. Здесь нельзя оставаться, — прохрипел он, болезненно кривя лицом, — они прочесывают местность. Я еле ушел. В меня стреляли, сволочи.

— Что? Ранили? — сочувственно поинтересовался Илья, потом встрепенулся, — В ту сторону только что поехала женщина с девочкой. Им угрожает опасность. Надо их догнать и предупредить.

— Куда ты?! У тебя есть гаубица? Или, может быть, есть броня у твоего списанного драндулета? Ты чего брат так расхрабрился? Гони в город, скорее. Женщин могут не тронуть… Вот блин, у меня в бардачке паспорт остался. Они теперь меня найдут по прописке, прикончат. А паспорт мой используют для своих гнусных дел. Ах, ты его разэтак, мать его туда же…

— Нет, — решительно ответил Илья, он чувствовал, как в нем просыпается дремавший прежде воинский дух героических предков, — Мы не можем оставить «наших» в беде. Бери монтировку, она под задним сидением, а я попробую их на таран взять. Если повезет, живы останемся, будет что внукам рассказать.

В душе Ильи заиграли фанфары. Адреналин обильно приправлял его мысли. «Есть еще порох в пороховницах. И мы умеем постоять за наших женщин» — ликовало все его естество.

— «За женщин тех я поднимаю свой бокал. За женщин тех легко я жизнь свою отдам…» — пропел Илья.

Сергей был не на шутку встревожен возбуждением своего спасителя. Его боевой дух отлетел, когда милиционер выстрелил первый раз.

А Илья врубил радио — там как раз передавали военный марш в исполнении военного оркестра — и рванулся на помощь пассажирам красной «хонды».