Голова немножко кружилась.

Слава! Фу ты, он ее и не ждал. И не готовился вовсе - она обрушилась, как шквал, как ураган, как ливень.

Впрочем, какая это слава? Случайность! Выигрыш по лотерее! Ведь любую модель могли подхватить эти невидимые, стремительные восходящие потоки, прилепить потом, как марку к открытке, к густому, кудреватому облаку с золотистыми краями! И привет горячий! Не страшно, что кончится горючее, что остановится мотор… В общем, просто выигрыш - слава бывает не такой, слава - это же когда ты сам, сам что-то делаешь… Вот если бы быть там, в модели, если бы управлять ею хотя бы с земли, по радио, тогда другой разговор. А тут… Крутанули колесо, развернули билетик - вам, гражданин, часы, и кубок, и стопка грамот.

- По-моему, ты уже зазнался, - говорит Галка Васина, Васька попросту, - уже рисуешься!

Она идет в метре от Сережи - он ее всю разглядеть может; черная коса на плече лежит, а когда Васька поворачивается, глаза ее - два черных выстрела.

- Слово самурая! - смеется Сережа. - Знаешь, на каждую модель мы наклеиваем табличку: при нахождении просим вернуть туда-то и туда-то, но, клянусь, никто не думает, что наклейка пригодится.

- А все-таки приклеиваете? - не верит она.

- По правилам так положено! - говорит Сережа.

Он разглядывает удивленно свой оранжевый самолет, отмочивший такой номер, и сам себе не верит.

Когда модель ушла под облако, как водится, стартовал спортивный самолет. Он должен был преследовать ее и преследовал, пока, делая какой-то маневр, не потерял из виду. Сережа жутко расстроился - ведь он выбыл из соревнований, но через неделю оранжевую модель привез шофер грузовушки. Он сказал, что модель ему дали в сельсовете, и назвал село. Сто девятнадцать километров!

И вот теперь Сережа нес свою птицу с переломанным крылом, разглядывал ее удивленно.

- Вот Доронин! - говорит Сережа восхищенно. - Это да! Человек! Вражеский самолет таранил.

- И все-таки у твоего Доронина, - спорит Васька, - славы меньше, чем у той же Дорониной, у артистки. - Она улыбается. - Ты прямо смешной! Времена другие!

Другие, соглашается про себя Сережа. Ведь этот герой Доронин теперь на «кукурузнике» летает, на четырехкрыл ой этажерке. А когда-то немцев таранил! Но с Васькой он спорит:

- Допустим! Все, допустим, относительно! Но тогда нельзя так спорить! Ведь в ответ я скажу, что твою Доронину не сравнить с Гагариным.

- К старости, - Галины глаза рассматривают Сережу, - ты, наверное, станешь жутким сухарем, - она машет ладонью, - и уж, конечно, будешь технарем!

- Буду, - смеется Сережа, - для авиации гуманитарного образования маловато.

Он кивает Ваське и бежит к дому.