Лужи походят на осколки темных стекол. Огни, загоревшиеся в окнах, отражаются в воде желтым бисером. После дождя потеплело. Небо расчистилось от туч. Над крышами повис яркий лунный зрачок.
Они идут медленно, мама вдыхает воздух, в котором словно растворилась тополиная листва, и тихо повторяет:
- Как хорошо… Хорошо…
Тетя Нина так и не дождалась, когда мама освободится. Пожала Сереже плечо, сказала, что ей пора кормить Котьку, и убежала. Сережа стоял в аппаратной до конца. Сидел в коридоре, когда шла передача. Мама курила папиросы, сыпала пепел, вздыхала от вынужденного безделья, потом передача кончилась, и вот они уже подходят к дому, а Сережа все не знает, как начать. Как сказать маме про Никодима.
Просто так сказать: «Я согласен» - глупо. Нехорошо. Надо сказать так, чтобы мама поняла. Чтобы ее не обидеть.
Сережа весь вечер думает про людей. Про то, от чего счастье зависит.
Ему кажется: из всех его взрослых знакомых тетя Нина - самая счастливая. Отчего? Ну, во-первых, она красивая. Сережа даже в нее немножко влюблен. Он от этого с тетей Ниной долго говорить стесняется. Если один на один. При других, пожалуйста, потому что при других только с ним тетя Нина говорить не станет. Обязательно отвлечется. С ней ведь все поговорить хотят. Ниночка да Ниночка: всякий, кто мимо нее пройдет, - знакомый, конечно, - непременно остановится. Что-нибудь скажет. Или спросит. Тетя Нина не только красивая. Она обаятельная. Так мама говорит. Это правда. Если все к ней тянутся, значит, обаятельная.
Глаза у тети Нины всегда блестящие. А голос на мамин похож. Грудной.
Она, как и мама, стихи очень любит. Мама ее хвалит за стихи. А тетя Нина маму хвалит.
Мама ее обрывает, говорит:
- Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку!
Они смеются обе. Действительно, что поделать? Они подруги, и не просто подруги, а товарищи по работе. У них одна профессия - дикторы. Только одна - радиодиктор, другая - теледиктор.
Но разница между ними все-таки есть.
Про эту разницу мама любит тете Нине рассказывать.
- Возраст - раз. Два - вывеска. - Это мама лицо вывеской называет. - Три - характер. А на трех китах, как известно, держится мир.
Характеры у них действительно разные. Мама курит много. А это не просто привычка. Иногда так закурится, задень ее, она как камень раскаленный. Плесни воды - взорвется.
Да что там говорить… Счастливая - несчастливая. Это же не только от удачи зависит, от выигрыша какого-то. Это ведь не лотерея.
Счастливый человек счастлив потому, что он такой, а не другой. Был бы другим, стал бы несчастливым. Была бы тетя Нина как мама, тоже, наверное, несчастливой оказалась.
Но тетя Нина красивая, веселая, легкая, добрая. Сережа задумывается. А мама, что же, не добрая? Еще какая добрая!
Сережа припоминает утренний разговор. Явление Никодима. И вчерашний.
Вон она какая добрая, мама. Решила, что Сереже с Никодимом хуже будет, и отказалась от того, что решила. Для него, Сережки.
Выходит, несчастным и от доброты тоже стать можно.
Сереже делается жалко маму. Он берет ее под руку, заглядывает ей в глаза.
- Ну что, Сергуня, - говорит мама, - вот и добрались мы домой.
- Добрались, мама, - отвечает Сережа. Сердце у него щемит от жалости. Он хочет сказать что-нибудь хорошее, выбрать какое-то необыкновенное слово - светлое и прозрачное, - чтобы маме сделалось хорошо, чтобы она не когда-нибудь, а вот теперь, тотчас, почувствовала себя счастливой, но придумать ничего не может.
- Мам! - говорит он грубо, как она, и хочет поправиться, сказать мягче. Но ничего у него не выходит. - Мама, - повторяет Сережа непослушным голосом. - Понимаешь, только не обижайся, пожалуйста, я хочу сказать тебе про Никодима. - Он молчит, потом поправляется: - …Никодима Михайловича. - И опять молчит. - Я не против, - выговаривает он наконец, - пусть женится на тебе.
Мама останавливается, смотрит на Сережу испуганными глазами.
- Пусть он на тебе женится, - начинает торопиться Сережа, - пусть. В тесноте, да не в обиде, ты не беспокойся, мою раскладушку можно от окна отодвинуть к шкафу, тогда войдет еще одна кровать. - И кончает неожиданно. - Ведь папы нет…
Он говорит, захлебываясь от слов, и мама смотрит на него спокойнее, без испуга. Потом берет Сережу обеими руками за голову, притягивает к себе. Он тыкается носом в холодный, влажный плащ.
- Не думай об этом, Сергунька, - говорит мама. - Я ведь решила.
Он отшагивает от нее.
- Это ты из-за меня, - говорит он громко.
Мама молчит, качает головой.
- Да он теперь не придет, - говорит мама.
- Придет! - уверенно смеется Сережа. - Еще как придет! Бегом прибежит! Ведь к тебе же, к тебе!
- Глупенький, - улыбается мама, - не все так просто. Он не придет. И я к нему не пойду.
- Значит, я пойду, - не задумываясь, отвечает Сережа, и мама хмыкает. Он молчит и хмыкает тоже. Брякнул, называется. Он? Пойдет к Никодиму? И что скажет?