Жека готов был тотчас соскочить с Буланки и бежать к шхуне, но мама по-прежнему торопилась, и Жека понял, что она хочет увидеть отца. Они даже не заехали домой, а сразу отправились на заставу. Мама соскочила с Буланки, сняла Жеку и быстро взбежала на крыльцо. Жека за ней. Дежурил Алёша. Лицо у него было усталое. Он вызывал кого-то по телефону, но, как только вошла мама, не дожидаясь её вопроса, сказал:

— Все живы-здоровы. Даже японским рыбакам помогли. Сейчас отсыпаются! Намучились, бедолаги. Шхуна потеряла управление, потрепало их здорово. Имеется один раненый, зашибло, когда выбрасывались на берег, и шхуну разбило.

Маме очень хотелось увидеть отца, но, узнав от Алёши, что все живы и здоровы, она не стала беспокоить его. Только велела ему передать, что они с Жекой благополучно вернулись и идут домой. Про сорванную с дома крышу ничего не сказала, но Алёша, оказывается, и сам всё знал.

— Ребята сегодня же починят, — пообещал он. — А пока идите в столовую, позавтракайте.

Гена встретил их радостно.

— Как только получили из отряда предупреждение, что идёт шторм, дежурный поднял всех по тревоге, — рассказывал он. — Сначала хотели вместе с вами и коров с лошадьми отправить, а Володя сказал: не надо, они только мешать будут. Лучше, сказал, просто выпустить из хлева, и всё. Они и сами не дурные — стоять и ждать, пока затопит. И правда, мы их больше тут не видели. Наверное, вскарабкались на ближайшую сопку по лощине. Ух, и хлестало тут! Думали, все стены разнесёт!

— А японских рыбаков ты видел? — спросил Жека.

— Как же не видел! Одному даже перевязку делал.

— А что с ними теперь будет? — снова спросил Жека.

— Прилетит вертолёт, отправим их в отряд. Там разберутся, что за люди, и помогут им вернуться домой.

— А шхуна их?

— Шхуну здорово разгваздало. Мы, по их просьбе, сняли с неё всё, что было там годное.

В доме вся мебель стояла в воде, и когда мама отворила дверь, с крыльца побежал вниз ручеёк. А сверху в комнаты смотрело голубое небо. Всё в доме было мокрое. Мама принялась вытаскивать постели, чтобы они поскорей просохли на ветру и солнышке, и Жека помогал ей. Они вытащили и одеяла, и подушки, и простыни, и даже Жекин матрац. Только тахту не могли вытащить. Уже потом её вынесли пришедшие ставить крышу солдаты.

Солнце светило вовсю, но Жеке вдруг захотелось спать. Он, как был одетый, растянулся на стоявшей возле дома тахте и сразу же заснул. Снилась Жеке Буланка. Она ходила по их квартире, громко топая копытами, и кричала:

— Сюда, давай сюда! Подвинь с той стороны!

От этих криков Жека и проснулся, и увидел, что дом их стоит уже под крышей. А Володя, поднявшись на переносной лестнице, что-то забивает наверху. Жека вошёл в дом, где мама наводила порядок, потом снова вышел, стал возле лестницы и, задрав голову, смотрел, как работает Володя. Наконец тот кончил стучать, сказал: «Порядок» — и слез с лестницы.

— Ну что, Евгений Борисович, выспался? — спросил он Жеку. — Оно, конечно, после такой ночки я бы и сам минуток триста не отказался подремать.

— А японские рыбаки уже проснулись? — спросил Жека. Ему очень хотелось на них посмотреть. Всё-таки это ведь интересно, какие они, эти японские рыбаки, которым помогли спастись пограничники. Но Володя хмыкнул:

— Ну ты даёшь, старик! Пока ты спал, за ними прилетел вертолёт из отряда. Они теперь, скорей всего, там, а может быть, даже уже у себя дома. Но ты не огорчайся, что не увидел их. Люди как люди, только по-русски не умеют разговаривать. Всего-то и твердят два слова: «Холосо» и «Спасибо». А уж как они рады были, когда мы погрузили в вертолёт вместе с ними всю начинку с их шхуны! Оно и понятно, люди они небогатые. Если будут новую шхуну строить, каждый винтик-болтик в дело пойдёт. Только корпус бросовый нам на память остался.

Жека, едва дослушав Володю, ринулся в дом.

— Мама, можно я к шхуне? — закричал он.

Мама минуту помедлила, но потом сказала:

— Ладно, иди. Только речку поосторожней переходи. — И Жека понял, что после сегодняшней штормовой ночи, которую они провели вместе, мама уже перестала считать его маленьким.