Валлерой знал, что это сон. Но он был так реален.

Эйша стояла перед ним, одетая в белое платье; ее ошейник и цепи горели красным на фоне бесконечной ночи. Темные волосы она откинула назад, и они облаком обрамляли ее искаженное страхом лицо. Он невольно протянул к ней руки. И увидел, что на его руках… щупальца!

Он чувствовал, как ощутимая пульсирующая аура, окружающая девушку, влечет его. Он знал, что должен ее убить и поглотить эту ауру. Пальцы его коснулись ее рук. Щупальца ныли от стремления к контакту. Но если они прикоснутся…

Щелчок. Он снова джен… и смотрит, как Клид убивает Эйшу.

Щелчок. Нет, это Энам убивает Эйшу, в ужасе широко раскрывшую глаза. Она борется, стремится подавить свой страх… но проигрывает.

Он побежал… преодолевая свинцовую усталость… побежал к Эйше, чтобы спасти ее… но тело его слабо, и он теряет ее. И отказывается останавливаться. Отказывается сдаваться, сколько бы усилий не стоил ему каждый дюйм.

Он видит, как щупальца обвиваются вокруг ее рук. Борется, грудь болит, лицо искажено болезненной гримасой, но что станет делать, если дотянется до нее, он не знает.

Щелчок. И опять это он, он убивает Эйшу. И не может остановиться. Может только наблюдать, как делает это.

Неожиданно руки джена под его щупальцами задергались. Они превратились в руки сайма, щупальца стремятся соединиться с его щупальцами. Взаимное притяжение сближает их. Лицо Эйши становится все больше и больше, теперь оно раскраснелось и улыбается. Он знает эту улыбка. Это не улыбка приветствия… это торжество. Их губы встречаются.

Он вырвался и сел, крик застыл в пересохшем горле. Руки болели от усилий щупальцев, которых у него нет. Он встряхнулся, собрался с мыслями и снова лег. Натянул одеяло до подбородка.

Потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться в реальном мире, отправить кошмар туда, где ему место. Он побранил себя за неуходящее ощущение ужаса. Когда хочешь чего—то слишком большого, получаешь в ответ кошмары… и ты не уверен, что именно их хотел получить.

Под одеялом он принялся растирать ноющие мышцы рук. Неожиданно поняв, что повторяет одно из бессознательных движений Клида, Валлерой заставил себя опустить руки.

Он не помнит, чтобы укрывался ложась. Должно быть, это сделал Клид, подумал Валлерой. Он попытался представить себе, как это делает сайм. Помогло рассеять привкус ночных кошмаров.

Приподнявшись на локте, Валлерой увидел на столе цилиндр вестника. В красном свете углей лицо проводника казалось покрытым глубокими морщинами. На глазах Валлероя Клид заметался из стороны в сторону, словно убегая от чего—то. Он нечленораздельно застонал и дышал при этом быстро и мелко. Потом начал лихорадочно звать Денрау, как тогда, когда пришел в себя от мук потери пространственной ориентации.

Встревоженный, Валлерой схватил его за руки.

— Сектуиб! Клид, проснитесь! Это дурной сон. Проснитесь! Вы в безопасности… здесь.

Он снова и снова повторял это на обоих языках, пока метания не ослабли и глаза проводника открылись.

— Назтер… — тяжело дыша, Клид отнял руки. — Хью. На мгновение мне показалось, что это Денрау…

Он глубоко вздохнул. Теперь он полностью проснулся.

— Спасибо. Мне не следовало засыпать.

— Могу я для вас что—нибудь сделать? Дать попить? Поесть?

— Нет. Спасибо.

— Может, разжечь огонь…

— Хью!

Проводник резко сел.

— Что?..

Поворачивая голову, словно улавливая неслышный сигнал, Клид пробормотал:

— Должно быть, джен. Недавно установившийся. Очень утомлен и испуган. — Наконец он определили направление, ниже по склону от дома. — Направляется сюда, но чуть восточнее нас. Пройдет мимо. Пошли.

— Куда?

Клид отбросил свое одеяло и одним гибким движением обулся.

— Чтобы перехватить его. Нельзя позволить ему оказаться в долине, полной Рунзи.

Не понимая, почему проводник рискует их жизнью ради одного заблудившегося джена, Валлерой вслед за ним вышел из дома. Каковы бы ни были причины действий Клида, он соглашался с их необходимостью.

Однако недавний снегопад оставил местами полосы льда. И даже яркий свет луны не помогал все их обнаружить. К тому времени как они заметили беглеца, Валлерой собрал дополнительную коллекцию ушибов. И радовался, что они отказались от мысли идти ночью.

Они присели за камнем и принялись наблюдать. Маленькая фигурка, направлявшаяся в их сторону, на каждый шаг вперед съезжала на два назад. Но в отчаянии или в упрямой решительности продолжала карабкаться по обледеневшему склону. Темнота мешала беглецу разглядеть удобный спуск всего в нескольких сотнях метров к западу.

Клид сказал:

— Если он меня увидит, вероятно, постарается убежать. На такой поверхности это может быть смертельно. И его страх для Рунзи будет словно яркий маяк.

— Верно. Что же нам делать?

— Я вам дам их пароль. Пойдите и встретьтесь с ним. Приведите в дом и получше подготовьте к встрече со мной.

— Откуда вам известен их пароль?

— Неважно. Называйте его Трино. Но любой ценой успокойте его. Поле его не такое высокое, но страх, который он распространяет, слишком подозрителен.

— Кто—нибудь преследует его.

— Не в пределах моей чувствительности.

Эти пределы весьма широки. Валлерой согласился:

— Пошли…

Клид сложил руки у рта и издал прекрасное подражание крику совы. Этот крик он повторил трижды, потом еще раз трижды: такая регулярность не могла быть естественной.

Карабкающаяся фигура остановилась и прислушалась.

— Ну, хорошо, назтер, — сказал Клид. — Идите.

Валлерой встал, стараясь быть заметным, а Клид, используя любые возможные укрытия, направился назад. Валлерой методично спускался к ожидающему беглецу, негромко говоря:

— Трино, ты пропустил убежище. Я тебя отведу. Сюда.

Приблизившись к темной фигуре, Валлерой показал на запад, на удобный спуск. Фигура не попыталась приблизиться. Валлерой обнажил руки и поднял их в свете луны.

— Я не причиню тебе вреда.

Он попробовал подойти ближе. Беглец не шевелился. Но это была неподвижность испуганного животного, готового при малейшей угрозе метнуться в сторону.

Клид старался подражать успокоительному тому Клида.

— Идем в убежище. Там тепло. И есть еда. Там безопасно.

— Как ты меня нашел?

Теперь Валлерой был настолько близко, что видел камни, которые сжимали почти детские кулаки. Голос беглеца негромкий и тоже высокий, как детский.

— Ты сильно шумел на нестойких камнях. В той стороне идти лучше.

— Кто ты? И что здесь делаешь?

Вместо ответа Валлерой нащупал звездный крест и поднял его в лунном свете.

— Видел когда—нибудь такой?

Ответом послужил удивленный возглас. Кулаки, сжимавшие камни, разжались.

Валлерой продолжал уговаривать:

— Еще кое—кто ожидает тебя в убежище. Идем.

Отбросив примитивное оружие, беглец направился к Валлерою. Валлерой опустил рукава куртки и вздрогнул. Он пожалел, что оставил плащ в доме.

— Кто ты?

Детский голос слегка дрожал.

— Меня зовут Хью Валлерой. А тебя?

— У меня нет имени. Я джен.

— Я тоже. Но имя у меня есть. И даже несколько.

Теперь, оказавшись ближе, беглец с интересом разглядывал одежду Валлероя. Неожиданно он презрительно произнес:

— Община! Извращенец!

Отпрыгнул и побежал в сторону своего прежнего маршрута.

Валлерой успел поймать его за плечи. Они молча несколько минут боролись, но вот капюшон плаща беглеца упал, обнажив длинные черные волосы.

— Да ты девушка! — ахнул Валлерой.

— А ты грязный извращенец! Отпусти меня!

— Не отпущу. Ты приведешь к тому, что меня убьют Рунзи — они внизу в долине, а мне это не нравится. Даже извращенцам не нравится, когда их убивают!

При слове «Рунзи» девушка застыла.

— Откуда ты знаешь?

— Мы с партнером наблюдали за ними вчера. Они собирали своих мертвых. Мы считаем, что утром они уйдут и мы сможем возвращаться домой.

— Домой?

— В Зеор.

С холодным отвращением девушка сказала:

— Убери от меня свои руки.

Валлерой отпустил ее. Она снова пошла от него вниз по холму.

— Я уверен, — сказал ей вслед Валлерой, — что тебя ищут саймы.

Она остановилась и в нерешительности обернулась.

— В убежище тепло. Там есть еда. Мой партнер говорит, что там до утра безопасно.

— Твой партнер?

— Сектуиб Клид Фаррис, глава общины Зеор. Он не ест маленьких девочек.

— Я больше не маленькая девочка. Я джен.

Валлерой слышал в этом ее признании ненависть к самой себе. Ужасно слышать такой из уст молодой девушки на самом пороге женственности. Он сказал:

— Я товарищ сектуиба Фарриса. Да, у него период потребности, но я гарантирую, что он тебя не тронет. Однако твой страх может причинить ему боль и даже убить нас, если привлечет Рунзи.

— Извращенцы! Надеюсь, они вас поймают!

— Но тогда поймают и тебя. Идем. Мы предлагаем тебе теплое убежище. Раздели его с нами. Обещаю, что не будем пытаться обратить тебя в свою веру.

Холод и одинокое ночное бегство в темноте сказались на девушке. Губы ее дрожали. С трудом сдерживая слезы, она стояла молча.

— Пошли, — в последний раз сказал Валлерой, повернулся и пошел, указывая дорогу.

Немного погодя он услышал за собой шаги. Вскоре они вышли на более прочную поверхность и начали подниматься к почти невидимому убежищу. Девушка отставала все больше и больше, и Валлерой опасался, что ему придется за ней возвращаться.

— Клид хороший человек, когда получше его узнаешь. Даже в состоянии потребности он способен на сочувствие. Он никогда не убивал ради селина и никогда не будет.

Она остановилась в нерешительности, глядя на дом. Валлерой взял ее за руку и потащил вверх.

— Он нас ждет. Не бойся.

Она неохотно послушалась. Валлерой подвел ее к двери и ввел внутрь, где Клид уже развел огонь и поставил кипятиться зерно с водой. Проводник повернулся от очага. По—прежнему на четвереньках он сказал:

— Добро пожаловать в убежище звездного креста… и в безопасность.

Прислонившись к закрытой двери, девушка не шевелилась. Валлерой видел, как она разглядывает проворные хватательные щупальца Клида. Как и в первый раз когда Валлерой видел его, Клид пользовался ими привычно, точно, естественно. Валлерою они казались воплощением изящества и красоты. Собственные руки по сравнению с ними неполны, несовершенны. Очевидно, девушка так не считала. Она была в ужасе.

Клид говорил так, словно приветствовал гостя в Зеоре.

— Назтер, повесьте ее плащ, а я тем временем поставлю еду на стол. Трино, мне нечего предложить, кроме того, что мы здесь нашли. Мы тоже спасаемся от Рунзи.

— Надеюсь, они вас схватят.

— Нет, пока ты с нами. У тебя еще очень низкое поле. Тебе нужно побыстрей согреться. И ты спасешься.

— Чтобы умереть дикарем в дикой местности.

— Чтобы умереть своей смертью и по—своему. Если все так безнадежно, зачем ты бежишь?

Она устало опустилась у входа.

— Не знаю! Не знаю, или мне теперь все равно!

Отвернувшись, она заплакала, не всхлипывая.

Валлерой подошел к ней и обнял за плечи. Она, как испуганный ребенок, бросилась к нему в объятия. Он позволил ей несколько минут поплакать. Затем легко встряхнул.

— У тебя впереди вся жизнь. Посмотри на себя? Разве ты стала менее реальной за последнюю неделю? Ты джен. Разве правда, что джены животные? Ты чувствуешь себя другой? Но если не чувствуешь, почему другие джены должны быть другими… не людьми, а кем—то ниже людей? А если джены на самом деле такие же, что заставляет тебя думать, что у них там нет цивилизации? — Он указал в общем направлении границы.

Сбитая с толку, она подняла свое залитое слезами лицо и посмотрела ему в глаза. Валлерой так никогда и не узнал, что она увидела, но увиденное заставило ее прекратить плакать. После этого она быстро покончила с гречей с яблоками. Теплая еда и огонь начали оказывать свое действие на ее уставшее тело. Через несколько мгновений она спала под одеялом Клида, а мужчины негромко совещались в предрассветной полутьме.

— Нам надо уходить отсюда.

— Да, сектуиб. Скоро рассвет.

— Нет. Немедленно. По ее следу идут.

Валлерой вскочил на ноги.

— Где…

— Садитесь. Преследователи еще далеко. Но Рунзи вскоре их заметят, если у них высланы разведчики. А как только Рунзи поймут, что только преследование могло привлечь сюда ночных рейдеров, они тут же захотят проверить убежище. К тому времени мы должны быть уже далеко.

— А как же она?

— Назтер. Мы не можем взять ее с собой.

Холодная решимость в голосе Клида прозвучала самым страшным смертным приговором.

— Вы ей солгали! Вы знали, что она здесь не будет в безопасности!

— В Зеор — навсегда! Иногда ради Зеора приходится совершать очень неприятные вещи.

— Я не оставлю ее на смерть! — Валлерой попытался встать, но Клид удержал его.

— Назтер. Если вы ее разбудите, мы тоже умрем. Теперь по крайней мере она не привлекает своим страхом преследователей. Заканчивайте еду. Мы должны идти.

— Вы хладнокровный…

— Назтер. Гнев далеко разносится по этим холмам.

Валлерой проглотил комок и опустился на стул. Невозможно отрицать разумность предложения Клида. Но Валлерой знал, что когда—то его мать была в положении этой девочки.

— Ешьте. Чем быстрей мы уйдем, тем больше у нее шансов уцелеть. Все вместе мы образуем очень подозрительную неровность в селиновом поле.

— У меня нет аппетита. Идемте, пока меня не вырвало.

Смягчившись, Клид сказал:

— Знаете, у нее есть шанс. Если она будет одна и верит в звездный крест, они могут ее не заметить.

— А теперь вы лжете мне.

— Нет. Только надеюсь. Извращенное человеческое обыкновение, которое случается у саймов и даже сектуибов.

Они собрали вещи, но оставили одеяло Клида, которым была укрыта девушка. Прежде чем выйти, Валлерой снял со стены звездный крест и вложил ей в руки.

Затем мрачно последовал за проводником в предрассветную тьму. Двигаясь по знакомой местности, они положили закрытый цилиндр туда, где нашли его. И продолжали подниматься, двигаясь на запад, в сторону Зеора. Еще существовала возможность избежать Рунзи и спуститься в долину.

Но эта небольшая возможность становилась все слабее. Проводник перелетал от одной тени к другой так, словно ему стоило только подумать о каком—нибудь месте — и он оказывался там. Валлерою трудно было выдерживать позицию, рассчитанную Клидом таким образом, чтобы их совместное поле привлекало как можно меньше внимания. Но Валлерой старался держаться. В ходе этого процесса он растянул лодыжку и мрачно выругался.

Проводник даже не вернулся, чтобы осмотреть травму. И не замедлял скорости, чтобы хромающий Валлерой не отставал. Джен продолжал напоминать себе, что его партнера подгоняет потребность. Только крадущийся за жертвой хищник мог с такой легкостью двигаться в ночи. Только сосредоточившись на цели впереди, Клид мог избежать попытки превратить Валлероя в настоящего товарища прямо на месте.

А сам Валлерой никогда не был меньше уверен в своей способности стать товарищем. В разговоре с девушкой он смело назвал себя товарищем и тогда гордился этим. Но с каждый проходящим часов он все яснее и яснее видел признаки растущей потребности у Клида и неспособности проводника эту потребность контролировать; лихорадочно блестящие глаза метались из стороны в сторону, определяя расстояние; Клид становился все более чувствителен к окружающему; его латерали дрожали от почти видимой дрожи ропалиновых желез. Даже в голосе сайма слышалось напряжение, которого не было несколько часов назад.

Глядя на происходящую трансформацию, Валлерой начинал сомневаться, способен ли он выдержать предстоящее испытание. Он снова видел перед собой человека, которого впервые встретил в ту дождливую ночь. Второй раз за время его знакомства с проводником Клид стал другим существом. Раньше он был спокойным, уверенным в себе, преданным своему делу, но не требующим невозможного от других. Он мог быть высокомерен и невыносимо авторитарен, но никогда не становился алчным или жестоким. Но теперь, подумал Валлерой, Клид снова стал сверхактивным хищником, который не думает ни о чем, кроме собственного выживания. И на этот раз трансформация зайдет еще дальше.

Погрузившись в свои мысли, Валлерой споткнулся о камень. И для него двойным шоком стала поддерживающая рука. Он отскочил, запнулся и ударился об упавший ствол дерева.

— Хью! Что с вами?

— Вы меня испугали!

— Успокойтесь. Холмы полны Рунзи.

— Я никого не вижу.

— Джены! — фыркнул Клид. — Все одинаковые. Слепые, глухие и тупые.

— Придержите оскорбления. Просто вытащите нас отсюда.

— Мы начинаем спускаться. Следите за своими шагами.

— Именно это я и делаю!

— Если хотите жить, будьте внимательны.

— Да, сектуиб. Но вы должны идти медленней. Я растянул лодыжку. Кажется, она распухла.

— Я этим займусь, когда вернемся домой. А сейчас забудьте об этом.

Валлерой только хмыкнул и пошел за проводником. Он старался простить партнера. Сайму, должно быть, легко забыть, что джен не в состоянии не обращать внимания на травмы. Валлерой стиснул зубы и сосредоточился на необходимости не отставать. Неверный шаг может означать долгое падение.

Но упал не джен. Клид шагнул на выступающую каменную плиту и подготовился спуститься с нее. И когда он присел на ее краю, вся плита наклонилась, ее глубоко зарытый в земле конец подался. Проводник мгновенно прыгнул в сторону, уходя от потока камней, но оказался недостаточно проворным. Поток подхватил его и, переворачивая с ног на голову, пронес почти пятьдесят метров вниз по склону. Здесь Клид остановился, ударившись о длинный изогнутый ствол дерева. Каскад камней продолжал падать в долину. Вслед за ним скользя и спотыкаясь, спускался Валлерой.

Ухватившись за нависающую ветку, он с трудом затормозил рядом с саймом. И наклонился, осматривая партнера. Первые лучи рассвета прогоняли звезды. Серый свет заливал окрестности. При этом свете красная рваная рана на голове Клида выглядела еще страшнее, но Валлероя больше всего тревожили латерали.

Наклонившись, он отвернул рукава куртки Клида. На дорсальном щупальце правой руки быстро вспухающая шишка, но, очевидно, латерали не пострадали. Валлерой легко провел по ним пальцами, и Клид мгновенно очнулся. Он схватил Клида, поставил его в позицию передачи, но сделал это не теми щупальцами. После краткого мгновения, слишком краткого, чтобы Валлерой смог среагировать, сайм отпустил его и заметно расслабился.

— Ваше поле высоко и все время повышается. Вы знаете, мне пришлось ускориться, чтобы меня не раздавило камнями… Почему вы так меня трогали?

— Ну, это ведь привело вас в сознание?

Проводник приподнялся, опираясь о ствол.

— Могли бы и не тревожиться. Мы могли до рассвета перейди долину. Они уходят на восток. Мы могли бы…

— Идти сможете? Этот порез головы…

— Ерунда. Но слишком поздно. Они нас заметили.

Сердце Валлероя забилось сильней: осознание неудачи обрушилось на него, как черная ледяная волна. В усиливающемся свете он разглядел движение со всех сторон. Склоны кишели врагами!

— Мы от них уйдем! — сказал Валлерой. — Давайте помогу.

— Не трогайте меня! Если бы я смог рассчитывать на вас, то получил бы энергию сейчас и позволил бы им месяц смотреть, как я умираю. Но за последние несколько часов ваше отношение ко мне изменилось. Пытаясь в такой обстановке быстро провести передачу, я могу повредить вам.

С пересохшим горлом Валлерой наблюдал, как сжимается круг врагов.

— Сектуиб. Если вы сможете понизить мое поле, это и мне даст лишний месяц жизни. А за месяц многое может случиться.

— Они вас не тронут, так как будут уверены, что у вас есть иммунитет против смерти при передаче. Если кто—нибудь из них попробует, помните, что среди них проводников нет. По сравнению со мной передачу они осуществляют медленно и мелко… а вы способны обслуживать меня. Мне нужно немного времени, чтобы сделать вас товарищем… — Он замолчал, глядя через плечо Валлероя. — Но времени у нас больше нет.

Джен с колотящимся сердцем повернулся и увидел троих саймов с кинжалами в руках, молча на них смотрящих. Клид встал и стряхнул грязь с одежды гордого зеорского цвета. Оглянувшись на него, Валлерой увидел его напряженный ястребиный взгляд. Дом Зеора готов был погибнуть в борьбе.

Затем проводник совершил странный поступок. Стоя сразу за Валлероем и чуть слева от него, Клид положил правую руку на правое плечо джена и, протянув ближайшую латераль, коснулся ею его шеи. Левой рукой сайм сжал левую руку Валлероя и вытянул латерали в том положении, какое они занимают при внутреннем сдвиге.

На мгновение Валлерою показалось, что ему предстоит немедленно удовлетворить потребность проводника. Он собирался с силами для предстоящего испытания, когда заметил реакцию рейдеров. Потребность Клида и готовность Валлероя ее удовлетворить были для них осязаемы и удивительны. Они о таком слышали, но реальность все равно одновременно и притягивала и отталкивала их.

Зная, что Клиду необходим жесткий контроль, чтобы справиться со своим инстинктом, Валлерой подавил последние остатки сомнений и дурных предчувствий. Он играл свою роль со спокойной уверенностью, которая сразу привлекала внимание каждого вновь подходившего рейдера. Внимание аудитории начинало ему нравиться. Валлерой постарался почувствовать искреннюю озабоченность потребностями проводника.

По—видимому, это удалось ему слишком хорошо. Клид прошептал:

— Полегче. Вы меня искушаете.

Наконец последний из подошедших, по—видимому, предводитель, сказал:

— Ну хорошо, извращенцы. Отойдите друг от друга.

Клид спокойно ответил:

— Проводник и его товарищ не разлучаются.

— Только попытайся осуществить передачу, и пожалеешь, что камнепад тебя не похоронил. Шагайте.

— Ты блефуешь, — ровным голосом ответил Клид. — Ты не посмеешь прервать передачу. Кто после этого будет извращенцем?

— Но даже после передачи ты с нами со всеми не справишься. Однако я не хочу кровопролития. Даю слово, что ты получишь свою передачу. А теперь отойдите друг от друга, чтобы мы могли вас обыскать.

Кольцо саймов начало сжиматься, и Валлерою она показалась стеной, ощетинившейся стальными лезвиями. Ослабив хватку, Клид прошептал по—английски:

— Я дал вам лучшие рекомендации, какие смог. Теперь рассчитывайте на себя.

Неохотно отсоединившись, Клид отошел в сторону и позволил обыскать себя.

Валлерой старался сохранить сосредоточенность на обслуживании Клида. Только так мог он вынести обыск и толчки со всех сторон. У него конфисковали все, кроме звездного креста, который как будто не заметили. Валлерой радовался толстым слоям теплой одежды, закрывавшим его и нежеланию саймов подвергать холоду ценный товар. Талисман — это все, что у него оставалось, но это было так мало против тяжелых наручников, ошейника и цепей на ногах. В таком виде их повели на сборный пункт.

Солнце наконец разогнало тучи на горизонте, но небо оставалось затянуто серой дымкой, поглощавшей все тепло. Цепи обжигали кожу холодом. А там, где на них были грубые шипы, они причиняли настоящую пытку. Ошейник заставлял идти с поднятой головой и смотреть на горизонт. Потребовалось два сайма — по одному с каждой стороны, чтобы свести его по склону. Но по сравнительно ровному дну долины идти оказалось не легче. Лодыжка начинала распухать. И каждый шаг вызывал слезы, которые тут же замерзали на глазах.

Он продолжал говорить себе, что поврежденная лодыжка не имеет значения, так как он все равно умрет, и умрет очень скоро. Он не верил в обещание предводителя разрешить Клиду передачу. Но даже если предводитель сдержит слово, обещание он произнес так, что вряд ли передачу будет осуществлять товарищ. Если репутация Рунзи соответствует действительности, они предложат проводнику совершить убийство — вероятно, одного из последних пленных, который никогда не слышал о проводниках. Они будут ждать до последней минуты, когда даже проводник не сможет игнорировать страх джена. И будут над ним издеваться.

Почему—то это предстоящее унижение Клида казалось Валлерою страшней собственной судьбы. Ему и в голову не приходило, что он сможет добраться до главного лагеря рейдеров.