— Хорошо, — сказал Валлерой, сбрасывая с себя ремни. Он заправил в брюки белую рубашку. — Где твоя одежда?

Эйша взглянула на свое белое одеяние.

— Меня заставили оставить ее в комнате дальше по коридору.

Взгляд ее казался несфокусированным. Она покачнулась — явно на грани обморока. Валлерой обхватил ее рукой, чтобы поддержать; он бранил себя за то, что не может удержаться — чувствует, как это приятно.

В другую руку он взял один набор ремней. Это неплохое оружие.

— Пошли за твоей одеждой. Ты не можешь так уходить.

Ее вещи они нашли в соседней комнате. Девушка быстро оделась, Валлерой тем временем расхаживал рядом.

— Нам придется украсть трех лошадей и вывести из строя остальных. Знаешь, где они держат газ, который использовали на тебе?

— Тот, что доводит до сумасшествия?

— Да, или сонный газ.

— Баллоны в стойках в комнате на другом конце здания, на первом этаже.

— Хорошо. Нам все равно нужно идти туда, чтобы добраться до конюшен. Давай попробуем.

— Бесполезно. Они заметят передвижение нашего селинового поля.

— Может быть. Но ведь нельзя просто сидеть и ждать, пока они снова нас не схватят.

— Пожалуй.

На взгляд Валлероя, она напоминала увядшую розу, на которую много раз наступали. Глаза ее впали и были окружены темными пятнами.

— Дойдешь?

— Если не смогу, тебе придется меня оставить.

Больно прикусив губу, Валлерой первым начал спускаться по лестнице. По приказу Эндла здание опустело. Помещение с баллонами газа было заперто на наружный замок; несколько раз толкнув плечом, Валлерой сломал его. За дверью оказалось помещение для допросов… он знал, что у Эйши ужасные воспоминания о нем. И отправил ее назад.

— Следи за передней дверью, внизу. Я возьму баллон.

Она молча повиновалась, и Валлерой вошел в комнату, которая зловеще напоминала больницу, но не была ею. Вдоль стены располагалась стойка с баллонами. Все цилиндры были помечены разноцветными лентами с надписями на саймском языке. Но слова оказались ему незнакомы. Он смутно помнил баллон, который использовали саймы, чтобы усыпить Эйшу. На нем была пурпурная лента. За висящими короткими поясами, в конце ряда, он нашел такой баллон. Он был больше того, который Валлерой видел раньше, и к нему не прикреплена маска для лица. Но был клапан. Валлерой решил, что сможет его открыть.

С удивительно тяжелым баллоном на плече и с ремнями в руке он присоединился к Эйше у выхода, расположенного ближе всего к конюшне. Девушка держала связку ключей.

— Смотри, что я нашла!

Валлерой выхватил у нее связку, всмотрелся.

— Ключи от клеток!

Он опустил баллон на пол и стал перебирать ключи. На каждом был номер. Валлерой помнил номер клетки Клида. Если он найдет ключ с таким номером… может быть… Перебрав три четверти ключей, он нашел нужный, сорвал его и сунул в карман.

— Придется сделать бросок. Сможешь оседлать лошадь?

— Смогу или поеду без седла.

Она проскользнула мимо него и побежала раньше, чем он пошевелился.

К тому времени как он оказался в полумраке конюшни, она уже в стойле седлала мерина, выглядевшего самым сильным и быстрым. Волосы свисали Эйше на вспотевшее лицо и прилипали к нему. Валлерой начинал подозревать, что Эндл обжег ее, но он ничего не мог сейчас сделать с испытанным ею шоком передачи. Опустив баллон, он снял седло и принялся седлать жеребца напротив. Будь в конюшне дежурные конюхи, они бы уже их обнаружили. Нет смысла обыскивать помещение. Заняты лишь немногие стойла. Лагерь почти пуст. Тем не менее достаточно одного сайма, чтобы положить конец их побегу. Валлерой затянул подпругу и подошел к соседнему стойлу. Здесь нетерпеливо топала холеная кобыла. Таких отличных лошадей Валлерой никогда не видел.

Надев недоуздок, он взял в руки поводья всех трех лошадей.

— Выведи их. Я усыплю остальных. Давай!

Ему пришлось подсаживать девушку в седло. У Эйши едва хватало сил, чтобы держаться в нем. Он шлепнул лошадь по крупу и занялся баллоном. После трех лихорадочных попыток он вспомнил, как был запечатал цилиндр вестника. И нашел три предохранительных кнопки, на которые нужно нажимать одновременно. Конечно, щупальцами эти делать удобней, чем пальцами. Пришлось прижимать кнопки щепками, отломанными от стойки, но наконец послышался свист выходящего газа. Задерживая дыхание, Валлерой пустил газ в занятые лошадьми стойла и бросил баллон в ясли у выхода. Затем, едва сдерживая боль в легких, бросился на воздух.

За углом здания он обнаружил Эйшу, ждавшую с двумя лошадьми без всадников. Она обвисла в седле и крепко закрыла глаза от солнца. И поэтому не видела сайма, который вышел из ближайшей казармы и удивленно смотрел на них.

Не замедляя бега, Валлерой вскочил на свою лошадь и галопом пустил ее на сайма, взмахивая в воздухе ремнями, как арканом. За мгновение до того как ремни обрушились ему на голову, сайм пришел в себя… действительно на него нападает джен!.. и начал двигаться. Но даже ускорение не помогло преодолеть эффект неожиданности.

Ремень охватил горло рейдера, а Валлерой навалился на него всем своим весом, уронив на землю. Ему повезло: он упал на спину рейдера, там, где стальные щупальца до него не дотягивались. И использовал это мгновение, чтобы дернуть за петлю. Ответом послужил сухой треск. Валлерой не стал смотреть, как умирает его противник.

Высвободив ремни, он снова сел в седло.

— Эйша! Я за Клидом. Поезжай по южной дороге, я скоро тебя догоню. Ни за что не останавливайся!

Схватив повод лошади Клида, прижавшись к спине свой лошади, он поскакал к клеткам. Теперь, когда их обнаружили, единственная надежда на скорость.

Единственная его надежда, подумал Валлерой. Он не смел думать о том, что придется делать дальше или что может потом случиться.

Повернув в проход между казармами, Валлерой подскакал к клетке Клида. Проводник по—прежнему стоял у прутьев, ожесточенно вцепившись в них. Он сейчас ничего не слышит и не понимает. Будь у него хоть малейшая возможность, убьет на месте, не думая о возможном новом плене.

Оставив ремни на шее лошади, Валлерой с ее спины, подтянувшись, забрался на крышу клетки. Вставил ключ в скважину крышки люка. Потом лег на крышу, перегнувшись через ее край и не открывая люк.

— Клид, я открываю люк. Ваша лошадь здесь. Следуйте за мной, и, когда мы выедем из лагеря, я остановлюсь и вы меня догоните. Поняли?

В искаженных мукой глазах не было ни следа понимания. Открывая крышку люка, Валлерой молился. Потом прыгнул на свою лошадь и ударил ее по крупу. Для Клида он сознательно отобрал самую медленную лошадь, но у него не было уверенности, что он выиграет гонку.

Эйшу он догнал на полпути к горному склону и, проезжая мимо, сильно шлепнул ее лошадь. Та бросилась вперед.

Они проскакали по тропе и углубились в вечнозеленый лес. Деревья мелькали мимо, образуя сплошную стену. Оказавшись в тени, Валлерой сквозь свою тонкую одежду почувствовал холодный ветер с гор. Клид догоняет их слишком быстро. Валлерой забыл о холоде и принялся подстегивать свою лошадь. А по пути думал, что делать.

Вся их удача ни к чему, если он не сможет спасти Клида, чтобы восстановить Зеор. Но его продолжали преследовать утренние эмоции. Он знал, что единственный шанс на выживание в том, чтобы пожертвовать своей жизнью ради Клида. Но это должна быть совершенно искренняя жертва. Под гипнотический стук копыт он снова и снова перебирал аргументы.

В конце концов только одно слово Фелехо сделало это все для Валлероя реальным. «Назтер». Он гордился этим званием. Теперь настала пора оправдать эту честь. А ему действительно этого хочется.

Он позволил Эйше ускакать вперед. Когда они оказались на небольшой поляне, где лучи солнечного света смогли прорезать лесную полумглу, он остановил лошадь, не предупреждая девушку. К тому времени как она это заметила и повернула назад, Клид догнал Валлероя.

В лучах солнца две лошади, взмыленные, выдували облака пара. Древесные кроны над головой образовали арку собора, и Валлерой подумал, что это подходящее место для того, чтобы умереть. Он устало спешился и стоял, погрузившись по лодыжки в ароматные хвойные иглы. Ждал проводника.

Ускоренными движениями сайм догнал Валлероя, щупальца его были вытянуты, лицо искажено таким напряжением, что любой джен пришел бы в ужас. Но Валлерой в это мгновение видел не свирепого хищника, нацеленного на убийство, но своего партнера, пожертвовавшего своей семьей и репутацией и теперь отчаянно умолявшего не допустить окончательного позора — убийства.

Что—то в глубине Валлероя отозвалось на эту мольбу, отправив руки навстречу щупальцам. Он не допустит позора Зеора!

И когда влажные латерали сомкнулись на его руках, Валлерой испытал невероятное ощущение: как будто нюхательная соль расчистила его затуманенное сознание. Эта болезненная ясность все усиливалась, и при помощи какой—то невероятной способности ощутить другого как самого себя Валлерой стал в этой передаче одновременно подателем и получателем.

Он сам испытал ужасающую потребность и почему—то сразу понял, что это такое.

И в ответ на эту внутреннюю потребность он направил весь свой селин. С лихорадочной поспешностью удовлетворял потребность, которая казалась ему одновременно и своей собственной, и совершенно неутолимой.

Но вот поток селина постепенно замедлился. И Валлерой ощутил двойное удовлетворение, огромную усталость, которая увлекла его в глубокую тьму.

Это не была тьма потери сознания… не совсем. Это была темнота разделения. Темнота потери единства. Темнота дезинтеграции. Темнота, которая следует за необыкновенно яркой вспышкой света. Он опять один, две его половины разошлись, и осталась только боль в мышцах, без осознания сверкающего питания… селина. Селиновый нейгер прошел. Теперь его организм не ощутит даже самое сильное поле. Теперь он знал, что это значит… прошел селиновый нейгер. Валлерой вздрогнул, оторванный от высшей реальности, которая на мгновение стала ему доступна.

Он открыл глаза и увидел, что лежит на груде сосновых игл. Рядом, скрестив ноги, сидел Клид, осторожно держа его за руку и нахмурившись. Лицо проводника снова стало молодым и живым, в глазах блеск разума.

Слезы выступили на глазах Валлероя.

— Мы это сделали!

— Да, сделали, но я не вполне понимаю, что именно мы сделали. Никогда ничего подобного не испытывал.

— Что бы это ни было, мне не больно.

— Очевидно, нет, — ответил Клид, улыбаясь, отчего смягчились резкие черты его лица. — Стоять можете?

Валлерой сел, удивленный тем, что не чувствует ни малейшей боли, какая преследовала его первые дни и ночи в Зеоре.

— Все в порядке, — сказал он, вставая. Клид тоже встал.

К нему, протягивая руки, подбежала Эйша.

— Хью! — Она всхлипывала у него на плече, обвиснув всей своей тяжестью. — Я думала, ты умер!

— Рад тому, что ты рада, что я не умер. Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, ты, чудовище!

Он поцеловал ее, и она поцеловала его, словно они женаты. После нескольких мгновений вмешался Клид.

— Правильно ли я понял, что Зеор приобрел еще одного члена? Я, как сектуиб общины, обладаю правом заключать браки.

Пара разъединилась, словно впервые осознав, что они не одни. Что—то говорило Валлерою, что Клид даже острее, чем он, ощущает женственность Эйши. А по разговорам в общине он знал, что гены проводника настолько ценны, что ему позволено обладать любой женщиной, пришедшейся ему по вкусу… понравившейся ему.

Как ни странно, Валлерой не ощутил ревности даже тогда, когда Клид погладил Эйшу по щеке. Но если у сайма и были какие—то идеи относительно девушки, он тут же о них забыл. Она потеряла сознание.

Она еще не успела закрыть глаза, как Клид подхватил ее, осторожно уложил на землю и занялся весьма бесстрастным осмотром.

— Ее слегка обожгло, — объявил наконец он. — Расскажите, что случилось с Эндлом.

Валлерой рассказал, закончив описание состояния, в котором они оставили тело Эндла. Проводник был в ужасе.

— Ни один человек не должен испытывать такое. Если он проводник, то будет умирать неделями, и Рунзи не будут знать, что смерть неизбежна, потому что у них нет проводников и они не способны поставить верный диагноз. И в этом участвует Зеор! Простит ли нас когда—нибудь история?

Валлерой увидел слезы на глазах у сайма.

— Эндл виновен в смерти вашего деда, вашей жены, вашего наследника… и Фелехо. Он заслуживает то, что получил.

— Нет. Вы должны были кончить дело.

— Я думал, с ним покончено. И мне жаль, если я оставил пятно на репутации Зеора. Но я делал то, что считал нужным.

Клид протянул руку над неподвижным телом Эйши и взял руку Валлероя.

— Как вы можете на меня сердиться… после того что мы сделали?

В этом прикосновении еще чувствовались остатки глубочайшего контакта. Валлерой сказал:

— Я не могу сердиться.

— Тогда давайте отвезем вашу невесту в Зеор. Мне нужно провести похороны. И брак нам поможет понять, что мир продолжает существовать. Возможно, через несколько лет и вы поймете то, что я сказал об Эндле.

— Мы не можем идти с вами в Зеор. Стэйси ждет, и мне нужно получить свою награду. Думаю, теперь я знаю, что с ней сделать. Если Эйша не больна…

— Нет, с ней все в порядке. Она исключительная личность. Вам повезло.

— Клид, мне жаль, что с Енавой так получилось. Это моя вина…

— Вовсе нет. Не больше, чем я виноват в том, что родился с генами Фарриса. Пока я живу, у меня сохраняется возможность иметь наследника. И этой возможности мы обязаны вам.

— Я все равно считаю, что должен Зеору больше, чем Зеор мне. Но думаю, я вступил на путь, на котором чашки весов уравняются.

Эйша зашевелилась и открыла глаза. Клид мгновенно превратился во врача, в целителя, он успокаивал, подбадривал, заботился. Но она от всего этого нетерпеливо отмахнулась, хотя встать не пыталась.

— Что за чашки весов?

Валлерой глубоко вздохнул.

— Эйша, ты выйдешь за меня?

— Конечно. Я решила это уже несколько лет назад. Только ты все не торопился. Так о каких весах идет речь?

— Сам точно не знаю. Может, о весах правосудия. Согласна ли ты организовать подпольный канал через границу и посвятить остаток жизни нарушению закона по обе стороны?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Валлерой рассказал ей о земле и пенсии, которые ему обещали, и том, как он хотел провести жизнь в рисовании.

— Я мог бы взять несколько акров на пограничной территории… даже, по соседству с Зеором… Может, мне дадут больше актов, потому что земля на границе дешева. И тогда мы могли бы основать собственную общину. Я еще не придумал, как ее назвать.

— Как насчет общины Риор? — спросил Клид.

— А что это значит? — спросила Эйша.

— Форпост, маяк, бакен, иногда также нос корабля или передовой разведочный пункт армии.

— Что ж, — ответил Валлерой, — мне это нравится. Мы не сможем содержать саймов, но детям, которые смогут до нас добраться, поможем перейти через границу. Может, со временем мы научимся удерживать их от убийства при первой передаче. Могли бы помогать дженам, сбежавшим с территории саймов, приспособиться к нашему образу жизни. Не знаю… открывается очень много возможностей.

— Привлекательных возможностей! — подхватила Эйша. — Когда начнем?

— Думаешь, ты сможешь ехать верхом? — спросил Валлерой.

— Мы не можем оставаться здесь на ночь. Рунзи, вероятно, повсюду в этих холмах.

— Пока их нет на много миль вокруг. Сейчас мы свободны, — сказал Клид. — Но я все же хотел бы, чтобы вы пошли домой.

— Я дал обещание Стэйси еще до того, как узнал о существовании Зеора. Если я нарушу данное ему слово, какой толк от моего слова Зеору?

Клид рассмеялся, печально покачав головой.

— И вы еще жалуетесь на саймскую философию!

Он помог Эйше встать, и они собрали лошадей.

Снова сидя верхом, проводник сказал:

— Хью, я буду скучать. Надеюсь… вы часто будете навещать Зеор.

Валлерой улыбнулся.

— Особенно когда у вас потребность? Вы не сможете меня удержать вдали от вас. Мне обязательно нужно проверить, сможем ли мы сделать это снова.

— Это было нечто… уникальное. — Клид вытянул щупальца, коснувшись кончика пальцев, словно проверяя их на прочность. — Значит, договорились. Скажем, через тридцать дней, чтобы заострить градиент, и мы попробуем снова.

Валлерой спросил:

— А как же Денрау?

— Он будет учить Зинтера.

— А потом? Как долго мы сможем?..

Клид выглядел смущенным.

— Посмотрим. А тем временем ваша помощь обяжет и Зеор помогать Риору.

Валлерой формально наклонил голову.

— Риор благодарит сектуиба амбров Зеор.

— Это Зеор поддерживает свою репутацию, помогая новой общине.

— Сомневаюсь, чтобы Тектон когда—нибудь признал нас.

Клид рассмеялся смехом свободного человека, не признающего никаких ограничений.

— Тогда вы создадите собственный Тектон!

Валлерой тоже рассмеялся, не зная, каким мучительным будет путь к осуществлению этого пророчества.

Эйша прервала смех мужчин.

— Клид, вы всегда будете желанным гостем в общине Риор… как будто она ваша собственная.

— Потому что она его собственная, — поправил Валлерой. — Если бы не сектуиб Фаррис, никто из нас не дожил бы до сегодня. И наши внуки умерли бы, не родившись.

— Зелеродов Рок не предотвращен, он всего лишь немного отсрочен, — сказал Клид. — И меня в Зеоре ждет много работы. Не знаю только, как объяснить ваше отсутствие.

— О, просто скажите, что я встретил девушку, с которой хотел бы жить на саймской территории. И через несколько лет все поймут, в чем дело.

Клид кивнул.

— Тогда прощайте. До новой встречи.

Валлерой развернул лошадь, чтобы ехать рядом с Эйшей.

— Прощайте, и удачи на конкурсе в Аренсти.

— Ну, мне там удача не понадобится. Рисунок—победитель уже у меня.

Копыта равномерно застучали по ароматным хвойным иглам, и они расстались: джены направились к проходу Ханраан, а одинокий сайм — к своему одинокому погребальному шествию. Будущее было скрыто от них завесой, такой же туманной, как лесная полутьма, пронизанная в этом теперь опустевшем лесном соборе лучами солнца.