Потребовалось еще четыре дня, чтобы добраться до территории дженов, четыре однообразных дня на однообразной местности под все усиливающейся жарой. Наконец, оглядываясь, Райза не могла в туманной дымке разглядеть даже намек на горы.

Как сайм, она знала, что способна вернуться в Столицу без карты, но ее захватило то, как Эмстед пользуется картой и компасом. Он как будто не хуже ее знал маршрут.

Первый день Серджи ехал молча и сгорбившись. Он по-прежнему был в шоке от того, что прикончил дикого джена. Они с Райзой не завершили свою постреакцию; даже если были бы в настроении для этого, всю ночь после нападения помогали раненым, готовили их к завтрашнему пути.

Следующую ночь они провели в путевой станции. Здесь их догнал посыльный с официальными полномочиями Тектона. Райза написала отчет о нападении диких дженов и отправила назад вместе с посыльными, Амбру, Баем и двумя дженами, раны которых не позволяли им продолжить путь.

Пока она писала письмо Клиду, Серджи спросил:

— А что может сделать Тектон? Если примет этих детей, правительство обвинит его в укрывательстве дженов.

— Не знаю, что может сделать Тектон, — ответила Райза, — но вскоре армия Найвета уничтожит диких дженов.

Гнев в собственном голове ей очень не понравился. Она положила перо. Серджи лежал на кровати, держа в руках письмо их сына Мора, написанное два месяца назад. В письме рассказывалось о том, как хорошо идет торговля с Найветом, как выросла прибыль, урожай хороший, продукция металлических мастерских отлично расходится. Райзу раздражало, что эти новости не подбодрили Серджи, как она надеялась.

Через день после передачи — и какой передачи! — нельзя испытывать депрессию и раздражение!

Но она и сама боролась с приступами необъяснимого гнева. Опираясь подбородком на руку и пожевывая конец дорсального щупальца, Райза анализировала свои реакции. Она теряет нить разговора, постоянно анализирует поля, как какой-нибудь Фаррис…

«Или как начинающий проводник!» Затеряться в новом ощущении окружающего поля совершенно нормально для только что определившегося сайма, в особенности для проводника. Так было и с ней после первого убийства… когда она пугала отца неожиданными сменами настроения: от безграничной радости от каждого нового открытия до глубочайшей депрессии и тоски после необычных кошмаров.

Так было всего несколько дней и больше никогда не повторялось. Райза снова стала той сильной, устойчивой личностью, какую воспитал Морган Тиг. Но теперь… в ее сознании эти синдромы связывались с превращением в джанкта, с убийствами. «Что ж, я больше не джанкт. Просто сейчас я, кажется, злинню гораздо больше и глубже, чем раньше».

Она легла и прижалась к Серджи. Он смотрел на письмо, но не читал.

— Кажется, Мор руководит Кеоном не хуже нас, — осторожно сказала Райза. Ответа не было. — Серджи!

Он как будто вытащил себя откуда-то. Посмотрел на жену, словно спрашивая себя, что она здесь делает, потом сказал:

— Райза… я просто не могу. Прости. Сегодня от меня никакого толка.

— О чем ты говоришь? О, ради бога… я тоже не хочу заниматься любовью. Но я хотела бы вернуть себе своего мужа. Серджи, что случилось?

— Я убил этого дикого джена. Я хотел убить их всех, потому что они напали на тебя.

— Чтобы защитить меня.

— Я хотел их убить, — настаивал он. — И все же… Ведь я вполне мог быть одним из них. И наш сын тоже!

— Нет, ты не мог, — ответила она, гладя его руку.

— Только потому, что родился в общине! Не прошло и десяти лет, как милиция Залива вычистила последних диких дженов из развалин вблизи Ланты! Если бы я убежал туда, то стал бы таким же, как этот бедняга, которого я убил.

— А если бы родился саймом за пределами общины, стал бы джанктом… как я.

Он вздохнул и обнял ее.

— Я не это имел в виду. Прости, Райза.

— За что простить? За напоминание о том, что о такой прекрасной жизни я и мечтать не могла? Но я никогда не прощу тебя, если ты лишишь меня моего возлюбленного товарища.

— Ничего не могу с собой сделать, — с горечью ответил он. — Когда вчера давал тебе принудительную передачу, я совершенно утратил самоконтроль. Я никогда больше не буду доверять себе, так как же можешь доверять мне ты?

— Если я не смогу тебе доверять… если мы не восстановим нормальные отношения… это будет концом света.

— Считаешь, я об этом не думал? Ты должна быть в лучшей форме для важнейшей встречи саймов с дженами. Такой важной не было с того времени, как Раймон Фаррис отыскал своего Первого Товарища. А я испортил нашу передачу…

— Серджи! — Она отодвинулась и посмотрела на него сверху вниз. — Как это испортил? Она была великолепна! Я как будто вернулась к нашей самой первой передачи… но эта была еще лучше!

— Я себя совершенно не контролировал, — повторил он.

— Ты говоришь о конце? Ты не получил удовлетворения, потому что я не могла принять весь твой селин. Но это моя вина, а не твоя. Я не отвергала тебя. И хотела тебя удовлетворить — полностью.

— О, ты меня удовлетворила, — ответил он и с отвращением добавил: — Если бы ты не вырвала меня из постреакции, я бы взял тебя прямо тут же, на земле, как собака! А когда этот животный инстинкт не был удовлетворен, я страшно разозлился. И бедняга дикий джен оказался у меня на пути.

Она порылась в своих воспоминаниях.

— Но ведь ты не убил этого джена.

— Нет? А кто же вонзил в него нож?

— Он сам. — Прежде чем он смог возразить, она настойчиво продолжила: — Я злиннила это, Серджи. Ты просто удерживал его. И забыл, как ты силен: ведь ты всегда сравниваешь себя с саймами. Но этот джен знал только, что его держит тоже джен, и все время ожидал, когда ты устанешь и отпустишь его. Он извивался, надеялся, что твоя рука ослабнет и он сможет убежать. А вместо этого наткнулся на нож.

Серджи покачал головой.

— Ты не можешь читать мысли.

— Не могу, но могу тебе точно сказать: ты не двигался.

Он смотрел на нее темными глазами, окутал ее своим полем — в глубочайшей интимной ласке.

— Ты веришь в это.

— Это правда. Спроси других проводников.

— Но с нами нет проводника Фарриса, — профессиональным тоном ответил ее муж, — а никто другой не может так злиннить нервные импульсы и рефлексы.

— Шен и шид! — взорвалась Райза. — Ты и этот твой шедони-проклятый Фаррис! Я злиннила абсолютно точно! Что бы ты ни сделал со мной вчера, я злиннила не хуже проклятого Фарриса! Неужели после Мюриин ты хочешь для себя Фарриса?

Его поле мгновенно вспыхнуло отрицанием, негодованием, гневом. Но вот в нем медленно начало возникать новое ощущение, изгоняя все остальное, и Серджи наконец рассмеялся. Он согнулся и захохотал.

Райза оскорблено отодвинулась от него.

— Это вовсе не смешно! — То, что именно Серджи смеется над ней, действовало ей на нервы, но он не останавливался. Он смеялся все громче, и ее отчаяние перешло в гнев. — Серджи, да что это с тобой?!

Он с трудом ответил:

— Ты считаешь Фаррисов заразными!

Неожиданно она взглянула на себя его глазами: получается, она с этими Фаррисами одним миром мазана! Рот ее скривился, диафрагма напряглась, и Райза тоже рассмеялась.

Они смеялись вместе, и это было замечательно. Поля их переплелись, они снова стали единым целым.

Наконец, со слезящимися глазами, с болью в боках, Райза с трудом выдохнула:

— Серджи, остановись! — И когда он не проявил никакого желания остановиться, она сделала знак пальцами — знак в их личном коде. — Я сама не могу остановиться. Помоги мне выйти из гиперсознания.

У Райзы закружилась голова, ее слегка тошнило. Но иррациональная сила, определявшая взрывы в ее характере, ослабла.

— Серджи, перестань смеяться!

Это был приказ, и он сразу его исполнил, собрался, как всегда в чрезвычайных ситуациях. И цикл разорвался.

Райза встала с кровати, чтобы иметь возможность смотреть ему в лицо на одном уровне, но система поддержки равновесия в пространстве ей изменила, и ей пришлось, чтобы не упасть, вцепиться в плечо Серджи.

— Не нужно было выбивать меня из гиперсознания с такой силой!

— Выбивать? Райза, я просто восстановил, как всегда, твое равновесие. Постараюсь всегда понимать тебя верно.

В сознании Райзы начало вырисовываться нечто определенное. Она сильней всего раздражается, когда с ней работает Серджи.

Райза облизала пересохшие губы и призналась:

— У моего раздражения есть и другая причина, помимо сексуальной неудовлетворенности, и это очень плохо.

И она начала перечислять все, что ее раздражало, как она истощала свои эмоциональные возможности при его прикосновениях.

— Нет, — закончила она, — на самом деле я не думаю, что ты пытался сделать из меня еще одного Фарриса. Но что-то с нами произошло, Серджи, и я больше не могу это выдерживать. Мы должны помочь друг другу.

Лицо Серджи приняло профессионально серьезное выражение. Райза неожиданно перешла в состояние активности обеих своих систем восприятия. Комната вокруг нее закружилась, и Райза с нечленораздельным возгласом ухватилась за Серджи. Он обнял ее, а она снова перешла в гиперсознание. Однако прежде чем смогла реагировать, вернулась в состояние активности обоих сознаний. И закричала:

— Сделаешь со мной так еще раз, и меня вырвет!

— Шен! Так это правда!

— А ты считаешь, я тебя обманывала?

— Нет, — торопливо ответил он, пытаясь ее успокоить. — Сейчас ты не ошибаешься. Райза ты стала гораздо чувствительней, чем раньше! Ты не шутила: мне пришлось обращаться с тобой гак, словно ты Фаррис!

Она лежала в его объятиях, купалась в его целительной силе.

— Может, это ты стал сильней? В этом месяце твое поле взвивается к небу.

— Но не тогда, когда это происходит с тобой. И сейчас оно приближается к нулю. Вероятно, что-то произошло с нами обоими. Спросим Клида… — Он смолк, словно ожидая ее взрыва, но Райза не почувствовала ни следа раздражения. — А пока я буду стараться изо всех сил, но ты должна меня потренировать, Райза.

Когда они впервые встретились, он уже был Первым Товарищем Кеона и казался таким же мудрым и искусным, как древние. Именно он учил ее мастерству проводника.

— Не знаю, смогу ли я…

— Ты только показывай мне свои реакции, позволь практиковаться на тебе и предоставь остальное мне. Но пусть у нас больше не будет таких дней. Ничего не скрывай от меня, Райза, даже если считаешь, что я с этим не справлюсь.

— Хорошо. Если мы с тобой не сможем общаться, мир, который мы построили, Залив и Кеон — это все придет к концу.

На четвертый день пути по однообразной равнине они пересекли цепь пирамид из нагроможденных друг на друга камней. Эта цепь уходил к горизонту в обе стороны — на восток и на запад — и означала границу между территориями саймов и дженов. Больше ничего Внешнюю территорию — территорию дженов — от Внутренней не отличало. Путники пересекли границу. Райза и Серджи ехали впереди, оставив за собой весь караван. Долгие часы езды они практиковались в осуществлении своих различных функций. По мере того как росло напряжение поля Серджи, он учился применять все более легкие прикосновения, пока наконец не рассмеялся:

— Мне кажется, сейчас ты действительно читаешь мои мысли! Я никаких усилий не прикладываю, просто подумаю о чем-нибудь — и ты уже реагируешь!

Казалось, этот эффект двусторонний. С того самого взрыва, когда джанкты уничтожили сталеплавильную фабрику Кеона и Серджи частично оглох, Райза привыкла всегда находиться с той стороны от него, где он лучше слышит, она всегда говорила с ним, глядя ему в лицо, и часто повторяла сказанное. Но теперь он как будто понимал ее без усилий, и это не было связано с улучшением его слуха: голоса других людей он по-прежнему слышал плохо.

Время от времени они проезжали покинутые фермы — покинутые не из-за засухи, а из-за страха: рейды в этой местности случались все чаще. Поля пшеницы теряли зерно, но никто его не убирал. Другие поля были сожжены. И Райза гадала, естественные ли это пожары или кто-то сознательно сжигал их, чтобы лишить укрытия и корма для скота.

Она ехала впереди и злиннила — злиннила на мили вперед, дальше, чем когда-либо в жизни. И наконец уловила хаотический нейгер большого количества дженов — это их армия. Эмстед ехал рядом с ней.

— Если армия не переместилась… — начал он.

— Она не переместилась. Она впереди в двух часах езды отсюда.

Делегация Тектона остановилась, все спешились и превратили свой невзрачный караван в нарядный праздничный парад. Лошадей вычистили так, что их шкура блестела. Сразу стало ясно, что все лошади породистые. Все оделись в цвета своих общин, набросили на себя плащи. И спрятали все оружие.

Эмстед снова надел свой полевой офицерский мундир. С белым флагом в руке он поехал впереди, за ним Райза, которая вела за собой вьючную лошадь с подарками, Серджи с флагом Кеона и представители остальных общин, каждый со своим флагом. Общее впечатление складывалось поразительное — и нисколько не воинственное.

Они нескорым шагом ехали час, другой. Райза злиннила, что за ними наблюдают, но им позволили увидеть лагерь — в нескольких милях впереди на плоской равнине, прежде чем к ним с нацеленными ружьями не подъехали с разных сторон два патруля. Делегацию окружили.

Райза приказала остановиться, и все высоко подняли пустые руки: Эмстед объяснил, что таков знак мира у дженов. Райза решила, что это делается, чтобы показать отсутствие щупальцев — она напряглась, вспоминая, как однажды их с Серджи именно так захватили.

Командир патруля подъехал к Эмстеду. Его нейгер был в смятении: офицер не ожидал увидеть полковника своей армии, ведущего группу саймов и дженов. Он нерешительно отдал честь.

— Сэр?

Эмстед ответил на его приветствие.

— Полковник Харрис Эмстед, Юго-восточная группа, к генералу Мэдисону.

— Мы… мы не ожидали вас, сэр, — сказал молодой лейтенант. Слова его прозвучали как вопрос.

— Генерал Мэдисон будет знать, зачем я здесь, — ответил Эмстед. — Передайте ему, что я вернулся с территории саймов, выполнив задание. Эти люди друзья — они под мирным флагом приехали предложить союз.

— Прошу прощения, полковник, — сказал лейтенант, — но, может, вам лучше самому передать сообщение генералу?

Эмстед не посмотрел на Райзу. Ему нужно было поддерживать впечатление, что он командует группой, а не действует по приказам саймов. Поэтому Райза сама сказала:

— Мы подождем здесь.

Она радовалась тому, что джены не могут прочесть, в каком она ужасе.

Эмстед уехал с лейтенантом. Остальные солдаты остались, продолжая караулить путников. Группа из Тектона молчала. Время шло… и у Райзы начало разыгрываться воображение. Она доверяла решению Эмстеда одному повидаться с его старым другом, но что, если положение изменилось? Предположим, Эмстед был объявлен преступником и его бросили в камеру, даже не выслушав? Или генерал привел какие-то доводы, которые снова настроили Эмстеда против саймов?

Наконец лейтенант вернулся за ними, и солнце уже отбрасывало длинные тени, когда они подъехали к лагерю — огромному палаточному городу. Судя по нейгеру, здесь тысячи человек, но только немногие из них, занятые своими делами, останавливались, чтобы взглянуть на путников. Лагерь не поднят по тревоге, как бывает, когда появляется враг. Это свидетельствовало о том, что Эмстеду удалось убедить генерала.

Их привели к большой палатке — жилому помещению и рабочему кабинету под одной крышей, разделенными перегородками. Эмстед стоял снаружи с высоким мужчиной своего возраста, с редеющими каштановыми волосами, с тем же ощущением собственного достоинства в нейгере, которое привлекало Райзу в полковнике.

Но у него не было опыта Эмстеда, и поле его было пронизано недоверием и осторожностью. Райза спешилась, стараясь не делать резких движений. Эмстед представил ее и дал ей возможность представить подарки, сказав ей, что уже рассказал генералу о том, что такое общины.

— А вот и доказательство, генерал, — сказал он. — Этот джентльмен муж Райзы. Она сайм, а он джен, и у них двое детей. Поэтому они могут понять вашу тревогу…

Услышав это, из группы Тектона вышел Джо Мэдисон — и Райза ощутила потрясение, удивление, радость и страх отца.

— Джо!

— Отец. — Юноша отдал честь. — Генерал Мэдисон, сэр! Рядовые Джо Мэдисон и Уильям Джессон просят выслушать их, сэр!

Мэдисон с трудом глотнул комок в горле и ответил:

— Конечно. Каждый солдат этой армии имеет право на то, чтобы его выслушали. Я выслушаю вас завтра.

— Прошу прощения, генерал, — прервала Райза, — но то, что скажут Джо и Билл имеет непосредственное отношение к причинам нашего появления здесь. Мы должны поговорить все вместе — и немедленно. Времени не осталось: нам известно, что с северо-запада сюда приближается большая группа вольных рейдеров.

— Мы это знаем, — ответил Мэдисон. — И готовы их встретить, как можете убедиться сами.

— Никто не может быть совершенно готов к встрече с вольными рейдерами, генерал. Но вы можете стать более сильным и более готовым. Ни одна армия не в состоянии выигрывать сражения на основе ложной информации.

И она представила свои официальные полномочия — документ, скрепленный многочисленными печатями, на котором имя генерала было написано по-английски.

Их пригласили в палатку генерала. Вся группа не поместилась бы в ней, поэтому для переговоров остались Райза, Серджи, Эмстед, молодые солдаты джены и еще два проводника. Мэдисон распорядился приготовить палатки для остальных членов делегации, а сам вместе с группой переговорщиков вошел внутрь. За ними последовали пять охранников, и Райза знала, что еще двадцать вооруженных людей снаружи окружили палатку. Принесли раскладные стулья; охранники остались стоять.

Когда все разместились, Райза без всякого предисловия начала:

— Некто Вэлри Одли под пыткой сообщила вам ложную информацию, генерал Мэдисон. Вы сами знаете, что пленник скажет вам все, что вы хотите услышать, лишь бы прекратить мучения. Мы знаем, что сказала вам Одли: что действиями вольных рейдеров руководит армия Найвета. Это была ложь, генерал Мэдисон. Никто ими не руководит; именно поэтому их и называют вольными рейдерами.

— А откуда мне знать, что вы не лжете?

— Я рассказываю вам правду — а вы можете послать разведчиков, чтобы проверить мои сведения. Такой огромной банды, какая идет на вас с севера, на этом континенте еще не видели. Вашу армию она превосходит по численности в пропорции десять к одному. Как можно руководить этой толпой людей, не признающих никаких законов? Ведь они берут все, что хотят, и уничтожают остальное.

Райза злиннила, что ее сведения об армии Найвета совпадают с информацией, уже известной генералу, но размеров банды рейдеров он не знал и не готов был поверить ей.

— Территория Найвет не меньше вас хочет остановить эту банду, — продолжала она. — Возможно, вы не знаете, северо-западная территория саймов пала.

— Мы слышали об этом. Теперь оттуда нападают на нас.

— Да, беженцы, пытающиеся добраться до Найвета или Залива. Но понимаете ли вы, что это значит — пала вся территория? Когда правительство не может предоставить дженов, все люди — абсолютно все — вынуждены охотиться. Последние лихорадочные усилия правительства этой территории были опрокинуты вторжением вольных рейдеров. И жителям ничего не оставалось, как бежать… или самим стать рейдерами. И вам — так же, как и нам, — когда они проникнут на вашу территорию, предстоит столкнуться со всем выжившим населением территории саймов, превратившимся в рейдеров.

Она помолчала, давая возможность усвоить сказанное. Эмстед наблюдал за лицом своего друга и, как раз когда Райза злиннила, что пора поторопить генерала, спросил:

— Джо, разве вы не посылали разведчиков, чтобы определить размеры банды?

Генерал кивнул.

— Но они не вернулись. Три группы с интервалом в две недели, и ни одна не вернулась.

— Что ж, — сказа Райза, — вот информация, которую они сообщили бы вам, если бы могли вернуться.

Серджи достал из своей сумки тактическую карту и расстелил ее на столе перед Мэдисоном. На карте были четко обозначены позиции его армии и наступающих рейдеров.

— Почему вы мне это показываете? — спросил Мэдисон.

— Чтобы убедить вас, что мы говорим серьезно. Если мы с вами не договоримся о сотрудничестве, умрем все.

Генерал решил, что она говорит о рейдерах, а она позволила ему изучить карту, и только потом передала письмо Клида, украшенное печатями Зеора и Тектона.

Немного погодя генерал поднял голову.

— Этот Тектон… это правительство саймов?

— Нет, только общин, — объяснила Райза. — На территории Залива, откуда пришла я, все движется к тому, чтобы стать единой большой общиной, в которой саймы и джены будут жить в единстве и гармонии. Сейчас мы распространяем такой жизненный стиль и на территорию Найвет.

Она не стала уточнять, к каким жалким результатам пока привели их усилия.

Мэдисон разглядывал Райзу и Серджи.

— Вы не убиваете дженов?

— Никогда. Но многие саймы по-прежнему это делают; не стану вас обманывать. Однако мы достигли такого пункта, когда все саймы должны перестать убивать дженов, иначе человечество погибнет.

Мэдисон потер глаза и посмотрел на руки, лежащие на столе: руки дженов без щупалец, Райзы — со щупальцами.

— И вы думаете, я в это поверю?

— Это правда, отец, — заговорил младший Мэдисон. — Я там был. И я отдавал селин.

— Я тоже, — сказал Эмстед. — Саймам не обязательно убивать дженов, чтобы жить, — объяснил он. — Им нужна лишь энергия, которую мы производим в изобилии, и они научились забирать ее без убийства — и не причиняя боли. Это абсолютно безвредно.

Райза чувствовала, что Серджи хотел бы подкрепить эти слова.

И тут впервые за все время заговорил Билл Джессон.

— И они делают это не безвозмездно. — Он закатал рукав, показав шрам на бицепсе; он поворачивал руку гак, чтобы генерал смог сам увидеть: шрам идет вокруг всей руки. — Мы напали на дом этой леди. Они победили нас, конечно, но потом вылечили. Генерал, наш врач собирался отрезать мне руку; он сказал, что спасти ее невозможно. Но Райза спасла ее, и теперь она как новенькая!

— Билл прав, — сказал Мэдисон младший. — Когда саймы и джены действуют вместе, нет предела тому, что они могут совершить!

— Но время добиться этого пришло, — заговорил Эмстед. — Кризис гораздо глубже, чем просто нападение рейдеров. — Он начал рассказывать о вычислениях Эдивы, и генерал отпустил охрану. Эмстед продолжал, яркими красками описав увиденное на тропе Ардо. Потом Билл Джессон принялся объяснять суть вычислений, и в поле генерала ужас все усиливался.

Наконец, уже далеко за полночь, Райза сказала:

— Вот что несут нам эти вольные рейдеры!

Мэдисон больше не мог поглощать услышанное. Он откинулся на спинку и покрасневшими глазами оглядел делегацию Тектона.

— Не согласится ли кое-кто из вас, скажем, вы, мисс Райза, и вы, Гарри, отправиться в Новый Вашингтон и представить все это тем, кто действительно делает политику.

— Конечно, — ответила Райза. — Но у нас нет месяцев для формальной дипломатии.

Она злиннила за пределами лагеря нейгерическое возмущение.

Серджи спросил:

— Райза, в чем дело?

— Всадник… одиночка джен, уставший, испуганный…

Мэдисон не стал спрашивать, как она узнала, но направился к выходу. Теперь все услышали стук копыт. Уставший всадник остановил лошадь перед палаткой генерала, отсалютовал и заговорил, задыхаясь:

— Они идут! Едва не схватили меня! Их столько, что не сосчитать!

— Рейдеры саймы?

— Да, сэр! Идут с северо-запада, примерно в двух неделях пути. Покрывают всю равнину; пыль, поднятая ими, не рассеивается полдня. Их не меньше десяти тысяч…

Райза сказала:

— На севере зима приходит рано. Пора принимать самостоятельное решение. Генерал, вы ведь имеет право спасти своих людей, в то же время осуществляя свою миссию.