Дом Кристофера Моро, улица Тихоненко, 10 марта, суббота, 10:05
Странное чувство — и тревожно, и спокойно. Этот дом давно забыл, что такое уют и детский смех, а сейчас… сейчас каждый день, просыпаясь, Кристофер благодарил богов, что у него есть сын. Маленький темноволосый мальчик, чей смех и будил его каждое утро. Но разговор двухдневной давности не выходил из головы. Неужели целых два года он был настолько слеп, что не замечал — Артём полноценный ребёнок, но всего лишь сильно напуганный? Вполне возможно… эти два года вспоминались неохотно, словно прожитые в тумане, а появление Евы встряхнуло его, заставило вспомнить о сыне, которого он любил больше жизни, вспомнить о самой жизни.
Хорошо, что появилась эта женщина, она действительно оказалась хорошим человеком и любила своё дело. Пусть Артём и был невероятно упрям, она постоянно разговаривала с ним и внушала нужные вещи.
Погладил прохладное лезвие меча. Тонкое серебряное напыление играло в лучах солнца, пробивающихся через окно, маленькая деревянная рукоять украшена резьбой и клеймом рода Моро.
— Собираешься на охоту? — поинтересовалась Дарья и поставила перед мужчиной чашку кофе.
— Этот меч давно не был в бою, — тихо ответил Кристофер, поднял глаза и посмотрел на лестницу. Сверху, из комнаты Евы, доносились громкие голоса.
— Французский — красивый язык. Она так часто на нём разговаривает с подругой, что Артём скоро его выучит.
Кристофер не стал ничего отвечать. Первое время подобное выводило его из себя, но Ева права, если он желает, чтобы она жила в его доме, то нужно дать ей право на свободу, не говоря уже про общение с подругами. Уверенно поднялся на ноги и пошёл наверх в комнату Евы. Ну, разумеется… открывшаяся картина не радовала оригинальностью. Артём, ходившей за Евой хвостиком, лежал в её кровати и листал книгу, сама же девушка скакала перед ноутбуком, показывая ему то одно платье, то другое, и громко спорила на французском. Но едва Кристофер появился в дверях, она обернулась и изобразила самую доброжелательную улыбку, на которую только была способна:
— Pardonner. Je parlent fort.
— Что? — спросил Кристофер.
— Ой, прости… Я очень громко разговариваю, — сказала она уже на русском и закрыла ноутбук.
— Да, громко, — кивнул он, перевёл взгляд на сына. Тот усиленно делал вид, что отца тут нет, но, по крайней мере, не сжимался. Уже хорошо.
— Ты что-то хотел?
— Ева, не могла бы ты выйти?
— Выйти? — осторожно спросила она, замечая в руках Охотника меч. — Я вам не помешаю…
— Помешаешь, — холодно произнёс он.
Ева бросила встревоженный взгляд на Артёма, затем на Кристофера и пошла к двери.
— Я буду рядом.
— Спасибо, — тихо сказал Кристофер, дождался, когда девушка выйдет, и, промедлив всего секунду, пошёл к кровати, на которой сидел Артём. Опустился на колени. Ева неоднократно говорила, что он не болен, а просто не желает разговаривать. Что он слышит.
Как бы ему хотелось, чтобы это было правдой.
— Сын, — тихо сказал Кристофер. — Два дня назад ты спас Еву от Демона. Он был очень силён, но ты не испугался, это действительно героический поступок. Я горжусь, что у меня такой сын.
Голова Артёма едва заметно дёрнулась.
Кристофер поднял меч и положил его рядом с сыном, но тот не реагировал и, казалось, вовсе не слушал.
— Этот меч дал мне отец, когда я доказал, что стал мужчиной, что достоин носить имя Моро. Теперь он твой.
Кристофер так много желал сказать сыну, но чувства никак не желали оформляться в нужные слова.
— Этим мечом ты убил маму? — тихо спросил Артём.
— Этим мечом я убил ту тварь, что убила её. На нём много крови, — резко ответил Кристофер. — Но это кровь нелюдей, злых тварей, что охотятся на простой народ. Я её любил… — добавил он уже тише. — Оберегал, словно сокровище. Тебя и твою маму. Вы — самое дорогое, что было у меня, и каждую ночь, закрывая глаза, я благодарил Бога, что он подарил мне вас. Но теперь мы остались одни, и не проходит ни дня, чтобы я не оплакивал твою маму, чью жизнь забрали у нас. Она была всем для меня…
— А Ева? — едва слышно спросил Артём.
— Что Ева?
— Я хочу, чтобы она осталась с нами.
— Я также желаю, чтобы она была рядом, сын, но, если Ева пожелает уйти, нам придётся её отпустить, — ответил Кристофер и погладил мальчика по голове.
Артём протянул руку, коснулся прохладной рукояти меча, но тут же отдёрнул и отвернулся, и Кристоферу ничего другого не осталось, кроме как подняться и выйти из комнаты. Открыл дверь и едва не столкнулся с Евой. Она смотрела на Охотника большими взволнованными глазами и желала поскорей вернуться и удостовериться, что с Артёмом всё в порядке.
— Пусть он побудет один, — оттолкнул её Кристофер и закрыл дверь.
— Что ты с ним сделал? — спросила она, и голос её заметно дрожал.
— Ничего, просто поговорил. Я должен был спросить у тебя разрешения, чтобы поговорить с сыном?
— Нет, конечно, — она опустила взгляд и увидела, что руки мужчины пусты. — А где твой меч?
— Подарил Артёму, — невозмутимо ответил Кристофер.
— Что сделал? — удивилась Ева. — Ты с ума сошёл? Ему же всего шесть лет!
— Ева, не лезь не в своё дело! — закричал Кристофер в ответ и вдруг отскочил от меча, прошедшего в каких-то миллиметрах от его тела. Обернулся. Перед ним стоял Артём, и он был решительно настроен продолжить атаку.
— Боже мой, да вы оба ненормальные, — прошептала Ева, прижимаясь к стене.
— Артём защищает тебя, в этом нет ничего ненормального, — огрызнулся Кристофер. — А теперь объясни ему, что это ты на меня напала, а не я на тебя.
Артём непонимающе перевёл взгляд на девушку.
— Кристофер, зачем ты дал ему меч? Он же ещё ребёнок…
— Он мужчина.
— Милый, отдай мне это оружие, — ласково произнесла Ева и протянула дрожащую руку.
— Нет, он мой, — ответил Артём.
— Это не игрушка…
— Разумеется, не игрушка! — подал голос Кристофер. — И если на вас нападут, то он будет защищаться не стулом, а, как настоящий Охотник, — серебряным мечом!
— Да ты псих, Моро. Забери это у него сейчас же, я боюсь, он порежется… или порежет меня.
— Артём, пошли, я покажу тебе, где ты будешь хранить свой меч, — холодно сказал Кристофер, делая акцент на слове «свой», и пошёл в детскую. Туда же направился и Артём.
Ева нервно вздохнула и пошла вниз на кухню. Включила чайник. Надо было успокоиться, но как тут успокоишься, с такой-то семейкой?! Ненормальные Охотники!
Чайник вскипел, но чая уже не хотелось. Надо кофе сварить. Потянулась за зёрнами и вздрогнула, почувствовав движение за спиной.
— Чего ты так распереживалась? — невинным тоном спросил Кристофер. Прошёл на кухню и присел на стол, скрестив руки на груди.
— Я так понимаю, конфликт отцов и детей решён, и ты больше не нуждаешься в моих услугах?
— Ты что, обиделась? — хохотнул Кристофер. — Вот уж не ожидал.
— Ты не ответил на вопрос.
— Ты тоже.
— Кристофер, это твой дом, твой сын и всё такое, но ты вообще осознаёшь, что дал опасное оружие ребёнку, который не всегда контролирует свои эмоции? — возмущённо зашипела Ева.
— Вот ты и ответила на свой вопрос.
— Ты невыносим, Моро!
— Как и ты… Фабре, — ответил Кристофер, решив больше не называть Еву Барби. По всей видимости, это имя её обижало. — Ты действительно боишься его? — добавил он уже тише.
— Нет, конечно, нет, — опустила глаза Ева.
Когда Кристофер стоял так близко, сердце предательски начинало стучать, как ненормальное. Почему такая реакция на этого Охотника, который не может прожить и дня без споров и утверждения своего скверного характера? Да ещё и такого дерзко сексуального.
Ева отвернулась, стараясь не выдать своих раскрасневшихся щёк, вот только Моро не обмануть, он чувствует. И хуже всего было то, что Кристофер был прав, когда три недели назад он поцеловал её и сказал, что получил ответ. Да, она ответила ему! Но больше это не случится. Пусть этот мужчина и будоражил кровь, она — профессионал и не позволит не к месту возникшим чувствам завладеть собой.
Кристофер коснулся её мягкой щеки и улыбнулся, когда увидел, как Ева на мгновение, едва заметно, прикрыла глаза, наслаждаясь его лаской, но в следующую секунду дёрнула головой.
— Где Артём хранит меч?
— Тебе не следует это знать, — сказал Кристофер и получил в ответ гневный взгляд. Ева уже приготовилась возразить, но вдруг зазвонил телефон.
— Да, — ответил Кристофер.
— У меня две новости… — услышал он голос Медведева.
— Говори! — огрызнулся Охотник.
— Мы нашли его, — сказал майор голосом, как обычно, хмурым, но всё же с лёгкими нотками радости. — Твой Демон на Уфимской. Заброшенный дом. Мы за ним следим, сейчас он там. Вторая новость менее хорошая, — Медведев немного помолчал. — У него молодой оборотень.
— Откуда? Мне никто не сообщал об исчезновении, — изумился Кристофер. Всем вервольфам в городе было известно о Демоне. Его остерегались и взрослые волки, и ещё не прошедшие инициацию, и уж точно позвонили бы, если кто-то из них пропал.
— Этого я не знаю, следить за самим Демоном мы не стали, за ним и не угнаться, и раскрыться могли, ограничились наблюдением за домом. Он точно там обитает и несколько минут назад вернулся с мальчиком на вид десяти лет.
— Понял, — коротко ответил Кристофер и отключил телефон. Перевёл взгляд на Еву. Она была встревожена. — Быстро одевайтесь, я отвезу вас в центр.
— Что случилось?
— Быстро! — гаркнул Кристофер, и девушка испуганно подпрыгнула. Посмотрела на ошалевшие глаза Охотника и побежала наверх.
— Артём, одевайся скорей, — Ева забежала в детскую, открыла шкаф и достала оттуда тёплый флисовый костюм.
— Мы идём гулять?
— Я не знаю, милый. Оденься, пожалуйста, сам, мне тоже нужно переодеться.
Артём согласно кивнул, взял из рук девушки вещи, и она тут же побежала в соседнюю комнату. Быстро натянула джинсы, свитер и вернулась в детскую. Мальчик уже собрался. Ева взяла его за руку, вышла из комнаты и далее вниз по лестнице, невольно замедляя шаг. У двери стоял Охотник в кожаных штанах, тяжёлых ботинках, коротком кожаном пальто и излучал чрезвычайно опасную ауру. А два коротких меча, закреплённые на бёдрах, производили весьма однозначное впечатление. Он собрался на охоту.
— Быстрее, — хмуро сказал он.
— Кристофер, езжай, я сама доеду до центра, — ответила Ева, но всё же принялась спешно одевать Артёма.
— Нет. Пока я не удостоверюсь, что вы в безопасности, я не уеду, — ответил он, снимая с вешалки белую куртку девушки и помогая ей её надеть. Уже на бегу Ева схватила свою сумочку и сунула туда мобильный.
Кристофер молча подождал, пока Ева посадит Артёма в кресло, хотя по его виду было понятно, как он торопится, и, едва она села рядом, нажал на газ.
— Демон нашёлся? — всё-таки решила спросить Ева.
— Да. Медведев выследил его. В центре вы будете в безопасности. Там хорошая охрана, — нехотя ответил Кристофер, выжимая из машины максимум и мчась по дороге на предельной скорости. Благо, что в субботу утром машин не очень много.
Резко нажал на тормоз у дверей своего медицинского центра.
— Сиди, я сама, — быстро сказала Ева, отстёгивая Артёма. Вышла на улицу и нервно вздохнула. — Будь осторожен, Охотник.
Она знала, что подобные слова могут расцениваться как оскорбление. Охотники не любили, когда сомневались в их силе, более того, считали подобные мысли недопустимыми, но Кристофер благодарно кивнул и нажал на газ, быстро скрываясь из виду. Через секунду рядом с ними появились, судя по форме одежды, охранники. Видимо, их предупредили заранее.
— Пройдите в здание, — сказал один из них.
— Конечно, — тихо ответила Ева, продолжая смотреть в сторону, куда уехал чёрный внедорожник. Демон, с которым он поехал сражаться, был чрезвычайно опасным. Он уже покалечил одного Охотника, и теперь её сердце было неспокойно.
— Девушка…
— Да, иду. — Ева всё-таки оторвала взгляд от уже давно пустой дороги, взяла за руку Артёма и пошла за грозного вида охранниками. Миновали стеклянные двери, приёмную, забитую людьми, несмотря на выходной день, и подошли к лестнице.
— Мистер Каров, — улыбнулась Ева, увидев знакомого мужчину, едва они поднялись на второй этаж. Видно, он их уже давно ожидал.
— Ева, Артём, рад вас видеть, — сухо кивнул он и показал рукой на коридор.
— Простите, я совсем забыла спросить у Кристофера, тот юноша, джинн, что защищал нас в кинотеатре…
— Он жив, — ответил Каров и улыбнулся уже теплее. — Вчера очнулся. Ты хочешь проведать его?
— Если можно.
— Вообще-то он не в том состоянии, чтобы принимать посетителей, но, думаю, вас он будет рад видеть. Первое, что он спросил, как только открыл глаза, жива ли Ева и сын Охотника.
Каров распахнул дверь кабинета Кристофера, предлагая войти.
— Чай, кофе? Артём, тебе печенье принести?
Артём ничего не ответил, а только прижался к Еве.
— Если вас не затруднит, мне чай, а Артёму какао с молоком и печенье, — ответила она и обняла мальчика. И только Каров скрылся за дверью, опустилась на колени: — Что случилось, милый?
— Он поехал к тому Демону?
— Да, твой папа убьёт его, и он больше не сможет причинить нам вред, — ответила Ева и строго посмотрела на мальчика. — Артём, папа тебе сегодня дал очень опасное оружие, я не хочу, чтобы ты брал его в руки.
— Но он сказал, что я заслужил его, я спас тебя.
— Да, конечно, ты меня спас и достоин этого меча, но, прежде чем браться за оружие, нужно научиться им пользоваться. Когда папа вернётся, я попрошу его купить тренировочные мечи, и вы сможете начать вместе заниматься. Что такое? — спросила Ева, не увидев на лице мальчика энтузиазма. Он начал разговаривать с отцом, не сжимался при его появлении и, казалось бы, всё налаживалось, но Артём по-прежнему не желал открываться никому, кроме неё.
— Я не хочу.
— Ты не хочешь учиться?
— Не хочу учиться с ним, — резко ответил Артём.
— Милый, мы же обсуждали это много раз, папа не убивал твою маму.
То, что тебе показалось в ту ночь, неправильно… ты не веришь? — тихо спросила Ева. Артём покачал головой.
— Иди ко мне, — Ева обняла его и мягко погладила по голове. — Знал бы ты, как дорог своему отцу… и как он страдает из-за её смерти.
— Нет, ты просто так говоришь.
— Какой же ты упрямый, — рассмеялась она и обернулась, когда дверь открылась. Это Каров принёс чай и какао для Артёма.
— Обнимаетесь? — деловито поинтересовался он. — Это хорошо, я бы тоже к вам присоединился, но мне работать надо.
— А вы всё время тут? Сегодня же суббота, — сказала Ева, проигнорировав неоднозначное замечание.
— Нет, иногда у меня выходные. Михаил Прохов в четыреста двадцатой палате. Если что потребуется, звоните.
— Спасибо, — ответила Ева.
Каров кивнул и скрылся за дверью.
Через пятнадцать минут, когда всё печенье было съедено, а напитки выпиты, Ева с Артёмом пошли на поиски джинна, что так отчаянно пытался спасти их.
— Привет! — радостно воскликнула она, заходя в комнату, на которой красовались нужные цифры. Помещение оказалось просторным, со свежим воздухом, с хорошей мебелью и даже телевизором, но, как и в их палате, когда Артём болел, кровать была обыкновенной, больничной.
— Ева? — удивился джинн. Он хотя и выглядел довольно болезненным, бледным, как будто исхудавшим, но, как и в их последнюю встречу, смотрел озорно и улыбался.
— Я рада, что ты жив. Мы с Артёмом переживали за тебя.
Ева подошла к джинну и присела на стул рядом.
— Прости, я не знала, что мы приедем в центр, и не успела купить тебе подарок.
— Ой, да ла-адно, — протянул тот. — Охотник и так много сделал. Мама говорит, что он оплатил мой институт до конца обучения, мне теперь работать не придётся, — заулыбался джинн и довольно закатил глаза.
— Миша, ты спас его сына…
— Ева, — резко оборвал девушку джинн. — Любой бы на моём месте поступил так же. Пусть это и звучит банально, но Моро подарил нам жизнь. Нам всем.
— Это ненадолго. Он не единственный Охотник, — тихо ответила Ева, отворачиваясь от него.
— Всё равно. Уж лучше два года жить, как человек, чем всю жизнь, как тварь, недостойная жизни.
Ева поднялась на ноги и прошлась по вип-палате. Приятного цвета стены, новые окна, красивая мебель… всё, что нужно для комфортного пребывания человека. Или не человека.
— Тебе этого не понять, — тихо продолжил джинн. — Я всю жизнь жил как изгой, боялся нос на улицу высунуть, проклинал свою кровь, а два года назад всё изменилось.
— Изменилось! — выкрикнула Ева. — У Моро убили жену!
Джинн испуганно замер и затаил дыхание.
— Вы все радуетесь, словно случилось чудо, но даже не подозреваете о трагедии, произошедшей в семье Охотника! А один из вас ворвался в его дом и убил жену и мать! Прости…
Ева отвернулась, понимая, что погорячилась, что пришла не за этим. Но произошедшие события подорвали нервную систему, пускай и крепкую, но всё же не железную. Накопившиеся эмоции требовали выхода. Жаль, что это случилось сейчас.
— Ева, — тихо сказал Артём, и она опустилась на колени, обнимая мальчика.
— Людей, убивающих себе подобных, гораздо больше, — хмуро произнёс джинн, — вот только на них никто не охотится, как на животных. Я виновен с рождения, так же как и мой отец, как мать, но мы в своей жизни никого не убили, не покалечили.
— Прости, я не хотела обвинять тебя. Ты прав. Я совсем недавно узнала обстоятельства смерти жены Охотника, и… и мне так тяжело смотреть на Кристофера, видеть его боль… смотреть на Артёма.
Ева обняла мальчика, жалея, что вспылила. Не стоило это всё обсуждать, тем более при Артёме. Пришла, чтобы поблагодарить за спасение, а сама…
— Спасибо, что помог нам, и прости ещё раз.
— На здоровье, — уже беззаботно ответил джинн и снова повеселел.
Ева взяла Артёма за руку и пошла обратно в кабинет Кристофера Моро. Села на диван, прижала к себе мальчика, и он начал плакать. Сначала тихо, как будто не желая показывать свою слабость, а потом всё громче, громче становились его горькие рыдания.
— Поплачь, милый, поплачь, — сквозь ком в горле сказала Ева, гладя мальчика по спине. — Слёзы помогут уйти боли. Поплачь.
Заброшенный дом, улица Уфимская, 10 марта, суббота, 12:15
Грязные стены с краской, давно потерявшей свой истинный цвет, прогнивший пол, запах сырости и грязи — ничто не могло испортить эйфории, растущей в груди с каждым мгновением. У него никогда не дрожали руки, но сейчас… так долго ждать, и вот он — последний вервольф, случайно забредший в этот город. Молодой, на пороге инициации, а главное, его не станут искать. Но случайно ли? Может, судьба, наконец, соизволила преподнести подарок?
«Давай же…» — шептал голос в голове, и Демон улыбнулся, обнажая зубы.
«Убей!» — кричит он, и рука резко опускается в мягкую плоть молодого волка.
Заклеенный рот не позволяет ему издать ни звука, но глаза передают, что чувствует юноша. Он только сошёл с поезда. Не видел родную семью уже два года, решил сделать сюрприз, приехал, уже слыша в голове радостные голоса родителей, братьев. Он скоро станет волком! Он желал лично показать отцу едва заметные символы, появившиеся на предплечье, увидеть гордость в его глазах.
Но кинжал, проткнувший грудь, не убивает его, вервольфы — сильные существа. Глаза затуманены от боли, страха, отчаянья, но он чувствует, как Демон вытаскивает своё орудие и вновь удар, на этот раз выше.
Во рту стоит горечь от собственной крови, она везде, в горле и лёгких, но это не мешает чувствовать, как Демон разрезает грудную клетку, будто там вовсе нет костей. Кинжал идёт плавно, режет, словно масло, и шёпот… едва слышный:
— Вот оно, ты видишь? Последнее сердце! Ты станешь свободным… я стану свободным… мы вместе…
«Да, давай же», — нетерпеливо отвечает голос Демону. От переполняющих чувств тяжело дышать, счастье душит, но рука не дрогнет. Нет! Он уже чувствует приближение Охотника, но тот опоздает. Он уже опоздал!
Вервольф пока жив, его сердце бьётся. Внизу слышны шаги. Моро, без всяких сомнений.
«Сделай это!»
Опускает руку в разрезанную грудь. Горячая кровь ласкает пальцы, сокращающаяся мышца в ладони. Поднимает. Одно движение, и сила его освободится!
Столько лет… он был обделён. Родился уродом, был изгнан из общины. Огненный демон — и слаб, как джинн, неспособный на малейшее магическое действие. Позор. Но всего год назад всё изменилось. Он услышал его, голос. Тот рассказал ему, что за ущербностью скрывается истинная сила. Сила, не сравнимая ни с чем! Она родилась в нём, но осталась закрытой, росла вместе с ним, но не растрачивалась, крепла.
Ему неизвестно, что за голос и откуда он взялся, но вещи, которые тот знал, — поражали, удивляли. Он рассказал, что такой же изгой, но если Демон был лишён силы, то «голос» лишён тела, что он видит истинную природу вещей и знает, как можно помочь и Демону, и самому себе.
Обряд. И простой, и сложный одновременно. Вервольфы и их сердца, что бьются в его руке.
Поднимает голову и улыбается. Он специально дождался Охотника, чтобы в его присутствии совершить последнее движение, чтобы посмотреть в его глаза, когда обретёт силу!
— Ты опоздал, Моро, — торжествующе шепчет Демон и сжимает сердце в руке. Уже знакомый разряд проходит через тело, насыщает его своей силой, но на этот раз ярче, захватывающе. Это последняя жертва!
Он в предвкушении прикрывает глаза…
«Упс…» — слышит он голос.
Что? Упс?
Открывает глаза. Перед ним стоит Моро, и на его лице — крайняя степень заинтересованности.
— Что… что случилось? Где моя сила? Ты же обещал…
Голос молчал. Первой пришла паника — его обманули, но это чувство недолго владело Демоном. Пусть он и был всю жизнь изгоем, но никто не мог обвинить его в отсутствии хладнокровия и ума. Моро рядом, а перед глазами, словно киноплёнка, проносилась жизнь. Как его сторонились, а потом издевались, поняв, что Демон беспомощен.
— Должно быть, он ждёт появления ангела-хранителя, что принесёт на своих крыльях демоническую силу, — смеялся один.
— Демон с ангелом-хранителем, вот потеха будет! — отвечал второй, но Демон их не слушал, он знал, что станет сильным.
Что он не один…
А голос? Эти слова… это его слова. Всё, что говорил голос, — это слова, которые он говорил сам себе на протяжении многих лет. Слова, врезавшиеся в душу и породившие его. Голос.
В сознании раздался тихий смех.
Кристофер смотрел на Демона у своих ног и не мог понять, что происходит. Он летел на другой конец города с единственной мыслью — убить! Убить эту тварь, что вырезала сердца у молодых волков, что покалечила брата, всё ещё не вышедшего из комы. Ещё на подъезде он чувствовал кровь и панику пленённого им вервольфа, понимал, что, скорее всего, опоздал, и тот уже мёртв, но что было мочи бежал вверх по лестнице заброшенного дома. Главное — убить Демона! И на этот раз он не даст ему скрыться. Слишком долго он прятался и убегал, слишком сильно зудят руки, в которых покоятся мечи.
Входит в комнату. Открывшееся зрелище ужасно. На грязном прогнившем полу, в луже крови, лежит пока ещё живой волк. Его грудная клетка вскрыта. А перед ним на коленях Демон. Он не скрывает своего триумфа.
Странно, Охотнику этот обряд представлялся несколько иначе. Ни символов, ни огня, ни прочих атрибутов, которые, несомненно, присутствуют в таких вещах, он не увидел. Просто кинжал, просто волк, просто сердце в руке Демона.
— Ты опоздал, Моро, — с придыханием произносит Демон и сжимает руку. Волк делает сдавленный и последний вдох и испускает дух. По комнате проходит лёгкая энергетическая волна, какая всегда бывает после убийства нелюдя. Демон прикрывает глаза, а на его губах появляется странная улыбка, совершенно не подходящая к случаю, да и на грубом лице смотрящаяся неуместно.
По всей видимости, обряд завершён. Кристофер крепче перехватывает оружие и уже готов к любым изменениям, что могут произойти. Прав был Шимон, когда спросил: «На кой чёрт ты с ним разговариваешь?» Надо было сразу же убить эту тварь, едва зашёл! Но радость Демона была недолгой, он непонимающе открывает глаза и смотрит на уже мёртвое сердце в своей руке.
Ничего не произошло, волк просто умер. Кристофер тоже сканирует пространство, но никаких изменений он не чувствует. Демон где-то ошибся? Нет, не похоже. Он с кем-то разговаривает, похоже сам с собой. Руки обессиленно опущены вниз, в красных глазах полная обречённость.
Всё, хватит! Решительно делает шаг вперёд. Демон просто сидит на коленях и смотрит на свои окровавленные руки. Он не собирается сопротивляться. Взмах мечом, и голова с глухим стуком катится по полу, вслед за ней падает тело.
Так спешить, так долго ждать и жаждать схватки! Нет, не такого желал Охотник. Адреналин по-прежнему кипит в груди, требует выхода. Но враг уже мёртв. Так просто…
Достаёт из заднего кармана зажигалку и одновременно вытаскивает телефон.
— Ты жив? — тут же спрашивает Медведев.
— Да, — хмуро отвечает Кристофер. — У тебя есть фото волка, которого Демон притащил к себе?
— Да.
— Найди его родителей. Дом я сожгу. Вызови пожарных, — коротко отдал приказы Кристофер, развернулся и пошёл на выход. За спиной уже занимался огонь.
Дорога до медицинского центра была, как в тумане. Из головы никак не выходили едва слышные слова, что говорил Демон перед смертью: «Ты — это я, ты — это мы».
— Бред! — злился сам на себя Охотник. Шимон прав, он слишком погрузился в детали, важно другое — Демон мёртв. Остальное неважно.
Припарковался, вышел из машины и, не забыв убрать мечи в багажник, направился в свой кабинет на втором этаже.
— Крис! — радостно воскликнул Каров. Джинн как раз выходил из дверей, и они едва не столкнулись. — Что-то хреново выглядишь. Твой Демон опять, что ли, удрал?
— Нет, Кирилл. Я убил его, — ответил Кристофер. — Вот только удовлетворения от этого не чувствую.
— А обычно ты… кхе, чувствуешь удовлетворение? — Каров не смог сдержать сарказм.
— Обычно да, — ответил Кристофер в тон другу и ухмыльнулся. — Мы так и будем говорить в коридоре?
— Пошли ко мне. У тебя Артём спит, не буди его.
— Спит? — изумился Кристофер и посмотрел на часы. Время — половина второго. Каров пожал плечами.
Охотник приоткрыл дверь. Ева сидела на диване, а на её коленях, свернувшись в клубочек, спал сын. Он казался невероятно беззащитным и хрупким. Девушка же, едва касаясь, гладила его по спине с удивительной нежностью, но тут же подняла глаза и, как Кристоферу показалось, облегчённо улыбнулась. Аккуратно подняла голову Артёма и положила её на подушку. Он сонно открыл глаза, но, выслушав слова Евы, снова провалился в сон.
Она подбежала к двери и вышла в коридор. Быстро осмотрела Охотника встревоженным взглядом, повреждений никаких не обнаружила и нервно выдохнула. Волновалась?
— Очень кофе хочется. Вы как? Или вы планировали посекретничать? — спросила Ева.
Кристофер открыл рот от такой наглости. Посекретничать?
— Пошли, — хохотнул Каров.
— Артём спит? — спросил Кристофер, заходя в соседний кабинет и снимая с себя кожаный плащ.
— Ну да… ты же видел, — ответила Ева. — Рассказывай, ты убил Демона?
— Фабре, ты пришла кофе выпить или сунуть свой нос в дела, не касающиеся тебя? — возмутился Кристофер.
— И то, и другое. Спасибо, — кивнула она Карову, принимая из его рук чашку кофе.
Моро негодующе покачал головой, но решил всё-таки поведать другу и этой неугомонной женщине историю своего странного подвига. Ева слушала очень внимательно.
— У тебя есть мысли на этот счёт? — спросил Кристофер, глядя на задумавшуюся девушку. Похоже, у неё были какие-то предположения относительно того, что он рассказал.
— Он болен, — ответила она.
— Кто?
— Демон твой! О ком мы говорим? — возмутилась Ева. — Никогда бы не подумала, да и диагноз ставить со слов — дело неблагодарное, но, судя по всему, он болен шизофренией.
— Демон-шизофреник? — хохотнул Каров, и Кристофер тоже не смог сдержать улыбку.
— Слуховые галлюцинации, бредовая идея с убийствами вервольфов. Он ведь искренне удивился, когда со смертью последней жертвы с ним ничего не произошло. Ты сам же сказал, он предчувствовал нечто, а этого не случилось. Что он начал диалог с самим собой. И эта фраза «Где моя сила? Ты же обещал» говорит о том, что Демон думал, что он не один. У него был спутник. Его второе я.
Ева деловито отпила кофе и посмотрела на мужчин перед собой. Они явно были шокированы её речью, а Каров и вовсе недоверчиво улыбался.
— Я другого не пойму, зачем ты наблюдал за всем этим? Надо было убить его, и всё.
— Ева, иди… ко мне в кабинет, — сквозь зубы ответил Кристофер. — Сейчас Артём проснётся.
Она поднялась со стула, сделала последний глоток кофе и пошла к двери.
— Какие мы грозные, однако, — тихо сказала она и вышла.
— Эта Барби издевается надо мной, — Кристофер покачал головой, прошёл вперёд и сел на место Карова за стол. Лениво окинул взором бумаги, папки, чью-то историю болезни…
— Как ты мне сам сказал, она женщина, это её натура, — ответил джинн. Кристофер рассеянно кивнул:
— Комиссар объявлялась?
— Нет, я её уже давно не видел. Но у меня есть другая новость.
— Да? Надеюсь, хорошая…
— Угу, — важно кивнул Кирилл. — Даже две.
— Надо же. Ну, валяй.
Кристофер энтузиазма друга не разделял. Каров понимающе ухмыльнулся и протянул другу золотистый конверт, в котором было приглашение на весенний благотворительный бал. Его каждый год устраивают местные богачи, и Кристофер Моро всегда являлся почётным гостем.
— Вот чёрт, — вздохнул он. — И что тут хорошего?
— Развеешься. Ты уже засиделся, — строго сказал Каров.
— Ну а вторая новость? Такая же хреновая, как и первая?
— Волк Алекс — помнишь, который не мог поменять форму? — Кристофер кивнул. — Полчаса назад он стал человеком. Отец счастлив.
— Да? — Кристофер не смог сдержать изумления. — Примерно тогда я и убил Демона. Неужели почувствовал?
— Думаю, это совпадение, — улыбнулся Каров. — Иди за своей дамой и сыном и езжай домой. Выглядишь хуже, чем после схватки со стаей вервольфов.
— Чувствую себя так же, — пробурчал Кристофер. — Не ожидал, что так просто убью его. Столько адреналина… а теперь выжатый, как лимон.
Каров кивнул и ободряюще похлопал друга по плечу.
— Развеешься… — мрачно протянул тот и ещё раз посмотрел на золотой конверт с приглашением. С тех пор как Ева ворвалась к нему в комнату, когда он оприходовал очередную девку, у него не было секса. Странно, но только сейчас он об этом задумался. Он никого не хотел. Вот только теперь осталось решить, кого взять на этот вечер. Приходить без пары — дурной тон.