Попрощались по-военному, быстро. Дав напоследок указание сжечь всю нашу старую одежду и спрятать оставшееся оружие, забрал все евро, а им оставил кейс, объяснив, куда его спрятать в квартире, уже через десять минут мы выехали из деревни. Я так же сидел в фургоне «москвичонка». Минут через пятнадцать Николай остановился, я сразу насторожился и приготовил оружие. Но открыв дверь, он просто пригласил меня в салон, сказав что уже проехали то место, где стоял джип. Дальше ехали молча, никто не хотел начинать разговор.

— Куда тебя довезти? — почти шепотом спросил он.

— Давай на стоянку, надеюсь есть поблизости.

— Ты не волнуйся, если что, девчонок мы с Галкой спрячем, они могут еще у нас побыть. Участковый — мой хороший знакомый, так что уладим. Ты вот себя береги. Странно, знаю тебя всего одни сутки, а успел привязаться как к родной.

— Я тоже, — тихо сказал я.

Когда выехали на федеральную трассу Омск-Тюмень, я сразу узнал этот участок дороги. Примерно в 30 км от города.

— Давай направо, — попросил я. — Там есть стоянка километров через пять, проедим, посмотрим.

— Но откуда ты все знаешь? — опять поинтересовался он.

— Знаю… — коротко ответил я.

— У меня вот есть мысль, но как-то не верится, что такое возможно.

— Что? — я немного напрягся.

— Я вот слышал, что мужики делают себе операции и становятся бабами, ты не из них случаем?

— Нет, не из них, — не желая продолжать разговор, опять коротко ответил я. И добавил: — Ты извини меня, но я сейчас занята другими мыслями, а что касается вопроса, то я бы с удовольствием сделала бы наоборот.

Он посмотрел на меня, но промолчал, но потом вдруг спросил:

— А как ты поняла, что я был опером? Да еще в шестом.

Я засмеялся:

— Ну, про шестой это я так, от фонаря, а то, что ты опером был, так ты же сам сказал еще при первой встрече. Ну а про магазины — тут тоже все просто: если ты сообразил, что не стоит ехать по адресу и звонить туда, то неужели прокололся бы на магазине?

Я ему не льстил, просто говорил то, что думал. Мы уже практически подъехали к стоянке.

— Останови тут, — попросил я.

Он остановился у самого въезда. Я внимательно присмотрелся к автомобилям. На стоянке было не так уж много машин, эта стояночка не пользовалась спросом на ночевку, она служила для короткой остановки, и уже потом, в крайнем случае, для ночевки, так как располагалась в неудобном месте, и проезжающие мимо машины постоянно освещали фарами кабины, в какую сторону не отвернись.

Но стоянке стояли три фуры и пять легковых. Взяв прихваченный с собой бинокль, я посмотрел номера легковых, которые было видать.

— Так, «Соренто» 50, моск. обл. понятно. «Логан» 86, ладно. — говорил я вслух. — Ну а те три?

Меня беспокоил только один автомобиль — черный «Прадо», я не видел его номера, поэтому не мог определить его регион, а вот «семерка» и «Нива» меня совершено не тронули. Николай понял меня без слов.

— Пригнись, — сказал он мне и тронулся с места.

Оказалось, что я вовремя пригнулся, из-за фуры выехал «Паджеро», который я не заметил. Он медленно проехав по площадке, остановившись на самом выезде, постоял минуты три и, развернувшись, медленно поехал в сторону города.

— Чует мое сердце, что этот джип тут не случайно.

— Я тоже так думаю, — ответил я.

Сделав круг по стоянке, он развернулся и опять встал на то место, где стоял.

— «Семерка» с регионом 05, «Нива» — 72, а джип — 89. Фуры две с 77 и одна — 86. Во всех спят, только в джипе и в «Cкании» с 86 регионом сидят, в джипе — мужчина и женщина. И, кажется, больше нет подозрительных машин.

— А в скамейке? — спросил я.

— Где? В какой скамейке?

— В «Скании»? — поправился я.

— Там пожилой водитель пьет чай, наверно.

— Ясно. Думаю, что тут засады уже нет.

В подтверждение моих слов «Прадо» включил свет и выехал на дорогу. Не думаю, что они будут на иногородних машинах устраивать засады. Но все равно я вытащил пистолет и снял с предохранителя.

— Ты, дочка, с ним поосторожней.

— Хорошо.

— Я вижу, ты профессионально с ним обращаешься.

— У меня папа военный.

— Это многое объясняет. Что думаешь делать?

— Что-что, пойду проситься в попутчики.

Я понял, что опять оговорился, но поправляться не стал, чтоб не привлекать внимания. И уже было потянул ручку, как на стоянку на большой скорости заехал Х5 и лихо затормозил в пяти метрах перед нами. Я быстро вжался в сиденье и крепче сжал оружие.

Посмотрел на номер, его не было видно из-за грязи. Прошла минута, задние двери открылись, и из салона вышли две девушки, что-то весело и пьяно обсуждая. Они зашли за машину и прямо перед нами, абсолютно не беспокоясь, что их могут увидеть, уселись справлять нужду. Николай тут же отвернулся, с передних сидений тоже вышли две девушки. Кроме водителя, остальные были пьяны. Девушка из-за руля что-то начала им говорить, показывая на нас, а так как стоянка была освещена, то нас было видно, как днем. Одна, встав и поправив юбчонку, направилась в нашу сторону.

— Ну что, шалава, смотришь? Интересно, что ли? — начала она пьяно.

Я не хотел поднимать шум и привлекать внимание, поэтому промолчал, я вообще не собирался с ними спорить. Но, видимо, ее хорошо разогрел алкоголь, и она явно хотела с кем-нибудь зацепится.

— Ленка, поехали уже! Хватит тебе до колхозников доебываться. Поехали! — звала ее водитель.

Но Ленка, кажется, только начинала:

— Тебе интересно, а может, хочешь полизать? Давай, вылась, корова!

— Блядь! — ругнулся я и, открыв дверь, вышел из машины. Не вступая с ней в спор, я врезал ей пощечину, подумав при этом, что теперь можно бить женщин. Это ее сразу отрезвило. Она выпучила глаза и хотела было кинутся на меня, но очередная пощечина окончательно отбила у нее желание что-либо говорить, а тем более предпринимать.

— Девушки, заберите ее, пусть проспится.

Но они, видимо, захотели заступится за подругу.

— Ну ты че, коза? Совсем, что-ль?

Ни хуя себе, не хватало еще с бабами тут подраться. Вообще пиздец какой-то, до чего я опускаюсь.

Девушка-водитель быстро подошла и взяла ее под локоть.

— Ленка, сколько раз я тебе говорила. Ира, Катюха, заберите ее. Действительно пусть спит.

— Вика, ты видела? Эта сука меня ударила, — чуть не плача начала Ленка.

Подруги помогли усадить ее на заднее сиденье, и водитель подошла ко мне.

— Ты уж извини ее, она совсем пить не умеет, до всех пристает.

— Бывает. А вы куда едете, девчонки? — неожиданно спросил я.

— Мы — в Мегион, а что?

— Хотела в попутчицы напросится. Но мне в другую сторону, — вовремя отступил я.

Хотя это практически рядом. Но сейчас на девушек будут обращать особое внимание, а их тем более четверо, и как ни странно Вика — блондинка, а остальные — брюнетки, так же как и в нашей компании.

— Жаль, — промурлыкала она и, улыбаясь, с интересом осмотрела меня. — А куда тебе?

— В Курган, но и у вас я тоже бываю иногда, правда в Вартовске.

Я сам заинтересовался ею, ведь ее взгляд о многом говорил. Я так же, как она, с интересом осмотрел ее. «Надо же, — дошло до меня, — только вырвался в одиночное плаванье, и сразу меня хотят снять, но не мужики, а баба. Неужели это стало модно?» — думал я.

— Сейчас, подожди, — она сбегала к машине, при этом крутя бедрами и размахивая длинным хвостом волос. Вернувшись, она подала мне листок бумаги с адресом и номером телефона. — Будешь у нас, звони, поболтаем. А ты так ниче, хорошенькая. Ладно, пока, удачи!

Она помахала наманикюренными пальчиками и грациозно прошла к машине. Через минуту машина сорвалась с места, а я стоял и с ужасом чувствовал, как у меня опять начинают зудеть соски, и в грудях начинает разгораться пламя. Тряхнув головой, я посмотрел на листок и, подумав, убрал его в задний карман, может пригодиться.

— Ну что там, дочка? — услышал я Николая.

— Все нормально, — я подошел, взял сумку. — Ну, все. Тебе не стоит тут рисоваться, дальше я сама. Береги девчонок.

— Ой, Алинка, попадешь ты в какую-нибудь историю со своим характером. Но ты молодец, не дала себя в обиду, — он по-отцовски обнял меня.

— Ну все, мне пора, а то вон «Скамейка» уже завелась, — я помахал ему, почему-то подражая Вике и почти бегом направился к заведенной машине.

— Добрый вечер, Вы не подвезете меня? Нам с Вами по пути, — сразу выпалил я открывшему дверь мужчине.

Ему на первый взгляд было лет за пятьдесят, голова покрыта сединой. Такие обычно не пользуются услугами плечевых.

— Слушай, девочка, шла бы ты к мамке и не шастала по стоянкам. А то мало ли, кто тут ездит.

— Да Вы не поняли, — как можно мягче продолжил я. — Мне действительно надо на север, я сексуальные услуги не предлагаю и заплачу наличными. Мне правда очень надо.

Я стоял и умоляюще смотрел на него снизу вверх. Он внимательно посмотрел на меня.

— Ну что же, садись, но если вздумаешь — учти, сразу высажу.

Я изобразил величайшую радость и бегом обежал машину, это меня вполне устраивало, хоть не будут приставать. Мне было забавно чувствовать, как я изображаю из себя молоденькую наивную девушку.

— Меня зовут Алина, — я протянул ему руку, когда закрыл двери.

— Я дядя Миша, — он легонько пожал мою ладонь.

Я аж рот открыл, увидев, насколько меньше моя ладонь, чем его. «М-да… надо же», — с тоской вздохнул я.

— Давай, сумку положим на полку, чтоб не мешала. И можешь снять куртку, в машине тепло.

— Спасибо, — я отдал ему сумку и начал снимать куртку. Но несильный толчок кобурой под левую грудь остановил меня. «Вот черт, придется ехать так», — вздохнул я.

Мы ехали какое-то время молча, я смотрел в темноту и размышлял. «Сегодня — двадцатое мая. Еще и месяца не прошло как я сам так же вот ехал, как подсадил эту же девушку, тоже тогда пожалел ее. Я также хотел отправить ее к мамке, но она уговорила меня. И вот что получилось, теперь я сам напрашиваюсь в машину, и меня пытаются отправить к мамке. Как же так, кто виноват в этом? Если бы я не пустил бы ее, что бы было? Наверное, потом бы себя проклинал бы, что оставил молодую девочку мерзнуть. Но ведь это была подстава. Интересно, если бы я ее не взял бы, что бы они придумали? Наверное, попытались бы взять силой. Но тогда у них вряд бы что получилось, кто бы интересно меня брал? Влад, этот сопляк? Или у них есть бригада? Тоже маловероятно. И все-таки интересно, что бы они тогда делали?» — я пытался прокрутить различные варианты, но пришел к выводу, что после драки кулаками не машут, нужно теперь действовать по ситуации. Мой захват и был рассчитан именно на хитрость, Шархун ведь знал, что я опасен в прямом столкновении.

Я удивился, как сравнительно легко мне удалось выбраться из деревни. Но тут же пришла тревога. Что-то не клеилось: если они так пасут и ищут, то почему стоянку без присмотра оставили? И вообще, Николай говорил, что досматривают все машины, а почему сейчас даже не остановили?

Зародившаяся где-то далеко тревога с каждой секундой все усиливалась. Я вытащил телефон и нажал вызов. Да, через секунду я узнал до боли знакомый голос Марины:

— Алин, как у тебя дела?

— Марина, у меня хорошо, как у вас, Николай приехал?

— Нет еще, мы уже спать легли.

Вроде в голосе не было никаких ноток тревоги, но внутри все равно не проходило чувство опасности, а я привык ему доверять.

— Марина, ты помнишь, как я тебя учила?

— Да, если что, дам знать, — быстро сообразила она, о чем я говорил.

— Ну все, будь умницей.

— Не волнуйся за нас, сам там аккуратней. Я тебя люблю.

— Я тебя тоже. Все, пока. — Я отключил телефон.

Вроде все нормально, но почему сердце ноет? Может, я просто себя накручиваю? Просто столько дней были вместе, а теперь я просто скучаю. Николай, вроде, нормальный мужик, не должен свинью подложить. Может, его интересует награда в 50 т.р.? Но я ведь ему давал сотню, он отказался и еще даже обиделся, да и Галина не взяла. Надо успокоиться и не накручивать себя. Ведь Николай понимает, что я его потом в порошок сотру. Тут нас подрезал тот самый Х5, вильнув и, не сбавляя скорости, помчался дальше.

— Вот дуры, разобьются ведь.

— Это точно, куда так летят, как будто не успеют? А почему ты думаешь, что там женщины?

— На стоянке видела и говорила с ними.

— А, а ты сама откуда? — спросил он.

— Со Стрижей.

— О так это же рядом! — удивился он.

— Так поэтому я к Вам и подошла.

— А как узнала, что мне туда?

— Я просто увидела номер и то, что машина груженная, а раз так, то Вы едете домой, а в Нефтеюганск или в Нижневартовск, мне не важно, все равно ближе к дому.

— Понятно, я еду в Нижневартовск, а там маршрутки ходят. У меня там друг живет. А ты, я вижу, в кодах разбираешься?

— Ну не слепая же, каждый день их вижу.

— А откуда едешь?

Я на ходу выдумал легенду.

— Меня силой друг увез в Омск, а я сбежала и вот боюсь ехать на поезде. Он меня там может найти.

— Он что, тебя похитил, что ли? — удивился он.

— Нет, просто любит и хочет, чтоб я за него замуж вышла, а я не хочу. Он не хотел меня отпускать, — я вздохнул жалобно. — Вот я и сбежала.

— Ну что, понятное дело, — успокоился он. — А друг у тебя какой национальности?

— Русский, но поступает как горец.

Так мы и ехали, разговаривая обо всем подряд. Я так вжился в роль, что даже забылся.

— О, дочка… извини, что так назвал… ты, наверно, кушать хочешь, а я, старый дурак, тебя разговорами мучаю.

— Да ничего, дядя Миша, я ведь вам и вправду в дочки гожусь. Я бы кофе попила. — Я уже успокоился и за все время не допустил ни одной оговорки и даже разговаривал с ним, иногда весело смеясь и пытаясь смущаться, правда это получалось с трудом.

— Вот тебе термос. Там, в холодильнике возьми. Колбаса, сыр есть, покушай.

Он уже стал относиться ко мне с какой-то лаской, как бы по-отцовски. Недоверие растаяло. Он, видимо, поверил, что я не проститутка.

Так мы проехали еще километров сто, ведя разговор ни о чем. Я уже начинал кимарить, когда нас на большой скорости обогнал «Вольво».

— Неплохо идет. Пустой, наверно, или к жене спешит, выжимает все 460 лошадей, — сказал я, наверно, потому что мне было тоскливо видеть все эти грузовики, эту ночную жизнь на трассе, где свои законы, своя жизнь, где я раньше был ее полноценным жителем, а теперь просто гость или, вернее, гостья.

Мне раньше говорили некоторые девки, что пошли на трассу, потому что им нравится эта жизнь со всеми ее законами. Они не хуже водителей знают все направления, все ментовские уловки, где сколько берут, и вообще во всем разбираются не хуже водил. И они не представляют себя без этой жизни. Так вот и я не мог даже представить, что мне теперь делать, как жить, если все так и останется. Конечно, можно все начать сначала, пойти в институт. Но потом что, заниматься чисто женской работой? Сидеть в кабинете, какого-нибудь офиса, думать, что лучше сегодня одеть на работу, чтоб хорошо выглядеть. Нет, такой расклад меня не устраивал. Ладно, думать будем потом.

И тут я с ужасом вспомнил про свою проблему, да и в туалет хотелось по страшному. И что? Как сказать ему? Я был в шоке, мне стало стыдно до ужаса, я наверно покраснел. «Так, спокойно», — пытался успокоить я себя. Увидев мои ерзанья по сиденью, Михаил деликатно спросил:

— Алина, может, остановить? Ты не стесняйся, говори.

— Да, пожалуйста.

Он только остановился на обочине, а я уже чуть ли не на ходу выпрыгнул из машины и, не думая ни о чем, побежал за фуру. «Только бы машин не было», — крутилось в голове. Тампон, на удивление, вышел легко. Я ведь тогда еще не знал, что когда он пропитается, так и должно быть.

Хорошо, что Марина положила в карман куртки тампоны и салфетки. Обматерившись, я все-таки справился с проблемой. И, облегчено вздохнув, вернулся в кабину. Михаил только спросил, мол, все? поехали? Я кивнул.

— Алина, а откуда ты знаешь что у «Вольво» 460 лошадей? — вдруг спросил он.

Я, уже засыпая, ответил, что у меня папа дальнобойщик, и у него «Вольво».

— Тогда понятно. Ты если спать хочешь, то снимай куртку и ложись на вторую полку, даже ложись на низ, а я потом лягу сверху.

Я прекрасно понял, что он имел в виду, но все равно с улыбкой посмотрел на него. Я играл роль.

— Ой, я не то имел в виду, на верхнюю полку лягу, — он засмеялся. — Вот старый дурак!

Почему-то мне было приятно от его заботы. Я не понимал, что происходит. Я не привык к такому обращению.

Не снимая куртки, только разувшись, я забрался в спальник и тут же уснул. Впервые за все время, что я девушка, я выспался по-настоящему, для меня спать в машине было куда привычней. Мне даже ничего не снилось. Проснувшись утром, обнаружил, что мы на стоянке, а рядом — заправочный комплекс с кафешкой. Но обрадовался я на этот раз тому, на что раньше мало обращал внимания: тут был туалет в помещении. Михаил уже не спал, он крутился возле машины, это я слышал по вздрагиванию кабины. Выпив таблетки, я обулся и, пока Михаил был вне кабины, быстро снял куртку и, отстегнув кобуру, убрал ее в сумку, а оружие засунул за пояс, прикрыв его туникой.

— Проснулась уже? Как спалось? — спросил он, увидев меня.

— Прекрасно, — я потянулся и, сказав, что сейчас приду, направился по своим, теперь бабьим, делам.

Мне понадобилось на много больше времени, чтоб привести себя в порядок, нежели когда я был мужчиной. Я даже впервые в жизни применил косметику, помучившись, но все-таки что-то нарисовал и остался довольным.

После Михаил затащил меня в кафе. Перекусив и купив пачку легкого честера, я вышел на улицу и закурил, прикидывая, где мы находимся, и сколько еще осталось. Разобраться в местонахождении труда не составило, это было Голышманово, значит, еще 1000 км примерно. Это радовало. Значит, вечером, в крайнем случае ночью, я буду на месте. Как раз было самое подходящее место, чтоб дать им себя засечь. Я достал телефон и позвонил Марине. Она ответила почти сразу. Выяснив, что они еще спят, и у них все нормально, я предупредил, чтоб на этот телефон больше не звонила.

Я уже хотел, было, позвонить Оксане, матери Марины и моей бывшей, но вовремя остановился, поняв, что меня могут запомнить и сказать, на какой машине я уехала. Вот черт, надо было звонить, но этого делать было нельзя, мне тогда вообще с машины вылазить не стоило, а теперь наверняка уже запомнили, вон как охранник на меня пялился. Да и продавщица тоже наверняка запомнила, тоже все глаз не сводила, пока я делал заказ да покупал сигареты. Она точно меня запомнит надолго: увидев меня, чуть дар речи не потеряла. Тяжело не запомнить такую внешность. Вот черт, и как мне теперь быть? Я вдруг понял, что столкнулся с еще одной проблемой: я везде привлекаю внимание, особенно в глубинке, где все еще помешаны на голливудских фильмах. Хоть хиджабу надевай, и то запомнят. Все происходящее напоминало бег по кругу: куда не поеду, погоня всегда тебя найдет, как будто я оставляю след.

Я посмотрел на время: было всего без десяти семь. Значит, можно еще и подождать. Но если мы свернем на Вагай, то они сразу определят, что я двигаюсь на север, и если кто-нибудь в курсе, а скорее всего генерал может знать, кто находится в теле девчонки, то они сразу вышлют туда бригаду. Хотя если он в курсе, то меня там уже ждут…

— Дядя Миша, — спросил я, когда он вышел, — а как мы поедем, через Вагай или Тюмень?

— Да я смотрю, ты дороги и тут знаешь. Через Тюмень, а что?

— Просто, вот тогда я в Тюмени и выйду, у меня там подруга живет, в гости зовет, — на ходу сочинил я правдоподобную легенду. — Давно не виделись, вот сейчас ей позвонила, она ждет.

— Ну, что же, это хорошо, когда есть хорошие друзья. Ладно, поехали, солнце уже высоко, сегодня день обещается быть жарким.

Сев в кабину, я снял куртку и устроился поудобнее. Пристегнув ремень, сразу подумал: «И как бабы ездят с ремнем? Может, и мне потом понравится?»

— Так ты говоришь, что отец дальнобойщик? Он где работает?

— Тоже на северах, в Стражах.

— Я многих знаю, а как фамилия?

Вот черт, докопался, и зачем только я сказал? Я назвал фамилию и добавил:

— У него над кабиной написано «БРОДЯГА», а на капоте — наклейка «Волк воющий» и надпись «Одинокий волк».

— Ха!! — обрадовался он, — Так я его знаю! Вернее, сколько раз встречались на трассе, табличка у него «СЕРГЕЙ», и еще рядом на стекле «ТРЕЗВЫЙ, ПУСТОЙ и БЕЗ ДЕНЕГ».

— Да-да, Вы его знаете? — спросил я и присмотрелся к нему. Так и есть, я его видел, даже общались по рации, но лично знакомы не были.

— Мы его бродягой зовем, и по рации так к нему обращаемся. Мы все друг друга знаем, если, тем более, работаем на одном направлении. Пусть даже не лично, но когда часто ездишь, то все становятся друзьями. Но что-то я его давно не вижу. Подожди, как давно, я же, вот, в апреле видел. Надо же, увижу, обязательно скажу, что его дочь подвозил. Надо с ним поближе познакомиться.

Разговаривая обо всем и ни о чем, мы в 10 часов уже были в Тюмени. Оставив мне адрес, мы с Михаилом попрощались.

Действительно, день выдался жарким. Всю дорогу меня раздражала туника, которая постоянно оголяла то одно, то другое плечо. Мне было неудобно, что видна бретелька от лифчика, это меня конфузило. В городе мне казалось, что все на меня пялятся. Я ведь впервые находился в таком виде среди большого количества народа. Надо было все-таки взять с собой Катю. Как мне сейчас не хватало поддержки более опытной девушки, которая могла бы не только подсказать, но и поддержать и, если что, даже приструнить! Ну, ладно, раз такое дело, буду сам привыкать. Тем более, большинство молодых девушек были одеты подобно мне.

Поймав такси, я отправился на вокзал. Осмотревшись и не увидев ничего подозрительного, я узнал расписание поездов. Ну что, ребята, игра в кошки мышки началась! Купив билет на ближайший поезд до Москвы, я специально использовал новый паспорт, на имя Аникиной Анджелы Алексеевны. Пусть знают, что я еду в Москву. И, покрутившись на вокзале, купил солнцезащитные очки, чтоб хоть немного спрятать лицо, хотя тут, в таком муравейнике, на меня мало кто обращал внимания.

Минут через двадцать объявили поезд. Выйдя на перрон, сразу засек парочку быков, Ого, как оперативно! Или это не по мою душу? Ну, сейчас узнаем. Я смело двинулся мимо них. Окинув меня взглядом и сказав вслед несколько фраз в адрес моей попы и ног, они потеряли ко мне интерес и продолжили сканировать перрон. Так, значит, это не мои.

Затем специально привлек к себе внимания нескольких проводников, отдал билет проводнице, зашел в вагон. Пройдя сквозняком до последнего вагона, вновь вышел на перрон и, увидев, что на меня никто не смотрит, спрыгнул на пути. Сделав небольшой круг, я вышел на привокзальную площадь и, присев на лавочку, достал телефон. По памяти набрал номер.

— Алло, — услышал я потухший и безразличный голос Оксаны.

Я прорабатывал разговор с ней, зная все интонации и привычки Марины, хотел поговорить от ее имени. Но потом отказался от этой идеи, но услышав сейчас этот голос, я решился.

— Алло, мамочка, привет! Ты не волнуйся, со мной все в порядке, я сейчас в Тюмени. Мы с папой, и еще с нами три девчонки.

— Мариночка! — закричала она в трубку. — Ты где? Что с тобой? Я себе места не нахожу… Ты куда пропала? Марина, доченька, родная, с тобой все в порядке?

— Мамочка, все хорошо, поверь! Я потом тебе все расскажу, я не могу сейчас приехать домой. Я сейчас не могу всего объяснить, поверь, все хорошо, и скоро я приеду домой…

Но она перебила меня, совершенно не слушая, мне это было на руку.

— Мариночка, мне сказали, что видели, как тебя запихнули в машину. Это кто был? Что им надо?..

— Мамочка, не волнуйся! Мамуль, уже все хорошо, мы сбежали, я с папой, не волнуйся так. Мы скоро приедем. Поверь, у меня уже все хорошо! — я старался говорить скороговоркой, ведь у Марины, когда она волнуется, была такая привычка.

— Доченька, родная, объясни, что случилось, кто это был? Что они с тобой сделали? — она плакала, я и сам чуть не заплакал.

— Мамуль, милая, я люблю тебя! Все, мне некогда, я позвоню еще, пока, целую…

— Марина, подожди, с тобой правда все в порядке? — она начала успокаиваться, и нужно было прекращать разговор. Я как мог копировал интонации и голос Марины, но пора было заканчивать.

— Да, мамуль, со мной все в порядке. Не волнуйся, мамочка, все будет хорошо.

— Пусть папа мне позвонит, я не могу ему почему-то дозвониться. Как ты его нашла?

— Мамочка, я потом все расскажу. Все, пока…

— Подожди, Марина, ты правда с папой? Если так, то я буду спокойна. Дай ему трубочку…

— Он не знает, что я тебе звоню. Он запретил звонить, сказал, что твой телефон могут прослушивать и засекут нас, — это я сказал специально.

— Доченька, я беспокоюсь за тебя, но если ты с папой, правда ведь?

— Правда.

— Приезжайте быстрее. И теперь я вас никуда не отпущу. Я люблю вас…

Я отключился. Несколько минут я сидел в ступоре, на глаза навернулись слезы, это от последних слов. Почему я не жил с ней? Я только сейчас понял, как я ее люблю, как она мне нужна! Я тяжело вздохнул. Вроде пролезло, но тут ладно, я хотя бы знаю повадки Марины, да и семейные привычки знакомы, а вот как позвонить матери Алины? Может, тоже на эмоциях, ничего не заметит. Я начал вспоминать голос Алины. Прокрутив в памяти все голоса, чертыхнулся. Пипец!.. Ну, ладно, тут хоть голос не надо подстраивать. Позвонив матери Алины (хорошо, что в последний момент узнал у Кати ее номер) и примерно в таком же русле поговорив с ней, завершил разговор и, разобрав телефон, надел очки и быстро пошел к стоянке такси. Но потом передумал и, сев на автобус, проехал несколько остановок, вышел и поймал такси.

— Куда едем, красавица? — весело спросил таксист.

— Прямо, потом скажу.

— Таксу знаешь?

— Поехали уже!

Мы проехали несколько перекрестков. Водитель несколько раз пытался завести разговор, но видя, что я не проявляю интереса, успокоился. Запомнив машины, которые двигались за нами, я попросил повернуть налево, когда он, двигался в крайнем правом. Он выполнил просьбу и, резко перестроившись, повернул. Я не заметил, чтоб сзади кто-то с нарушением последовал за нами. Проехав еще пару перекрестков, я убедился, что пока тут никого не привлек, и успокоился. Порывшись в сумке, нашел другой телефон.

— Куда едем? — снова задал он вопрос.

— Пока катаемся, — коротко бросил я. Он пожал плечами.

— Алло, — услышал я голос Марины.

— Привет, родная, как у вас там?

— У нас хорошо, как ты?

— Тоже пока все отлично. Я звонил…а маме, и, Марик, ты уж прости меня, но я с ней поговорила от твоего имени.

— Как она там? С ней все в порядке? Что ты ей сказал? — посыпалась скороговорка, что говорило о том, что она волнуется.

— Там теперь все хорошо. Я успокоила ее, сказала, что ты со мной, и мы в Тюмени, сказала немного правды.

— Про себя?

— Ты что, Марин, как я могу? Скажи Кате, что у нее тоже все хорошо, туда я тоже звонила.

— Ты просто молодец! — услышал как взвизгнула Катя. Видимо, она общалась на громкой связи.

— Чем занимаетесь?

— Сидим на голубятне, смотрим кино. Что-то тут какая-то суматоха началась, уже 11 машин подъехало. А дядь Коля сразу поехал, сказал, на пойму съездит.

— Ясно, — я улыбнулся. — Видишь, Марик, а ты боялась, сейчас все будет хоп.

— Ой, это что, они за тобой поехали? — испуганно спросила она.

— Ну все, Мариночка, пока, привет девчонкам! Я еще позвоню, — после разговора с Оксаной меня еще продолжало как-то знобить, и я, говоря с Мариной, хотел как можно дольше слышать ее голос. Ведь я только сейчас понял, что они для меня значат. Я понял, что всю жизнь любил Оксану. А теперь…

— Куда едем? — задал опять вопрос таксист.

— Прямо, — немного грубовато ответил я. — А нет, поехали на авторынок. — У меня появилась идея.

Расплатившись с такси, я сразу нашел вывеску, которая указывала, где можно купить сим-карту, и направился туда. Опять порывшись в сумке, нашел паспорт и, оформив сим-карту и купив телефон, опять же с помощью вывески нашел туалет и, гоняя свои мысли, чуть было не зашел в мужской. Уже на входе столкнувшись с выходящим мужчиной, вовремя опомнился. Опять порывшись в спортивной сумке, достал все необходимое и уже более уверенно произвел процедуру. Хоть и был не в восторге от цикла, но уже все делал спокойно, просто приняв это, как необходимость и временные неудобства.

И все-таки, подумав, решил купить себе женскую сумочку; с ней, я понял, будет удобней. Выбрав по совету продавщицы удобную сумку и сложив туда все, что мне мешало в карманах, выпил кофе с каким-то беляшом и все-таки направился за тем, чем, собственно, и приехал. Тем более, время уже было около часа дня. Походив и приценившись — я выбирал не столько машину, сколько продавца — и увидев дедка, продававшего бежевую «девятку», подошел к нему. Осмотрел машину и, не слушая, как он расхваливает ее, сел за руль и завел двигатель. Оставшись довольным его работой, открыл капот и, пробежавшись по стойкам взглядом и сверив номера, не найдя подвоха, сел обратно за руль и пригласил его рядом, проверив на приемистость. Без торга мы поехали к нотариусу. И уже через полчаса с генералкой я выезжал с территории авторынка. Увидев магазин электроники, решил еще потратиться. Объяснил продавцу, что мне надо; он выбрал мне мощный ноутбук.

— А где я могу найти толкового программиста? — поинтересовался я.

— Девушка, в этом ноутбуке все необходимые программы уже установлены, — с улыбкой произнес он.

— Мне нужны другие программы, молодой человек, и если я прошу, значит мне нужно, — тоже с улыбкой сказал я.

Минут через пять передо мной стоял парнишка, на вид лет 18–19.

— Это наш хакер, не то что программист.

Я объяснил ему, какие программы мне нужны. Сначала парень не соглашался, мотивируя это тем, что такие программы под запретом, и ими пользуются только спецслужбы, но за несколько дополнительные бумажек достоинством в 500 евро он согласился и, выбрав тут же на прилавках и где-то у себя в заначках необходимые запчасти, за час установил даже то, что я не просил, у него даже модем нашелся. Так же я купил и тут же установил программы в навигатор, закачав в него все дороги, включая проселочные, всего сибирского региона. Парнишка так разошелся, что даже еще и карту европейской части подогнал. И напоследок еще раз найдя туалет, вскоре я уже ехал на Курган.

Теперь требовалось запутать след — еще раз позвонить, дать еще одно направление поиска — а потом можно и домой. Проехав километров 50, я выбрал место, где сотовая связь работала без перебоев, свернул с трассы и заехал в лесок. Подключив комп и выйдя в интернет, зашел на один из сайтов сомнительного содержания и, введя логин и пароль, оставил в своей теме простенькое сообщение по теме сайта. Для остальных пользователей оно ни о чем не говорило, простое общение. Но кое-кто, увидев, что я был на сайте и оставил сообщение, сразу поймет, что к чему, и зайдет на другой сайт, со знакомствами. Опять же прочитав мое предложение о знакомстве в одном из городов, скопирует это сообщение и перешлет его на другой подобный сайт, а там уже его расшифруют. Названый город имеет своего двойника. Например, если указан Питер, это означает Сургут, и т. д. Я назначил встречу в Томске через 10 дней. Сделав одну опечатку, которая так же ни о чем не говорила, мало ли, но точка с запятой в конце сообщения означает, что нужен курьер, а курьер всегда один. И я знал, кто приедет. Мой названый брат.

Затем, закрыв сайт, открыл следующую программу и, дождавшись, когда она установится, ввел номер телефона, который был указан на плакате с нашими фото. Дождавшись, когда телефон будет обнаружен, установил соединение. Позвонил Оксане и, вновь копируя голос и интонации Марины, поговорил несколько минут, сказав, что мы разделились, и мы с папой и Катей едем в Казахстан, а подруги поехали в Москву с папиным другом. И выслушав взволнованные всхлипы Оксаны, отключился. Результат не заставил себя долго ждать, уже через минуту ожили динамики бука:

* * *

— Да, слушаю.

— Павел Алексеевич, только что был второй контакт. Звонила опять та же курица, некая Марина Сергеевна Ликова. — И он дал полную информацию на нее. — Сейчас пробиваем ее папашу. По ее словам, они направляются в Казахстан, и, судя по направлению, в сторону Кургана. Скорее всего, границу будут пересекать у Петухова, я уже дал команду отправить туда четверых ребят.

— Как ты сказал, фамилия?

— Ликова… — после повисла тишина.

— Хорошо, выясните про него все. А где ваша гребаная Смит?

— Мы поняли так, что она и Верка направляются в Москву. Я уже отправил бригаду в Тюмень, но, думаю, еще на самолете отправить в Москву, чтоб уже там на месте встретили.

— Что про нее известно?

— Пока ничего конкретного. Ее Шархун нашел лично, но вот откуда она, выясняем. В базе данных нашлись 11000 совпадений, пока пробиваем. Как будет результат, сразу доложу.

— Найди мне эту суку. Я лично с нее шкуру спущу. Ты понял?

— Да… Еще, вот только что удалось пробить телефон. Номер так же на ее имя.

— Все, работай! — связь прервалась. Но практически сразу пошел набор номера, по цифрам я определил, что звонит он в Москву. Надо же, генерал уже в Москве.

* * *

— Слушаю.

— Вячеслав Владимирович, только что был второй контакт. По словам одной из них, они разделились, две едут с отцом одной из них в Казахстан, а две — в Москву. Мы сейчас устанавливаем, кто такой этот папаша, и кто такая эта сука. Пока результатов нет.

— Меня интересует, где документы? Куда едет эта сучка?

— Она, вроде, направляется в Москву. Мы уже отправили людей на границу перехватить этих двух, и еще ребята скоро вылетят в Москву, чтоб на вокзале встретили.

— Тут ее и без вас встретят, если, конечно, она сюда едет. Вы догоните поезд. Я так понял, что она несколько часов назад выехала с Тюмени?

— Да.

— Телефон пробили?

— Да, она так же, как и билет, купила на свое имя.

— А звонила кто?

— Некая Ликова.

— Куда она едет?

— По ее словам, едет в Казахстан.

— А тебе ничего не показалось странным?

— Да вроде нет. Ну что, девки сейчас в панике, да и папаша нарисовался с другом, вот они сейчас и пытаются спрятаться.

— А ты вот скажи, зачем покупать сим-карту и отдавать ее другой, в то время как с ними едут мужики, у которых наверняка есть телефоны?

— Ну, может, она специально, чтоб подставить подруг, а самой скрыться, поэтому и отдала симку.

— Тут что-то не сходится, не вижу логики. Мне кажется, что нас специально заставляют поверить в эту версию. Ладно, работайте, тебе позвонят — дашь номер поезда и вагона. А ты проверь границу. Все, отбой.

* * *

«Вот сучара», — думал я про генерала — я слышал про него, это еще тот лис — не верит, сомневается. Да и я сам мало верил, что этот маневр пролезет, так только в начале внимание отвлечь. Нужно будет им еще сюрпризик подкинуть, но это позже.

Я выехал на дорогу и направился в обратном направлении. Заехав по пути на заправку и увидев грузовик с казахским номером, хотел отправить с ним телефон, но потом передумал: его быстро найдут и тогда еще быстрей поймут, что их водят за нос.

Уже было часов семь вечера, когда я заезжал в Тюмень, за это время несколько раз звонили шефу, но важного ничего не было. Но этот звонок меня сразу насторожил, звонил, видимо, начальник службы безопасности.

* * *

— Павел Алексеевич, — сразу начал он. — Мы засекли их тут, в Омске, в одном из обменников. Мы еще вчера подключили все камеры с обменников к нашему компьютеру и пока не снимали. И вот только что они засветились, две из них — в обменнике на Гагарина.

— Подожди, кто засветился? — растеряно спросил шеф.

— Сучки засветились, меняли баксы. Я отправил туда ребят. Надеюсь, успеют. Они там рядом были.

— А как же?.. Кто тогда едет там? — шеф явно растерялся. — А эта сука там?

— Нет, ее не видно. Была Верка и еще одна, Екатерина Сурина.

— Сразу везите ко мне, жду, — он отключился.

* * *

Твою мать! Я остановился и закурил. Все планы менялись. И тут еще один звонок, две новости: одна — хорошая, — вторая плохая. Хорошая то, что девчонки сумели вовремя уйти, и их потеряли на Толстого, а плохая — что они нашли Алину, и теперь им оставалось только съездить в ее поселок, разузнать про нее, выйти на Влада и по цепочке дальше. Нужно было срочно принимать решение. Я набрал номер девочек.

— Алло! Привет, Алинка! Мы уже в городе.

— Что у вас там? Вы в курсе, что вас засекли? Зачем пошли менять деньги? Вам бы хватило. И я кому сказал не рисоваться?

— А откуда ты знаешь? Но мы убежали через подвал, а уже сейчас сидим дома.

— Никому не открывайте! Сидите как мыши! Я скоро буду. Все!

Мне нужно было еще решить вопрос с Владом и Стасом. Я не знал, когда пошлют туда бойцов, но чувствовал, что поедут те, кто сейчас едут на перехват поезда. И, недолго думая, сорвался с места и на кольце повернул налево, на Екатеринбург.