Мы ехали уже минут сорок, нас никто не догонял и не стрелял. Дорога была лесная, но довольно накатанная. Свежих следов не видно. Судя по направлению, мы двигались в сторону Саратовки, дорога опять уходили на север.

— Кажется, стреляют! — прокричала Вера.

Я тоже услышал несколько хлопков. Нас обогнал джип, из окон нам махали, приказывая остановится.

— Они что, контуженные? — задал я вопрос не столько Вере, сколько себе.

— Они что, хотят, чтобы мы остановились? — удивлено спросила Вера и посмотрела на меня.

— Нет, они хотят нас заблокировать… — Мы засмеялись.

Джип прибавил скорость и ушел в отрыв.

— Кажется, что-то задумали. Как думаешь? — спросила Вера.

— Думаю, у них гранатомет есть, — и, сбросив скорость, я переключился и повернул в лес. Отъехав метров сто, остановился и заглушил двигатель.

— И что теперь?

— Сейчас придумаем, — я осторожно выглянул из люка и, осмотревшись, взял винторез и спустился на землю. — Оставайся здесь, закрой люки и жди меня.

И, спотыкаясь, я направился обратно. Мне уже надоело, что за мной постоянно охотятся. Сначала я метался как дичь. Потом бежал как жертва, постоянно говоря себе, что я не в том состоянии. Мол, на каблуках неудобно. «А если их всю жизнь носить придется, что тогда? Постоянно быть дичью и позволять на себя охотится? Нет, ребята, так не пойдет. Я никогда дичью не был и не буду. Пусть даже каблуки мешают. Позволять так себя загонять, да еще каким-то уголовникам, — думал я, двигаясь обратно к дороге. — Вы для меня, как детский сад. Не верите? Сейчас докажу».

Через кусты я увидел два джипа. «Эх, зря я тот не вывел из строя», — мелькнула мысль. Присев за дерево, осмотрел местность в оптику. До них было метров 50, удобное расстояние для стрельбы из ВСС. Они что-то бурно обсуждали. Я узнал того, кому сохранил жизнь в домике.

«Ну, не хочешь жить — не надо, уговаривать не буду». Я занял удобную позицию и, еще раз осмотрев местность, выбрал первую цель — человека со шрамом. Я так понял, что он старший. Чуть слышный хлопок. «Минус один…» — начал я отчет. Пока они соображали, уже было «минус три».

Мне было просто смешно. Я часто видел, когда после начала обстрела боевики прятались в укрытия. Но они не понимали, что я-то их вижу и, при необходимости могу любого достать. Если, конечно, он выглядывает. Так и эти: разбежались, залегли и повысовывали головы, пытаясь увидеть, откуда стреляют, при этом сами стреляя куда попало. Даже рядом ни одной пули не пролетело. И ладно бы разбежались, а то, так сказать, залегли в одном секторе, мне даже корпус поворачивать не пришлось. Были бы все такие.

— Минус восемь… — сказал я вслух. Кажись, все… — И даже не оборачиваясь пошел обратно.

— Ну что там, опять лифчик не понравился?

— Нет, теперь трусики! — И опять смех. — Ладно, давай посмотрим, куда вообще нас загнали.

Поняв, что мы находимся по пути в Саратовку, решил вернуться. Я хотел попасть в Тару и надеялся, что погоня еще не обнаружила, куда мы направились. А ведь сколько мне вдалбливали, что нельзя недооценивать противника! Мы даже не успели завести двигатель, как услышали вертолет.

— Вот суки, опять барражируют!

Пролетев чуть в стороне, он удалился на восток. Пришлось ждать, и не зря: еще несколько раз вертолет пролетал над дорогой.

* * *

Когда Старостину доложили, что обнаружены четыре трупа, он не сомневался, чьих это рук дело. Дальше встал вопрос, куда мы направились. Тут было много следов и от тракторов, и от вездеходов. Этой дорогой, в основном, они и пользовались. Пока они стояли ждали разведку с поляны, проехали два тягача и гусеничный трактор, вот теперь разберись кто куда поехал.

После полудня позвонил человек, отправленный за вертолетом. Ну, хоть тут все удачно. Вертолет работал до вечера. На одной из дорог замечены два джипа, людей вокруг не видно. Так же замечены несколько тягачей, но какой из них нужен, он не знал. И надо же: в одном районе три МТЛБ, и за каким из них гнаться? Аналитик тоже не мог ничего толком сказать, но настаивал, что они будут прорываться в город. Приняв решение, Старостин отправил вездеходы по разным направлениям.

Вскоре из Тары приехали две «Нивы пикапы» на шинах низкого давления. Их просто выкупили у хозяев, заплатив почти двойную цену. Свидетели были не нужны, а убивать их тоже незачем. Это тот случай, когда жизнь человека оказалась выше денег. Он так же отпустил водителя «Нивы», на которой ехал.

— Бес, — позвал он своего помощника, — бери восьмерых, грузитесь на «Ниву» и проскочи до Саратовки. Узнай там, может, кто что видел.

Бес быстро отобрал восьмерых, и, загрузившись в салон и кузов, они исчезли в наступающих сумерках. Проехав километров двадцать, в свете фар увидели два «Чероки», такие же, какой был разбитый. А чуть впереди стоял МТЛБ.

— Стой! — крикнул он водителю и выпрыгнул из кабины. — К машине! — отдал он команду. — Внимание, осмотреться!

Бойцы сразу рассредоточились, держа все вокруг под контролем. Еще не совсем стемнело, и он сразу увидел трупы под деревьями. Знаками показал трем бойцам выдвинуться к МТЛБ и осмотреть, остальным — прикрывать. Он был уверен, что это те, кого они ищут. Но где они? Тут была перестрелка, может, раненые или убиты? Он поднял руку, все замерли. Он сам не знал зачем, но присел и проверил наличие растяжек, все чисто: в свете фар, даже сейчас, их легко заметить. Он махнул рукой. Бойцы подошли к МТЛБ, и двое остались прикрывать, а один попробовал открыть дверь. «Нужно было доложить», — мелькнула у него мысль.

* * *

Дождавшись, пока начнет темнеть, выбрались на дорогу и, уже не опасаясь «вертушек», двинули обратно. Подъехали к длинному болоту, которое пришлось объезжать. Мне показалось, что я увидел свет. На болотах после жаркого дня стоит дымка, свет от фар, пробиваясь через нее, так же освещает ее высоко вверх. Вот этот отсвет я и увидел. Сердце заколотилось в удвоенном ритме. Еще не понимая, что это может быть, я круто развернулся и погнал обратно.

— Вера, садись сюда, — она, ничего не понимая, перелезла на мое место. Вера никогда не задавала глупых, свойственных женщинам, вопросов. — Едем обратно, возле джипов остановишься.

Дав указание Вере, сам достал гранаты и леску (ничего другого, кроме лески, не было). Сделав одну связку, я кое-как связал кольца. Я понимал: если это погоня, то у нас минут десять, максимум пятнадцать. А если нет, ну и ладно, пропустим мимо. Мы ничего не теряли, кроме времени, но когда речь идет о жизни, тут никакого времени не жалко.

— Проезжай чуть дальше, — я показал, где остановиться, — и помоги мне.

Насколько это возможно, мы быстро установили три растяжки: одну связку — метрах в пяти от МТЛБ, а две — под джипы. Положив леску на землю, мы быстро ее присыпали и затоптали. Показав Вере место и объяснив, что и когда делать, я положил ее недалеко от МТЛБ, а сам отошел назад, заняв место метрах в десяти от джипов. Вере, на всякий случай, дал автомат. Не было времени, чтоб привязать где-нибудь в сторонке автомат с веревочкой. Ну, ладно, и так неплохие клещи получаются. Я не успел еще перевести оптику на ночное виденье, как показалась «Нива». Я даже подумал, что мы зря так суетились. Но разглядев полный кузов бойцов, вжался в землю.

Остановившись в тридцати метрах от джипов, из салона выпрыгнул, видимо, старший. Я услышал, как он дал команду «К машине», и все, включая водителя и сидевших на заднем сиденье бойцов, спешились. Они рассредоточились и, прикрывая друг друга, двинулись вперед. Когда проходили мимо меня, я даже слышал их дыхание.

«Жалко вас, ребята, хорошие вы бойцы, но своя и Верина жизни дороже, ведь нас вы не пожалеете», — думал я, лежа в пяти метрах от них. Они остановились, старший знаками показал проверить, и трое двинулись дальше. Затем старший опять остановил их и проверил наличие растяжки, и бойцы двинулись дальше.

«Бурундука не видно, но он есть», — вспомнил я откуда-то фразу. Растяжки не видно, но она есть. Сколько ребят погибло вот от таких чеченских растяжек, которая приводится в действие, когда тебе надо! Ее использовали при засадах.

Главное, чтобы Вера все правильно сделала. Я не видел из-за джипов первых бойцов. Это была ошибка в выборе позиции, ну ладно, они-то об этом не знают. И тут раздался взрыв. Старшего, он был ближе, уронило на землю, остальные присели, повернувшись в сторону взрыва.

Я сразу же снял одного, двое кинулись к старшему, а оставшиеся двое, увидев, что их товарищ мертв, начали отходить в укрытие. Один успел, второй — нет. Они укрылись за джипом. «Ну вот, ребятки, и кто из нас тупая курица? Никогда не используй укрытие, оставленное на месте засады врагом, это ловушка!» — проговорил я по слогам и потянул за леску. Снова грохнуло, автомобиль подпрыгнул в воздух но устоял на колесах. Это только в боевиках гранатой переворачивает авто. А на самом деле это не так.

От джипа раздались крики. И наступила тишина. Ну и? Я осмотрел место боя. Вроде тихо. Даже джип не загорелся, странно. Я специально закладывал гранату спереди, надеясь, что взрыва бензобака не произойдет, получилось.

Вскинув винторез, я спиной вперед, а к возможному противнику — левым боком, вышел на дорогу. Все, кто находились за джипом, были ранены в ноги и контужены. А старший был ранен еще и в грудь.

— Ну, сука! — процедил кто-то сквозь зубы…

— Достали вы меня сукой обзывать.

Я коротко ударил его прикладом и, откинув их оружие, быстро обыскал. Подбежавшая Вера сразу спросила:

— Что делать?

— Отстегни все магазины и садись в тягач.

— А может, на этой? — она показала на «Ниву».

— Нет, в тягач, — забрав пистолет еще и у старшего, твердо повторил я. У нас была на счету каждая минута.

— Короче так, парни, мне плевать, я вас завалю. Так что, давайте, не будем упрямиться, — я навел пистолет на одного, а спросил у другого: — Кто такие и сколько?

Но он промолчал, демонстративно отвернувшись. Прозвучал выстрел, он не мог видеть, куда я стрелял.

— Короче так, вас осталось трое, еще отвернешься или не ответишь, вас останется двое, ничего личного, просто работа, извини. Вопрос повторить?

Он все же рассказал, что я хотел.

— Ну вот и ладненько. Живите пока.

Я снял неиспользованную растяжку. Нужно было еще «Ниву» осмотреть.

* * *

Старостин ждал разведку, высланную в Саратовку, на перекрестке, зная, что до нее не так далеко. Уже вернулся один вездеход: он проверил МТЛБ, но это оказались рыбаки.

Старостин сомневался, что беглянки пойдут в город. Все так хорошо начиналось: сразу напали на след и почти догнали! Но в последний момент потеряли. Гребанная тайга, тут рядом пройдешь и не заметишь! Он, было, уже пожалел, что попросил еще людей. Но сейчас думал, что сделал правильно. У него было всего 12 бойцов вместе с ним, а новосибирцам он не доверял, хлипкие они какие-то, работают за деньги, сегодня уже спрашивали про надбавку. Вон, пусть ФСБшники разбираются, это их люди, пусть и платят. Я их не нанимал, могу и своими людьми справиться. Завтра прибудет подкрепление, и пусть валят к чертовой матери!

Мысли его прервал еле слышный взрыв. Что это? Показалось? Он посмотрел на Аналитика, но тот, прикрыв глаза, похоже, спал. Посмотрел на ребят, те тоже насторожились. И тут еще какой-то очень слабый отголосок, как будто взрыва.

— Что это? — спросил он.

— Кажется, взрывы… — ответил кто-то. — Может, рыбу глушат?

— Какая, нахрен, рыба! Так, грузитесь на вездеход и пулей туда.

Парни нехотя залезли на вездеход и ГТТ и отправились в сторону Саратовки. Минут десять Старостин был как на иголках, Бес на рацию не отвечал.

— Грузитесь! — крикнул он своим оставшимся бойцам. — Поехали!

Вездеход догнали уже практически на месте боя. Он сразу увидел «Ниву» и два джипа. В свете фар увидел бойцов: четверо лежали около джипа, двое — на дороге, и еще трое — дальше и тоже на дороге.

— Что тут произошло?

Парни, спрыгнув, с «Нивы», начали осторожно осматривать место.

— Старый, тут раненые. Бес тут.

Он подбежал к раненым.

— Что тут произошло? Кто?

— Она, сука, засаду устроила. Мы сразу и не поняли, а потом….

— Какую, нахуй, засаду? Ты что несешь?

— Такую, — сквозь зубы проговорил Бес. — И грамотно.

— Короче, молчи, тебе нельзя говорить, — увидев у него на груди рану, произнес Старостин.

— Парни, в «Ниву» их, и в Тару, только аккуратно.

Он обратился к более-менее живому бойцу:

— Это она?

— Да, она расставила ловушки. Растяжкой, сука. Сначала парней, а когда мы отошли и укрылись здесь, она вторую задействовала. Мы даже огонь не успели открыть…

— Сукааааааа! — заорал Старостин во все горло.

— Там еще жмуры, — подошел к нему парень.

— Какие еще жмуры? — выхватив у него фонарь, он пошел в том направление.

— Это ваши? — спросил он ФСБшника.

— Были бы наши, я бы знал. Видать, еще кому-то хочется их заполучить.

— Закопайте их, — он развернулся и пошел к «Ниве» с ранеными. — Убитых тоже заберите, нужно домой отправить. — Только как это сделать, он не знал. — Степан, — обратился он к Аналитику, — увези парней в Тару и договорись, чтобы шум не поднимали. А я эту суку достану. Теперь никуда, паскуда, не денется! Я ее из-под земли достану, тварь!.. Ну, проститутка, ну, держись! — он ходил взад-вперед. — Короче так, куда они поехали?

Когда все выяснили и установили направление, он дал команду грузиться и начинать преследование:

— Витя, заводи, поехали! — и крикнул оставшимся двоим, чтобы грузились в «Ниву».

Они отъехали метров тридцать, и он почувствовал, как по ногам что-то легонько стукнуло, но чуть раньше услышал щелчок. «Что это?» — но больше подумать ничего не успел. Крыша «Нивы» выгнулась дугой, машина подпрыгнула, из разбитых окон вырвалось пламя, и, прокатившись по инерции, «Нива» замерла. Всех, кто был в кузове, выбросило на землю. Ехавший сзади вездеход остановился, и все бросились помогать раненым. Только два человека оставались сидеть наверху. Достав сигареты, они подкурили от одной зажигалки.

— Мне кажется, что это не последние жертвы, — выпуская дым, произнес один из них. — Знаешь, у меня такое ощущение, что это не мы за ней охотимся, а она за нами. Ведь мы ее еще не разу не видели, а она уже столько человек уложила.

Второй посмотрел на него внимательно, при этом сузил глаза, от чего стал похож на татарина, и, отвернувшись, спросил:

— Сухарь, ты когда-нибудь охотился на тигров?

— Не приходилось.

— А мне приходилось. Там думаешь, что ты охотник, но на самом деле охотник — тигр, и он всегда отходит так, как ему выгодно, и в любой момент может тебя атаковать. И это вот — то же самое. Охота на тигра.

— Скорее, на тигрицу.

— Без разницы, — он замолчал и углубился в свои мысли.

«Да, если он думает, что она охотится за ними, — думал он, — то он крупно ошибается. Это она просто огрызается. Ее охота начнется, когда ее зажмут в угол, вот тогда она действительно начнет охотиться. И вы будете от нее скрываться и пытаться выйти живыми. Но надеюсь, до этого не дойдет. Парни где-то рядом».

Он спрыгнул на землю и, отбросив в сторону окурок, пошел по дороге в сторону Саратовки. Отойдя на приличное расстояние, достал спутниковый телефон и набрал номер.

* * *

Андрей с ребятами уже два часа стоял на дороге, ведущей от Тары на Орловку, и ждал сообщения от татарина. Парни уже измаялись от безделья, кто-то разбирал и собирал оружие, кто-то просто дремал. Но когда раздался зуммер телефона, все собрались вокруг Соколова.

— Привет, братишка, что там у вас? — задал он сразу вопрос.

— У нас весело, где вы?

— В десять км от Тары.

— Сокол, сейчас вам самое время начать игру. Она основные силы вывела из строя, осталась шушера.

— Куда ехать?

Получив маршрут, они выдвинулись в сторону Саратовки. По дороге попалась «Нива»; подпрыгивая на своих больших колесах, пронеслась мимо. Уже свернув на дорогу к Саратовке, Седой произнес:

— Да, места глухие. Есть где разгуляться.

Вскоре навстречу, гремя гусеницами, промчался вездеход с вооруженными людьми на броне.

— Что-то мне подсказывает, что это те, кто охотится за ним, — произнес Паха. — Может, догоним, поговорим, объясним, отчего в хлебе дырочки?

— Сиди уже, еще успеем, — прервал его Андрей.

Ехали молча, всем не терпелось начать действовать. И каждый понимал, что если Сергей вырвется из района, все нужно будет начинать сначала. Его нужно перехватить и прикрыть здесь. Пока в движении, он неуязвим, но он вскоре выдохнется и остановиться. И тогда его возьмут.

— Смотри, парни, что это? — спросил Тимоха, сидевший за рулем.

Первый «Форд» юзом затормозил, два других встали следом. И все вывалили из машин. На дороге стояли два «Чероки», один явно поврежден взрывом, второй посечен осколками, а чуть впереди догорала еще какая-то машина.

— Мы что, самое интересное пропустили? — жалобно простонал Лис. — Вот так всегда, только трупы.

Посмотрев карту, Андрей подозвал к себе одного из бойцов:

— Бек, короче, ты со своим экипажем сейчас гонишь в Петровку. Знаешь, где заимка Лешего?

— Да, знаю.

— Гони туда. Я думаю, он пойдет к нему. А мы тут проверим и за вами.

* * *

— Алинка, хочу тебя огорчить, — вдруг грустно произнесла Вера. — У меня не сегодня-завтра начнутся месячные, уже грудь набухла и болит. Нам надо где-то заехать в деревню, купить таблеток и прокладки, я забыла там купить… Ну, если нет, то я и так попробую выдержать, и порвем какой-нибудь матрац.

«Черт… только этого еще не хватало», — вздохнул я.

— Нет, если нет возможности, то я и так выдержу, всего один день.

Подумав, все-таки решился ехать к Смирнову. До этого я не хотел заезжать, вовлекать его в эту кашу. Но я чувствовал, что и мне нужна передышка. А у него можно будет отсидеться и восстановить силы. Я уже начал выдыхаться.

Проложил маршрут, напрямую было всего 100 км. Но мы пробрались к реке Шиш и по ней вышли к деревне Петровка. А от нее еще двадцать км до заимки.

Было часов 11 утра, когда я остановился возле его забора и спустился на землю. Навстречу из дома вышел Смирнов.

— И кого к нам занесло? Девушка, вы, никак, заблудились? — Увидев, что я на высоких каблуках, он еще сильнее удивился: — Надо же, и как, удобно? — кивком показал он на обувь.

— Короче, Леха, нам нужна помощь. Сергей Клименко сказал, что если что, к тебе можно обращаться. У нас проблемы, — я решил сразу поставить все точки.

— Серега? А где он? С ним все нормально? — уже испуганно спросил он. И обошел тягач. — Да, у вас, девушки, — к тому времени уже и Вера спустилась на землю, — я вижу, не просто проблемы, а большие проблемы, — он провел пальцем по вмятинам и царапинам, оставленным пулями. Он задумался. — А где Серега сам?

— Не знаю, правда. Давай, все потом.

— Хорошо, что от меня требуется?

— Леха, нужно спрятать тягач. У тебя еще есть доступ к военным подземным бункерам?

— Да… — он удивлено посмотрел на меня.

— Нас могут искать с воздуха, так что ее лучше спрятать, — я похлопал ладошкой по броне. — А потом можешь ее себе оставить, нам дашь «Ниву». Она еще живая?

Он внимательно посмотрел на меня.

— Это тебе тоже Серега сказал?

— Ну, а кто еще? Давай, потом все, ты нам поможешь?

— Короче, заходите в дом. Я сейчас спрячу тягач и вернусь, тут недалеко.

— Подожди, — мы забрали кое-какие вещи. Увидев оружие, он присвистнул:

— И откуда столько?

— Трофеи, — забирая ВСС, ответил я. — Это я оставлю, а остальное можешь забрать себе.

— Да-ааа, у вас действительно проблемы… Ну, ладно, решим. — Он залез в люк, и вскоре тягач скрылся среди деревьев.

Леха, позывной Леший, был у меня в отряде снайпером. Во время Второй Чеченской получил ранение. Снайперша вогнала ему две разрывные пули в пах, самого его спасли, но вот хозяйство спасти не удалось. Он сначала пытался покончить жизнь самоубийством, потом запил, полгода пил, не просыхая. Мы несколько раз пытались вытащить его из запоя, и нам удалось его убедить. Он поселился вдали от людей, стал егерем. Мы предлагали ему пойти на операцию, чтобы восстановить хоть что-то, но он отказался. Сказал, что ему не нужен он только для того, чтоб стоя мочиться. И больше к этому вопросу не возвращались. Как я его сейчас понимал! Правда, у меня чуть другая ситуация, но меня тоже лишили того, чем я так гордился.

Пока он отгонял тягач, у Веры начались выделения, и я, не дождавшись его, завел «Ниву» и рванул в деревню. Купив в аптеке все что требовалось, уже на выходе обратил внимание на идущую навстречу женщину: в ее взгляде и поведении мне показалось что-то странное. Когда она поравнялась со мной, я, почувствовав укол, моментально дернулся в сторону, нога подвернулась, и, падая, я успел заметить, как ко мне бросились несколько парней… А потом наступила темнота.

* * *

Не знаю, сколько я был в отключке, может, час, может, неделю, но когда очнулся, обнаружил, что нахожусь в какой-то узкой комнате шириной метра два и длиной метра три. Лежал я на полу, совершенно голый, только туфли, но уже другие, на более высоком и тонком каблуке.

«Что это такое?» — мысленно подумал я. Попытался встать, но тут же обнаружился ошейник, за который я был пристегнут цепочкой к стене. Так же еще обнаружились сюрпризы в виде двух колец в сосках. На ногах так же были одеты браслеты с колокольчиками. В ушах — длинные и тяжелые серьги.

— Вашу мать!.. — громко закричал я.

* * *

Я не знал, что после того, как уехал в деревню, я буквально на пятнадцать минут разминулся с высланной Андреем к Смирнову группой на одной машине. А еще я не знал, что у Лехи имелось в наличии все, что требовалось Вере. Он использовал прокладки в сырую погоду, наклеивая их на ступню, чтобы ноги оставались сухими. И также у него имелись обезболивающие. А прибывшие ребята тут же кинулись меня искать, но нашли только «Ниву», а след был окончательно утерян. Забрав документы и Веру, они разделились: две машины остались искать мои следы, а одна рванула в Москву, куда благополучно и добралась. Андрею так и не удалось найти следов, не было даже свидетелей. Просто видели микроавтобус и все, ни номеров, ни марки никто сказать не мог. Даже татарин ничего не мог сказать. И после недели поисков Андрей вернулся в Москву, матеря себя за то, что сразу не отправил машину к Смирнову.