Москва. Наши дни.

– Слушай, Валери! А поехали на Патриаршие пруды!

– Лерка! Ну, откуда ты всё знаешь? Ответь? И Булгакова читала? – притянул к себе, обнял. – Да неужели?

– Обижаешь, начальник! – жмурясь от солнца, весело взглянула. – Представь себе!

– «Никогда не разговаривайте с неизвестными», – процитировал название первой главы «Мастера и Маргариты». – Это, кстати, к твоему вопросу тогда, в Питере. Помнишь, надеюсь?

Валерия вздохнула, покачала головой, не ответила.

– Так вот, – продолжал, словно недавно, состоявшийся разговор, Валерий, – политические репрессии, которые продолжались в тридцатые годы в нашей стране, этими строками в самом начале писатель выразил своё отношение к той системе, дорогая. Разоблачение пресловутых шпионов, «врагов народа». Массовая компания, психоз, одним словом. И когда Булгаков писал роман, на него шла сумасшедшая травля со стороны советской цензуры. Такие дела.

– «Пятый дом», «Седьмой дом». Отрезанная голова Берлиоза, которая живёт сама по себе… Брр, – Валерию передёрнуло.

Он насмешливо взглянул. – Вот оно, что! Только сейчас дошло! Ты читала роман как некую фантасмагорию, да? Или триллер? Жаль, милый стриж! Хотя чему удивляться. В Штатах даже «Анну Каренину» перевели как дорожное чтиво… – Повернул голову. – Жаль! А между тем, добавил серьёзно. – «Мастер…» – роман философский, эпический. Современные литературные критики считают его памятником. Москве. А знаешь, дорогая! Ведь Булгаков до последних дней так и не принял Москву. Да-а! – Затем на её вопросительное выражение лица. – До конца жизни считал дорогим своему сердцу только Киев! Сам-то, ведь, оттуда!

– Киев! О! Знаю! Киевская Русь. Вся Русь тоже «оттуда»? – смешно сморщила нос. Затем:

– Всё равно! Нет, сегодня не хочу! – тряхнула головой женщина. – Съездим позже!

– Ты права, Козье Болото посетить всегда успеем, а сейчас…

– Что ты сказал? Козье Болото?

– Ну да! В древности Патриаршие пруды назывались Козьим Болотом. Позже слобода, принадлежавшая патриарху Филарету, потому и Патриаршие пруды – Козье болото. Как видишь, в самом названии можно усмотреть две вещи. Не сочетаемые. И Бог, и дьявол одновременно. В Киеве, между прочим, самая главная площадь – площадь Независимости тоже воздвигнута на месте, что называлось в древней Руси Козьим Болотом. Ещё до Москвы, лет за триста, кажется.

Она заглянула ему в лицо. Задумалась. Затем:

– Я и говорю: Киевская Русь! – Она заглянула ему в лицо. Задумалась. Затем:

– А «таинственные нити», над которыми не властен человек? Помнишь слова Воланда? – Повторила: – «Таинственные нити»… Валери! Я узнала через Инет, где-то в Москве живёт Саломея Снегирёва. Может быть, слышал где-нибудь это имя? Оно связано с «этим», – покрутила в воздухе пальчиками, копируя знакомый жест Валерия.

Валерий хмыкнул, улыбнулся, затем:

– Ба! – театрально. – Это жена моего лучшего, верного друга – Вадима, с ними-то я и хотел тебя познакомить! Забыла? – Смутился, вдруг. – И ещё. Саломея была лучшей подругой моей бывшей жены.

– Потрясающе! – широко распахнув глаза, произнесла, чуть ли не по слогам.

– Сегодня у нас что? Взглянул на часы. – Назвав вслух число и день недели, кивнул ей. Достал сотовый.

– Моля! Ты где? Дома? А Вадька? – Кивнул. – Отлично! Мы едем к вам! С кем? Догадалась? Точно! С моей, да! – Подмигнул Валерии. Та показала язык.

– Ты зовёшь эту фантастическую женщину Молей? – Искренне удивилась, отступив немного назад.

– А что? Что такого я сказал?

Затем, качая головой, раздвинув губы в улыбке. – Н – е – ет! Правда, Валери! У вас, в России, всё не так! – Они рассмеялись, глядя друг на друга, отлично понимая, что именно, какой смысл кроется в этих словах.

Саломея ей сразу понравилась. Открытая широкая улыбка на миловидном лице. Она обняла Валерию, словно родную сестру. Женщина снова взглянула ей в лицо. Рассмотрела. Глаза Саломеи, показавшиеся вначале карими, были очень редкого, тёмно-зелёного цвета.

Смотрели спокойно и доброжелательно, одновременно, внимательно разглядывая лицо гостьи. Вадим, как все мужчины во время встречи, бросился с рукопожатием к Валерию.

– Очень приятно! – чуть запоздало, Вадим осторожно поцеловал руку Леры.

– Нет, ребята! Вы скажите, когда свадьба? – Который раз, сидя за столом, не получив чёткого ответа, продолжал приставать с вопросом Вадим.

– Давно не были в России, Лера? – спросила Саломея. Женщины, собрав грязную посуду, направились в кухню. Гостья немного рассказала о себе, о том, где пришлось побывать на этот раз.

– Извини, Лера! – воскликнула Саломея. – Всё хотела спросить. Извини ещё раз за женское любопытство. Что это за камень? – показала на шею Валерии.

– Алмаз!

– Никогда не подумала бы!

– Этот алмаз сделан из волос моей прабабушки. Вернее, зола от сожженных волос использовалась для создания алмаза.

– Невероятно! Впервые слышу!

– В Штатах это поставлено на промышленную основу. Кстати, технология – ваша. Откуда-то с Урала. – Саломея недоверчиво покачала головой. Валерия легко сняла цепочку и протянула ей.

– Возьми, если хочешь, взгляни, потрогай! Чтобы сохранить, как говорится, – продолжила объяснять, – все прелести алмаза, лучше брать волос с одной головы.

– И сколько же надо волос, чтобы такую прелесть заполучить? – Саломея вернула цепочку.

– Три грамма! Ровно столько, сколько вместится в кулаке! Так вот. Три месяца растёт кристалл, а там… – Присела на край стула, подпёрла голову рукой. Бережно проводя по граням камня, – частица дорого тебе человека всегда с тобой. Вот таким образом или в виде кольца на пальце, серьгах. А мне, знаешь, больше нравится на цепочке, на груди, рядом с сердцем.

– Саломея! – Вдруг спросила Лера. – Тебе не страшно?

– А-а! Ты имеешь ввиду…

– То, чем ты сейчас занята.

– Вместо ответа, Саломея возмутилась:

– Я этим болтунам сейчас устрою!

– Прошу тебя, не надо! Я не перестаю удивляться! Нет! Я восхищаюсь тобой! Правда! Двое детей, дом какой! Ты прекрасная хозяйка! – словно не слыша, – обладаешь такими способностями! В Штатах ты была бы миллионершей! Ещё и это… Интересно, сколько тебе здесь за это платят?

– Ой, Лера, прекрати! Умоляю! Нисколько!

– За такое сложное дело?!

– Не вижу ничего странного! Параллельно расследую… Ну, понимаешь…

На кухню вошёл Валерий, за ним – Вадик.

– Ты смотри! Вот они, наши барышни! Секретничают!

– Зато некоторые, как я поняла, не умеют хранить секретов. – Недовольно произнесла Саломея. – Я кое-кому только что собиралась устроить выволочку! Скажите спасибо Лере, болтуны несчастные!

– Моля! Да, ладно тебе! Свои же все в доску! – веселился Вадим, – кто-то хочет ещё пельменей?

– Я хочу! – весело произнесла Лера. Затем передала супницу Вадиму, чистые тарелки – Валерию. Словно пистолет, наставила указательный пальчик:

– Моля! Научишь лепить пельмени? Валери их обожает!

Ещё один человек называет её Молей. Шумная компания покинула кухню. Саломея улыбнулась вслед. Свет ярких полуночных звёзд заглядывал в окно. Задумалась, глядя в тёмное летнее небо. Кажется, между небом и землёй всё живое закончило своё существование. Ещё один человек произносит её имя. Как когда-то, Марина, – близкая подруга. Погибшая жена Валерия. Саломея, выключив кондиционер, распахнула окно. Погасила свет. Знойный воздух чуть остыл. Ветра не было. Подняла голову, всматриваясь в черноту неба. Так хотелось верить, – где-то высоко, за яркими звёздами парит её душа. Марина. «В наш дружеский круг недавно принят ещё один, почти незнакомый, но уже не чужой человек – милая молодая женщина. Они любят друг друга. Что ты на это скажешь? Марина? Каково тебе на небе? Одобряешь?», – не успела подумать, неожиданно, в окно ворвался лёгкий тёплый порыв ветерка. Легко пробежал, чуть пошевелив широкие листья цветка. Потрепал занавески, затем, нежно коснулся её лица. Исчез. Также внезапно, как появился.

Саломея провела рукой по щеке. Подняла глаза в ночное летнее небо. «Одобряешь!». Улыбнулась ещё раз и поспешила в гостиную.

Следующий день оказался весьма напряжённым. Валерия и Леру к обеду их ждала та самая единственная родственница – племянница прабабушки.

С самого утра вдвоём, рыская по магазинам, выбирали подарки, цветы, угощения к столу.

– У нас, в России, не принято ходить в гости с пустыми руками, – объяснял Валерий, – совсем не ожидая от себя, давно забытого волнения. Оно было очевидным и довольно заметным. Лере оно казалось забавным, она слегка подтрунивала:

– Ах ты, милый, дорогой мой, русский медведь! Нет! Мишенька!

– Лерка! Кончай придуриваться! – Они оказались, наконец, в цветочном магазине. – Лучше подскажи, какие цветы предпочитает… Ох, бог ты мой! – схватился за голову. – Хорошо! Условно назовём её бабушкой! С вашей этой родословной чёрт ногу сломает!

Валерия, услышав очередную русскую поговорку, звонко расхохоталась.

– Конечно, смешно ей! Тут жених из кожи вон лезет! – не успел договорить – снова услышал заливистый смех. Лера, чуть присев, держалась за живот.

– Дорогая, я кажется, понял, в чём дело! Хитрюга! Тебя тоже колотит! Волнуешься, потому и ржёшь!

Глядя на записи, в которых они перечислили, что следует купить, Валерий вздохнул и подвёл итог: – Кажется, спасибо тебе, Господи, всё! Можно смело ехать к твоей, э – э…

– Это и есть мой жених! – представила Лера. – Я тебе о нём много рассказывала.

– Эмма Григорьевна! – протянув руку для поцелуя, чопорно представилась родственница Леры. При этом, в долю секунды, ощупала гостя живыми умными глазами. Выразительные, синие, такие же, как у Леры, глаза пожилой, ухоженной женщины, смотрели спокойно и грустно. Густые седые волосы обрамляли точёное лицо. Настоящая русская аристократка, каких ещё поискать! Женщина держалась с большим достоинством. Да и обстановка в просторной квартире говорила о многом. Мебель – сплошной антиквариат, обеденный старинный сервиз на изысканно накрытом праздничном столе… Хозяйке дома стоило отдать должное. Приняв цветы подарки, с лёгкой улыбкой, Эмма Григорьевна пригласила к столу.

– Обожаю русскую кухню! – заявила она. – Не то, что моя племянница! Валерия! – обратилась, – думаю сегодня, в такой день, вы никуда не спешите?

В эту минуту раздался звонок в дверь. На пороге – стройная девушка. На вид – лет двадцать. Французские светлые косички. Выразительные, синие глаза. Но, в отличие от материнских, живых – холодные, немного усталые.

– Что же ты опаздываешь, милая? Лера и Валерий уже за столом! – корила её Эмма Григорьевна.

– Знакомьтесь! Моя дочь! – Девушка в ответ приветливо улыбнулась, с интересом рассматривая Валерия. Открытый взгляд синих наивных глаз слегка смутил его. По очереди, подойдя к каждому из них, поцеловала и поздравила гостей с помолвкой.

– Жаль, конечно, что твои родители не дожили до этого дня! И бабушка! – вздохнула Эмма Григорьевна. – Значит, мы с тобой остались… – Бросила взгляд в сторону дочери. Приосанилась. – Нет! Трое нас! И это немало! – Девушка в ответ согласно кивнула.

– В гостинице, небось, дорого! – обратилась к Валерию через некоторое время. – Оставайтесь у меня! Квартира – то огромная и дочка живёт отдельно!

Приложив ко рту салфетку, Валерий воскликнул:

– Неужели? – кивнул на очередное блюдо. – Всё вы? Сами? Своими руками? Изумительно! Вкуснотища!

Эмма Григорьевна радостно улыбнулась, затем предложила десерт и кофе. Собралась, было выйти из-за стола, но услышала Лерино:

– Эмма! Мы вчера были в гостях, не поверишь ни за что! У кого? У лучших друзей Валерия. Саломея Снегирёва. Слышала о ней?

– Ну, как же! Вся страна знает её, по телевизору недавно…

– Так вот! – перебила Валерия, – пельмени тоже лепит! Ну, классные! А ещё! Представь себе! Ищет вместе с полицией маньяка! – на удивлённый взгляд бабушки, – ну, того, кто убивает женщин в последнее время!

Эмма в ответ покачала головой.

– Да ты что! – по – своему, истолковав реакцию, продолжала Лера. – Вся Москва только и говорит…

Валерий взглянул ей в лицо. Их глаза встретились.

– Болтушка ты, Лерка! Саломея ведь просила…

– Да ладно, Валери! Это мои единственные, – показала рукой на Эмму и её дочь, – близкие родственники. Ничего страшного!

– Прав Валерий! – оборвала её Эмма. – Ни к столу и ни ко времени упомянула ты об этом кошмаре! Лерочка! – обратилась, – девчонки, несите – ка пирог лучше! В кухне, прямо на столе. Кофе пить будем!

Валерий заметил: кончики пальцев Эммы слегка подрагивали. Хотела взять салфетку. Мимо. Руки не слушались. Послышался грохот разбитого стекла из кухни.

– Господи! Да что там такое? – Эмма с готовностью поднялась из-за стола. Валерию показалось, хозяйка давно ждала предлога выйти из комнаты.

– Да чёрт с ней, этой чашкой! – успокаивала Эмма свою дочь. – Посуда бьётся – жди удач! Доченька!

Лера растерянно смотрел на дочь хозяйки. С той случилась настоящая истерика. Заливаясь слезами, словно в забытьи, девушка что-то бормотала. Слов не разобрать.

«Такие слёзы из – за какой-то несчастной чашки?», – удивилась Лера. Вслух произнесла:

– В следующий раз обязательно привезу вам чайный сервиз! Из Англии, самый лучший! – пыталась успокоить. – Ну – у! Не стоит так расстраиваться! Не плачь!

– Лерочка! – горестно произнесла Эмма. – Что ты понимаешь? Этот сервиз…

В ответ – ещё больший громкий плач. Затем, внезапно грубо, девушка сбросила со своего плеча руку Леры, закрыла руками лицо и выбежала из кухни.

– Ох, уж эти мне истерики в последнее время! – пыталась объяснить немного напуганная Эмма. – До сих пор не может в себя прийти. Поссорилась с мальчиком. Однокашником. – С иронией: – Горе – то, какое! Да и сессию летнюю неудачно сдала. Вот и плачет, бедняжка! Ничего, – махнула рукой, затем, оптимистично добавила, – справится! Молодо – зелено! Давайте, за стол, дорогие! Поговорим о том, о сём! Лерочка! – обняв её, повела к столу. – Расскажешь мне о своих новых друзьях! И вы, Валерий! Что за люди, чем живут, и вообще, – улыбка затеплилась на бледном лице. Расставляя чашки:

– Знаете, я когда-то, в молодости, тоже увлекалась. – Присев за стол. – Да что там говорить! Экстрасенс, психолог! Слов таких в годы моей молодости не существовало! Во всяком случае, в нашей стране. Кстати! – заинтересованно. – А Саломея? Она замужем? Есть дети? – неожиданно стала расспрашивать Эмма.

Валерия с удовольствием, очень красочно описала внешность Саломеи, её уютную квартиру, при этом, не упустив момента, похвалила кулинарные способности.

– Жаль вот только, с детьми так и не познакомились. Оказалось, они у Князева, на даче.

– Бог ты мой! – всплеснула руками Эмма. – Не уж – то? У того самого? – О-о! Лерочка! Ты попала! Так, кажется, выражается молодёжь? – взглянула в сторону закрытой двери, за которой находилась дочь. Вздохнула, поправив выбившуюся прядь. – Влюбилась моя девочка! – покачала головой, – а он…, – выразительно цокнула языком.

Поздно вечером возвращались в гостиницу.

– Классная бабуля, должен отметить! – произнёс Валерий, едва покинув квартиру. – Ой, прости! Запутался! Так, погоди! Твоя прабабушка родная сестра матери Эммы. Значит, она её племянница! Так? Твоя бабушка двоюродная сестра Эммы. А ты… – Лера опять веселилась, глядя на его усилия разобраться. Ей было, ровным счётом, всё равно. – Нет, это невозможно! – наконец, услышала: – Всё! Сдаюсь! В общем, мне кажется, ты – внучатая племянница Эммы Григорьевны!

– Возможно! Какая разница? – нежно провела рукой по щеке, чмокнула в щёку. – Главное, ты рядом!