Вадим, сгрёб в охапку все пакеты с продуктами, зашёл в подъезд. Саломея ещё раз заглянула в багажник, проверила салон. Вроде всё, ничего не забыли. Не то, что в прошлый раз. Навестив детей в доме Князева за городом, возвращаясь очень поздно, – из-за пробок, – вымотались так, что забыли в салоне автомобиля большого зеркального карпа. Ночью стояла такая же сорокоградусная жара, что и днём. Рыба, естественно, пропала. Утром Саломея чуть не плакала от обиды. Ерунда, что салон автомобиля пришлось дезодорировать всем, чем только можно, избавляясь от запаха. Огорчало другое. Не удалось попробовать ни кусочка этой славной рыбины.

– О! Повестка! – удивлённо воскликнул Вадик. Опустив пакеты, стоял у почтового ящика и крутил белым клочком бумаги. – Наверняка, по тому делу! Ну, соседа…

Саломея внимательно прочла.

– Надеюсь, сюда, Вадик, – махнула листом, – я поеду одна?

– И не мечтай! Ну, Мо-о-ль, – протянул сокрушённо, – договаривались, ведь!

– Хорошо-хорошо! Не стану я с тобой ссориться! – хмыкнула. – А твоя работа? Кстати! Чем на этот раз оправдаешься? И учти, это, – снова взмахнула листом, словно веером, – не на полчаса! Неизвестно, сколько…

– Да понял я! Избавиться хочешь? Моя опека тебе не нужна, да?

Они уже были в кабине лифта. Саломея протянула руку, поглаживая мужа по щеке, произнесла с улыбкой:

– Хороший, хороший! Не обижайся! Преданный и верный мой…

– Пёс!

– Ну, зачем так, Вадик! Прямо-таки, сразу – и пёс? – сквозь смех произнесла. – Хотя, есть в этом что-то…

– Продолжайте, мадам, – иронично заметил Вадим, – веселитесь! Мне по душе ваше нынешнее состояние! – Неожиданно мягко перехватил и поцеловал её руку.

Опознание. Саломея стояла возле большого стеклянного экрана. По другую его сторону, видела, как в комнату завели несколько молодых мужчин.

– Вы узнаёте кого-нибудь из этих людей? – обратился к ней следователь.

Конечно, она узнала тех двоих. Тогда, на лестничной площадке. Эти двое обсуждали… Ей показалось, на неё впились – холодно и равнодушно, – те самые глаза. Именно этот человек интересовался тогда у напарника: способен ли тот идти до конца.

– Они вас не видят! – Произнёс следователь, уловив едва заметное волнение. – Посмотрите внимательно, ещё раз. Кого из них вы видели в день гибели вашего соседа на лестничной площадке?

Второй «знакомый» ей мужчина был, на удивление, спокоен, безучастно смотрел по сторонам. Саломея указала на них. Затем прошли в кабинет следователя.

– Распишитесь, пожалуйста, здесь и здесь! – мужчина указал на галочки в протоколе. В это время зазвонил телефон. Взяв трубку, хозяин кабинета, внимательно взглянул ей в лицо.

– Что же вы не сообщили, что знакомы с генералом Пашковым?

– А эти двое? – не ответила на вопрос. – Что будет с ними?

– Будем проверять! Пока задержим, а там… Кстати, – дёрнул головой.

– Почему сразу не сообщили в органы об этом, услышанном тогда разговоре? Вы же, как утверждают многие, – нехорошо улыбнулся, – ясновидящая или что там? Не разбираюсь в этой чепухе.

– К этому делу, – кивнула на протокол Саломея, – моя, как вы говорите эта вся «чепуха» не имеет никакого отношения.

Мужчина вскинул голову и очень серьёзно заявил: – Вы – свидетель! Мало того… – Затем, слегка с иронией: – И откуда, разрешите спросить, такая уверенность?

– Я не просто уверена. Знаю! – Немного помолчав, спросила: – Те двое, всё же… Что их ждёт?

Не ответив на вопрос, следователь хмыкнул: – Вы, оказывается, и с органами сотрудничаете? А с нами? – усмехнулся. – Понимаю! Рылом, что ли, не вышли? Пашков приглашает вас к себе, в кабинет! Могу предложить машину!

– Спасибо, не беспокойтесь, я – на своей!

– Как знаете! – засуетился, бесполезно переложив, с места на место несколько листов. Теребя тонкую папку с бумагами, видимо, не решался спросить – Будете генералу на нас жаловаться? – лицо пошло красными пятнами.

– За что?! – недоумённо спросила, оглянулась, взявшись за ручку двери.

– Вон, – кивнул на телефон, – из-за вас уже и нагоняй получил! Что, мол, мучаете, отрываете от дел хорошего человека!

Саломею обескуражили тон и догадка следователя. В ответ, молча, пожала плечами. Не нашлась, что сказать, кроме: – Всего хорошего!

Не успела сесть в машину, раздалась мелофония сотового.

– Саломея!

– Неужели…, – перебила, с тревогой в голосе, – опять?

– Вы в дороге? – не ответил сразу. – Ну, не совсем то, о чём подумали… Я вас жду! Это очень важно!

В кабинете Пашкова уже сидели за столом Крошеминников и Вольнов. От неё не ускользнуло то, как мужчины взглянули на неё. Выражение их лиц выдавало беспокойство и ещё что-то, – сразу не поняла. Антон Крошеминников без улыбки поздоровался и направился ей навстречу. В глазах – тревога и… жалость. Вот уж от кого не ожидала. Она заметила, что и Аркадий Петрович едва сдерживал беспокойство. В самом воздухе витало нечто. Сердце заныло от предчувствия.

– Так что же произошло? Можете, наконец, объяснить?

Олег Вольнов предложил ей стакан воды.

– Только спокойно, Саломея! – заботливо начал Антон Крошеминников. – Без паники!

– Нет, это выше моих сил! – нетерпеливо воскликнула. – Ну, говорите же, наконец!

Генерал выложил снимки на стол.

– Очередная жертва? Я так и знала, – внимательно взглянула на фото.

– Неподалёку от твоего дома был найден труп женщины сегодня ночью. Возраст, приблизительно сорок – сорок пять лет. А теперь, Саломея, приглядись! Никого не напоминает? Цвет волос, платье…

– Напоминает… Меня! – предательски задрожали пальцы.

– Верно, ты и эта женщина – просто один человек! Если не присматриваться, конечно!

– Интересно другое, – начал Крошеминников, – сила удара та же, но способ убийства другой. Тот, каким были убиты другие, не основные жертвы. Мы прозвали их ложным «приложением». Покажется невероятным, но кто-то «разбавляет» серию, как мы предполагали раньше говорили, нас явно пытаются… И ещё одно. Самое главное! Вспомни, каким образом, когда и где, кто-то узнал о том, чем ты занимаешься?

– Как это, кто? Все мои. Муж, дети! Дальше. – Не хотелось Саломее называть, но пришлось. Вслух: – Кто ещё? Старые, проверенные друзья.

Поймала на себе осуждение всех, кто находился в кабинете. Назвав фамилию Валерия, Игорь Вольнов присвистнул. – Неужто, тот самый? Международный обозреватель – аналитик? – Саломея согласно кивнула.

Продолжила: – Его невеста, Валерия.

– Понятно! Знали многие! – с досадой прокомментировал генерал. – Неразумно и неосмотрительно, Саломея! Не ожидал, признаться! – Ей стало стыдно, неудобно перед этими людьми. Она считала себя предателем, опустила голову. И всё равно, совершенно искренне не понимала, чего это, вдруг, так всполошились её «коллеги». Дальше она подробно, в деталях, сообщила, кто такая Валерия, о цели её приезда. Затем выложила на стол кассету с записью угроз по телефону, рассказала о нападении поздно вечером, в тот день, когда последний раз была в кабинете у Пашкова.

– О – о – очень интересно! – снова многозначительно и недовольно заявил генерал. – И когда же ты собиралась нам предоставить эту информацию? После того, как…

– Аркадий Петрович! – Заметив, как побледнела женщина, обратился Антон. – Прекратите пугать нашего коллегу!

Внезапно, Крошеминников, выбрав, свой обычный, ироничный тон, улыбаясь, обратился: – Понимаю, Саломея! Женщины, ох, как не любят соперниц! Тем более, двойников. – Открыто улыбнулся, – но, знаешь, я рад, чёрт возьми, что у тебя он был, иначе…

– Спасибо на добром слове, милый человек! – произнесла иронично в тон, затем улыбнулась.

– Вот и славно! – генерал повеселел. – Стали пикироваться? И, слава богу! Значит, жизнь налаживается! Признаться, Саломея, не знал, как всё это, – кивнул на снимки с места преступления, – преподнести. А вы – молодцом! – Положил тяжёлые ладони на стол, сдвинул брови:

– И всё же, вы сами – то, как считаете? Хулиганское это было нападение или…

Вопрос его прозвучал мягко, но она не стала передоверять Пашкову и его коллегам своё видение. В очередной раз промолчала. Теперь её мучило и волновало одно. Как далеко зайдёт тот, второй. Преступник паникует, пытается вести по ложному следу и спасает своего… Своего кого?