– Блэкки! Чертёнок ты эдакий! – не успела воскликнуть, как крупный чёрный пёс бросился к ней. Встал во весь рост, положа лапы на плечи Саломеи. Лизнул ухо. – А вот этого, прошу, не надо! – Мягко отстраняя собаку, подалась вперёд:
– Есть кто-нибудь? Ау! – Вздохнула. – Понятно! Один! Да, Блэкки? – Затем ласково потрепала за шею. – Маленький мой, бедный мальчик! Забросили!
Услышав в её голосе ноты жалости и участия, Блэкки стал жалобно скулить. Поглядев на хозяйку чёрными круглыми глазами, направился к холодильнику, тряся в такт собачьих шагов длинной, достающей до пола, блестящей шерстью.
– Целый день не ел? – продолжала ласково. – Ну, я им всем покажу! – сердито завершила, достав из холодильника кусок телятины. Пёс от радости дёрнул большой головой, от чего лохматые уши, комично взметнулись, словно крылья птицы. Саломея хохотнула. Погладила любимца по загривку.
Приготовила себе крепкий кофе, накапала в чашку немного коньяку. Достала шоколад, отрезала кусок сыра. Расположившись на любимом месте, в широкой оконной нише, задумалась. Знакомые предметы, интерьер плавно растворились. Набирая высоту, она уже летит вверх по бледно-голубому мерцающему узкому тоннелю.
Мгновение. Бледно-голубой плавно сменил тёмно-фиолетовый.
Внезапно веет холодом. Озноб сковал тело, но ещё тепло, ноябрь. Валит мягкий рыхлый снег. Ни слякоти, ни холода. Картина быстро и пронзительно меняется. Вот уже дымится зима. Мороз пробирает до самых костей. Холодный, колючий ветер царапает лицо. Она уже не чувствует щёк. Лицо белеет, на голой коже рук – волдыри от мороза. Она в том самом месте… Где всё началось. Лунный свет мягко падает на бескрайнюю, белую равнину. Сливаясь с ночным небом на горизонте, – творит границу, – резко делит всё на белое и чёрное…
Саломея открыла глаза, взглянула на руки, будто видела их впервые. Прикоснулась ко лбу. «Я права. – Подумала. – К сожалению. – Уверенность созрела. – Надо ехать! Непременно! Начинать оттуда!».
Перед ней чашка остывшего кофе. Вдруг, что-то тёплое упёрлось в бок. Погладила чёрную голову ньюфаундленда.
– Вон, оно как, ньюфа, складывается! Ввязалась твоя хозяйка, бог знает, во что! Теперь и море нам всем заказано, да и летний отдых! Наш отдых, – подпёрла рукой голову, облокотилась о столешницу, – вот и отдохнули всей семьёй…, – устало махнула и опустила руку.
– Чего и говорить? Как тебе? – продолжала, – вместо Испании, – Сибирь! – Блэкки лизнул ей руку. Услышала какой-то шорох в прихожей. Под кухонной аркой появился Вадим со свёртком. Блэкки подозрительно стал обнюхивать его.
– Муля! Какая Сибирь? Ты это о чём? Или мне послышалось?
– Во-первых, здравствуй, дорогой! – не обращая внимания на его руки. – Дюша, я хотела…
Муж чмокнул её в висок, развернул к себе. – Смотри, что у меня?
Саломея только сейчас заметила, – это был не свёрток, а плед. Из красно-зелёных квадратов вынырнула белая голова котёнка. Белый, пушистый. Один глаз голубой, другой – карий. Перс шиншилла!
– Откуда? – забыв обо всём, бросилась к нему. Осторожно погладила. Затем муж услышал неуместное: – А Блэкки?
Пёс в ответ тихонько заурчал. – Вот! Он согласен! – объявил Вадим. – Да? Мальчик?
– Откуда?
– «Откуда?» – передразнил, улыбаясь. – Забыла? У Марии Степановны кошка окатилась! Ну, помнишь? Ну, звонила же, три месяца назад! Шикарная такая! Перс шиншилла? Та, бедная с ног сбилась, устаёт с такой оравой. Утром на работу позвонила. Вот. Выбрала самого покладистого, как выразилась, – шустрый, но не гадливый!
– А Макс, Лина? Как там они?
– У Макса невеста в Штатах, а Лина – ничего слышать не хочет, вернётся сюда, на родину, как только защитится. Рассказала. Валерка, знаешь ли, даму сердца нашёл.
Саломея вскинула глаза.
– Да прекрати, Муля! Пора ему! – всё ещё улыбался Вадик. – Мужик один, да один, а дети, кстати, взрослые!
Саломея неожиданно почувствовала, – что-то, вроде ревности кольнуло внутри. Память ещё жила. Лучшая подруга, бывшая жена Валерия, погибла всего несколько лет назад. Эх, Маринка! Да – а! А жизнь-то, она продолжается.
Вслух произнесла: – И кто же она? Янки?
Вадиму послышалась лёгкая неприязнь.
– Да наша, русская. Во Франции познакомились. Правда, из семьи эмигрантов, почти первой волны. И знаешь, как звать? Не поверишь!
Саломея осторожно достала котёнка из пледа, прижала белый комочек к груди. Равнодушно: – И как же?
– Валерия!
– Валерка и Валерия! Ничего, прикольно!
– И от кого я это слышу! – усмехаясь, произнёс Вадим. – «Прикольно»! От кого? – Забрал котёнка, опустил на пол. – Сторонницы! Рьяной, причём, сторонницы! Можно сказать, бойца, за «чистоту русского языка»!
– Да ладно тебе! – Наблюдала за реакцией пса. Блэкки вытянул чёрный «кожаный» нос. Легонько ткнул им в пушистый бок гостя.
– Т – а-а – к! – держа руки в боки, по-прежнему, глядя на котёнка, протянула она. – Чем же тебя накормить? Кстати, Дюша! – не поворачивая к нему лица, сообщила, – я лечу в Сибирь!
– Не понял! Повтори, пожалуйста – Присев, отпил из её чашки. – Куда ты, родная, собралась? Ну-ка?
– В Сибирь, милый!
– Это касательно того дела? Ведь так?! Я правильно понял?
– Именно так!
– Не пущаю! – пытался неловко отшутиться.
– Считаешь, – подошла к раковине, вылила остатки кофе, быстро ополоснула чашку, – то, чем я занимаюсь…
– Думаю, ты ввязалась в опасное дело, чувствую! И ещё этот, твой вояж по местам «боевой славы маньяка»! Сама придумала? – резко встал.
– Была у Александра Васильевича! Поговорили. В общем, мне очень надо! Ну, Дюша? Не сердись! – Присела, молча глядя в окно, ожидая шквала негодований, уже привычных обвинений.
Вадим зачем-то взял уже мытую чашку, подставил под струю, стряхнул.
– Значит так, дорогая! – Опёрся двумя руками о мойку. – Одну не пущу, так и знай! Бандоты сейчас там не меньше, чем после войны, поверь! Если не больше! Я тоже, знаешь ли, хоть и занятой человек, и нет времени заниматься подобными вещами, но иногда заглядываю в Инет. «Бойтесь бандитов, «крышу» предлагающих!» Как тебе?
Саломея взглянула на мужа.
– Это, между прочим, обращение к кемеровским предпринимателям сотрудников отдела по борьбе с организованной преступностью Кемеровского Управления внутренних дел!
Это накануне, как ожидает полиция, широкомасштабной «гангстерской» войны между всеми криминальными группировками. Предпринимателей мочат, извини за словечко, конкурентов. Криминальная обстановочка ещё та! – развернулся к ней корпусом.
– Да брось, Вадик! Не девяностые! – удивлённо: – А причём здесь я?
Заглядывая в лицо:
– Ну, Мися! Умная женщина, к тому же, – имеешь необыкновенный дар… И такая наивная… Ты в зеркале-то себя часто видишь?
Саломея хлопнула ресницами: – Часто. И что с того?
– И ты с уверенностью можешь утверждать, что похожа на среднестатистическую россиянку? – Зачем-то выдернул бумажное полотенце, протёр руки. – Да у тебя вот здесь, – показал, – в середину лба. Она снова представила эту дырочку во лбу всех жертв на фото. На кухне работал кондиционер, – бросило в жар, секунду спустя, зазнобило. Плечи непроизвольно дёрнулись, – Вадик истолковал по-своему. Вытер руки. Снова приставил палец ко лбу, продолжив: – Не нравится? У тебя вот здесь написано: «Бизнес-леди»!
– Всё равно, не пойму, о чём ты!
– Господи, Моля! В гостинице, первопапавшейся, сразу пробьют, откуда, кто такая? В твоих руках сеть обувных магазинов здесь! Дорогих, кстати!
– Ну?
– Что? «Ну»? Может и приехала составить местным конкуренцию, тоже открыть сеть? Будут ходить хвостом, вынюхивать! А там, не дай бог…
– Дюша! Да тебе детективы писать! – хохотнула. – А ведь это мысль!
– О, Господи! – Вадим взялся за голову. – Короче! Решено! Беру отпуск. Одну, – ни за что! Придумала тоже!
Саломея подошла к мужу. Взяла в ладони его лицо, заглянула в глаза.
– Невероятно. – Произнесла тихо. – Ты лучший муж в мире, Дюша!
– Не лучший, не надейся! Лишь пытаюсь им стать! – поцеловал её ладошку. – Ой, Моля! – Иронично. – Люблю, дурак, тебя! Свою странную женщину. И давно понял, до конца. Ты не исправима, Мися! Твоя жизнь ну, это, в общем, и моя… – Тепло улыбнулся. Затем хитро прищурил глаза.
– Изюминка ты моя! – взяв за талию, приподнял.
Оба рассмеялись. Осторожно прижал её голову к груди. У их ног тихо сидел Блэкки. По его длинной чёрной шерсти куда-то вверх карабкался белый котёнок.
– Ой, это кто у нас? – воскликнул младший сын Кирюша. Пёс не шевельнулся, снисходительно поглядывая на белый комочек, что барахтался в его шерсти.
– А вы? Чем тут занимаетесь? Хоть покормили? – кивнул на котёнка.
– Ну, вот и хозяин пришёл! Давай, мать, какой-то ужин для всех соображать!
Покинув просторную кухню, вернулся с бутылкой шампанского. Саломея вопросительно взглянула на мужа. Затем молча, глазами кивнула в сторону Кирюши, поглощённого игрой с котёнком. Вадик постучал пальцами себе по лбу. Она прикусила нижнюю губу. Дёрнула подбородком. Мол, как сообщить сыну, – их отпуск в Испанию отменяется. Кирилл поднял глаза на отца.
– Какая-то дата? Почему не знаю!
– Понимаешь, Кирюш…, – начала Саломея.
– Мы передумали, вместо Испании, – Сибирь! – выпалил отец. И тут услышали, совсем неожиданное: – Ур-р-а-а! Вот мои в классе обзавидуются! – Запрокинул голову, глядя в потолок. – Ярмак, декабристы, кто там ещё…
Родители недоумённо переглянулись.
– Кирюш! – виновато проговорила она, – мы с папой летим в Новосибирск… По делам. Моим. Ненадолго.
Сын растеряно взглянул на обоих. – А я? А мне… куда?
Мать с отцом переглянулись. Не задумываясь, Вадим объявил:.
Лиманская Надежда. Бездна смотрит на тебя.
– Куда ж мы, без тебя? И ты с нами! – подросток заглянул в глаза матери.
Саломея одобрительно кивнула.
– Вот это я понимаю! Вот это творческий подход к решению вопроса! – Кирилл повернул голову к отцу.
– Что? Что? – переспросила, затем посмотрела на мужа.
Не сговариваясь, родители прыснули со смеху.
– Такое событие, и, правда, надо отметить! – заявил Кирилл.
– Не рановато? – усмехнулся отец.
– Поездка, пап! Всё же – Сибирь! Ну, в самый раз! Я, как ты, люблю отмечать всякие события! – Саломея взлохматила светлые волосы сына.
– После ужина, – спать! Никаких игр за «компом»!
Следующий весь день Саломея занималась сборами. Вадик куда-то звонил, сидел за монитором, делая заметки в блокноте, затем снова звонил. Это продолжалось весь день. И он, наконец, закончился.
Александр Васильевич с удовольствием забрал и Блэкки, и Моню, – так решили назвать перса шиншиллу, – к себе на дачу. Утром раздался звонок в дверь. Приехал Князев, считая долгом непременно проводить.
В аэропорт прибыли раньше времени.
– Ничего, – отвечая на возражение Александра Васильевича, поговаривал накануне, с утра Вадим, – часть времени на пробки уйдёт, прибудем тютелька – в – тютельку! До регистрации оставался целый час. Самолёт вылетал около полудня.
Саломея взглянула в иллюминатор, затем на спящего сына. Вадим в наушниках, закрыв глаза, привалился головой к спинке кресла и, в который раз «читал» Достоевского. Она никак не могла взять в толк: ну как можно назвать это чтением? Однажды услышала от очень неглупого человека, эрудита, тот серьёзно ей сообщил: «Я не читаю книг, я их слушаю!». Она тогда промолчала в ответ. А теперь покосилась на мужа, – и он туда же!
Саломея не ожидала ничего подобного. Новосибирск оказался молодым, энергичным городом. Он отличался не романтическим налётом старины, скорее молодостью, масштабностью, эдаким сибирским размахом во всём.
Получив вещи, вышли, наконец, из зала на воздух. Вадик смешно потянулся, вдохнул.
– Ну и где твои бандиты? Покажи мне пальцем!
– Да будет тебе! – Улыбнулся в ответ.
– Подвезти, господа? Какой отель желаете? – подошёл молодой человек.
– В «Северный замок»!
Саломея удивлённо посмотрела на мужа.
– Подальше от шума! – объяснил Вадим. – Номер я забронировал! Извини, не посоветовался. Думаю, тебе понравится!
Кирилл не успел зайти в двухкомнатный номер, – тут же подсоединил ноутбук к Интернету, забыв обо всём.
Саломея придирчиво осмотрела интерьер, – он был выполнен в серебряных тонах, просторную гостиную, прошла в спальню.
– Замечательно, ведь!
– Дюша! Признаться, не ожидала! Подожди! – Заторопилась. – Обещала позвонить сразу, как устроюсь!
– Никаких звонков! Отдохнём, поедим и уж тогда – за дело!
В номер она вернулась усталая и грустная.
– Ни – че – го! – уставилась в пол, затем повторила ещё раз. – Ничего, ровным счётом не смогли предоставить! Ни старого, ни нового!
– Вопрос цены и только!
Они оторопело повернулись на голос. В дверях стоял Кирилл, держа в руках пакет с чипсами.
– Опять эту гадость ешь? – Непроизвольно вырвалось у неё.
– Откуда? – переспросил отец. – Где ты это слышал, Кирюша?
– Не волнуйтесь, не от вас! – Подошёл, сел на край широкой кровати. Протянул пакет родителям.
– Ни за что! – воскликнула Саломея. Вадик запустил руку, достал горсть, отправил рот.
– Где слышал? Ещё в мае дело было. – Оправдывался Кира. – Наш завуч Милкиной матери говорила. Я слышал. Случайно. – Ну, помнишь, – обратился к матери, – ты помогла им брошь дорогую найти? – Так вот, приходит её мама в школу, а у Милки двойка за год по математике нарисовалась. Бегает, спрашивает всех, что ей делать. Ну и, завуч ей говорит…
– Безобразие! – помрачнел Вадим. Затем. – Выйди, пожалуйста, нам с мамой надо поговорить! – Мальчик поднялся, нехотя направился к двери.
– …Зря только время потеряли! – чуть слышно проговорила Саломея. – Девочка та, словно растворилась… Хотя, есть совсем маленькая зацепка, совсем тоненькая ниточка и тянется она в Кемерово…
– Всякое бывает! Но, ведь, ты сама, раньше предполагала что-то, вроде того, – успокаивал муж, – зато Новосибирск увидели. – Обнял за плечи. – Прекрати! Я уже билеты заказал! В Кемерово! Вылетаем завтра, после обеда!
Она медленно повернула голову.
– Ты, Вадик, что же, научился мысли читать! – Растянула губы в улыбке.
– С кем, что называется, поведёшься…
Кирилл снова появился в дверях.
– Я есть хочу! – неожиданно заявил сын.
Отец взглянул на часы: – Время не детское! Ладно, семья! Где наша не пропадала! Идёмте!
Они расположились в баре. Было прохладно, играла музыка. Несколько молодых пар, глядя друг на друга, ничего не замечали вокруг. Кирюша, как заворожённый, не спускал глаз с надменной, на первый взгляд, красавицы-барменши. «Пери! Шемаханская царица!», – чуть слышно прошептал мальчик. Девушка, действительно, словно материализовалась из восточной сказки. Взглянув на подростка, внезапно широко улыбнулась в ответ, участливо спросила: – Не успели к ужину? – Затем, виртуозно послав ему по гладкой поверхности стойки, стакан сока, опять улыбнулась: – За счёт заведения! – Ни на кого, не глядя, сообщила, – могу предложить запечённую курицу с ананасами, омлет с креветками. Всё ещё тёплое, в микроволновке. Сейчас! – Удалилась.
– Повезло нам! – насмешливо произнёс Вадим. – Если б не Кира, без ужина остались! А ты, брат, – продолжая иронично, – сердцеед, однако!