Возбуждение скатывалось к херам просто, хотя Костя честно старался с оральными ласками. Но что-то было не то. Я, заложив руки за голову, задумчиво смотрела на темный затылок Кости между моих ног, изо все сил пытающегося меня ублажить.

— Ладно, давай ко второму этапу. Я, по ходу, не кончу. — С грустью заключила я.

Он со вздохом приподнялся, встав на колени у моих раздвинутых ног и вошел, одновременно склоняясь вперед и упираясь руками по обе стороны от моих плеч.

И двигался вроде нормально, именно так как мне нравится, но пульс у меня был едва ускорен, возбуждение почти полностью схлынуло и это походило на супружеский долг изжившего себя брака. Вроде бы и надо ради приличия, а запала никакого.

Потому и это пришлось прервать. Плескаясь в душе, я анализировала сложившуюся ситуацию. Костя мне опостылел за неделю, хотя честно отрабатывал свой гонорар, да и вообще был неплох. И поболтать есть о чем и смотреть на него приятно, но… Вот что «но»?

Вспенивая шампунь, я пригорюнилась, потому что в голове стучало сравнение с Артемом. Даже в периоды отсутствия особого желания, секс с ним все равно был ярче, хотя чаще он просто лежал бревном с видом, мол, ну тебе же захотелось, значит ты и старайся тогда. А здесь и парень классный и трахаться умеет, а мне, дурной, непонятно что надо.

Когда неделю назад сошла с трапа на теплые земли солнечных Афин и пала в крепкие объятия молодого страстного жеребца с крепким членом, прекрасными манерами и подвешенным языком, я предвкушала упоительное порно в четырнадцать ночей. Прошла только неделя, а меня так и не вставило. Деньги на ветер. Да и хер с ними.

Костя сидел в кресле на балконе и смотрел на сапфировые морские воды, играющие лучами солнечно света на своих волнах.

Я, крепче стянув узел полотенца на груди, вдыхая аромат олеандра запутавшегося в морском бризе, села в кресло рядом с ним, благодарно кивнув на протянутый бокал с вином.

— Жень, у тебя что-то случилось? — не переводя на меня взгляда карих глаз, негромко спросил Костя.

— Нет. — Осматривая его красивый профиль, произнесла я и пригубила бокал.

— Что я делаю не так? — спустя паузу уточнил он и посмотрел на меня. — Не стесняйся, скажи. Люди все разные, я понимаю. Могут быть какие-то фетиши и предпочтения, это нормально. Просто нам обоим будет проще, если ты скажешь это вслух.

— Нет, ничего такого особо нет. — Подумав, честно ответила я, переводя взгляд с морской глади на него.

— Тогда ясно, — он красиво улыбнулся и налил вина себе. — Есть девушки, которым важна эмоциональная составляющая. Ты хоть убейся, но удовольствия она не получит, пока ты ей не понравишься не только внешне.

— У тебя были такие клиентки? — с интересом спросила, глядя на него сквозь стекло бокала.

— Пару раз. — Кивнул, вытягивая ноги и откидывая голову на спинку кресла глядя в лазурное, чистое небо.

— И как разрешалась ситуация?

— Я не могу говорить об этом. — Мягко улыбнулся он. — Тебе же не понравилось бы, если я с кем-то стал бы обсуждать наше времяпрепровождение, правда?

— Ясно, почему ты столько стоишь, — одобрительно прицокнула языком и чокнулась с ним бокалом. — Да забей, Кость. И даже не думай пытаться меня очаровать, чтобы я трахалась уже с удовольствием и кончала сразу, а совесть у тебя была чиста, ведь деньги честно отработаны. Я их обратно не заберу, все в силе, не переживай. Просто отдохнем оставшуюся неделю как старички. За ручку там подержаться, по музеям походить, на пляже поваляться.

— Без секса?

— Лучше без. Мне кажется, моя фригидность тебе самооценку убьет, а это нечестно, потому что у тебя все в порядке.

— Это не фригидность, — мягко возразил он, красиво мне улыбнувшись. — Психотип у тебя такой и это здорово, на самом деле. Секс для здоровья это хорошо, но секс для души намного лучше. Качественнее. Так что я в некотором роде завидую людям, которые без эмоциональной привязки не могут. Жень, я просто хочу, чтобы тебе стало чуть-чуть легче, ты напряжена, я это вижу и мне не по себе, что…

— Кость, я понимаю, ты честно пытаешься отработать бабки и именно поэтому я их тебе оставлю в полном объеме, только давай без пикаперских уловок. Не надо, — «пытаться ко мне в душу лезть» удержала и, отпив вина, прикрыла глаза. — Договорились?

— Хозяин барин. — Помедлив, послушно согласился он.

Чувствуя себя не в своей тарелке, глубоко вдохнула аромат вина и попыталась перевести тему.

— У тебя были эти… ну, как их… которые госпожами любят быть? — с искренним любопытством поинтересовалась, внимательно глядя в его лицо.

— Я не могу это обсуждать. — Отрицательно повел головой.

— Так я же подробностей не спрашиваю, — задорно улыбнулась, глядя на фыркнувшего Костю, подлившего мне вина, — просто было или нет?

— Было. — Кивнул, лукаво глядя мне в глаза.

— Прямо с плетками и страпонами? — заинтересовано приподняла бровь.

— Женя! — с укоризной произнес он, улыбнувшись мне глазами.

— Собачья у тебя работа, Кость! — Беззлобно рассмеялась, чокнувшись с ним бокалом. — Накину тебе на чай, бр-р-р…

— Со стеками. Наручниками и бандажом. Без страпонов. — Со вздохом признал он и, махом осушив бокал, потянулся за бутылкой.

— А если много накину, расскажешь?

— Да. Еще и имена назову и паспортные данные. — Иронично улыбнулся, скосив на меня глаза.

— Имена-а-а? Так таких много?

— Все, больше я ничего не скажу. Все, правда, Жень. — Красиво рассмеялся Костя, протягивая руку и придвигая мое кресло за подлокотник ближе к себе. — На поцелуи тоже запрет?

— Раз страпонов не было, то можно! — рассмеялась, отставляя бокал на столик и целуя его в ответ.

— Знаешь… — отстранившись, потерся носом о мой и тихо выдохнул, — мне все же хочется попробовать эти «поползновения». Не расчетливости ради или чистой деловой совести, просто мне действительно хочется, чтобы тебе понравилось. Со мной. В полном плане.

— Давай все же не будем портить отношения, да? — сжала пальцами его подбородок, улыбаясь, но глядя в глаза с упреждением. — Не нужно, Кость. И повторять я не люблю.

— Хорошо, френдзона, я все понял.

— Вот и отлично.

Из номера раздалась мелодия, поставленная на входящее сообщение и я, чмокнув его в щеку, поднялась.

Открыла сообщение и прикусила губу, пробегаясь взглядом по строкам.

«Знает, что тебя нет в Риге. Все основное идет по плану. За тобой послал Щетинина».

А вот ни черта не по плану. В смысле, это хорошо, что с основной стороной проблем нет, но Артем слишком быстро среагировал. Слишком. Это опасно.

Смотрела в экран телефона и торопливо соображала. То, что Артем утратит доверие к моим/его людям должно было случиться, это логично, но против сценария то, что так скоро, и тем более шло против сценария, что за мной послали не Эдика. В принципе, я понимаю, почему Щетинина. Наверняка он и нашептал Артему, что его хитросделанная женушка тусовалась рядом с начальником службы безопасности Эдуардом Громовым, так что лучше будет, если не Эдик рыскать начнет, а то мало ли. Хотя мы на людях, все впятером, всегда держались в рамках сухого декорума и деловой этики, но Эдика Щетинин давно мечтал подсидеть, и сейчас, когда Артем не нашел меня в Риге и наверняка начал себя накручивать, Щетинин воспользовался моментом, чтобы обыграть ситуацию и заслужить себе доверие начальника. И, разумеется, из кожи вон полезет, чтобы найти меня и тем самым выслужиться перед Артемом.

Поганая ситуация.

Очень поганая. Срочно нужно менять планы. Зло заматерившись, быстро набрала ответ:

«Метку оставлю и вылетаю ближайшим рейсом. Как только возьму билет, сразу наберу на восьмой. Локацию чтобы подобрали к этому моменту».

Форматнула телефон, достала симку и сожгла зажигалкой. Как и документы, по которым сюда приехала. Смыла безобразие в унитаз и, одевшись, вернулась в спальню.

— Кость, — открывая сейф, позвала я. Он появился в комнате спустя пару секунд и подозрительно принюхался к запаху гари, но я резко мотнула головой, удерживая его от примитивного вопроса и кинула на постель отсчитанный из пачки нал. — Прости, форс-мажор. Твой чай. Номер оплачен до двадцать третьего, так что, если захочешь, можешь поменять билет и задержаться здесь еще на две недели. — Договаривая, уже покидала в рюкзак вещи, пинком швырнула его в коридор, и вскрывала конверт с новыми документами одной рукой, а второй с силой, от души ударила телефоном о стену, намертво разнеся экран. — Маленькая просьба: сбегай к морю, выкини телефон. — Кинула мобильный на деньги на постели и, торопливо перечитывая свои новые данные, пошла на выход.

Так, теперь я Кравцова Валентина Сергеевна, девяностого года рождения, уроженка Саратова, надо запомнить, а то я с Женей два раза чуть не опростоволосилась за эти дни, едва не поправив, что я Вика.

Уже у двери, быстро обув кроссовки и накинув рюкзак на плечи вспомнила о Косте, хмуро застывшем в метре от меня и запоздало оповестила:

— Ничего не опасайся, никто к тебе не придет, ничего не спросит. Отдыхай со спокойной душой.

— Жень, что происходит? — скрестив на груди руки, серьезно спросил он.

— Никаких поползновений, — улыбнувшись, напомнила я. — Кость, я гарантирую, что здесь ты можешь оставаться на полном релаксе. Удачи.

* * *

Сидя в такси я чуть не взвизгнула от радости, когда узнала, что вылет в Москву буквально через три часа и чрезвычайно удачно, что есть еще билеты, поэтому смело оставила след, расплатившись за колу на заправке и снова торопливо прыгнула в такси.

Взяв билет и сидя в кафетерии, набрала Эдику и быстро обрисовала ситуацию.

— Лучше не бывает. — Довольно хмыкнул он. — Смотри, аккурат из Москвы через три двадцать после твоего прилета подходящий вылет. Бронировать?

— Нет. В Москве тоже надо отметиться, Артем должен думать, что я там и рыть тоже там. Когда следующий подходящий вылет?

— Только послезавтра.

— Не пойдет. Если я останусь в Москве, за сутки он меня может найти, знакомых много. Давай так, я прилечу и наслежу, но смотаться мне оттуда надо будет прямо срочно, так что смотри ближайший к месту назначения город. Прилечу туда, оттуда на поезде доберусь или такси.

— Так… ну, есть вот… сейчас, подожди. Да, есть подходящий город рядом с нужным. Там расстояние четыреста кэмэ, вылет в него из Москвы через четыре сорок после твоего прилета. Если быстро все сделаешь…

— Бронируй.

— Уже. Как прилетишь, звони на седьмой, Витя с доками будет в аэропорту перед вылетом.

— Рискованно. — Поморщившись, отмела я, разглядывая самолеты за окном. — Артем не дебил, к сожалению, и уже не доверяет, раз Щетинин рыскает. Артем может заинтересоваться почему Вити нет, а с учетом, что мы с ним в одно время в Москве будем, у него все сложится. Слишком рискованно. Найди левого, чтобы передал новые доки. Как приземлюсь на седьмой наберу.

— Понял.

Он отключился, я еще посидела и пошла в зал ожидания.

* * *

В целом, если сделать скидку на то, что не все люди перфекционисты, все прошло достаточно хорошо и согласно оговоренному плану. В Москве я сняла комнату в гостевом доме, не очень далеко от аэропорта. Зарегистрировалась там под именем Кравцовой, смоталась в приличный салон, перекрасила волосы, оплатила картой и поехала в аэропорт. Там же получила новые документы, потом два часа перелета, шесть часов на междугороднем такси и вот уже я с подозрением осматривала покосившуюся избушку в вымирающей деревушке.

Сверилась с данными и поняла, что Диане, Вите, Эдику и Захару просто не сносить головы за такую халтуру. Денег прорва, а они мне эту хибару купили. Суки. Как я в ней вообще три дня буду?

Домик был давно заброшен. Причем явно не особо опрятной и хозяйственной бабушкой. Во мне пробудилось забытое ощущение деревенской жизни. Отринув неприятие, вошла в ритм. Навела порядок насколько возможно. И все, больше дел не было, а скука была. Поэтому я поначалу даже обрадовалась навязчивому с разговорами местному жителю. За два дня узнала все порочные тайны жителей деревни, хотя их в глаза не видела, моя избушка на отшибе была и только этот через чур общительный и нередко в подпитии мужичок скрашивал мое одиночество. Скрашивал настойчиво и пока ему не нагрубишь не уходил.

— Все говорят, что я очень надоедливый. — С грустью сообщил Евгений Никитич, уже протоптавший себе пятачок в сорняках у покосившегося заборчика. Дальше я его не пускала.

— Как они смеют! Вы очень милый. А теперь идите отсюда и побудьте милым в другом месте. — Я посмотрела на наручные часы, думая, что если эти четыре индюка не появятся в ближайшие десять минут, я их просто убью.

Евгений Никитич пьяно икнул и, покивав, пошатываясь, пошел по разбитой дороге по своему привычному маршруту, отчего-то даже не обратив внимания, когда из-за поворота показалась, наконец, машина такси.

Я облокотилась о заборчик, глядя как трое вытряхиваются из машины и забирают свои вещи, разминая конечности, явно затекшие в долгой дороге.

— Где Витя? — открывая калитку, спросила я у Захара

— Завтра хоть и суббота, но надо решать по допсоглашению с Гончаровской организацией, нужно чтобы кто-то из нас был в городе на всякий пожарный.

— Сколько у нас времени? — задумчиво кивнула, прищурено глядя на отъезжающее такси.

— Ночью машины подгонят, утром стартанем. Экскурсию проведешь? — Приветственно улыбнулась Диана, отдавая пакеты Эдику.

— Конечно, смотри, — направилась к избушке, широким плавным жестом указав на покосившуюся баньку рядом с ней, — это вип-сауна с видом на тропики. Вон там, — ткнула в сторону туалета, — место для медитации на свежем воздухе, абсолютный лакшери-релакс, вокруг него дизайнеры стилизовали ландшафт под нейчерал рашен виладж стайл. Пройдемте, собственно в люкс-апартаменты. — Толкнула дверь в прихожую и пояснила, — оригинально сделано, вход через хранилище для лоферов и слипонов с контролем оптимальной температуры и влажности, — кивнула на дыру под потолком и толкнула входную дверь, нашаривая на стене выключатель чтобы врубить одну единственную на огромное помещение тусклую лампочку, — та-дам! Сказал он что уверовал и свет божий озарил его душу!.. После хранилища попадаем сразу в банкетный зал, мебель — дорогой французский антиквариат, так что будьте аккуратны. — Кивнула в сторону тонкой перегородки в углу дома, — там моя ультра люкс бэдрум. Здесь немного не прибрано, прошу пардону, просто я своей хаускипер выходной дала.

— Пиздец. — Мрачно резюмировал Захар, остановившись на пороге. — Хорошо, что лето.

Я согласно кивнула и, дойдя до старенького стола опустилась на колченогий табурет, с интересом оглядывая шокированное лицо Дианы. Судя по всему, эту халапу не они выбрали. Значит, я уже знаю, кто первый огребет.

Эдик поставил пакеты на антикварный стол и спокойно так мне сообщил:

— Ну, не было времени тщательно отбирать, пришлось брать без осмотра то, что подходило под параметры. Вик, ты голодна? Эдуард Петрович сейчас тебя накормит.

Ладно, казнь отложим. Я его отпихнула и стала пожирать то, что можно не готовить, пока Диана с Захаром разбирали пакеты и, неловко переглянувшись, взяли мясо и пошли во двор. Что, стыдно, сволочи? Эдик, глядя на меня, со страстью поглощающую батон, пробормотал:

— Охуеть ты пылесос, Вика.

— Это надо говорить, когда тебе минет делают, а не глядя как с голодухи батон жрут. — Обрубила я, мрачно глядя на него. — Я сейчас поем и пиздюлей тебе ввалю. — Дала гарантию, с трудом проглатывая прожеванный кусок батона. — Хотя, — все-таки проглотила и не подавилась, к глубокому сожалению Эдика, запила водой и зло посмотрела на него, — начну сейчас. А если бы мне на хвост Щетинин все-таки упал? Мне же двигаться с места нельзя. И что, с голоду тут помереть? Я говорила готовить всу, сразу и с учетом того, что все может пойти наперекосяк. И оно пошло!.. — Зло сплюнула в сторону, глядя на Эдика, твердо сжавшего челюсть и недовольно глядящего в стол перед собой. — Связалась с вами, блядь… Если так и будете все на отъебись делать, ты понимаешь, чем это может закончиться? Тут полутонов нет, Эдя, и мы в этом дерьме уже по уши, так что либо все быстро и качественно завершаем, срываем куш и красиво уходим в закат, либо, что более вероятно, с учетом того, как вы все делаете, вместе захлебнемся. Нехуй было подписываться, раз работать не готовы. Нехуй. А раз подписались, головы свои тупорылые включайте. Я в одни руки все это не потяну и мечтать, что если все сорвется, то я останусь одна в грязи, а вы чистенькие, это пиздец насколько наивно. Просто пиздец, Эдя. Вы поклонники мушкетеров, что ли? Это вы зря, я не ваш Дартаньян и если будет халтура, я вас разъебу и вину только на себя я не возьму. Не отличаюсь благородством, знаешь ли. У вас был шанс отказаться. Не отказались — работайте, суки, но только не так, чтобы я скопытилась, взяв на себя основные риски. Раз за меня не переживаете, то за жопы свои подумайте. Потому что я одна за всех ответ не понесу и потонем вместе. Только мне не страшно. Понятно?

Снова отпила воды и зло бахнула бутылкой по столу, хмуро и пристально глядя в каменное лицо Эдика. Прикрывшего глаза и кивнувшего. Пожевала губами, подавляя порыв увлечься и выебать ему мозг и, отвернувшись, пошла на выход.

— Ты куда? — негромко спросил он.

— Я иду помогать. Мама учила помогать старикам и инвалидам, — подхватила запечатанную решетку для барбекю и пошла на выход. — Сейчас этим интеллектуальным инвалидам помогу, а то так торопились мясо жарить, что решетку забыли. Пошли, я им тоже выскажу, порадуешься, что не один огребаешь. Жрать хочу не могу. А колбасы вы не привезли?..

Диана с Захаром недовольно попыхтели, но возразить им было нечего и, шуганув их в дом, я морально насиловала Эдика своим присутствием и угрюмым молчанием.

Впрочем, алкоголь они взяли качественный, я уже наелась и как следствие была, в целом, довольна, потому сменила гнев на милость довольно скоро.

— Гости дорогие, блядо ля финита, рады вас обслуживать, жрите! — торжественно объявила я, вытряхивая из решетки мясо на блюдо и пнула Захаровскую ногу, лежащую на моем месте, произнесла, — ты в крайности-то не впадай, не забывай свои Саранские истоки.

— Сыктывкаровские.

— Какая разница, под москаля не коси. Терпеть их не могу.

Время, при аккомпанементе обилия снеди и хорошей выпивки под отвлеченные разговоры, в принципе, пролетело незаметно. Ближе к полуночи подогнали машины и, судя по тому, как Эдик старался не встречаться со мной глазами, мне они тоже не понравятся, но настроение, только восстановленное, портить не хотелось, потому я не пошла смотреть.

Мужики отправились покурить и Диана, глядя на дверь, выпила виски и негромко произнесла:

— Вик, есть разговор.

Вот только не это. Только не то, что бывает в коллективах выполняющих одну задачу с разными усилиями. Ропот и недовольство друг другом сейчас вообще не нужны. Я прикрыла глаза, кивнула и скинув обувь развалилась на диване. Надо ее скорректировать. Блядь, как я устаю от людей…

— Сегодня Витя около часа сидел с Артемом в кабинете. — Она прикусила губу, напряженно глядя в стол. Перевела на меня взгляд и тихо продолжила, — вышел какой-то… не знаю. Напуганный, что ли. Сказал только то, что Артем очень хочет, чтобы тебя быстро нашли и вернули, чтобы ты встретилась с Рогачевым по поводу тендера. И чтобы ты дала согласие ему, а выхлоп попилили между собой. Больше ничего не говорил. Я хотела после работы к Вите подъехать, обсудить нормально, но он отчетливо дал понять, чтобы я этого не делала.

— Артем за ним следит?

— Не знаю, Вик, но мне не нравится то, что происходит. У нас же есть скрытые каналы связи на такие вот случаи и при желании можем обсудить, но от Вити гробовая тишина. Я тоже подумала, что логичнее всего, что Артем за ним наблюдает и Витя об этом знает, потому так себя ведет, поэтому не рискнула по левому номеру ему звонить. Мало ли… сейчас тоже попаду в зону слежения и все вскроется…

— Молодец, правильно сделала. — Похвалила я, хмуро глядя в пол. — Витя, как и вы все, лицо заинтересованное, соответственно сдавать схему он не будет. Потому и на контакт не идет, раз Артем на контроль его взял. Мне интересно почему. Почему внезапно заинтересовался делами страховой, ему же посрать на это в основном всегда. Теперь понятно, конечно, отчего ж он так быстро среагировал на мое отсутствие, мне же надо тендером заняться, только с какого рожна Артему вдруг стали интересны дела его компании… Это херово. Пока не хуево, но уже херово. Тума-Тумочка, что ж ты не по правилам играешь, моя ж ты пародийная версия от лост совесть точка ком…

Вернулись парни, возобновилась ровная атмосфера и я-таки подавила свои извечные порывы при скудной инфе составить тысячу вариантов один страшнее другого. Потом. Вернусь в город, узнаю все, тогда только… А сейчас хотелось расслабиться. Захар помог.

— Ви-и-ик, — потянул он, разморенный приятным антуражем психологически стабильного фона, несмотря на напряженное положение дел и удобнее разваливаясь на диване и философски глядя в потолок, осторожно предупредил, — я сейчас задам вопрос. Ты не думай, что там с подначкой или что-то подобное… Мне действительно хочется узнать взгляд человека с опытом, так сказать.

— Захар, — сквозь зубы негромко позвала Диана, но осеклась, при моей поднятой руке и мягкой улыбке.

Мы все знали, какой темы сейчас коснется Захар. Он через месяц женится. Подруга залетела. Одна из. И не то чтобы у него любовь была, но социум вопит, что в таких случаях честный человек обязан жениться. Меня это всегда веселило. Жениться на нелюбимом человеке из-за ребенка, а то ж общество не поймет. Общество, оно такое, непонятливое нихуя, но очень любящее осуждать. Почему это не до всех доходит?..

— Продолжай, — согласно произнесла я, взглядом упредив Эдика, хмуро глядящего на Захара и пододвинув к нему свой бокал по столу.

— Я действительно без злого умысла, — Захар приподнялся на локтях и, узрев мое спокойное выражение лица, кивнул и продолжил, — по сути, вот не зря же говорят, что все мужики изменяют. Я не исключаю, что это делают просто исходя из соображений, что человека может замучить одно и то же. Просто чтобы расслабиться. Просто… ничего для мужика не значит. Совсем ничего. Семья на первом месте, бесспорно, но и…

— Захар, — тихо и ровно произнесла я, глядя на него сквозь выпуклое стекло бокала. — Тоже без претензий, чисто на построение ассоциативного ряда: ты свою маму любишь?

— Ответ очевиден.

— А теперь представь: ты маленький, все хорошо, мама и папа рядом. Ночью просыпаешься, попить воды или еще что. На кухню идешь. И видишь плачущую маму. В глаза ее смотришь. В ее глаза. Будешь после этого оправдывать блядство папы? Что он просто мужчина, которому наскучил быт и ему перепихнуться на стороне просто надо. Что семья для него это приоритет, а мимолетная связь ничего не значит. Просто глядя в глаза человеку, которого ты любишь, сможешь блядство оправдать? Ну же.

— Я не о том…

— И я не о том. У меня детей нет и это была не призма яжматери. Это призма боли, Захар, через которую любящий человек смотрит на всю эту ситуацию. Семья это не розовые единороги, счастье в постели, дети здоровые и все заебись, это даже не стабильность и однообразие с наскучившим бытом. Семья это пиздецовая ответственность и жесткие ограничения. Границы. Понимаешь? Люди должны себя ограничивать, это отделяет их от животных. Вот есть у тебя все и все хорошо. Утомило тебя это, а тут телка рядом крутыми бедрами о член трется. Всего лишь шкура, дома жена ждет, почему бы не трахнуть вот эту, раз возможность есть? Жена-то дома, а шкура вот рядом и это ничего не значит, так, кончить и расслабиться, а жена это серьезно, это совсем другое, а спариться разок с кем-то левым это не серьезно, это можно. Или вот если жена изменяет, там любят говорить, что, мол, баба только по любви на измену решается, когда муж разлюблен и вообще это он виноват, а не слабый передок, только чего-то не разведется с противным мужем никак. Я предполагаю, что здесь дело не в приоритетах у блядунов, что, мол, семья — серьезно, измена-не так серьезно, значит можно, я думаю дело в другом. Просто и в случае с гулящей женой и в изменяющем муже ответ прост и очевиден — это не люди, это животные. Нельзя семью заводить, пока ты животное, у которого есть инстинкты и подавить их не можешь, но оправдываешь тем, что, якобы быт наскучил, и вообще это несерьезно и этсетера. Границы, Захар. Границы должны быть. Раз нет, нехуй делать. Иначе заплатишь еще хуже чем мой блядун, и это при условии, что мне два месяца пантеон светил психологии и психиатрии вдалбливал, что отрезать ему член это не только неправильное для человека желание, но еще и уголовка, а уголовка это плохо. Слава богу все-таки достучались и мою съезжающую крышу остановили. Если границ нет, то нужно ебаться с подобными себе и пока не наебешься к людям нельзя подходить. Потому что у них границы есть и когда животные их переходят, то об этом очень жалеют. Если вообще осознать успевают. Я тоже без злого умысла, Захар. Как человек с опытом тебе говорю. Спокойной ночи, камрады, извините меня, но что-то настроение пропало.

Встала у проема. До меня донеслось тихое шипение Дианы: «ты идиот, Захар». Затяжное молчание и спокойный вопрос Эдика: «приглашение на свадьбу еще актуально?». Еще более длительная пауза, после которой прозвучало негромкое, но согревающее сердце: «не знаю, Эд. Теперь совсем не уверен. Заринка неплохая девчонка, а у меня границ еще нет. Лучше помогать, чем… строить из себя, вон как Артем, и девчонку так… честно, я не знаю».

Действие должно приносить результат, это главное.

Потому, когда спустя некоторое время Захар возник у проема за занавеской и негромко позвал меня, намереваясь в ходе душещипательной беседы принести извинения за то, что задел за живое, я ровно и правдиво отозвалась, что оно того не стоит. Совсем.

Он немного постоял у проема, осмысливая, а потом Диана его чуть ли ни пинками отогнала от моей царской опочивальни и я, фыркнув, наконец, провалилась в сон.

* * *

Утром, порывшись в рюкзаке, я выудила карту, привязанную к счету моего левого ИП, которое было создано только с одной понятной целью. Бросила карту на стол перед Дианой, наливающей всем кофе. Сев рядом с ней и притягивая горячую кружку, честно пояснила:

— Артем думает, что я не знаю, что он знает об этой карте, но он не знает, что знает о ней только потому, что мне надо, чтобы он знал. Так что расплатитесь ей где-нибудь, как только прилично отсюда удалитесь.

— Это какой-то женский язык? — удивленно вскинул брови Захар и повернулся к Эдику, широко зевающему и с тоской смотревшему на продавленный старенький диван, где он несколько минут назад сладко храпел в обнимку с Захаром. Фото чудесное получилось. — Эд? Ты что-нибудь понял?

— Чтобы он знал, а она знала, что он знает… Короче, ничего не понял, но очень интересно. — Заключил он, благодарно кивнув Диане, протянувшей ему кружку. — Давайте вздрогнем и по коням.

Пили в тишине, быстро собрались и вышли из дома. Вкусный свежий деревенский воздух немного приободрил. Я направилась к немолодому серебристому Поло, но мне с извинением сообщили, что наш автомобиль не этот.

Вот только не сорваться, вот только не осатанеть.

Я с полминуты стояла прикрыв глаза и стиснув челюсть, уговаривая себя, что надо относится к жизни проще. Подумаешь, тысячу км на колымаге. Всего-то. Махнула рукой на прощание Диане и Захару, севшим в Поло и повернулась к машине, которая из меня всю душу вытрясет за то время, пока мы не вернемся.

— Шо це за артхаус? — разглядывая автомобиль, спросила я у Эдика, погружающего мой рюкзак на заднее сидение.

— Наш передвижной дом на два дня. Лада, путник ада. — С грустью ответил он. — Вик…

— Эдвард, это просто беллисимо! — Восторженно обходя чудо Тольяттинского автопрома по кругу, заключила я. — Продам свою Панамерку, у меня новая любовь. Давай ключи от рая, а то ты еще не протрезвел.

Эдик протянул мне ключи и, обойдя машину, со скрипом распахнул пассажирскую дверь. Мне с ним ехать долго. Мне нельзя злиться. Нельзя. Открыв водительскую дверь, издавшую еще более жалобный вопль я села в салон.

— Ты гля, какой тю-ю-юнинг! Отделка кожей и алькантарой! Чехлы на сидениях от фешн колабарешн Карла Лагерфельдовича и Тома Фордова. О боже, Эд, она заводится! Мария и Иосиф, даже едет! Русский премиум класс! Может цепанем с собой пару телочек, посмотри, как текут, — кивнула в сторону двух коров, опорожняющих мочевой пузырь и посмотрела на них с ухмылкой и легким чувством превосходства, выруливая на центральную (и одну единственную нормальную) дорогу в деревне.

— Я понимаю твой сарказм. Вик, серьезно, времени мало было, чтобы что-то получше отыскать.

— На панамке моей можно было номера перекинуть и приехать за мной.

— Ага, и ехать через три города на твоей тачке с фальшивыми номерами, да, это очень умно. Особенно, когда она у тебя черная и матовая, таких же пруд пруди, ничье внимание не привлечет.

Осознав, что он прав, я его проигнорировала, и, на буераках пробивая башкой крышу, благоговейно восклицала:

— Ах, как мчит! Настоящая спорткар-бестия! Этим гневным рыком можно прессовать терпил в пробках и с презрением смотреть на их кредитные ведра!

Источала яд до самого момента выезда из деревни, там начался нормальный асфальт и у меня внутри перестало подпрыгивать лукошко, переполненное злым ехидством. Ладно. Хер с ним. Времени действительно в обрез было. Едет и едет, ветром с сидения не сдувает и ладно.

Дорога успокаивает. Но и утомляет. В обед Эдик пересел за руль. К вечеру у нас обоих ломило спину и отнимались конечности, поэтому я не возражала против ночи в придорожном мотеле.

Зайдя внутрь, я как-то передумала тут оставаться. Не особо чистая обстановка уже с подобия ресепшена тонко намекала, что проснуться здесь я могу не одна, а с горячими рыжими парнями со склизкими лапками и противными усиками и их младшими братьями постельными клопами под одеялом.

Администратор, каланча с ветровым стеклом Матиза вместо очков, сказала, что тараканов у них нет. Сказала так, как говорит человек с девизом по жизни: «если ты тупой, то поверишь, если нет, то иди на хер». Клиентоориентированность прямо на уровне. Но спать в колымаге не хотелось совсем.

— Лопатник в машине оставил, сейчас. — Пробормотал Эдик, когда объявили цену за красивую ночь в этом бутик-отеле и пошел на выход.

Я скучающе смотрела на девушку, переписывающую данные с ксивы. Позади хлопнула дверь. Я бы не обернулась, если бы не услышала сочное ругательство.

Обернулась и выругалась еще хуже.

Щетинин с каким-то парнем косой саженью в плечах, застыл на пороге глядя на меня. Инстинктивно отступившую на шаг назад, исподлобья со злостью и испугом глядящую в его глаза.

— Виктория Евгеньевна, так рад вас видеть, вы себе не представляете. — Его губы растянулись в хищной улыбке, пока он доставал телефон и набирал номер, — вашему мужу что-нибудь передать?

— Ю кент нок май хасл, — зло фыркнула я. — С пафосом это передай. Можешь в конце по накуренному похихикать. Он поймет.

— Егор, взять. — Не отводя взгляда от напряженной меня, негромко приказал своему озадаченному приспешнику Щетинин.

Егор выступил вперед. Я с ненавистью улыбнулась, не отрывая взгляда от Щетинина, уже слушающего гудки и со злорадным удовольствием наблюдая, как за его спиной медленно и неслышно открывается дверь.

Эдик бесшумной тенью перешагнул порог, а в следующий миг, схватив за шею Щетинина, с силой и громким стуком впечатал того головой о дверной косяк. Щетинин глухо вскрикнул и повалился на пол мешком картошки.

Егор почти было обернулся к нему, но я успела подскочить и сдержать ладонями его лицо. Нога Эдика уже завершала пинок между ног всхрапнувшего Егора, а второй пинок в голову отправил его в бессознательность вслед за своим начальником.

Эдик поднял на меня взгляд и быстро кивнул в сторону двери. Я ринулась в указанном направлении, но не удержалась от того, чтобы пнуть обмякшее тело суки, испоганившей мои планы. Не удержалась и пнула еще раз.

— Вика! Вика, блядь!

— Да мне из-за этого урода опять в этой хуйне бомжевать!

— Вика! — Рявкнул Эдик, выволакивая меня за порог. — Иди в машину. Сейчас с той бабой, которая администратор, вопрос утрясу и рванем.

Кипя от злости, я кивнула, и гневно печатая шаг, направилась к пиздесклассу, выебавшему мне всю душу и тело.

Поспали часа четыре в поле. Настроение было на нуле, но его держал от ухода в минус тот факт, что Щетинин не успел засвидетельствовать Эдика. Значит все не так уж и плохо.

Вернулись домой только к вечеру следующего дня. Я отмела все попытки Эдика уговорить меня отсидеться на конспиративной хате хотя бы два дня. Не имело смысла. Меня видел Щетинин, скорее всего рвавшийся в сторону Дианы и Захара, засветившими карту, но нашел меня прихвостень Артема далеко от этой карты. Артем может сообразить. Значит нужно полностью менять ход игры.

Поэтому я с наслаждением плескалась в джакузи родного дома, делала масочки и верно ждала мужа с работы.

Странное дело, но не ожидая увидеть меня дома, он приехал вовремя, а не как обычно.

Я сидела на кухонном островке, сучила ногами, жрала арбуз и с интересом смотрела какой-то америкоский сериал по телевизору. Разумеется, Артем сразу же направился на кухню чтобы узнать кто это такой наглый осмелился в его дом проникнуть и щелкать каналами на плазме в его кухне.

Переступил порог и застыл. Я перевела на него взгляд.

Точно, с работы. Весь по классике, с иголочки. Обожаю эти брюки, идут ему нереально. Да и рубашка тоже ничего. Ну, так, сама ж выбирала. Особенно хорошо эта рубашка стала на нем сидеть, когда он все-таки поднабрал в весе, а то даже приталенная болталась. Вроде бы даже еще немного поднабрал за время моего отсутствия. По крайней мере, на Кощея теперь совсем не похож, даже отдаленно, не то что раньше. И снова чрезвычайно красив. Вот что значит перестать дурью баловаться.

Посмотрела ему в лицо и едва сдержала умиление. В зеленых глазах гнев, красивые губы твердо сжаты в одну прямую линию.

— Оу, привет. Тебе отрезать? — я кивнула на арбуз и перестала сучить ногами.

— Привет, Ви, я скучал по тебе, — улыбнулся с явным нехорошим предзнаменованием, вглядываясь в мое ровное лицо. Перевел взгляд на нож и произнес, — ну что ты, не утруждайся. Давай я сам.

— Только дернись ко мне. — Крепче сжимая нож, тихо и спокойно предупредила я, задумчиво глядя в его глаза. — Разговаривать будем вежливо и на расстоянии.