Миньли наконец освободила Дракона от пут. Ножик её затупился, а кожа на подушечках пальцев сморщилась от солёных драконьих слёз. И ещё ужасно хотелось пить.
Дракон, хорошо знавший лес, предложил подвезти её к роднику.
– Всё-таки быстрее, чем пешком, – сказал он.
Миньли не сразу решилась прокатиться верхом на драконе. Сидеть на спине у дракона, когда он наполовину скрыт водой, – это ещё куда ни шло; но сейчас, на суше, стало видно, до чего же он всё-таки громадный. Он был длиною с улицу, на которой она жила. Даже сейчас, присев перед Миньли, он был выше, чем её дом, а выпрямившись, легко мог бы достать до птичьего гнезда на верхушке дерева.
Но Дракон согнул перед ней лапу в колене, словно подставил ступеньку, и Миньли, подтянувшись, забралась к нему на спину. Шар у него на голове был размером с небольшую дыню – в самый раз чтобы ухватиться обеими руками. Так Миньли и сделала, потому что дракон тронулся в путь.
Получалось действительно быстрее, чем пешком. Но не намного. Дракон двигался проворно, однако ему то и дело приходилось огибать препятствия в виде деревьев и скал. Миньли тряслась и подпрыгивала, словно скакала верхом на гигантском буйволе. Дракон подныривал под ветки, протискивался сквозь кусты, и она, кажется, начинала понимать, почему драконы в большинстве своём предпочитают передвигаться по воздуху…
– Дракон, – внезапно спросила Миньли, – а сколько тебе лет?
– Лет? – переспросил Дракон озадаченно: видимо, такого вопроса ему тоже никто никогда не задавал. – Не знаю.
– Ну хорошо, а давно ли ты живёшь в этом лесу?
Дракон надолго задумался.
– Давно, – ответил он наконец. – Помню, однажды с неба слетела птица и уронила на землю персиковую косточку. Я видел, как из этой косточки выросло дерево, как с него падали персики, как из косточек этих персиков вырастали новые деревья – пока наконец не появилась целая персиковая роща, та самая, которую сейчас захватили обезьяны.
«До чего же он старый, – подумала Миньли; она знала, как долго растут деревья. – Должно быть, он живёт в этом лесу уже лет сто». Она представила, как Дракон, одинокий, не умеющий летать, годами слоняется по лесу, продираясь через кусты и деревья, и сердце её сжалось.
Собрав свои вещи, оставленные на берегу ручья, и напившись прохладной воды из родника, Миньли снова вскарабкалась на драконью спину. Вскоре она задремала, положив голову на драконий шар и придерживая одной рукой миску с компасом. Заметив, что Миньли спит, Дракон замедлил шаг и притих; он даже не фыркал, когда из компаса выплескивалась вода и струйкой стекала по его носу.
Проснулась Миньли от оглушительных воплей, которыми внезапно наполнился лес. Это были злобные крики, такие пронзительные, что она рывком подскочила и широко раскрыла глаза.
– Не бойся, – успокоил её Дракон. – Это всего-навсего обезьяны.
Хотя уже смеркалось, Миньли разглядела обезьян, вопивших на деревьях. Сосчитать их она, конечно же, не могла, но галдёж стоял такой, словно их были тысячи и тысячи.
– Мы приближаемся к персиковой роще, – объяснил Дракон, – вот они и рассвирепели.
– Остановись, – попросила Миньли.
Она слезла с дракона и огляделась по сторонам. Обезьяны были повсюду, их оскаленные зубы сверкали сквозь листву.
– Но наша дорога ведёт как раз через эту рощу! – сказала Миньли. – Чтобы попасть туда, куда нам надо, придётся пройти мимо обезьян.
– Я-то прорвусь, – сказал Дракон, – но как быть с тобой? Вряд ли нам удастся протащить тебя мимо них невредимой. Слышишь, как кричат?
Обезьяны орали всё нестерпимей. Миньли зажала уши, но всё равно слышала эти вопли. Ей казалось, она различает слова: «Убирайтесь! Прочь! Наше! Наше! Всё наше!»
– Ты прав, – сказала Миньли. – Они нас не пропустят.
– Но путь к Лунному Старцу лежит через эту рощу, верно? – уточнил Дракон.
Миньли кивнула. Обезьяньи крики слились в дикий хохот, который всё нарастал – словно вулкан, который вот-вот взорвётся. Миньли снова осмотрелась. Обезьяны были повсюду. О том, чтобы обойти их стороной, не могло быть и речи.
– В таком случае, – спросил Дракон, – что же нам делать?