— Извини, я не должен был этого делать, — его голос дрожал. — Это была не лучшая идея.

Она не знала, что сказать. Она еще чувствовала вкус его поцелуя на своих губах, ее тело горело от его прикосновений. Ее рассудок был затуманен страстью и отказывался понимать его слова. Дрожащими руками она натянула футболку.

— Мне действительно не стоило этого делать, — повторил он.

Она не могла понять, что означало выражение его лица.

Он подал ей очки.

— Этого больше не повторится.

— Это была не твоя вина, — пробормотала она.

— Нет, это была полностью моя вина, — твердо сказал он. — Я не понимал, что делаю. Теперь я могу лишь извиниться и пообещать, что этого больше не повторится.

«Почему нет?» — едва не спросила она. Ее лицо запылало от стыда и обиды. Он только что сказал, что целовать ее была плохая идея. Как она хотела, чтобы он еще ей это объяснил? Нарисовал диаграмму?

— Это не было частью нашего соглашения, — отрезал он.

— Действительно, не было. — Хлоя отошла и старалась не смотреть на него. Она хотела провалиться сквозь землю. Он быстро застегнул рубашку. Она заметила, что его руки ни разу не дрогнули. На его лице не было никаких эмоций. — Извини меня, ты совершенно прав.

Он был ее другом. Ничего большего. Ничего личного. Она для него всего лишь соседская девчонка. С такими можно встречаться, веселиться. Но в таких не влюбляются.

Однако была маленькая проблема: кажется, она в него влюбилась.

Она чувствовала себя униженно. Комок подкатил к горлу, и на глазах выступили слезы. Но она ни за что не заплачет при нем. Потом, но не сейчас. «Не смей плакать! — приказала она себе. — Ты уже большая девочка. Проглоти обиду и не унижайся, не делай из себя идиотку. Еще больше…»

Она смотрела вниз и упорно заправляла выбившуюся прядь волос за ухо. Она должна была что-то сказать, чтобы он убедился — с ней все в порядке. Но не знала что. Она не находила слов.

— Я имею в виду, что нам ведь не нужны никакие отношения, — похоже, Стив не страдал от нехватки слов.

— Не нужны, — кивнула она.

— А даже если бы и были нужны, я не тот, кто тебе нужен. Я военный. Я не располагаю своим временем. А тебе нужен кто-то, кто был бы с тобой 24 часа в сутки.

Неужели он думал, что ей все равно? Или это была причина, чтобы красиво дать ей от ворот поворот? Он думал, что она настолько одинока, что готова уцепиться даже за того, кто ее не хочет?

Да, она влюбилась в него. А он даже не заметил этого. Вероятно, потому, что женщины вешаются на него гроздьями. Может, его даже позабавило, что скромная библиотекарша по уши в него влюбилась и сама вешается ему на шею. Она была настолько жалкой, что он позволил ей встречаться с ним? Как бы то ни было, эти мысли причиняли ей невыносимую боль.

У нее была гордость. Она не хотела унижаться перед ним, не хотела, чтобы он увидел, как ей плохо. В конце концов, никто не смел сказать, что она была жалкой. Какую бы жизнь она ни вела, как бы ни одевалась… «Я вполне самодостаточный человек, и мне никто не нужен», — убеждала она себя.

Как бы плохо ей сейчас ни было, она с этим справится. Ведь он не первый мужчина, который ее бросает.

— Нам было хорошо вместе, — сказала она, справившись с дрожью в голосе. — Но все закончилось, пора двигаться дальше. Ты это хочешь мне сказать?

— Да.

— Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал. Один бог знает, как, наверное, тебе было скучно вытаскивать такого занудного книжного червя, как я, из дому и учить, как следует проводить свободное время.

— Мне не было скучно.

— Ну, во всяком случае это было не то, к чему ты привык.

— Это точно.

Его слова больно задели ее. Как ножом по сердцу.

— Тебе пора. Извини за эту слезливую сцену, — она попыталась улыбнуться. — Я сегодня не в самой лучшей форме. Давай спишем это на неудачное приземление.

Стив и так казнил себя за то, что подверг ее опасности своим стремлением к развлечениям. Если бы с ней что-то случилось, он никогда бы не смог этого себе простить. Ему стало грустно. Он не хотел причинять Хлое боль. Она заслуживала намного больше, чем он мог ей дать.

— Не хочу больше тебя задерживать. Спасибо, что провел со мной столько времени.

Ее слова и излишняя вежливость обидели его.

— Не говори так, будто я занимался благотворительностью, встречаясь с тобой.

— А разве это была не благотворительность?

— Нет.

— А что же? План, как хорошо провести время, пока ты в отпуске.

— Нет.

— А что тогда?

Он не смог ответить.

Его молчание обидело ее еще больше.

— Шутка затянулась. Тебе действительно пора идти.

Не сказав ни слова, Стив ушел. Как только за ним закрылась дверь, Хлоя опустилась в кресло и беззвучно заплакала.

Все будет в порядке. У нее есть свой дом. У нее есть ее книги, работа, друзья, Свити, наконец. И этого у нее никто не сможет отнять. И ей не нужен мужчина. Никогда.

После того, как Стив оставил Хлою, он сел на свой «Харлей» и уехал. Быстрая езда всегда помогала ему расслабиться. Но в этот раз убежать от своих мыслей ему не удалось. Он вспоминал ее поцелуй, вспоминал ощущение от ее груди под своей рукой, ее стоны, когда он ласкал ее.

Стив вынужден был признать: его план был самым идиотским из всех, которые когда-либо приходили ему в голову. О чем он только думал? Даже дураку было ясно, что она была не из тех женщин, с которыми можно позабавиться и потом оставить. Он не должен был начинать этого. Ему было стыдно за себя. Она была особенной женщиной. Ей тоже нужен кто-то особенный, кто всегда будет рядом, готовый поддержать ее и утешить.

Он никак не мог выбросить из головы ее взгляд. Без очков ее голубые глаза были потрясающе красивые и выразительные. Она смотрела на него так, будто он был для нее единственным на свете.

Или ему показалось? Она не могла влюбиться в него. Может, ей казалось, что она что-то испытывает, но это несерьезно. Это как чувства студентки к преподавателю.

Ничего, она с этим справится. И он тоже.

На следующий день ему стало только хуже. Он снова сидел в таверне и ел чизбургер, запивая его очередной бутылкой пива. Как и в тот раз, когда он был здесь, ему позвонил Страйкер.

— Я забыл спросить тебя, когда был в Чикаго. Ты заедешь к нам в Техас по пути в Калифорнию? Не понимаю зачем, но моя жена хочет тебя видеть.

— Я подумаю.

— Что-то не так с твоей библиотекаршей?

— С чего ты взял? — возмутился Стив.

— Опыт, братишка, — ответил Страйкер.

— Я отвез ее полетать на воздушном шаре, — Стив заговорил тише, чтобы его не слышали посетители таверны и Патрик, — и мы чуть не приземлились на линию электропередач.

— Звучит возбуждающе.

— Даже слишком.

— Так что же все-таки случилось? Библиотекарша оказалась слишком возбуждающей для тебя?

— Нет.

— Тогда, может, слишком скучной? — угадывал Страйкер.

— Она слишком хороша для меня.

— Это почему же? — удивился Страйкер.

— У нее было тяжелое детство. Ее родители умерли, когда ей было восемь, и она вынуждена была жить у своей тетки, которая ее ненавидела. Ей необходимо постоянство. Ей нужен тот, кто будет находиться с ней двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

— Ты, как военный, не можешь ей этого обещать?

— Не могу, — согласился он.

— Тогда зачем ты втянул ее во все это?

— Я просто хотел научить ее развлекаться, получать удовольствие от жизни. Приключения никогда не бывают лишними, — оправдывался Стив.

— Особенно такие, как казнь электричеством на высоковольтных проводах?

— Это не входило в мои планы.

— Знаешь, — сказал Страйкер, — ненавижу это признавать, но Рэд был прав. Самые лучшие планы идут к чертям, когда появляется подходящая женщина.

— Она мне не подходит, — мрачно сказал Стив. — Впрочем, я ей тоже не подхожу.

Страйкер помолчал в трубку.

— Давай сменим тему, — предложил Стив. — Когда ты в последний раз получил письмо от Тома?

— Вчера. А что?

— Да так, просто спросил.

— Он в самой гуще боевых действий, а кажется более спокойным, чем ты.

— Все, я отключаюсь. — У Стива не было желания обсуждать с братом свое настроение.

— Подожди! Так ты приедешь к нам?

— Я подумаю над твоим предложением, — сказал Стив и отключил телефон.

Он продолжал думать о Хлое. Все же они не подходят друг другу. Они совсем разные. К тому же он военный. Его в любое время могут направить в горячую точку. Она библиотекарь, любит свой дом и книги. Она предпочитает слушать Моцарта, а он — «Аэросмит».

— Мне кажется, что тебе сейчас нужен друг, — сказал Патрик, подсаживаясь к Стиву.

— Я не в настроении вести беседу.

— Я это понял по тому, как ты разговаривал по телефону.

— Это был Страйкер.

— Вы с ним поссорились?

— Нет.

— Ты злишься на меня за то, что я вчера увез Ванду?

Это было всего лишь вчера? Стив не мог в это поверить — слишком многое произошло за это время.

— Я не ее охранник. И больше не хочу работать посредником. Если вам нужно ей что-то сказать, говорите лично.

— Мне больше не понадобится твоя помощь, — сказал Патрик. — Мы отлично провели время в кофейне.

Отлично! Он только что расстался с Хлоей, а его бабушка начала встречаться с Патриком. Может, пришло время уехать отсюда? Чикаго больше не казался таким привлекательным. Возможно, он заедет в Техас к Страйкеру перед тем, как вернуться в Форт Пендлтон.

Это будет намного лучше, чем протирать задницу в этой таверне, пить пиво и думать о Хлое.

В субботу вечером Ванда постучала в дверь Хлои.

— У меня новая игрушка для Свити! — ее радость сменилась тревогой, когда она увидела заплаканные глаза Хлои. — Что случилось?

— Это аллергия, — она спрятала в карман скомканный платок.

— Неужели на кошачью шерсть?

— Нет. — Свити была единственной радостью в ее жизни.

— Тогда, должно быть, это аллергия на моего упрямого внука?

Хлоя не знала, что и сказать.

— Что он натворил? Он мой внук, и я очень люблю его, но это не значит, что я не замечаю, какие глупости он иногда совершает.

— Он ни при чем. Это я виновата во всем.

— Что бы это ни было, мы все исправим, — уверенно сказала Ванда. — Все будет хорошо.

— Вряд ли, — Хлоя покачала головой. — Я очень ценю вашу заботу и желание помочь мне, но я не хочу разговаривать об этом.

Ванда похлопала ее по руке.

— Я понимаю. Но я бы на твоем месте не сдавалась так быстро.

Ванда почувствовала, что что-то не так, хотя Стив не сказал ей об этом ни слова. К тому же он куда-то уехал. Она набрала номер сына.

— Ты должен поговорить со своим сыном!

— С каким именно?

— Со Стивом, конечно. Ты должен с ним поговорить.

— Что случилось? — встревожился Стэн.

— Он обидел Хлою.

— Ты же знаешь, что я не вмешиваюсь в личную жизнь своих сыновей. И тебе не советую, — сказал он серьезно.

— Ты просто боишься говорить с ними о чувствах.

— Это не то, о чем я привык говорить, — согласился Стэн.

— Это глупо.

— Глупо лезть в чужую жизнь. Если бы я был очень любопытным, я бы у тебя поинтересовался, куда ты ездила вчера с тем парнем на «Харлее»? Но я не стану. Потому что я знаю, что ты взрослая женщина и способна сама о себе позаботиться. Ты привыкла сама принимать решения. И Стив тоже.

— Я, в отличие от Стива, не совершаю самую большую ошибку в жизни.

— Помнишь ту польскую поговорку, которую ты мне однажды рассказала? — спросил Стэн.

— Я тебе их много рассказывала. Какую именно?

— Не пытайся толкать реку — она сама потечет.

— Да, но в не правильном направлении, — не унималась Ванда.

— Может, тебе лучше поговорить с Анжелой? — устало спросил он.

— Что случилось? — спросила Анжела взволнованно.

— Твой муж боится поговорить со Стивом о его чувствах к Хлое.

— Конечно, боится, — согласилась она. — Я не удивлена. Мужчины вообще боятся своих чувств. Военные особенно. А что случилось?

— Стив заставил Хлою плакать.

— Я уверена, что он не нарочно. Он не жестокий. Может, они просто не подошли друг другу? Они ведь недолго знакомы.

— Она знают друг друга дольше, чем я и Чак, когда мы решили пожениться.

— Времена меняются.

— Не к лучшему, — заметила Ванда.

— Возможно.

— Но ведь любовь с первого взгляда — это почти традиция нашей семьи. Может быть, у его братьев было по-другому, но я уверена, что Стив влюбился в Хлою с первого взгляда.

— Возможно, я заметила что-то, когда мы ужинали вместе, — согласилась Анжела. — Но мы не можем ничего с этим поделать. Это только их дело — Хлои и Стива.

— Я боюсь, что уже поздно говорить о Хлое и Стиве.

Утром в понедельник Хлоя старалась загрузить себя работой, чтобы не думать о своей личной жизни, которая снова дала трещину. Она проверяла, на месте ли стоят книги, в порядке ли копировальные аппараты, заносила названия книг в картотеку. Но ничто не могло ее отвлечь от грустных мыслей.

Она не видела Стива с субботы. Куда-то исчез и его мотоцикл. Неужели он уже уехал в свою Калифорнию, к загорелым красавицам в бикини?

Она провела все воскресенье, думая о том, что же все-таки произошло. Начиная с падения шара и его страстных объятий и до того момента, как он оттолкнул ее.

Оказывается, это была всего лишь ошибка. Ошибка!

Его слова больно ранили ее. Но еще хуже было видеть, с каким безразличием он это говорил. Она никогда раньше не видела его таким.

Даже Свити своим мурлыканьем не могла взбодрить Хлою. Все — даже котенок — напоминало ей о Стиве. Ей было очень грустно, но это не значило, что она собиралась отказаться от всего того, чему он ее научил за то время, пока они встречались.

Она чувствовала, что изменилась за эти несколько недель. И она больше не хотела прятаться в панцирь.

Они с Линн, как обычно, пообедали в кафе за углом. Хлое пришлось рассказать, что произошло. В укороченном варианте — она не хотела вдаваться в подробности.

— Я не могу поверить, что я оказалась настолько глупа, что снова влюбилась в красивого мужчину, — подытожила Хлоя. — Я думала, что история с Брэдом меня чему-то научила. Но нет, моей дури хватило, чтобы дважды наступить на одни и те же грабли.

Линн была разочарована и возмущена.

— Я думала, что военные — честные и порядочные люди.

— Но в этом есть и моя вина: он ясно дал понять, что мы всего лишь команда, друзья по несчастью, — Хлоя лениво ковыряла вилкой в салате. — Никакой романтики. Это я нарушила правила — влюбилась в него. Почему я это сделала?

— Наверное, потому, что он невероятно хорош собой? — предположила Линн. — И взял тебя полетать на воздушном шаре.

— А потом поцеловал меня, оттолкнул и сказал, что это была ошибка.

— Звучит так, будто он испугался.

— Он военный. А военные ничего не боятся, — возразила Хлоя.

— Конечно, боятся. Особенно, если речь идет о женщине.

— Он сказал, что мне нужен человек, который бы всегда находился рядом. Из-за моего детства. Что мне нужна безопасность.

— Это веская причина, — Линн задумалась.

— Да, но только это больше похоже на отговорку.

— Если бы ему нужна была отговорка, он бы сказал тебе, что у вас нет ничего общего или что он позвонит тебе позже.

— Он просто старался быть вежливым.

— Кажется, у него это не очень получилось.

— Даже если он говорил правду, это звучало так, будто я одинокая истеричка, которой нужен тот, кто готов утирать сопли двадцать четыре часа в сутки. Без перерыва на обед.

— Я бы такого о тебе не сказала.

— Я надеюсь на это, — она наколола помидор на вилку.

— И что ты собираешься делать? — спросила Линн.

— Ничего. Продолжать жить. И забыть его.

— Ты уверена, что сможешь это сделать? — в ее голосе звучало сомнение.

— Конечно, я библиотекарь. Я могу преодолеть.

Во вторник Хлоя работала во вторую смену — с часу дня до девяти вечера. Воспользовавшись свободным утром, она решила сбегать в магазин и купить еды для Свити. Когда она возвращалась из магазина, по радио крутили песню Рода Стюарда. Ту самую, которая звучала в первый день их знакомства, когда он отвозил ее домой из библиотеки.

Она помнила, как он выстукивал эту мелодию пальцами по рулю. Она тогда заметила, какие у него красивые длинные пальцы, и ей пришла в голову мысль — приятно ли ощущать их ласку. Теперь она знала, что это невероятное ощущение. Лучше, чем она могла себе вообразить.

Это было всего несколько недель назад, но казалось, что так давно.

Хлоя подъехала к своему дому и увидела Ванду, бегущую к ней. Хлоя приготовилась выслушать очередной совет, как помириться со Стивом. Но то, что она увидела, потрясло ее до глубины души. Ванда была в слезах, она не скрывала своего отчаяния.

Сердце девушки замерло, предчувствуя плохие новости.

Ее сердце замерло.

— Что случилось? Что-то не так со Стивом?