Первые два дня они провели, занимаясь разведкой и оценкой ситуации. Улица Процветания составляла в длину триста сорок метров, шла с севера на юг и имела среднюю ширину в девять метров. Ее пересекали девять авеню и пятнадцать переулков. На улице находились сто шесть домов, жилые и коммерческие, в их числе бар, в котором подавали напитки такого высокого качества, что третий день был потерян в похмелье и спорах.

Они продолжили дело вечером четвертого дня, когда от канализационных канав шел теплый пар, а уличные фонари светились будто жемчужины в складках серого тумана. Часы начали отбивать одиннадцать, и процесс длился столь долго, что осталось немного времени до двенадцати.

Женщина с лиловой кожей в комбинезоне муниципального работника хладнокровно возилась со знаком на столбе на пересечении улиц Процветания и Магдамар. Убрала деревянную дощечку с надписью «ул. Процветания» в мешок и коснулась пальцами шляпы, приветствуя любопытствующего пьяного гоблина. Брэндуин лишила знаков три перекрестка за то время, пока по всему городу били часы.

На перекрестке улиц Процветания и Девяти Пальцев вежливый работник с бронзовой головой закрашивал знаки «ул. Процветания» матовым черным лаком. Двумя кварталами севернее механовипед, летевший необычно низко, врезался в столб со знаком. В его кресле сидела темноволосая женщина. И так шесть раз. На прославившейся своей запутанностью развязке из семи дорог, где в улицу Процветания вливались несколько улиц Гоблинского Рынка, волшебница, прикинувшаяся кошачьей тенью, тихо бормотала заклинания разрушения букв, превращая ближайшие знаки в чистые доски.

Им было необходимо снять сорок шесть досок и знаков и очистить вывески шестнадцати заведений, имевших в названии упоминание об улице. А потом надо было вылить из оплетенной бутыли крепкий раствор купороса на памятный знак на мостовой, на котором железными буквами было выложено «УЛИЦА ПРОЦВЕТАНИЯ». Когда надпись превратилась в У. А П..Ц..Т..И… они плеснули на нее воды и бросились бежать, чтобы избавиться от комбинезонов, краски и краденой собственности города.

Когда на следующий день состоялся разговор с Ивовандас, та была менее чем впечатлена.

– Ничего не произошло, – сказала она, опасно поблескивая золотыми глазами. Бабочки на ее голове замерли. – Ни на триллионную часть не изменилась сила источника Джарроу. Хотя заблудившиеся туристы и путешественники уже есть. Ты должна украсть улицу, Амарель, а не попортить ее отделку.

– Я и не ожидала, что все будет просто, – ответила Амарель. – Просто подумала, что сначала надо попробовать простейший из способов. Никогда не кидай на стол Архиграфа, если можно обойтись двойкой.

– Карта не есть территория, – сказала Ивовандас, взмахивая рукой и отправляя Амарель на газон перед особняком. Гипнотические скульптуры жаб заставили ее потерять едва ли не больше времени, чем разговор.