Саванна оставалась с ней еще некоторое время, когда ей позвонил отец. Лиз старалась не подслушивать, но слова «секретно» и «срочно» четко повисли в воздухе. Прежде чем Саванна покинула ее кабинет, Лиз обняла ее. Она жалела, что не могла сказать Саванне, как она сожалела, и как ей хотелось бы повернуть время вспять, но это было невозможно. Никто не должен был знать, что произошло. Она по-прежнему всеми силами должна была оберегать Брейди.

Лиз знала, что для нее лучше всего было не высовываться, залечь на дно, и не привлекать внимания. В статье Хайдена не упоминалось ее настоящее имя, и тот факт, что она была журналистом. Это намного расширяло поиск, и Лиз хотелось, чтобы так оставалось и дальше.

Она не могла себе представить, под какой перекрестный огонь попал Брейди из-за этой статьи. Он только недавно объявил свое намерение баллотироваться на второй срок, а предыдущий тур голосования не был таким уж и легким. Его оппоненты, естественно, воспользуются этим в попытке убрать его с дороги. Именно этого она боялась на предыдущих выборах.

Мысли об этом последние пару дней заставляли ее чувствовать себя как разбитое корыто. На смену этому сразу же приходила ярость, не похожая на ту, которую она когда-либо испытывала. Хайден, ее чертов идеальный парень, оказался самым эгоистичным мудаком, из всех кого она когда-либо встречала.

Даже не поговорив с ним, она знала, почему он так поступил. Она ранила его, из-за этого он разозлился и ревновал. Но это не было оправданием тому, что он предал ее доверие и разбил его на миллион осколков. Она знала, что Хайден хотел улучшить свою карьеру, и он воспользовался первой попавшейся возможностью, чтобы сделать это. Он воспользовался ее историей, когда она доверилась ему. И у него даже не хватило порядочности, чтобы позвонить ей.

Лиз снова схватила со стола телефон. Она звонила Хайдену всего тридцать минут назад, чтобы сообщить о своем предложении по работе. Она была в восторге, и желала разделить хорошие новости с ним. Теперь она звонила совершенно по иной причине.

Она набрала его номер и стала ждать. Пока она ожидала, после трех гудков звонок переключился на голосовую почту. Либо он намеренно ее избегал, либо он просто был завален звонками по поводу статьи. На счет второго варианта Лиз сомневалась.

Прозвучал звуковой сигнал, призывая ее оставить голосовое сообщение.

Лиз сделал вдох, прежде чем заговорить.

― Хайден. Это Лиз. Возможно, ты слышал обо мне. Тридцать минут назад я звонила тебе с действительно очень радостными новостями. Сейчас я звоню тебе, потому что у меня есть еще более захватывающие новости, о которых мне очень нужно с тобой поговорить. Перезвони мне по этому номеру. Я не думаю, что ты за ночь умудрился его потерять. Но если это так, то не переживай…я бы не смогла вспоминать тебя больше, чем в этот момент.

Лиз закончила разговор и закинула телефон в сумочку. Она была настолько обозленной, что была готова запрыгнуть в машину и прямо сейчас примчаться в Шарлотт, чтобы свернуть это чертову идеальную шею. Она с октября не находила себе места из-за того, что произошло у них с Брейди; она наконец-то посвятила в это Хайдена, а он заставил ее об этом пожалеть.

Она больше не могла оставаться в офисе в таком состоянии. Она не собиралась ничего предпринимать сегодня. Лиз выскочила из своего кабинета с сумочкой на плече. Она разыскивала Мэсси.

― Привет! ― радостно произнесла Мэсси, когда подошла Лиз.

А затем ее лицо померкло.

― Ты в порядке?

― Пока не так, как хотелось бы, ― с сарказмом сказала Лиз.

― О, нет. Тебе опять нужно, чтобы я тебя прикрыла?

― Было бы очень хорошо. Я просто думаю, что слишком поторопилась.

Мэсси кивнула и нажала кнопку на компьютере.

― Наверное, тебе нужно отдохнуть. Не волнуйся на счет завтра. Я завтра тоже тебя заменю. Увидимся в понедельник, Лиз!

― Огромное спасибо тебе, Мэсси, ― искренне ответила Лиз.

Эта женщина спасала ей жизнь.

Лиз выскочила из офиса и, перепрыгивая через две ступеньки за раз, начала спускать на первый этаж студенческого клуба. Она плотнее укуталась в свою курточку, когда вышла на свежий февральский воздух. Холодный воздух натолкнул ее на воспоминания. В прошлом году это был их первый снегопад с Хайденом. Она тогда наконец-то решила отпустить Брейди, узнав про Эрин, и впервые отдалась Хайдену. Теперь это все было похоже на шутку. На жестокую сальную шутку.

Она никак не могла забыть Брейди, она никак не могла отпустить его, и она никогда не отдавалась Хайдену всей душой. И как только он об этом узнал, он использовал это против нее. Ирония всего этого была в том, что когда Хайден разозлился, и ему стало больно из-за этой ситуации, он отдал предпочтение своей карьере вместо нее, а именно такого поступка она боялась от Брейди.

Она вышла из игры, она больше года тосковала по Брейди, подтолкнув его к точке, где не было дороги назад.  Все, чего ей хотелось – это позвонить ему, постараться все объяснить, умолять его дать ей еще один шанс.

Но она не могла.

Нет. Она не будет.

Брейди закрыл за собой дверь. Он сказал больше не звонить ему, когда Хайден разобьет ее сердце, а именно это Хайцден и сделал. Наверное, Брейди был в ярости, и последнее что ему нужно было от нее, это чтобы она позвонила ему из-за статьи Хайдена. Ей хотелось поехать к нему и все наладить, но правильным будет залечь на дно.

Если бы он захотел связаться с ней, то он бы сам это сделал. Но она сомневалась, что он это сделает. Брейди был не из тех, кто нарушает свои обещания. Сколько раз он говорил ей, что он не давал обещаний, которых не мог сдержать? Разве не по этой причине он не говорил ей, что любил ее? Даже не смотря на то, что ей будет невыносимо больно. Какая ирония.

Лиз примчалась домой, припарковала машину на подъездной дорожке и ворвалась в переднюю дверь.

― Виктория! ― позвала она, захлопывая за собой дверь. ― Ты где?

Она прошла через небольшую прихожую и постучала в дверь.

― Вик, ты здесь?

― Да, я занята, ― выдавила Виктория, ― Не могла бы ты зайти минут через пятнадцать?

По ту сторону послышался какой-то шепот и затем Вик захихикала.

― Нет. Это срочно. Если ты не хочешь, чтобы твою соседку нашли на полу в ванной с перерезанными венами.

Лиз встала на колени перед дверью Виктории и запустила руки в волосы. Все ее тело болело, и ей просто хотелось, чтобы все прекратилась. Она знала, что ей нужно было собраться, но из-за своей ярости она не могла ни о чем ни думать ни что-либо чувствовать. Все, что она видела, было это лицо Хайдена, когда он узнал о подробностях, о которых сам попросил ее рассказать, когда он яростно трахал ее за ошибку, которая никогда не была ошибкой. Он тогда уже знал? Он уже знал, что хочет разрушить ее…их…Брейди? Это был прощальный секс? Эта мысль еще больше разозлила ее.

― Что за мелодрама? ― крикнула Виктория.

Из комнаты послышался шум, а затем открылась дверь. На Виктории были узкие джинсы и широкий свитер. Ее волосы были растрепаны, и она пыталась собрать их в конский хвост. Лиз предположила, что по ту сторону был Дьюкский фанат, но предположения в случае с Викторией – плохая идея. Виктория закрыла дверь и выжидающе уставилась на Лиз.

― Ну, Мисс Мелодрама? Что там такое ужасно важное?

Лиз встала и пошла в гостиную. Ей не хотелось говорить об этом, пока Дьюкский фанат мог их подслушать. Виктория громко фыркнула, но последовала за ней.

― Ты же помнишь, как мы пришли к выводу, что худшим из того, что могло случится, когда я расскажу Хайдену про Брейди, будет то, если он бросит меня? ― спросила Лиз, пока она доставала телефон.

― Ага, ― Виктория взглянула через плечо на закрытую дверь спальни.

― Мы ошибались.

― Что? ― спросила Виктория.

Она обернулась к Лиз.

― О чем ты?

Лиз подвинула к ней статью, открытую на экране телефона и передала его Виктории.

― Он об этом написал, ― прошептала Лиз.

― Черт! ― воскликнула она. ― Вот дерьмо!

Она взглядом пробежалась по статье.

― Я ему яйца оторву!

― Я не буду тебя останавливать.

― О Боже, имя Каллей тоже здесь, ― ошеломленно произнесла она.

― Знаю. Должно быть, они вместе это спланировали.

Виктория покачала головой и снова пролистала статью.

― Что ты собираешься делать? Ты звонила Брейди? Ты уже разговаривала с адвокатом? Черт! Что я могу сделать? Чем могу помочь?

Лиз сжала кулаки и отвернулась от Виктории.

― Я не знаю, что я буду делать. Я еще ничего не сделала, потому что в статье нет моего имени. Он просто упомянул меня как Сэнди Кармайкл. Думаю, будет лучше, если я не буду высовываться. Если я начну действовать необдуманно, кто-нибудь может сложить все воедино, а последнее чего бы мне хотелось, это предстать на всеобщее обозрение.

― Ты разговаривала с Хайденом? Боже, зачем он это сделал?

― Я не разговаривала с ним. Он мне не перезвонил.

― Мне никогда не нравился Лейн, но я не думала, что он такой долбанный слабак, ― закричала Виктория.

Лиз пожала плечами.

― Я тоже.

― Ладно. Ладно. Присядь на секунду, ― сказала Виктория, указывая на диван.

Она кинула телефон Лиз на журнальный столик, и уселась возле нее.

― Давай поговорим. Самое главное, что ты здесь. Как ты? Тебе что-нибудь нужно?

― Я в порядке.

― Пф! Ты далеко не в порядке. Поговори со мной.

Лиз тяжело вздохнула и обхватила колени.

― Я зла. Такое ощущение, что все, что я делала, было зря. Теперь ни Брейди. Ни Хайдена. Ничего, ― сказала она. ― О, подожди, я сегодня приняла предложение работать в «Нью-Йорк Таймс».

― О Боже! ― завизжала Виктория. ― Поздравляю, стерва! Это же отлично. Все это дерьмо уйдет, и ты сможешь начать новую жизни в Нью-Йорке!

Лиз удалось выдавить полуулыбку, но она быстро сошла с ее лица, когда телефон на столе начал шумно вибрировать. Лиз схватила его со стола и уставилась на экран.

― Хайден? ― тихо спросила Виктория.

Лиз покачала головой. Она не знала этого номера. От страха ее сердцебиение участилось. Это репортер? Они уже вышли на нее? В горле все сжалось, пока она размышляла отвечать на звонок или нет. Может быть, было бы лучше, если она не будет этого делать.

Любопытство взяло верх.

― Алло? ― ответила Лиз, прижав телефон к уху.

― Алло. Я пытаюсь связаться с Лиз Доугерти.

В этот момент сердце Лиз остановилось. Нет. Не репортер. Никто еще не нашел ее, пока не знал о ее существовании. Голос на другом конце линии был безошибочным.

Хизер Фэррингтон, пресс-секретарь Брейди.

Последний раз, когда Лиз была рядом с Хизер, она сказала Брейди покончить с ней, а Брейди ответил ей нет. Она была жестокой женщиной, которая была с Брейди с самого начала его карьеры, и делала все, что могла, чтобы его защитить. Лиз не хотелось этого разговора.

― Кто ее спрашивает? ― осторожно спросила Лиз.

Ей не хотелось разговаривать с Хизер, но возможно, это был ее билет к Брейди. Она постаралась не позволять себе радоваться, чтобы потом не разочаровываться. Это было практически гарантировано.

― Это Хизер Фэррингтон из офиса Конгрессмена Максвелла.

Лиз вздохнула.

― Это Лиз. Чем могу помочь, Хизер?

Виктория вопросительно посмотрела на нее. Лиз одними губами произнесла, что это из офиса Брейди.

Виктория выкатила глаза и прошептала:

― Ты будешь разговаривать с ним?

Лиз покачала головой и постаралась сфокусироваться на Хизер, вместо Виктории.

― Мисс Доугерти, я бы хотела, не затягивать этот разговор, и чтобы все осталось между нами. Строго не для прессы, если вы можете мне это гарантировать, ― официально произнесла Хизер.

Что ей оставалось терять?

― Конечно, ― прошептала Лиз.

Если Хизер думала, что Лиз собиралась об этом написать, тогда она сошла с ума.

― Не знаю, что заставило вас после более чем полтора года разгласить информацию о ваших…отношениях с Конгрессменом Максвеллом, ― сказала Хизер так, будто это физически ранило ее. ― Но чтобы это ни было, вы ничего этим не добьетесь. И я бы посоветовала вам, мисс Доугерти, в дальнейшем не разглашать какую-либо информацию, если вы не понимаете, что рискуете своей собственной карьерой, которая, по моему мнению, очень важна для вас.

― Это угроза, мисс Фэррингтон? ― кипя, спросила Лиз.

― Едва ли. Возможно, я должна выразиться яснее. Брейди не хочет тебя. Твоя жалкая попытка испортить его карьеру даже не была вспышкой на его пути. Ты – ничто.

― Если это так, тогда почему ты звонишь мне? ― выпалила в ответ Лиз.

Ей хотелось оказаться по ту сторону линии, и ударить Хизер прямо по лицу. Лиз знала, что Хизер просто пытается защитить Брейди, но ее методы не всегда были эффективны.

― Мы разговариваем, потому что меня качается все, что относится к Конгрессмену. Я не доверяла тебе тем летом, когда вы скрывали ваши отношения, и я не доверяю тебе сейчас. Моя работа заключается в том, чтобы свести к минимуму любые проблемы. Ты – проблема, и я избавляюсь от нее.

Лиз стиснула зубы. Что, черт возьми, она должна ответить на это? Она была проблемой для Брейди. Хизер просто выполняла свою работу. Лиз сделала бы тоже самое, если бы оказалась на месте Хизер. Она видела проблему, и обратилась прямо к источнику. Не ходя вокруг да около.

― Так что лучше всего для того, чтобы ты могла двигаться дальше – это не делать ничего. Ты ничего не добьешься, продолжая высовываться.

― Он хотя бы в курсе, что ты разговариваешь со мной? ― тихо спросила Лиз.

Ей не нужно было сообщать Хизер, что она больше ничего не собиралась ей говорить. Она уже чувствовала себя так, будто умирала уже сотню раз, и это уже было в газетах. Хизер разберется с этой статьей, потому она в любом случае, чувствовала себя лучше.

― Конгрессмен Максвелл знает обо всем, что ему нужно знать в этой ситуации.

― Значит, нет, ― разочарованно произнесла Лиз.

― Знает он или нет, для тебя не имеет никакого значения, потому что он теперь для тебя никто более, как Конгрессмен твоего округа. Я больше не собираюсь этого повторять, поэтому слушай внимательно. Если ты вообще когда-нибудь заботилась о Брейди, то ты подумаешь дважды, прежде чем что-нибудь делать. Тебе все понятно? ― отрезала она.

― Абсолютно.

― Рада, что мы наконец-то поняли друг друга. Постарайся больше ничего не делать, чтобы не получить очередной телефонный звонок от меня.

― Я постараюсь, ― с сарказмом произнесла Лиз.

― Старайся лучше.

Разговор завершился, и Лиз бросила телефон на колени. Ее руки дрожали. Она почувствовала, как весь ее гнев поднимается наружу. Она хотела выплеснуть его, но было всего два человека, которых она могла винить в том, что произошло: себя и Хайдена. Хайден ей не перезванивал…поэтому оставалась только она.

С другой стороны, она также могла обвинить во всем Каллей Холлингсворт.

― Ну…это звучало не очень хорошо, ― произнесла Виктория. ― Кто это был?

― Хизер Феррингтон, пресс-секретарь Брейди. Она сказала мне больше не делать ничего глупого.

― Она считает тебя идиоткой?

Лиз прикусила губу.

― Да…думаю, так и есть.

― Ну, эта сучка должна отвалить, ― закричала Виктория. ― А Брейди? Ты собираешься с ним поговорить?

― Она сказала мне не делать ничего глупого, Вик. Звонить Брейди, скорее всего, самая глупая вещь, которую я могла бы сейчас сделать.