Три недели спустя «Линкольн» Брейди и Лиз подъехал к месту, где проходило празднование Дня Независимости. Семья Брейди, девушка Клэйя, Андреа, так же как и остальная команда Брейди, ехали на машинах следом за ними. Парк, где состоялось мероприятие, был заполнен семьями, в предвкушении предстоящего фейерверка. Дети, одетые в красно-бело-синие наряды, гонялись друг за другом, по всему периметру были установлены грили, и все наслаждались отдыхом на природе после парада, который проходил в парке ранее.
Когда Лиз была на этом мероприятии два года назад, Каллей Холлинсворт дала ей пропуск для прессы, поэтому Лиз могла оказаться за кулисами, где можно было задать вопросы. Она просто пришла посмотреть на выступление Брейди, послушать ту речь, когда он убедил ее отдать свой голос за него. Она прикоснулась к медальону на своей шее, на котором была цифра четыре, и улыбнулась воспоминаниям.
Как только они пришли, со всех сторон их окружили люди. Лиз с округлившимися глазами оглянулась на Брейди.
― Что происходит?
― Они просто пришли посмотреть на нас. Предыдущие два года, нас тоже встречала толпа, ― сказал он, притягивая ее ближе для поцелуя.
Водитель обошел вокруг и открыл для них дверь. Лиз вышла наружу, но люди не расступились. Они просто еще плотнее столпились. Она замерла, не зная, как поступить. Брейди вышел за ней, и подтолкнул ее вперед, но люди не двигались. Они не давали им пройти. Она знала, что журналисты изводили людей и преследовали их. Она испытала это на себе, но до этого момента она никогда не чувствовала такой клаустрофобии.
Только тогда, из толпы появился крупный мужчина в черном.
― Простите, Конгрессмен Максвелл. Сюда, ― сказал он, а затем начал вести их к сцене.
Лиз взяла себя в руки и последовала за мужчиной через толпу журналистов. Со всех сторон появлялись вспышки, и Лиз улыбалась пока шла. Потом она услышала, как кто-то выкрикнул из толпы:
«Разлучница».
Лиз посмотрела в толпу и поняла, что человек говорил про нее. После вклинился следующий.
«Проститутка». «Шлюха».
У нее открылся рот от знакомого обвинения, и она снова вся ощетинилась. Как люди смели такое о ней говорить! Они с Брейди начали встречаться в феврале. Она знала, что людям хотелось подробностей, и спровоцировать ее, но какого черта?
У нее не было времени, чтобы обдумать это. Она должна была следовать за их сопровождающим, и поддерживаемая рукой Брейди за спину, она проталкивалась вперед, пытаясь не обращать внимания на оскорбления.
Когда их провели через толпу, и они благополучно остановились в закрытой зоне, Лиз с вопросительным взглядом развернулась к Брейди. Секундой позже появились его семья и сотрудники. Казалось, у толпы не было к ним никакого интереса…только к ней.
― Что, черт возьми, это было? ― спросила у Брейди Лиз.
Но вместо него ответила Хизер.
― По-прежнему ходят слухи, что Брейди и Эрин расстались из-за тебя. Это снова появилось в таблоидах.
― Все уляжется, ― уверенно сказал Брейди.
― Когда? Когда это уляжется? Прошло пять месяцев. Вы с Эрин расстались в октябре.
― Да, но я никогда не объявлял этого публично.
― Поэтому теперь я выгляжу как разлучница, ― сказала Лиз.
Она не заглядывала в газеты, после первого шквала, который на нее обрушился. Ей не хотелось знать, что о ней говорили люди. Но теперь ей стало известно, что это было большой ошибкой. Она оказалась не готова к такому.
― И они до сих пор говорят, что я беременна? ― она прикоснулась к животу, под свободным, струящимся красно-белым платьем. Это был не лучший вариант, если ей хотелось, чтобы люди не подумали, что она сейчас вынашивала Брейди Максвелла IV.
― Мы знаем, что ты не беременна.
― Но они по-прежнему думают, что это так?
― Да, ― ответила Хизер.
― Вам не кажется, что это важно, чтобы я была о таком в курсе? ― Лиз махнула вниз. ― Облагающее платье могло бы отпугнуть такие рассуждения.
― Тогда они бы просто сказали, что ты сделала аборт или соврала о беременности.
― Может, ты просто заткнешься! ― завизжала на нее Лиз.
Хизер уставилась на нее, но Брейди предупреждающе на нее посмотрел. Он опустил руку на плечо Лиз, и она сразу же обмякла. Боже, она была на взводе.
― Все хорошо. Это не имеет значения.
Он успокаивающе провел рукой по ее волосам.
― Мы знаем правду, детка.
― Какая разница, что мы знаем правду, ― прошептала Лиз. ― Люди будут думать, что им захочется, и это негативно повлияет на кампанию, разве нет? ― она выжидающе взглянула на Брейди.
Его челюсть была сжата и он просто кивнул.
― Я с самого начала об этом говорила, ― сказала Хизер.
― О, будто твое «а я же говорила» сейчас чем-нибудь поможет, ― огрызнулась Лиз.
Хизер выглядела так, словно она была готова закричать на Лиз, когда зашел Клэй.
― Знаешь, Хизер, в тебе столько гнева накопилось. Думаю, я мог бы с этим помочь. ―
Он подмигнул ей, и она перевела взгляд на него. ― Просто полезным советом.
― Кто бы говорил, ― произнес Брейди, качая головой.
― Это ты повысил голос на публике. Теперь, ты вкурсе, что я предпочитаю, чтобы мы вели себя как живые люди, а не как роботы, но осмелюсь заметить…мне из-за тебя стало немного неловко, Большой Брат.
Произнеся это, у Клэйя появилась беззаботная ухмылка. Он выглядел так, словно всю жизнь ждал, чтобы это сказать.
― Он что, испытывает мое терпение? ― спросил Брейди, обращаясь к Лиз.
Она не смогла ничего с этим поделать. И рассмеялась.
― Да, именно. Не переживай, это же не ты вспылил…а я.
― Она должна была выбрать меня, ― сказал Клэй, снова подмигивая.
― Как будто стоял выбор, ― произнесла Лиз.
― Ай.
Он накрыл сердце, словно его ранили.
― Клэй, ― огрызнулась Андреа, хватая его за руку. ― Почему ты снова ведешь себя как мудак?
― Это в моей крови, детка, ― сказал он, отступая в сторону своей подружки.
― Это чертовски верно, ― пробормотала она.
Хизер сделала глубокий вдох, словно пытаясь взять себя в руки.
― Может, тебе нужно выступить с заявлением, Брейди.
― Я уже это сделал, когда мы впервые появились вместе. Больше не нужно ничего говорить, ― ответил он.
― Может, если они услышат твое опровержение, то на некоторое время станут меньше сочинять эту ложь. Все равно нам нужно пережить первичные выборы.
― Я каждый раз делаю заявления, просто будучи с ней. Мне не нужно ничего говорить. Сплетни утихнут, ― резко ответил он. ― Если я обращусь к ним с заявлением, то это будет выглядеть так, будто их мнение как-то влияет, а это не так.
Хизер выглядела так, словно хотела что-то сказать, но она знала, что проиграла этот спор.
― Ну, тогда просто подготовься выступить с речью, а я поговорю с прессой, и скажу полиции, чтобы они расчистили территорию.
Она ушла, и оставила Брейди и Лиз наедине. Лиз не знала, что сказать. Часть ее была согласна с тем, что им не нужно было ничего говорить, и все просто само собой затихнет, но другая часть хотела крикнуть прессе, чтобы они оставили их в покое. Она была с Брейди всего пять месяцев, а уже устала от этого политического процесса.
― Детка, постарайся не волноваться из-за прессы, ладно? Все разрешиться. Мы всегда будем в центре внимания, но мы не особо можем повлиять на остальных. Пока у нас все будет хорошо, это единственное, что будет иметь значение. А у нас ведь все хорошо, правильно?
― Конечно, ― ответила она ему.
― Хорошо. ― Он наклонился и поцеловал ее. ― Не могу дождаться, когда привезу тебя в Хилтон Хэд и смогу побыть с тобой по настоящему.
― Я тоже.
Ей хотелось заменить те воспоминания, о том, когда Брейди организовал ее полет в Хилтон Хэд. В этот раз он не будет ее игнорировать. Не будет другой женщины в качестве его спутницы – только они вдвоем, вместе с его семьей на целые выходные для столь необходимого отдыха.
― Ну, мне нужно повторить свою речь, перед тем как я поднимусь на сцену. Знаешь, мне очень нравится, что мы работаем вместе, и что та часть речи, это часть тебя.
Лиз улыбнулась его похвале. Он начал перед ней репетировать свою речь, интересуясь у нее, что бы она изменила. У них это стало забавной рутиной, и всегда гарантировало ей возможность миллион раз услышать его речь, до того как он поднимется на трибуну и огласит ее народу.
Почти сразу после того, как Брейди ушел, на его место пришла Саванна.
― Как ты держишься? Я слышала, что говорили те люди.
Ее карие глаза были большими и встревоженными.
― Я в порядке. Просто неприятно.
― Не думаю, что большинство людей на самом деле верят прессе.
― Кто-то должен, иначе они бы этого не сделали, ― произнесла Лиз.
― Скоро они найдут еще, о чем поговорить. У вас с Брейди все серьезно. Я никогда не видела его счастливее, ― сказала Саванна, глядя на брата. ― Остальные тоже это увидят.
― Надеюсь. А что на счет тебя? Вы с Истоном по-прежнему зависаете вместе?
Саванна попыталась скрыть улыбку.
― Да. Мы были вместе все лето. Он действительно классный.
― Но? ― подтолкнула Лиз.
― Я не говорила «но».
― Да, но я тебя знаю.
Саванна вздохнула.
― Я пригласила его с нами в Хилтон Хэд.
― И? ― Лиз чувствовала, что знает к чему все шло.
― Сюда собирается приехать Лукас.
― Думаешь, между вами с Лукасом что-то произойдет?
Саванна пожала плечами.
― Я не знаю. Нет. Он все лето был дома, и мы снова виделись. Я просто получила от него смешанные сигналы. Ничего не было со Дня Независимости два года назад, но просто между нами все странно. Или может, странно то, что между нами все нормально. Я не могу разобраться.
― Все само собой образумится, также как и эта фигня с прессой, ― сказала Лиз. ― Тебе на самом деле не нужен парень, который за два года не удосужился сделать шага навстречу. Я уже совершила такую ошибку. Хайден проявил ко мне интерес только тогда, когда мы с Брейди уже начали встречаться. Клянусь, для парней, это как маяк.
Саванна рассмеялась.
― «Недоступный» маяк. Который так и кричит: «Я встречаюсь с другим, так давай, приударь за мной».
Обе девушки начали смеяться. В этой ситуации им больше не оставалось ничего другого. Не важно, что произошло в жизни, всегда будут какие-нибудь проблемы. И то, как ты с этим будешь справляться, определит твой характер.
Брейди поднялся на трибуну, чтобы вместе со своим отцом, выступить с речью ко Дню Независимости. Лиз сместилась в сторону трибуны, так чтобы ей было его видно. Через минуту подошла Мэрилин, как раз, когда начал выступать Джефф.
― Знаешь, дорогая, ― произнесла Мэрилин, не отрывая глаз от своего мужа, ― Любовь расцветает в самых неожиданных местах. Она процветает в самых трудных условиях. И это длится, вопреки всем причинам, по которым этого не должно происходить.
Лиз почувствовала, как в уголках глаз начали колоть слезы. Этот своеобразный совет опустил ее на землю. Они с Брейди не говорили, что все пройдет без труда. Они согласились, что оно того стоило. И это было действительно так.
― Спасибо, ― прошептала Лиз.
― Я была на твоем месте. Не всегда было все гладко. Когда я встретила Джеффа, он учился в бизнес-школе в Чапел-Хилл в то время как я училась в университете. Я понятия не имела, во что я ввязывалась, хотя знала, что он хотел быть политиком как и его отец. Я об этом не жалею. Иногда приходиться бороться, несмотря на плохие времена, чтобы дожить до лучших моментов твоей жизни.
Мэрилин протянула руку и сжала руку Лиз.
― Ваши еще впереди. В этом я уверена, ― заверила ее Мэрилин.
Они стояли так вместе, с тяжестью взаимопонимания друг друга, пока смотрели, как мужчины, которых они любят, произносят речь. Возможно, у Лиз это было всего пару раз, но у Мэрилин была целая жизнь таких выступлений. И она по-прежнему смотрела на своего мужа с полным восхищением тому, чем он занимался, и как к человеку, которым он был на протяжении их брака.
― Большое спасибо за то, что сегодня встретились со мной. С нетерпением жду следующих два года. С Днем Независимости! ― под конец своей речи воскликнул Брейди со сцены.
Толпа зааплодировала, после чего отец и сын спустились по ступенькам. Джефф хлопнул в ладоши. На его лице была широкая улыбка, которая говорила, с каким нетерпением он ждал этой поездки.
― Пару минут на прессу, а затем уезжаем? ― спросил он.
Брейди согласился, и они разошлись к прессе. Лиз и Мэрилин плелись за ними, чтобы послушать, что там происходит и улыбаться в камеры. Два года назад Лиз на пять минут выхватила Брейди, чтобы сказать ему, что она проголосует за него. Она была рада, что в этом году они могли вместе отдыхать.
Лиз сразу же заметила в толпе репортеров огненно рыжие волосы. Каллей Холлинсворт. И она направлялась прямо к Брейди. У этой стервы хватило наглости, продолжать провоцировать Брейди. Она, наверное, полагала, что, так как благодаря той истории, которую она написала о Брейди, ей дали долгожданное повышение, то он должен был предоставить ей больше сенсаций, чтобы ее снова повысили, или возможно, чтобы перейти в другую газету.
В то же время, это казалось личным. Если бы она хотела продвижения, тогда почему она стала бы прилагать столько усилий, чтобы сделать снимки Лиз и Хайдена, а после этого продавать их таблоидам не указав своего имени под ними? Она что-то затеяла. Лиз не была уверена, что именно, но она не сомневалась, что желает это узнать.
Долго не думая, она извинилась перед Мэрилин, и направилась прямо к Каллей.
― Мисс Холлинсворт, какая честь, ― произнесла Лиз, ее голос был сладким, как мед.
Каллей повернулась к Лиз, и Лиз захотелось затанцевать, когда она увидела удивление на ее лице. Она быстро взяла себя в руки, но было ясно, что она не ожидала, что Лиз когда-нибудь снова с ней заговорит.
― Мисс Доугерти, как поживаете? ― ответила Каллей, пытаясь быть любезной.
― Замечательно. На самом деле, как никогда лучше.
― Даже без вашей должности журналиста в «Нью-Йорк Таймс»? ― ровно спросила она.
― Думаю, я наконец-то нашла правильное направление для своей карьеры, но я не думаю, что когда-нибудь стала бы по-настоящему счастливой без мужчины, которого я люблю. Не могу представить, как бы жила всю жизнь, тоскуя по тому, кто не желает меня.
Каллей сжала челюсть.
― О какой именно карьере ты говоришь? Следовать по пятам за своим парнем на мероприятия предвыборной кампании, и живя за его счет?
Лиз сделала глубокий вдох. Каллей травила ее, потому что была обозленной из-за того, что Лиз задела ее, заметив, что Хайден ее не хотел. Ей нужно было держаться на голову выше.
― Это так мило с твоей стороны. А как поживает твой парень?
― В настоящее время я ни с кем не встречаюсь, ― резко заявила она.
― Тогда, возможно, тебе не стоит меня судить. Мы совершенно счастливы, ― сказала Лиз с улыбкой. ― Напиши об этом.
Через несколько секунд к ней подошел Брейди.
― Мисс Холлинсворт, ― радушно произнес он. ― Что вы здесь обсуждали?
― То, как мы совершенно счастливы, ― сказала Лиз, обнимая его за талию.
― Так и есть. Прошу извинить нас. Нам нужно посетить еще несколько встреч.
― Всегда приятно пообщаться с вами. Вы такие…проницательные.
Лиз пошла за Брейди обратно к его семье, которые все выглядели готовыми вернуться к ожидающим их машинам. Хизер применила свои способности, и полиция расчистила для них путь. Минутой позже они с Брейди сидели в «Линкольне», направляющемся в аэропорт.
― Тебе действительно было необходимо идти с ней разговаривать? ― со вздохом спросил Брейди.
― Она что-то затеяла.
― И ты подумала, что подстрекая ее, ты заставишь ее остановиться?
Лиз повернулась к нему лицом.
― Я просто разговаривала с ней. Она начала подстрекать меня, высмеивая из-за того, что я потеряла работу, и после этого сказав, что я живу за твой счет! Я даже проигнорировала это заявление, хотя могла нагрубить ей в ответ, но я не стала. Она должна знать, что я ее не боюсь.
― Она раздражает. Не более. Просто с этого момента не обращай на нее внимания.
― Это еще больше ее раздразнит, ― настаивала Лиз.
Телефон Брейди завибрировал, и он вытащил его, чтобы проверить.
― Ты раздразнишь, провоцируя ее.
― Я не провоцирую ее! Эта женщина просто заслуживает, чтобы ее поставили на место.
Он напечатал ответ, после чего засунул телефон обратно в карман своего костюма. Он выглядел очень раздраженным.
― Заслуживает, но не с твоей помощью.
― Все в порядке? Ты же на самом деле злишься не меня? ― Она не хотела его огорчать.
― Нет, детка, не на тебя, ― сказал он, переплетая их пальцы вместе. ― Челси не перестает доставать меня этим ректификационным вопросом, как будто мне больше нечем заняться.
― Она тебе об этом пишет?
― Да. Она настойчива.
Лиз закусила губу.
― Это ведь вроде бы непрофессионально?
― Немного, но это уже не впервые. Ты удишься, на что люди готовы пойти, чтобы добиться своего.
Удивится ли? Взглянув на Брейди, Лиз на самом деле не думала, что это бы ее удивило.
* * *
Позже в тот же день они прибыли в Хилтон Хэд. Их ожидал автомобиль, который отвез их в пляжный дом родителей Брейди. Когда Лиз была здесь два года назад, она мечтала о том, чтобы приехать сюда, и быть принятой его родителями. Теперь она на самом деле все это делала.
Пляжный дом Максвеллов был большим трехэтажным зданием на изолированном участке земли. На улицу вышел дворецкий и начал разгружать их багаж, пока Брейди затащил Лиз внутрь через входную дверь, чтобы начать экскурсию по всему дому. Там было семь спален, кухня, размером с весь дом Лиз в Чапел-Хилл, и проекционный экран, который занимал всю стену в гостиной. Задняя дверь выходила на кристально голубой бассейн, как на курортах, с шезлонгами и пляжными беседками. Она ухмыльнулась, когда вспомнила, как в Хилтон Хэд они с Брейди занимались сексом в таком пляжном бунгало, когда он вернулся к ней, и по глубокому поцелую на ее губах, Брейди, казалось, догадался, о чем она вспомнила.
Помимо бассейна был небольшой пляж и Атлантический океан, уходящий вдаль.
― Красиво, ― прошептала она.
― Этот дом построил мой прадед в тридцатых годах, и мы до сих пор за ним следим.
Он провел ее обратно в дом, чтобы она переоделась в купальник, и после этого они провели остаток дня, занимаясь самым изумительным, из того, о чем она могла подумать – лениво валялись у бассейна, периодически окунаясь, чтобы охладиться от палящего солнца Южной Каролины, и гуляли вдоль пляжа, держать за руки.
На следующий день Брейди показал ей город. Они взяли напрокат велосипеды, и отправились в небольшую поездку на природу. Когда они вернулись в пляжный дом, липкие от пота, они по всему дому гонялись друг за другом, раздеваясь до купальников, и после этого бомбочкой плюхнулись в бассейн. Андреа накричала на них, из-за того, что они ее намочили, но они забылись в своей эйфории, проводя время вместе. Они знали, что когда вернуться к повседневной жизни, к ним будет намного больше требований. Им хотелось лелеять каждый момент, который у них сейчас был.
Позже тем вечером, они кутались в объятиях друг друга, и Брейди целуя в лоб, гладил ее по волосам.
― Ты такая красивая.
Она вздохнула и прижалась ближе к нему.
― Ты и сам не так уж и плохо выглядишь.
― Ну, рад, что я получил твое одобрение, ― пошутил он.
― Навсегда.
― Вот, что я испытываю к тебе.
― Что я всегда получаю твое одобрение?
― Нет, ― прошептал он. ― Ты мое «навсегда».
У Лиз перехватило дыхание от таких слов. Навсегда. Навечно. Этими словами Брейди давал обещание, и он всегда сдерживал обещанное.
― Эй, идем со мной, ― произнес он, стягивая простынь с их обнаженных тел и подымаясь.
― Зачем? Мы так уютно лежали.
Она опустила взгляд на его член, уже удлинившийся при виде ее силуэта под лунным светом.
― Сейчас три часа ночи. Все спят.
Его руки скользнули вниз по ее бедрам и грубо потянули к себе. Он согнулся и начал оставлять дорожку из поцелуев на ее животе. Она томно застонала.
― Просто пошли…со мной.
― Уговорил, ― с придыханием произнесла она.
Он рассмеялся и продолжил свой путь вниз, пока не скрылся у нее между ног. Ее пальцы вцепились в простыни, пока она ощущала, как его язык кружил и дразнил ее наиболее чувствительную зону. Он раздвинул ее ноги шире, после чего скользнул пальцем ей вовнутрь.
― Еще, ― простонала она.
Он поддался ей, и добавил в нее второй палец. Она выгнулась, свисая с кровати, когда он начал туда и обратно скользить в нее пальцами. У нее было такое чувство, будто она в любую секунду могла воспламениться. Он знал каждый дюйм ее тела и как извлечь максимальное количество удовольствия от каждого движения. И как раз, когда она подумала, что больше не может выдержать, она кончила с такой силой, что увидела звезды.
Когда она пришла в себя, после своей разрядки, Брейди вытащил какие-то плавки и нашел купальник для Лиз. Она поднялась на ватные ноги, и не без помощи Брейди смогла надеть на себя купальник.
Он схватил ее за руку и начал вести вниз по лестнице, через кухню, на задний дворик. Свет был только возле пляжного бунгало с видом на ступеньки, которые вели к океану. Не считая этого, везде была кромешная тьма и тишина.
― Куда мы идем? ― прошептала она.
― Я хочу взять тебя в бассейне…то есть отвести тебя к бассейну.
Лиз обернулась на тихий дом. Ни в одном окне не было света, но это не означало, что никто не мог посмотреть вниз и не увидеть, чем они занимались.
― Все спят, ― повторил он.
Он начал вести ее к чистой голубой воде. Даже при очень жаркой температуре, бассейн все равно оставался прохладным, и Лиз потребовалась минута, чтобы привыкнуть к воде.
Брейди повернулся так, чтобы он мог идти спиной вперед. Его руки лежали на ее талии, затягивая ее глубже в воду. Когда он уже был по плечи в воде, он поднял ее на руки и переправил их на другую сторону бассейна.
Она села на нижнюю ступеньку и затем подвинулась вверх на самую верхнюю так, чтобы ее тело было всего на несколько дюймов под водой. Она откинула голову на верхнюю ступеньку и вздохнула.
― Я сплю, да? Все слишком сюрреалистично, слишком удивительно, слишком всепоглощающе, Брейди.
― Мне хочется, чтобы так было всегда, ― сказал он, проводя руками вверх вниз по ее обнаженным бедрам.
― До тебя, я никогда не думала, что жизнь может быть такой хорошей.
― До тебя я думал, что жизнь – это просто работа.
― Даже, когда ты был с другими людьми?
Его глаза встретились с ее в темноте.
― Все остальные крутились вокруг моей работы, но ты не связана с ней. У меня по-прежнему есть приоритеты в работе, но ты часть этого. Я лучше бы проехал пять часов на машине до Вашингтона с тобой, чем вернулся на собрание на час раньше. Я бы предпочел, чтобы ты помогла мне с моей речью, и вернуться к твоему красивому личику, когда я закончу, всему остальному. Я хочу, чтобы ты была счастлива, и у тебя была своя собственная жизнь, но мне хочется, чтобы она совпадала с моей.
― Так и будет, ― ответила она.
Его руки нашли завязки на ее бикини и развязали их.
― Раньше было тяжело понять, что предвыборная кампания, политика, вся эта работа ничего не стоят, если тебе не с кем это разделить.
Лиз провела пальцами по его волосам и притянула его к себе для поцелуя. Их тела слились, пока его слова наполняли ее сердце радостью от того, что она наконец-то нашла свою вторую половинку. Брейди держал их губы плотно прижатыми друг к другу и расстегнул свои плавки, чтобы освободить себя от оков своих шорт.
Он вошел в нее одним быстрым движением. Она уже была такой заведенной от того, что произошло ранее, что ее тело мгновенно сжалось вокруг него. Она хотела этого. Всего, что бы он ей ни дал.
Его тело. Сердце. Душу.
Когда они приблизились к пику, Брейди начал все жестче и жестче вбиваться в нее. Она почувствовала, как в ее кожу впивались ступеньки, но ей было совершенно все равно. Боль не имела значения, спутанные волосы, хлюпанье воды вокруг ее тела, все это не имело никакого значения. Было только здесь и сейчас.
Они кончили вместе на волне эмоций. У нее болело все тело от каждого удара о ступеньки, но в то же время она ощущала эйфорию. Они с Брейди были совершенно едины. Это был мир во всем мире.
А затем они услышали голоса.
Брейди подорвал Лиз со ступенек и сдвинулся в неосвещенное место. Она быстро завязала купальник, и почувствовала, как Брейди выпрямился у нее за спиной. Они стояли совершенно неподвижно, пока ждали, когда увидят, кто же шел по пляжу в такое время. Если бы их застукали, когда они занимались сексом, это было бы довольно неловко.
Лиз первая узнала Саванну, а затем увидела Лукаса. Брейди сделал шаг позади нее, но она подняла руку, чтобы задержать его. Она приложила к губам палец, и покачала головой. Брейди с любопытством посмотрел на нее, но не стал выходить. Лиз была вполне уверена, что Брейди не знал о том, что произошло между Лукасом и Саванной, и ей не хотелось, чтобы они думали, что их кто-то заметил.
Лукас остановился на последней ступеньке и схватил ее за руку. Они пару минут разговаривали, и Саванна становилась все более сердитой. Секундой позже он схватил ее за талию и поцеловал в губы.
Саванна с силой оттолкнула Лукаса назад. В ночной тишине раздался громкий шлепок, словно она ударила его по лицу. Лиз тихо ахнула, когда Саванна на шаг отступила от него. Лукас пошел за ней, но что происходило дальше, Лиз и Брейди уже не было видно.
― Я выбью из него все дерьмо, ― произнес Брейди, качая головой.
Лиз рассмеялась.
― Не думаю, что это лучший вариант для Саванны.
― Ты знала об этом? ― с обвинением спросил он.
― Знала, что он ей нравится, и что она волновалась из-за того, что пригласила Истона.
― Поправка. Я должен позвонить Крису, вызвать его сюда, и тогда мы вдвоем выбьем из него дерьмо.
― Не так давно мы были на их месте, Конгрессмен Максвелл, ― пошутила она, толкая его в бок. ― Они сами разберутся, без вмешательства старшего брата.
― Я рад, что она тебе доверят в таких вещах.
Он схватил ее и снова притянул поближе.
― Она была одной из моих самых близких подруг, до того, как мы стали парой.
― Просто приятно знать, что ты так понравилась мой семье, ― сказал он, оставляя дорожку из поцелуев к ее уху, ― потому что я не собираюсь тебя отпускать.