Всю вторую половину дня Лиз занималась исследованиями для статьи, над которой она работала в газете. Виктория так сильно жаловалась на ее поведение, что Лиз пришлось наконец-то сделать перерыв от работы на компьютере и пойти пообедать. Но, даже находясь далеко от своей работы, она все равно не могла перестать думать о ней. Сначала она хотела убедиться, что все приведенные ею факты правдивы, но ей уже не терпелось начать писать.

Даже после обеда Виктория была невыносима. Лиз соскучилась, пока ее не было, но было хорошо, когда она могла поработать дома одна. Вечером девушки сели посмотреть фильм, и Лиз постоянно ерзала в нетерпении. В итоге, через сорок пять минут просмотра, Виктория закатила глаза и сказала ей уходить.

― Просто выйди отсюда. Ты меня раздражаешь, а до завтра я не собираюсь идти в лабораторию, ― сказала она, возвращаясь к фильму.

― Люблю тебя, ― сказала Лиз, выходя из гостиной.

Она схватила со стола ноутбук и через несколько минут уже подъезжала к своему офису. У Хайдена появилась замечательная идея сравнить агитационные платформы кандидатов и работу студенческого самоуправления. Ежегодно весной, кандидаты шли в студенческое самоуправление, устраивая широкомасштабные предвыборные платформы, начиная с проката велосипедов на территории кампуса, до уменьшения оплаты за обучение и дополнительные взносы. Хайден думал, что статья будет интересной, если бы она смогла провести параллель между двумя кампаниями. Показать стратегии и методы, которые отображали общую государственную политику штата и на общегосударственном уровне в целом. В основном, показывая, что то, как они заботятся о кампусе здесь, влияет на их репутацию за его пределами.

Это было блестяще. Она всегда знала, почему Хайден решил стать редактором, но он все время подкрепляет ее убеждения.

Когда Лиз вошла в здание, Меган сидела за своим столом, который был покрыт ярко-розовыми самоклеющимися листочками и коллекцией ярко раскрашенных конфет. Лиз посмотрела на экран.

― Лиз! ― воскликнула Меган, поворачиваясь на стуле. ― Я не знала, что ты сегодня вечером будешь здесь. Проголодалась? Ты ела? Я вроде проголодалась, и я не могу перестать есть конфеты. Мы могли бы сходить перекусить.

― Нет, спасибо. Я только что поела. Мне нужно подготовить статью к следующей неделе, ― ответила Лиз.

― Ты уверена? Тебе нужно как-то помочь?

― Нет, спасибо, Меган. Думаю, я справлюсь.

Она быстро прошла по коридору в кабинет Хайдена. У них было меньше половины нормальных сотрудников, и никто ничего не сказал, когда она заняла его кабинет. У нее было много работы, и она знала, что пробудет здесь до поздней ночи.

Через пару часов, Меган вошла к ней в кабинет, чтобы сообщить ей, что она закончила и еще раз поинтересоваться, не нужна ли ей помощь. Лиз улыбнулась и вежливо отказалась, хотя она знала, что придется остаться здесь после закрытия. Все шло не так гладко, как бы ей этого хотелось. На своем ноутбуке она разбила на части статью, и даже некоторые документы, в которых сделала пометки.

Когда она посмотрела на экран, у нее начало двоиться в глазах, и она поняла, что нужно сделать перерыв. Она взяла бутылку для воды и спустилась вниз к питьевому фонтанчику в коридоре. Когда она наполняла свою бутылку Nalgene, у нее начал вибрировать телефон, который был спрятан в заднем кармане. Лиз вытащила телефон и зажала его между ухом и плечом, продолжая наполнять бутылку.

― Алло? ― ответила она.

― Я собираюсь приехать и забрать тебя. Будь готова через двадцать минут.

У Лиз замерло сердце. Она не виделась с Брейди уже три дня. Всю неделю он был занят в Роли, работая над данными, связанные с кампанией. Больше он ничего об этом не сказал. А теперь он просил встретиться с ним, в то время как она работала над статьей, как посоветовал ей Хайден.

Ей действительно хотелось, но сегодня не подходящее время.

― Брейди, я не могу.

― Что? Почему? ― спросил он.

Она могла бы сказать, что он был нетерпелив.

― Я работаю. У меня огромная статья, которую я должна сложить воедино. Я работаю над ней уже несколько часов.

― Тогда тебе нужно прерваться. Я уже в машине. Я не буду возвращаться, ― просто сказал он.

Она вздохнула.

― Серьезно, я боюсь, что если я отвлекусь, я потом не смогу на ней сконцентрироваться. Это очень важно для меня.

Ей очень хотелось, чтобы он ее понял. У нее была отдельная жизнь. Ее работа журналистом, была тем, к чему она стремилась в течение долгого времени. Она не могла отказаться от своей мечты также, как он не мог отказаться от своей кампании. На самом деле, никто из них и не должен этого делать. Они должны были заставить это работать, оставаясь при этом теми же людьми. Она задавалась вопросом, станет ли это когда-нибудь возможным.

― Лиз, я три дня тебя не видел. Три дня – это слишком долго. Я приеду увидеться с тобой. Где ты?

― Если ты хочешь приехать и смотреть, как я работаю, тогда приезжай. Думаю, это будет довольно скучно, ― сказала она, закрывая крышку на своей бутылке для воды и возвращаясь обратно в пустой офис.

― Мое время с тобой никогда не бывает скучным. Ты дома? ― спросил он.

― А…на счет этого, ― начала Лиз.

― Что?

― Моя соседка вернулась в город. Она была в Лондоне – я даже не буду объяснять, почему ― но больше я не могу быть дома одна, ― объяснила она.

― Так я должен подъехать за тобой куда-то в другое место? ― сухо спросил он.

― Господи, ты не можешь приехать и смотреть, как я работаю, ― сказала Лиз, покачав головой.

― Я не еду смотреть, как ты работаешь. Я еду, чтобы трахнуть тебя, ― он почти зарычал на нее в трубку.

От его голоса у нее по спине пошли мурашки, пока она думала об их сексуальной жизни. Каждую неделю, во время их потайных встреч, у них было больше секса, чем у нее было с ее последним парнем. Учитывая, что она практически жила вместе с ним. Каждый раз, когда она была с Брейди, это было волнующе и невероятно.

Кроме того, она не могла отрицать, что во время их встреч ей нравилось больше узнавать его на личностном уровне. Чем больше он проводил с ней время, тем больше из его стен начинали падать. После инцидента с его сестрой, он рассказал ей о своей семье: об отце-политике, матери-профессоре, о своем младшем брате Клэйе, который был студентом юридического факультета, о своей младшей сестре Саванне, которая осенью пойдет в Университет Северной Каролины. Она даже узнала, что Саванна планировала специализироваться в области журналистики. Лиз полностью уверена в том, что она не пыталась попасть в газету.

Ей нужно было принять решение. Она посмотрела на открытый «вордовский» документ и тихо выдохнула. Она знала, что у нее была работа, которую нужно сделать, но она все равно не сделает особого прогресса. Будет лучше, если она займется этим завтра на свежую голову. И в любом случае, ей очень хотелось увидеть Брейди.

― Я в офисе.

― В Студенческом клубе? ― спросил Брейди.

― Да. Ты знаешь, где редакция?

― Через десять минут, ― произнес он, перед тем как связь оборвалась.

Почти ровно через десять минут спустя, Лиз услышала, как дверь в редакцию открылась. Она выглянула за угол из кабинета Хайдена, и не смогла сдержать большую улыбку на своем лице. Брейди Максвелл был в ее офисе. Он был на ее территории. И он выглядел чертовски сексуально.

Он выглядел так, будто приехал прямо из офиса, в черных костюмных брюках и в заправленной голубой рубашке. Свой пиджак он, очевидно, оставил в машине. Было слишком жарко для брюк и рубашки с длинным рукавом, но она знала, что он бы не пошел на работу в чем-либо другом. Его темные глаза нашли ее на другом конце комнаты, и она улыбнулась. Только от одного его взгляда все ее тело воспламенилось. Как ему это удавалось?

Она открыла рот, чтобы что-то сказать. Может, хотела поздороваться? Она не могла вспомнить. Потому что как только он добрался до нее, он схватил ее за талию, толкнул их в кабинет, и впился в нее губами. Лиз наклонила голову, наслаждаясь его поцелуем. Она услышала, как он пнул дверь, чтобы она закрылась, но все, о чем она могла думать, были только его губы, руки, и его тело.

Лиз не могла ним насытиться. Он буквально вытягивал воздух из нее. Прошло всего три дня. Как правило, три дня не кажутся целой вечностью, но сейчас, находясь в его объятиях, она не могла понять, как ей удалось столько времени прожить без него.

Когда он оторвался от нее, ей потребовалось немного времени, чтобы восстановить контроль.

― Детка, как же я рад тебя видеть, ― прохрипел он ей в губы.

Лиз кивнула головой. У нее не было слов. В этот момент, находясь вот так перед ним, она даже не могла вспомнить, чем занималась до его приезда.

― Не знаю, рада ли ты тому, что я здесь, ― насмешливо произнес он, с понимающим взглядом на его красивом лице.

«Высокомерный сукин сын…», подумала Лиз.

― Не могу поверить, что ты в моем офисе. Вообще-то, это общественное место, Брейди, ― сказала она, скользя руками вверх по его шее.

― Уже середина ночи. Сейчас оно вряд ли общественное, ― поправил он.

― Так же, как это было, когда мы встретились на гала-вечере Джефферсон-Джексона, ― прошептала она.

Она надеялась, что это не прозвучало как жалоба. Ей нравилось проводить время с Брейди. Бывали дни, когда этого времени было не достаточно, и ей хотелось большего. Но не сейчас, когда она в его объятиях.

― И, возможно, столько же и продлится, ― сказал он, устанавливая четкие границы.

Она и сама это знала. Они не могли встречаться на людях. Это бы помешало тому, что они делали.

― Меня это не волнует, пока я рядом с тобой, ― ответила Лиз, хватая его за воротник, и притягивая его обратно к себе.

― Так или иначе, возможно, мне нравятся тайны, ― соблазнительно прошептала она ему в губы.

Она высунула язык и провела им по его нижней губе.

Его руки схватили ее за бока, а затем он вновь завладел ее губами. Она уже знала, к чему это приведет.

― Мне нравится, ― произнес он, опуская руки под подол ее хлопкового сарафана.

Он скользнул руками по другой стороне ее бедер. Лиз резко вдохнула от внезапного контакта.

― Мое платье? ― спросила она, пока он медленно подводил ее к очень загроможденному столу.

― Твое тело, ― прошептал он, найдя пальцами кружевной край ее трусиков.

Лиз вздрогнула от его прикосновения. Она натолкнулась на край стола.

― Брейди, ― произнесла она, когда он попытался помочь забраться на него.

― Тихо, ― сказал он, не останавливаясь.

― Это стол моего босса.

Брейди усмехнулся так, будто она приняла решение за него. Он стал позади нее и толкнул все ее аккуратно сложенные документы на пол. У нее отвисла челюсть, когда она увидела, как он разбросал ее вещи.

― Я возьму тебя прямо на этом столе, ― сказал он, хватая и садя ее на уже пустую поверхность. ― Не делай вид, будто ты этого не хочешь.

Она займется статье позже. Сейчас ее это мало заботило.

― Не двигайся, ― сказал он, указывая на нее.

Лиз смотрела, как он прошел по маленькой комнате и закрыл дверь на замок.

― Мы ведь не хотим нежданных гостей.

― Получай удовольствие от пребывания на публике.

― Не остри мне.

Лиз прикусила губу и опустила глаза.

― Ни за что.

Ее взгляд медленно поднялся к его лицу, и он покачал головой.

― Только, когда я скажу.

― Иди сюда, ― сказала она, поманив его пальчиком.

Она теряла терпение. Он стоял прямо перед ней, и, возбудив ее, сразу отступал, тем самым заставив ее забраться на стол. Она подумала, что он может возразить, из-за того, что она позволила себе командовать, но он улыбнулся и подошел к ней.

Она схватила его за пояс и рывком притянула его к себе. Его руки опустились поверх ее бедер, и он опустился у нее между ног. Она расстегнула его ремень так быстро, насколько могла справиться, пока его пальцы пробирались под ее стринги. Она открыла пуговицу и расстегнула молнию, после чего засунула пальцы в его дорогие брюки и, скользя по его узким бедрам, опустила их вниз.

Лиз несколько раз погладила его через боксеры, но он уже был готов к ней. Она засунула руку под резинку, и обхватила пальцами его член. Он заворчал и наклонился вперед.

― Да. Ты нужна мне. Прямо сейчас, ― застонал он, пока она ввех-вниз водила рукой.

Он наклонился вперед и изо всех сил поцеловал ее. Потеряв ход мыслей, ее рука замерла, и он, воспользовавшись моментом, подтянул ее за задницу так, что она оказалась на краю стола.

Он прервал поцелуй, спуская боксеры, и срывая вниз ее трусики. Лиз охотно сняла платье через голову и расстегнула бюстгальтер. Она знала, что была также готова для него, как и он. Она чувствовала, как у нее участился пульс и дыхание. Казалось, ее ощущения усиливались от каждого его прикосновения. Та химия, которая была между ними, могла перегреть ближайшие кварталы, и щеки Лиз покрылись румянцем.

Она никогда не чувствовала себя так комфортно раздетой перед мужчиной. Это был Брейди. Он никогда не судил ее, никогда не был снисходительным, и ни разу не унизил ее или не заставил чувствовать себя плохо из-за сделанного выбора. Вряд ли она когда-нибудь откажет ему по этой причине. Она давала волю ощущениям. Потому что, будучи с Брейди, она не позволяла себе делать, что-нибудь кроме этого.

Брейди схватил ее за бедра и грубо толкнулся в нее. Лиз задохнулась от удара, когда их тела воссоединились. Он был прав: три дня – это слишком долго.

Он начал выходить из нее, пока не издался стягивающий звук от движения головки, а затем также медленно вошел в нее обратно. Он продолжал двигаться вперед-назад, пока она не почувствовала, что скоро умрет, если не ускорить темп. Словно читая ее мысли, он начал двигаться быстрее, постепенно все сильнее и сильнее вбиваясь в нее. И чем сильнее он вколачивался в нее, тем громче она стонала, вплоть до тех пор, пока он не мог больше сдерживаться и кончил.

Каким-то образом он сдержал себя и ждал, пока она достигнет своего пика.

Через пару секунд он начал по новой. Лиз пыталась не ныть и подняла голову к потолку. Она не могла поверить, что они трахаются прямо здесь, на долбанном столе Хайдена. Но она не собиралась останавливаться, особенно когда Брейди был на ее территории.

― Черт, Брейди, ― застонала она. ― Я буду отшивать тебя чаще, если это так на тебя действует. Мне нравиться иметь власть.

― Детка, не знаю с чего ты это взяла, потому что, это я – тот, кто тебя имеет, ― сказал он, подчеркивая каждое слово, толкаясь в нее с каждым ударом все жестче и жестче.

― Ах, так? ― спросила она, с силой отталкивая его назад и прыгая со стола. Она вытащила кресло к столу и указала на него:

― Садись!

Брейди поднял брови, но сделал, как ему велели. Это было самое любимое кресло Лиз во всем здании, и когда она закончит с Брейди, она никогда не вернет его обратно Хайдену.

Оно сбыло большим и прочным, с закругленными подушками и большими деревянными подлокотниками.

Лиз взобралась наверх и оседлала его. Он наблюдал за ней с большой, самодовольной улыбкой на лице, так, будто это все была его идея. Она опустилась на него и начала по- своему двигаться в его ритме. Она наклонилась вперед и прошептала ему на ухо:

― Сейчас тебя имею я. Как только эти слова сорвались с губ, Брейди ударил ее по заднице, и она вскрикнула от удивления. Он сжимал ее задницу в руках, пока на ее коже не остались следы, а затем заставил снова и снова опускаться на него. С ним, направляющим ее движения, они двигались быстрее, чем она смогла бы самостоятельно, и вскоре они оба задыхались от напряжения. Он снова и снова поднимал ее вверх и опускал вниз, до тех пор, пока все, что она могла услышать сквозь их дыхание, это шлепки их тел от столкновений.

― Детка, ― пробормотал он, еще раз опуская ее сильнее, ― я все еще тот, кто тебя трахает.

Лиз с улыбкой откинула голову назад. Конечно, он. И она не хотела, чтобы он останавливался.

― И я буду единственным, кто трахает тебя. ― Он подчеркнул слова с постоянно растущим темпом.

― Господи, да, ― простонала Лиз.

Она никогда не могла с ним не согласиться. Ее грудь качалась вверх вниз напротив его лица, пока она скакала на нем сверху. Она почувствовала, что очередной оргазм готов разорвать ее тело, и она стиснула зубы, наклонившись к его плечу.

― Детка, ― прорычал он.

Она уже знала, что он собирался сказать.

― Я тоже, ― выдохнула она.

А затем они оба отпустили свои тела. Закрыв глаза и войдя в состояние эйфории, Лиз почувствовала, как ее тело уплывает.

Брейди обнял ее за талию и притянул к себе. Она уронила голову ему на плечо и довольно вздохнула. Как же было хорошо в его объятиях, забывшись в их собственном мире.

Так они сидели вместе, пока Лиз не почувствовала, что засыпает. Она выпрямилась, поцеловала его в губы, а потом слезла с него. Она ненавидела, это чувство пустоты без его тела, но сегодня у них для этого было еще много времени, и еще много других ночей впереди.

После того, как они оделись и сходили в душ, Лиз пошла разбираться с разбросанными бумагами, которые ей были нужны для работы. Она хотела, чтобы все было на месте, когда у нее появиться возможность снова вернуться к делу. Но, судя по тому, как смотрел на нее Брейди, скорее всего, это случится не сегодня.

Брейди наклонился к ее плечу и начал целовать дорожку к ее шее. Лиз засмеялась и откинулась на него. Его руки двинулись по ее телу и обернулись вокруг нее.

― Это та статься, над которой ты так отчаянно работала?

― Кое-что из того, что я готовила на следующую неделю, ― пробормотала она, снова затерявшись в его поцелуях.

― Сравнение агитационных площадок и студенческого самоуправления? ― спросил он, читая поверх ее плеча.

Его голос слегка изменился. Она не знала, что именно это было, но было похоже на голос для предвыборной кампании. Она очень надеялась, что его не обидело то, что она написала. Ему обычно нравилось, когда она писала материал, на тему которого можно было поспорить, так как, по крайней мере, он знал, что это было честно.

― Да. Я подумала, что это отличный способ привлечь университетский городок, ― ответила она ему.

Она опустила, что это была идея Хайдена. Она никогда раньше не упоминала Хайдена во время их разговоров. Прежде она никогда об этом не задумывалась.

― Хм…Не возражаешь, если я взгляну? ― спросил он, собирая бумаги со стола и отпуская ее.

Она напечатала то, что написала ранее, чтобы потом просмотреть, что было упущено. Таким образом, она находила много ошибок.

― Она еще не закончена. Здесь все перемешано, еще требует доработки. Не суди меня за эту бессвязную неразбериху, которая и есть началом моего первого проекта, ― поспешно сказала она.

Он улыбнулся и начал листать бумаги, некоторые части просматривая вскользь, и внимательно читая другие колонки. Ей не хотелось показаться невоспитанной и читать поверх его плеча, но ее очень беспокоило, что он об этом думает. Ей хотелось знать, какие части он читает более внимательно, чем остальные.

О нем, там упоминалось не так уж и часто. Обычно она писала статьи про каждого отдельно политика, но в этот раз было по-другому. Она уже переживала по этому поводу. Она надеялась, что статья ему понравилась.

― Хм…― проворчал он, когда перевернул последнюю страницу.

― Хм…? ― переспросила она, сгорая от любопытства, узнать, что он об этом думал.

― Хорошо, ― сказал он, наконец-то закончив читать. ― Я вижу, что ты имела ввиду, говоря «бессвязную», но все же, написано хорошо.

Лиз покраснела.

― Спасибо.

― У меня…У меня есть совет, если тебе интересно, ― дипломатично сказал он.

― О? ― спросила она.

Это что-то новенькое. Не то, чтобы Брейди не была интересна ее работа. Он читал все ее статьи, а иногда они их обсуждали. Ничего серьезного. Они избегали открыто обсуждать политику.

― Ну, мне понравилась идея сравнить агитационные площадки с чем-нибудь, что относиться к студентам. Достучаться до молодежи сложнее всего. Их сложно мотивировать или заинтересовать политикой, потому что они слишком заняты тусовками. Для их возраста – это не плохо, но есть еще что-то помимо колледжа, с чем они столкнуться спустя четыре года. Некоторые люди называют это «реальным миром» ― сказал он, пожав плечами.

Лиз усмехнулась.

― Многие из студентов в курсе, что реальный мир – отстой, и что внутри четырех стен этого заведения они в безопасности, но также в реальном мире существуют вещи, которые непосредственно касаются их. И если они не принимают участие ни в голосовании, ни в кампании, ни в обращении к их конгрессмену, ― сказал Брейди, указывая на себя, ― то как мы можем знать, чем им помочь в будущем? Их будущее определяют люди, которые старше на тридцать-сорок лет этого поколения, потому что они голосуют. Если бы все студенты принимали в этом участие, то они могли бы это изменить.

Лиз улыбнулась. Эта тема ей очень нравилась. Она всегда чувствовала себя очень решительной, когда дело касалось участия в выборах молодого поколения. Это была одна из причин, почему она с самого начала стала так активно проявлять себя в работе над газетой.

― Ты читаешь нотации, ― сказала она.

― Конечно, ― ответил Брейди. ― Я хочу сказать, что на самом деле студенты не заинтересованы в студенческом самоуправлении.

Лиз сузила глаза.

― Выборы в студенческое самоуправление огромные. В прошлом семестре студгородок был переполнен агитационными кампаниями. Все призывали людей голосовать. Я думаю, это идеальная аналогия. ― К тому же у Хайдена был нюх на то, что люди находят для себя интересным. У него был прирожденный талант. Она доверяла его суждению.

― Верю, ― произнес он, поднимая свои руки вверх, показывая, что не хочет начинать спор. ― Однако, я думаю, людей бы это больше волновало, если бы ты связала это с баскетболом.

― О, Господи, ― произнесла она, закатывая глаза. ― Один из моих тренеров по теннису постоянно упоминает, что ты играл в баскетбол.

― Ты играешь в теннис? ― спросил он с улыбкой.

― Ага, хотя не так уж и часто.

― Я обожаю теннис, ― признался он ей.

― Можем когда-нибудь сыграть вместе! ― А потом она вспомнила - они не могут видеться на публике. На ее лице появилось разочарование. Было бы весело.

Брейди одарил ее взглядом, который говорил то, о чем она только что подумала, и продолжил.

― Я просто говорю, что это баскетбольный колледж. Подумай об этом с такой стороны, ― сказал он, подводя к сути. ― Здесь все любят баскетбол, но не каждый умеет играть. Мы хотим выиграть. Мы хотим сделать так, чтобы наш колледж выглядел хорошо. Поэтому мы набираем превосходных игроков для того, чтобы они представили наш колледж, это как в голосовании за представителей в политике. У нас есть общая цель, и мы различными способами помогаем достичь этой цели – принимаем участие в игре, собираем деньги, предоставляем репетиторство игрокам, чтобы они могли сохранить свое право на обучение. Здесь мы все работаем на общее благо, и если студент заинтересуется в игре, в нашем случае – в политике, и поможет достичь наши взаимные цели, тогда мы бы все достигли успеха.

Это была очень хорошая мысль. Она никогда не думала об этом с такой точки зрения. Она знала, что если она будет писать такую статью, то ей придется начинать все заново. Это не будет конец света, но это займет время.

― Я понимаю твою точку зрения. Это будет отличная статья, ― сказала она.

Она была уверена в этом. Ей просто нужно решить была ли это ее статья. Возможно, студентам она понравится…

― Ну, хорошо, ― сказал он, кидая бумаги обратно на стол. ― Это мой совет. Если бы я был в колледже, меня бы это заинтересовало.

Он схватил ее за талию и притянул обратно к себе.

― Ты закончил читать мне нотации? ― подразнила она.

― Даже не близко, детка, ― сказал он, целуя ее медленно и требовательно до тех пор, пока не спало все напряжение от их разговора.― Думаю, нам пора уходить.

― Да. Прямо сейчас. ― Она быстро схватила сумку и последовала за ним, выходя из здания.