Войдя в старинный, величественный зал, они инстинктивно заговорили тише и перестали шутить. Бланш увлекла подругу в сторонку.

— Приятный дом, Белла!.. Ты говорила с ним еще раз?

— Да. Все в порядке — он готов уступить.

— Как тебе удалось?

— Понятия не имею — он сам предложил.

— Неужели?

— Да. А почему бы и нет? Надеюсь, мы скоро переедем.

— Поздравляю, дорогая!.. Теперь, полагаю, ты частенько будешь видеться с ним. Ты, конечно, и это тоже имела в виду?

— Почему тебе так не нравится мистер Джадж?

— Он? Да мне он совершенно безразличен. Вот тебе, боюсь, придется дорого заплатить за этот дом. Однако поступай как знаешь — тебе же хуже…

Бланш резко отвернулась и подошла к Джаджу, дабы выразить свое восхищение залом. Солнечные лучи падали искоса, и половина зала пребывала в тени, отчего он казался таинственнее обычного. Джадж учтиво и несколько растерянно ее поблагодарил. Тем временем Изабелла уселась в плетеное кресло, спиной к камину.

— Как голова? — сочувственно спросил Роджер.

— Болит, Роджер, — ответила Изабелла и, когда подошли остальные, добавила: — Не осмотрите ли дом без меня? Не хочу быть обузой.

— А как же ты? — спросила Бланш.

— Останусь здесь. Головная боль просто невыносима. А дом я уже видела.

— Кроме одной комнаты, — напомнил Джадж. — Правда, там нет ничего интересного.

— Кроме какой комнаты? — заинтересовалась Бланш.

— Речь идет о комнате на третьем этаже, — объяснила Изабелла. — Говорят, иногда там появляется привидение, не правда ли, мистер Джадж?

— Не знаю, откуда эти слухи. Не только о «Восточной», и об остальных комнатах болтают много глупостей.

— Настоящее привидение, мистер Джадж? — улыбнулась Бланш.

— Надеюсь, классический экземпляр: жаль, не довелось самому увидеть.

— Как интересно! А нам вы покажете комнату?

— Разумеется.

Сначала, однако, решили закончить осмотр первого этажа. Пока они бродили по залу, Изабелла сидела в кресле. Джадж непрерывно и очень подробно что-то объяснял, и под его монотонные интонации Изабелле все труднее становилось бороться со сном…

Она, по-видимому, все-таки задремала, ибо, раскрыв глаза, вздрогнула. В зале никого не было, хотя друзья находились еще на первом этаже: она слышала голоса, доносившиеся из какой-то дальней комнаты. Слов нельзя было разобрать, зато легко узнавались спокойные интонации Джаджа и отдельные восклицания Бланш. «Как странно, — подумала Изабелла, — через стены женский голос в сравнении с мужским всегда столь абсурдно пронзителен».

Она выпрямилась и поправила юбку, машинально постукивая каблучком по полу. Прежде чем подняться наверх, они снова вернутся в зал, это может произойти в любой момент — пока вся компания не исчезнет где-нибудь наверху, не стоит рисковать и любопытствовать… появились ли уже те ступени?!.

Через несколько секунд дверь в зал распахнулась, и на пороге показались оживленно беседующие друзья. Изабелла улыбнулась, но решила не вставать.

— Ага, она проснулась! — воскликнул Роджер.

— А вы думали, я сплю?

— Когда мы уходили, ты очень сладко дремала. Мы даже шли на цыпочках, как три конспиратора. Джадж подтвердит.

— Бланш, ну как тебе дом? По крайней мере первый этаж?

— Дом совершенно удивительный. Колоритный и спокойный, полный воспоминаний о былых временах. Ты не пойдешь с нами наверх?

— Пожалуй, нет. Лучше еще посижу.

Джадж вынул карманные золотые часы, взглянул и сказал:

— Мы будем отсутствовать не особенно долго. Не больше часа, я думаю. Сейчас четверть третьего. Вы подождете?

— Да, конечно, только не тяните время — идите!

Перед уходом Роджер закурил.

— Хочешь сигарету, Белла, — развеять скуку, пока нас не будет?

— Да, пожалуй.

Первая спичка погасла, она чиркнула второй.

— Не очень-то уверенная у тебя рука, — заметил Роджер.

Изабелла молча вернула спичечную коробку и, зажав сигарету губами, положила руки на колени. Бланш и Джадж уже подходили к лестнице, и Роджер поспешил за ними. Изабелла вздохнула и нервно затянулась.

Она слышала, как на первой лестничной площадке решают, куда идти: Джадж предлагал сначала осмотреть второй этаж, а Бланш настаивала на комнате с привидением. По-видимому, она добилась своего — немного погодя их шаги послышались на лестнице, ведущей на третий этаж. Голоса постепенно удалялись, пока наконец не воцарилась полная тишина.

Минуты через три Изабелла быстро встала — так резко, что опрокинула кресло, — повернулась и, взглянув на стену рядом с камином, удовлетворенно улыбнулась; она волновалась совершенно напрасно — ступени, разумеется, находились прямо перед ней. Да и разве могло быть иначе? Обычная, вполне материальная лестница, вполне созвучная общей композиции зала… Весьма странно, конечно, что она не заметила лестницу накануне и что остальные тоже не обратили на нее никакого внимания, но сейчас-то не обманывают же органы чувств… Деревянная, без сомнения построенная человеческими руками, лестница, очевидно, вела в какую-то другую часть дома. Ничего мистического или неестественного: обыкновенная лестница, по которой, должно быть, когда-то ходили каждый день. Да она и сама однажды поднималась по ней. И прекрасно помнила об этом — в противном случае вряд ли пошла бы на такие ухищрения, чтобы снова сюда попасть.

Только через несколько минут к Изабелле вернулась обычная энергичность. Прикрыв глаза рукой, она отчаянно старалась вспомнить, что же произошло в прошлый раз. Казалось странным, раздражающе странным, но забылось абсолютно все. Она помнила, как на мгновение остановилась, едва ступив на лестницу, помнила, как спускалась в зал; а между тем и другим — пустота. Откуда столь поразительный провал в памяти?.. Возможно, наверху какая-то особая, гипнотическая атмосфера? Это, однако, объяснение одной тайны с помощью другой: невероятно, чтобы интерьер и архитектурные особенности какого-либо здания могли так сильно влиять на психику, вызвать полное забвение. Тогда, быть может, ей все приснилось? Быть может, она и сейчас еще спит? Или все это — галлюцинация, как у Джаджа?.. Нет, никогда в жизни она не чувствовала такой ясности и точности мысли. Такие объяснения не подходят…

А драгоценные минуты бегут. Изабелла оторвалась наконец от созерцания лестницы, взглянула на галерею и, затаив дыхание, прислушалась. Ни звука. Вся компания по-прежнему осматривала верхний этаж. Она тихонько подошла к лестнице и начала подниматься. Как и накануне, охватил сладостный и волнующий дух приключения: она отправляется в неведомое, где ее ждут удивительные открытия…

Тотчас же начала проясняться память. Все припоминалось понемногу — мимолетные впечатления складывались в целое постепенно, — как случается, когда вспоминают о каком-то давно забытом событии собственной жизни. Лестница, должно быть, ведет… в переднюю с тремя дверьми. В одну дверь она в прошлый раз вошла… и увидела… да, зеркало на стене… и красную портьеру. Она отодвинула тяжелую портьеру… и что потом? Потом вроде бы снова спустилась по лестнице и оказалась опять в зале… Все словно в тумане, какие-то обрывочные впечатления…

Стараясь восстановить в памяти и детали, Изабелла часто останавливалась. В глубокой задумчивости, не замечая ничего вокруг, она оказалась в той самой передней, которую только что довольно обстоятельно припомнила. Конкретность ощущения заставила вздрогнуть и оглядеться: три двери были на месте — как и раньше, закрытые и враждебные. В отличие от освещенного цветными лучами зала сочились странные серые сумерки…

Все представлялось совершенно обыкновенным, и вместе с тем нарастало беспокойное чувство эфемерности окружающего: казалось, она вступила в призрачное и зловещее пространство, где может случиться самое непредсказуемое. Воодушевление таяло, страх усиливался. Она не собиралась отступать, но двери нравились ей все меньше и меньше. И ка к только у нее хватило мужества открыть тогда дверь… Левую. Проделать то же самое — нет, не имеет смысла — на этот раз надо попытаться открыть среднюю, если, конечно, достанет смелости. О правой нечего и думать: ее вид вызывает холодную дрожь. Правая дверь определенно внушает страх. Она не могла объяснить почему, просто жутко даже стоять возле нее. Вот-вот скрипнет, откроется, распахнется…

Голова перестала болеть, зато нервы явно сдавали: чем дольше она разглядывала двери, тем сильнее колотилось сердце; щеки буквально пылали. Внезапно ее охватила паника: жуткая дверь сейчас откроется, за ней притаилось нечто, готовое вырваться и отрезать отступление к лестнице. Изабелла почти бессознательно шагнула к средней двери и повернула ручку… Не заперто! Затаив дыхание, быстро скользнула внутрь и тут же захлопнула дверь.

Небольшая комната, обшитая деревянными панелями. Резная деревянная скамья со спинкой у противоположной стены. Ни одного окна, и падающий откуда-то сверху сумеречный свет.

Почти пустая, маленькая комната казалась богатой и благородной — по-видимому, благодаря изысканному темному дереву. Изабеллу охватил прилив чувства собственного достоинства — будто ее пригласили в кабинет аристократа… Одинокая скамья? Зачем? Комната, верно, предназначалась для тайных встреч… как все странно!..

Настороженно и опасливо она присела на скамью, в случае необходимости готовая сразу же встать. Ощущение безопасности не приходило: таинственная комната, закрытая дверь, которая в любой момент может открыться, — положение малоутешительное… Чего же она ждет? Почему не уходит, если давно уже все осмотрела? Убедительного ответа не было, словно завороженная, Изабелла продолжала сидеть, тревожно глядя на дверь и нервно теребя накинутый на шею длинный изящный шарф.

Не осмеливаясь себе признаться, она ждала, когда наконец откроется дверь…

Тихо вскрикнув, Изабелла привстала со скамьи — дверь открывалась!.. Ее полный ужаса взгляд встретился со взглядом… Джаджа!

Она выпрямилась и шагнула ему навстречу. Быстро и спокойно закрыв дверь, Джадж подошел к Изабелле, поддерживая ее, снова усадил на скамью и сел рядом. Изабелла не отрываясь смотрела на него — он казался моложе и выглядел иначе. Возможно, эффект тусклого света, однако явственная непонятная перемена — вне сомнений.

— Как вы попали сюда? — собравшись с духом, спросила Изабелла.

Продолжая серьезно и доброжелательно смотреть на нее, он ответил не сразу. Его лицо определенно было другим. Не таким официальным, более здоровым, более энергичным… и, конечно, он выглядел моложе — не старше сорока пяти.

— Я пришел прямо из «Восточной комнаты», — наконец ответил Джадж. — Мне нельзя здесь задерживаться — они ждут в гостиной. Я ненадолго покинул их: забыл замкнуть «Восточную комнату». Вернувшись туда минуту назад, я увидел ступени, и вот — я здесь.

— А где мы?

— Боюсь, в очень странном месте. Не понимаю, как вы попали сюда.

— Поднялась по лестнице из зала… А что за третьей дверью?

— До сих пор не решился заглянуть. Возможно, мы когда-нибудь сделаем это вместе, не сейчас, — у нас мало времени.

Изабелла побледнела и слегка отвернулась от него.

— Странное предложение, оно неосуществимо, вы же понимаете.

— А что вы думаете о нашей встрече? — Джадж серьезно смотрел на нее.

— Случайность… Скажите, мы в реальном доме или мне снится сон?

— Вероятно, ни то и ни другое. Я много раз бывал здесь, но так ничего и не понял. Вам известно, через десять минут мы оба забудем о нашей встрече?

— Да, знаю. Я тоже была здесь, только в другой комнате.

— Следовательно, вы обманывали меня?

— Не могла же я признаться…

— Да, конечно… Поступить иначе вы и не могли. Эти ступени влекут неодолимо. Противиться невозможно, все остальное просто теряет смысл.

— И вы догадывались о моей хитрости? — Изабелла продолжала теребить шарф.

— Не пришло в голову, хотя никак не мог понять ваше стремление во что бы то ни стало приобрести дом.

— Теперь я безнадежно потеряла ваше уважение?

— Нет, хотя я и очень расстроен. Мечтал о дружбе, а оказалось, речь идет совсем о другом.

Изабелла взглянула на него со странной улыбкой.

— О чем вы подумали, когда увидели меня?

— Я не догадывался, что вы пришли сюда нарочно, я думал, вы здесь впервые, и потому вообразил, что нас свела судьба. Простите за откровенность.

— Почему же вы так считаете, разве ваша дружба мне безразлична?

— Потому что вы воспользовались ею в корыстных целях.

— Ваша дружба мне небезразлична, — сказала она очень тихо. — Мы скоро все забудем, и я не вижу причин скрывать свои истинные чувства. Речь идет о достоинстве, о чести. Я выхожу замуж за другого, и моя любовь отдана ему. Но хотя и не имею права, да и не могу вас любить, признаюсь, знакомство с вами сильно повлияло на мою жизнь, и, мне кажется, в дальнейшем ваше влияние лишь усилится. Я совсем не хочу терять вашей дружбы — наоборот, хочу, чтобы она окрепла и углубилась. Я обманула вас — да, только не в этом.

— Пусть я и оказал на вас некоторое влияние, — с необычайной робостью заговорил Джадж, — вы же пробудили меня к новой жизни. До нашей встречи я был конченый человек — без будущего, без жены, без друзей… Ваша дружба мне необходима как воздух, и ради нее я готов пожертвовать всем.

Они молча посмотрели друг на друга.

— После сегодняшнего разговора мы легче поймем друг друга, — мягко улыбнулась Изабелла. — Даже если все и забудем, в глубине души будет жить память о нашей встрече…

— Прошу вас, подарите мне что-нибудь.

Подумав, Изабелла медленно сняла с шеи шелковый шарф.

— Возьмите!

Прежде чем принять подарок, Джадж снова взглянул на нее.

— А никто не заметит пропажи?

— Шарф мой, и я распоряжаюсь им по собственному усмотрению. Дарю его в знак уважения и симпатии.

Джадж взял шарф, аккуратно, чуть ли не с благоговением сложил и спрятал в нагрудный карман пиджака.

— Ваш подарок — самая сокровенная и драгоценная моя тайна… Предчувствую, нам суждено встретиться здесь снова.

В сомнении Изабелла покачала головой.

— Это — страшное место. Не уверена, осмотрительно ли мы поступили, рискнув прийти сюда.

— Но вы не жалеете нескольких минут, проведенных наедине со мной? Ваше самолюбие… Не ранено ли?

— О, нет-нет!.. Напротив! Совсем иное чувство… трудно описать…

— Пожалуйста, постарайтесь, это очень важно!..

— Странно… я словно получила некий духовный урок… Глупо, конечно…

— Разрешите, возможно, мне удастся добраться до сути. Не кажется ли вам, что короткие проведенные наедине мгновения помогли нам отбросить всякие условности и говорить друг с другом открыто, с доверием, по-человечески? Не в этом ли суть вашего чувства?

— Да, наверное… Здесь совершенно другая атмосфера. Благородная и как бы пронизанная музыкой… Не случись такая странная встреча, никогда не пришлось бы нам узнать друг друга столь глубоко… Если бы вообще пришлось.

— Значит, правильно, что мы поднялись сюда.

Изабелла встала и принялась беспокойно ходить взад и вперед. Джадж задумчиво сидел на скамье. Внезапно она остановилась перед ним и тихо, настойчиво спросила:

— Что же в третьей комнате?

— Узнаем. Только не сейчас — мне пора возвращаться.

— У вас никаких догадок?

— Нет. Лишь смутное предчувствие: эта и левая комнаты как бы преддверие третьей. Чтобы разгадать тайну, надо туда войти. У меня смутные ощущения…

— Мне тоже кажется, там — тайна, — сказала Изабелла. — Одна я никогда не решусь туда войти.

— Мы войдем вместе. Судьба, которая сегодня свела нас, наверняка даст нам и такую возможность.

Джадж встал.

— Мы расстаемся, а через несколько минут встретимся снова? — спросила Изабелла.

— К несчастью, уже как чужие люди.

— Нет, — возразила она спокойно и серьезно. — Сердца, однажды встретившись, не могут остаться чужими. Я уверена, мы узнаем друг друга.

Они направились к двери, и вдруг остановились, пораженные одной и той же странной мыслью.

— Ведь мы пришли сюда по разным лестницам… — растерянно констатировала Изабелла.

— Мне известен единственный путь, которым я и пришел.

— Ну а я поднялась на второй этаж прямо из зала.

— Боюсь, придется признать, здесь действуют совершенно иные физические законы. Когда-то я долго ломал голову над здешними загадками, но потом оставил это бесполезное занятие и теперь довольствуюсь тем, что есть… Мы начнем спускаться вместе, но, очевидно, где-то на лестнице потеряем друг друга.

Они вышли в переднюю.

— Предлагаю для эксперимента взяться за руки, — сказала Изабелла.

— По-моему, с неизвестными силами лучше не экспериментировать.

Он поклонился и пропустил ее вперед. На полпути вниз Изабелла обернулась — Джадж уже исчез.