В среду сильно похолодало. Дождь кончился, проглядывало бледное солнце. Изабелла пришла на свидание на несколько минут раньше назначенного времени. Джаджа еще не было.
Отчасти желая исправить неблагоприятное впечатление, произведенное, возможно, столь неудачно выбранной вчера одеждой, она явилась в модном, неброском саржевом костюме, отделанном скунсовым мехом. С нарочитой беспечностью прогуливаясь по бульвару, Изабелла вскоре заподозрила, что ее предусмотрительность, пожалуй, была напрасной: в поле зрения не было никого, хотя бы отдаленно напоминавшего Джаджа.
Разочарование сменялось нетерпением, раздражением, как обычно случается в подобной ситуации. В четверть четвертого она решила больше не ждать, пока он наконец соблаговолит явиться, — такая необязательность несовместима с ее женским достоинством… однако и пять минут спустя все еще гуляла по бульвару…
Уже собираясь уходить, она внезапно заметила приближающуюся к ней фигуру. Изабелла замерла и побледнела — миссис Ричборо. Без особой спешки, та жеманно семенила по бульвару со стороны Брайтона, по-прежнему в мехах, только в других — более тяжелых и дорогих; другая шляпка — черный бархатный ток с пером райской птицы и новые белые перчатки. Изабелла со страхом подумала: ее появление непременно связано с отсутствием Джаджа — возникла зловещая уверенность: с ним что-то случилось. Забыв о достоинстве, она поспешила навстречу вдове.
Они слегка пожали друг другу руки: миссис Ричборо с корректной улыбкой, а Изабелла порывисто, не думая об этикете.
— Полагаю, вас послал мистер Джадж? — нетерпеливо начала Изабелла.
— Да. Уж извините за опоздание… знаю, каково девушке, когда ее заставляют столько ждать… Но я спешила вовсю — до сих пор не могу перевести дух… Простите… Поезд, как всегда, задержался… Я ужасно расстроена опозданием…
— Не беспокойтесь, все в порядке. Почему мистер Джадж не пришел?
— Заболел… Нет, не беспокойтесь, ничего серьезного. Простуда или что-то в этом роде. Ведь он не так молод… Он хотел прийти, да я запретила. Лучше не рисковать — мало ли какие осложнения могут приключиться, — вот я и предложила съездить вместо него и все передать… Присядем?
— Вы уверены, ничего серьезного?
— О дорогая!.. Обычная простуда. Завтра мистер Джадж снова будет на ногах.
Они сели на скамейку. Миссис Ричборо аффектированно дышала — якобы от быстрой ходьбы, впрочем, Изабелла не обращала на нее никакого внимания.
— У вас записка или он просил передать что-нибудь устно?
— Письмо, дорогая. Сейчас найду.
Открыв сумочку, она принялась рыться, нарочито медленно.
— Поверьте, чувствую себя прямо-таки интриганкой. Как будто в любовном романе… Нет, я все понимаю, это, разумеется, не так… но по дороге меня весьма тешила фантазия, что ваша история именно из таких… У меня, знаете ли, очень романтическая натура.
— Речь идет всего-навсего о доме… моя тетя собирается купить дом у мистера Джаджа.
— Какая проза!.. А вы, значит, выступаете в роли ее маклера?
— Помогаю иногда. Вот это письмо?
— Немного помято, однако не вскрыто — в целости и сохранности.
Изабелла повертела в руках большой квадратный конверт: без адреса, запечатан желтым воском; от сумочки миссис Ричборо насквозь пропитался запахом интенсивных женских духов. Она осмотрела печать внимательнее, чем позволяли приличия.
— Мистер Джадж просил прочитать сразу и дать ответ?
— Полагаю, он надеется на ответ. Не надо так на меня смотреть, дорогая, — я отвернусь.
Изабелла все еще вертела конверт.
— С вами, я думаю, он не обсуждал это дело?
— Странный вопрос! — голос вдовы оставался мягким, а глаза сделались жесткими и дерзкими. — Боюсь, пока еще мы не в столь доверительных отношениях.
— Ну, я не знаю…
Решившись, Изабелла распечатала конверт. Вдова учтиво опустила взгляд, слегка приподняла кромку юбки и с минуту смотрела на нее; затем отпустила, достала из сумочки маленькое зеркальце в серебряной оправе и начала дотошно исследовать свое лицо.
Кроме письма, в конверте находился маленький бумажный пакетик. Изабелла сначала открыла его. Шпилька. В полном изумлении Изабелла уставилась на нее, потом — пока не заметила вдова — быстро сунула в конверт. Само письмо, написанное четким почерком, было следующего содержания:
Дорогая мисс Ломент!Ваш Г. Д.
Сегодня я неважно себя чувствую, поэтому извините, не смог прийти. Миссис Р. любезно согласилась поехать в Брайтон и передать вам письмо. В конверте — маленькое приложение. Вы догадываетесь, где я это нашел. Оттуда же принес кое-какие записи, но вынужден сообщить: поскольку они касались исключительно моих личных чувств, я взял на себя смелость их уничтожить. Боюсь, ваша гипотеза верна. Если вы опознаете прилагаемый к письму предмет, это послужит убедительным тому доказательством.
Сдается, нам необходимо завтра (в четверг) отправиться туда вместе. Миссис Р. готова сделать одолжение и сопровождать нас, поэтому, если вы не против моего предложения, можете обговорить с ней все детали. О нашем деле она ничего не знает. Разумеется, у меня нет никакого права просить вас приехать: если бы дело касалось только меня, никогда не решился бы просить вас пойти на такой риск. Коль скоро мне известно, до какой степени вы обеспокоены ситуацией, почитаю благоразумным предоставить вам возможность выбора, оставив на ваше усмотрение, воспользоваться ею или нет. Если завтра вы заняты, быть может, назовете миссис Р. другой день?
Надо полагать, вы прекрасно понимаете: письмо необходимо уничтожить, и чем раньше, тем лучше.
Изабелла дважды прочитала послание, затем задумчиво убрала в конверт и сунула в сумочку.
— Благодарю вас, миссис Ричборо!
Вдова, поправлявшая вуаль, быстро обернулась и, театрально улыбаясь, спросила:
— Все в порядке, дорогая?
— Что касается продажи дома — да. Мистер Джадж предлагает завтра нам вместе поехать в Ранхилл…
— Соглашайтесь, дорогая! Страшно хочу увидеть поместье.
— Почему?
— Обожаю старинные фамильные дома. Сама не знаю почему. У меня недурные медиумические способности, — возможно, поэтому.
— Если вы так рветесь туда, могли бы обойтись и без меня.
Миссис Ричборо перестала улыбаться.
— Могла бы, будь я знакома с другой дамой. К несчастью, здесь у меня никаких знакомых — я с севера.
— Ну а в отеле?
— Представьте, я так трудно схожусь с людьми… Почему же вы не хотите поехать? Вас что-то пугает?
— Вы, разумеется, не в курсе, но я была там уже три раза. Мой энтузиазм исчерпался… Пожалуй, не поеду, благодарю вас!
— Вот уж не ожидала. Девушки обычно рады как-то развеяться.
— Единственное удовольствие в поездке — возможность насладиться вашим обществом, миссис Ричборо. Это, конечно, весьма притягательный стимул.
— Не иронизируйте, дорогая. Давайте взглянем иначе: допустим, вы в самом деле не хотите поехать, а почему бы не доставить удовольствие мистеру Джаджу? Он так горд своим домом и так радуется — совсем по-детски, — когда может показать его своим друзьям. Не представляю почему, но он очень доверяет моему художественному вкусу, поэтому я обещала честно, без утайки высказать свое мнение о поместье… А теперь наши планы рушатся, и все из-за того, что вы боитесь обременить себя такой малостью.
Изабелла засмеялась.
— Короче говоря, меня приглашают исключительно в качестве сопровождающей вас особы.
Вдова тоже засмеялась — настолько энергично, что выражение ее длинного, бледного лица стало весьма странным.
— Ну не абсурд ли — молодая незамужняя леди и в роли сопровождающей особы для опытной и знающей жизнь вдовы? Один лишь, дорогая, небольшой нюанс: две женщины могут совершенно спокойно отправиться туда, куда одной не совсем прилично. Впрочем, репутацией рискую я… будучи самой юной и невинной из нас двоих… Ну как, решились?
— Пока в сомнениях, миссис Ричборо. О ком вы все-таки больше хлопочете — о себе или о мистере Джадже?
— О нем — мне его очень жаль, он так одинок. Потерял жену, нет друзей, с кем он мог бы поговорить, живет в гостинице на побережье, где постояльцы сменяются каждый день. Мы, женщины, просто обязаны помочь ему, развлечь… Понятно, для девушки вашего возраста он не очень-то подходящий компаньон, но согласись вы, добрая самаритянка, поехать, я торжественно обещаю всенепременно избавить вас от его занудных бесед.
— О, вот в этом я ничуть не сомневаюсь.
— Значит, согласны?
— Нет, не поеду, — сухо отрезала Изабелла.
— Н-да, ничего не поделаешь, доброта отнюдь не в числе ваших достоинств!.. Не поделитесь ли, чем вызвано ваше нежелание ехать? Ведь придется же как-то объяснить ваш отказ.
— Передайте мистеру Джаджу — мне просто неинтересно. Он поймет. И вообще, я не намерена разъезжать по Англии с незнакомыми людьми. Мне это не нравится, не понравится и моим друзьям… Спасибо, что потрудились приехать сюда, миссис Ричборо! У вас все? — Изабелла собралась было подняться и уйти…
— Одну минуту, дорогая… Если вы не желаете ехать, не захочет ли ваша тетя? Ведь она ведет переговоры насчет дома. Мистер Джадж, естественно, приедет за ней на автомобиле.
— Опасаюсь, даже прискачи он верхом, не произведет должного впечатления. Тетя очень тяжела на подъем.
— А почему бы не попытаться? Зайду, пожалуй, с вами в отель… надо полагать, сейчас она там?
— По-видимому, там, только пожелает ли она встретиться с вами — не уверена. Тетя в последнее время почти уже не интересуется поместьем Ранхилл, а упоминать в ее присутствии даже имя мистера Джаджа все равно, что размахивать красной тряпкой перед быком… Она убеждена, что мистер Джадж повел себя в этой истории неучтиво — вот почему вместо нее переговоры приходится вести мне.
— Попытаться, однако, не помешает. Все-таки загляну к ней по пути на станцию. Отель «Гонди», говорите? По-моему, я когда-то останавливалась там.
— В упрямстве вам не откажешь, — раздраженно улыбаясь, сказала Изабелла. — Попытайтесь, коль скоро на что-то рассчитываете. Прошу лишь не упоминать моего имени — настоятельно требую этого.
В глазах вдовы на мгновение вспыхнули зловещие огоньки.
— О, если удастся этого избежать, само собой, дорогая. Во всяком случае, о письме ничего не скажу — обещаю.
— А, начинаю понимать!
— У меня нет другого выхода. Мы не стали друзьями, зачем же мне выгораживать вас? Будьте благоразумны!
— Нет, я не поеду… Не понимаю, почему вы так настаиваете?.. Согласитесь, столь страстное желание осмотреть достопримечательности весьма и весьма подозрительно! Вы, безусловно, что-то недоговариваете?..
— Уверена, теперь мы поймем друг друга. Знаете, дорогая, вы гораздо умнее, чем мне представлялось, — она одарила Изабеллу обворожительной улыбкой, несомненно, из тех, что предназначены для мужчин. — Вы откровенно высказали свое неудовольствие, буду откровенна и я. Ранхилл Корт знаменит своими привидениями, а я —…спиритуалистка… Все прояснилось, не так ли?
Изабелла пристально посмотрела на нее.
— В самом ли деле дом знаменит привидениями?
— Возможно, «привидение» — не совсем удачное слово. Скажем лучше, знаменит странностями. К примеру, в доме есть известный по всей Англии коридор, известный всем спиритуалистам, я имею в виду. Вам, верно, довелось в нем побывать, ведь вы посещали поместье?
— О да. Но если это все, не так уж и много там любопытного, смею вас уверить.
— Не много для вас, дорогая, — вы же не интересуетесь такими вещами. А для всякого, кто ищет контакт с потусторонним, огромное значение имеет даже самый маленький ключ. Возможно, вы никогда еще не теряли очень близкого человека. А я теряла.
— Ах вот, оказывается, почему вы хотите заставить меня отправиться туда вопреки моему желанию. Извините за скептицизм, миссис Ричборо, но в последние десять минут вы в слишком навязчивом темпе и весьма энергично предлагаете все новые и новые объяснения. Надо полагать, найдутся и другие.
— Какие, например? — вдова взглянула на нее, не скрывая враждебности.
— Не знаю, не знаю…
— Предполагаете, я преследую личные цели?
— Ничего я не предполагаю, ваши объяснения просто смешны… Вы давно знакомы с мистером Джаджем?
— Завтра минет две недели, дорогая. Как видите, близкие отношения просто еще не успели возникнуть.
— A у него приличное состояние? Я, к сожалению, не в курсе.
Миссис Ричборо широко улыбнулась, обнажив крупные, на удивление белые зубы.
— А разве у него есть состояние? Да, поместье, разумеется… Признаться, понятия не имею, богат он или беден, и, откровенно говоря, меня это абсолютно не интересует… Впрочем, я совершенно непрактична — привыкла, знаете ли, выбирать друзей по характеру, а не по кошельку. Деньги меня никогда не волновали, и я презираю даже разговоры о них.
— А на что вы живете? — резко спросила Изабелла.
— О, у каждого есть свой доход… однако заниматься делами можно вполне поручить и банку. Секрет счастливой жизни, дорогая, — выбирать покрой платья, исходя из имеющейся материи… Однако уже поздно. И что же вы решили?
— Видимо, соглашусь, ибо вы очень настойчивы.
— Я и не сомневалась в вашем согласии…
— При условии, что об этом никто не узнает.
Миссис Ричборо принялась ее всячески заверять.
— Утром, — пренебрежительно перебила ее Изабелла.
— Благодарю. Я так рада вашему согласию. Прекрасно понимаю, насколько связаны и зависимы девушки. Вот вам и «свободная страна»: девушки — настоящие рабыни своего узкого круга… Приедете в Уэртинг тем же поездом, что и в прошлый раз? В «Метрополе» спросите меня. Автомобиль будет ждать, и мы сразу отправимся, втроем.
— Откуда вы знаете, что мистер Джадж выздоровеет и сможет поехать?
— О, уверена. С ним ничего серьезного, дорогая. Пораньше уложу его в постель, настою, пусть хорошенько выспится.
— Он, вижу, попал в хорошие руки, — Изабелла встала.
— Так поступила бы любая женщина. Как можно оставить человека на произвол гостиничного персонала, — миссис Ричборо тоже встала, прошуршав волной изысканных мехов… — Передать ему что-нибудь?
— Передайте мои сожаления касательно его болезни.
Изабелла протянула руку, которую вдова приняла слишком, пожалуй, порывисто; она к тому же подняла вуаль и наклонилась ближе в ожидании. Однако Изабелла не проявила особой сердечности. Уразумев, что прощального поцелуя не последует, миссис Ричборо спешно закрыла лицо.
— Слышала, вы, дорогая, выходите замуж?
— Да… А кто вам сказал?
— Мистер Джадж намекнул… Я так рада!
— Благодарю! Все же я предпочла бы, чтобы моих личных дел не обсуждали.
— Он так одинок, у него так мало знакомых, о которых можно поговорить…
— Повторяю, у него нет никакого права обсуждать мои дела. Я этого не люблю.
— Дорогая, он лишь намекнул, возможно даже и вовсе не намекал, — всему виной моя интуиция… Я согласна, согласна, до свидания — до завтра. Между прочим, если потрудитесь черкнуть ему пару строк, авторучка и бумага у меня есть.
Сочтя предложение по меньшей мере странным, Изабелла отказалась. Они расстались, и каждая пошла своей дорогой.
Пятью минутами позже Изабелла остановилась на уже опустевшем бульваре, вытащила из волос шпильку и тщательно сличила с переданной Джаджем: совершенно одинаковые… И той, и другой снова закрепила прическу.