На следующий день с утра лил дождь, но в первом часу, когда Изабелла поднималась по ступеням «Метрополя», на небе уже то и дело пробивались голубые просветы. Приехать раньше помешала тетушка, зато теперь Изабелла могла распоряжаться своим временем до самого вечера: к счастью, у миссис Мур оказались срочные дела и ей пришлось отправиться в город.

Джадж ждал в холле. Тепло пожав Изабелле руку, он упредил ее оправдания:

— Счастлив, что вы все-таки пришли, мисс Ломент. Чуть раньше, чуть позже — совершенно не важно: мы совсем не спешим. Миссис Ричборо сейчас подойдет.

В ту же секунду действительно появилась вдова. Как всегда, в бархате и мехах. Высокая и стройная, с тонкой, как у молоденькой девушки, талией, она приближалась весьма грациозно, однако стоило Изабелле увидеть угловатое, почти ведьмовское лицо, как сразу воскресли старые чувства — недоверие и неприязнь.

Уже миновал полдень, и перед отъездом решили пообедать в отеле. В ресторане Изабелла, к полному ужасу, обнаружила знакомую, в свою очередь узнавшую и ее, — Луис Лесильс, приятельницу Маршела и Бланш.

Луис обедала с двумя молодыми офицерами и, судя по обстановке, пребывала в прекрасном настроении — на столе уже стояло шампанское. Приветствовав Изабеллу поднятым бокалом, она встала и, лавируя между столиками, направилась к ней. Дерзкая, красивая и смуглая — вылитая цыганка, — она раскраснелась и была шумно весела.

— Так вот ты где! — воскликнула она, покосившись на миссис Ричборо и Джаджа.

— Похоже, не только я, — парировала Изабелла и, отложив вилку и нож, спокойно добавила: — Ты, вижу, недурно здесь развлекаешься.

— Еще бы! Мы празднуем! Жаль, не могу представить тебя: мы здесь инкогнито. В эту самую минуту я как бы на Регент-стрит.

— Браво! А я — в Брайтоне. Посему дело закрыто.

Луис громко рассмеялась.

— Надо бы отметить, — она окинула взглядом стол. — Что вы пьете? Только бургундское?.. Понимаю… — Луис перешла на шепот, — со временем у тебя туговато, да? Где ты их откопала?

К несчастью, миссис Ричборо расслышала.

— По-моему, я вас где-то видела, — снисходительно заметила она все еще стоявшей у стола Луис. — Ваше имя буквально вертится у меня на языке.

Даже не взглянув на нее, та безразлично усмехнулась:

— Да, на глаза попадается множество людей. Ха-ха, Изабелла! Какой очаровательный у нас денек!.. Звать тебя к нам, разумеется, бессмысленно?

— Ты же видишь, я не могу.

Пока Луис возвращалась к своим нетерпеливым кавалерам, Изабелла иронически наблюдала за миссис Ричборо, которая с большим трудом сдерживала негодование.

— Приятная девушка, — отметил Джадж.

— Ваша близкая подруга? — работая вилкой и ножом, спросила вдова.

— Да, мы хорошо знакомы.

— Какое неудачное совпадение. Надо же, чтобы она оказалась здесь именно сегодня.

— Почему неудачное? — спросил Джадж.

— По-моему, мисс Ломент предпочла бы не афишировать свой визит. Боюсь, она считает поездку своего рода шальной выходкой.

— В самом деле, мисс Ломент?

— Разумеется, я вынуждена соблюдать приличия. Впрочем, волноваться не стоит: если кто и проболтается, то не Луис.

— Да? — со змеиной улыбкой спросила вдова.

— Я, во всяком случае, вполне могу положиться на порядочность своих друзей.

— Надеюсь, вы приехали сюда добровольно? — растерянно спросил Джадж.

— С какой стати я бы поехала, если бы мне не хотелось? Я свободный человек.

— Разве не понимаете, мистер Джадж? La tante terrible! Мисс Ломент испытывает радость школьницы, сбежавшей с уроков.

— Остроумно, однако совершенно неверно, миссис Ричборо. Меня больше беспокоит мнение общества.

— Не опрометчиво ли вы поступили? — нахмурился Джадж.

— О, никаких сомнений: если мой визит сделается достоянием гласности, всяких разговоров не миновать. Обедать в чужом городе с незнакомыми людьми! Как, почему, зачем? А на всякий иронический или издевательский вопрос существует ведь и точно такой же ответ. Знай все наверное, что я приехала исключительно по гуманным соображениям, боюсь, и это не послужило бы оправданием.

— Следовательно, ваш приезд — одолжение?

— Придется констатировать — да. Сдается, взять на себя обязанности сопровождать кого-либо обычно соглашаются из довольно бескорыстных побуждений.

— Сопровождать кого-либо, мисс Ломент?

— А разве вам неизвестно? Я сопровождаю миссис Ричборо. Она так просила, что мне пришлось согласиться. Иначе бы я не приехала.

Джадж застыл в полном изумлении.

— Здесь какое-то недоразумение. Уважая ваше желание еще раз осмотреть дом, миссис Ричборо любезно согласилась вас сопровождать…

Несмотря на косметику и пудру, было заметно, как миссис Ричборо покраснела.

— Увы, правда так или иначе торжествует! Мисс Ломент действительно не выказала желания присоединиться к нам, и я вынуждена была обратиться к ее человеческим чувствам… Каюсь, я несомненная преступница…

— О, как смешно получилось, миссис Ричборо! — прервала ее Изабелла. — Только не оправдывайтесь, иначе испортите шутку.

— Мисс Ломент, — заторопился Джадж, — как вы могли допустить столь абсурдную мысль! Я вызываю вас из Брайтона, чтобы сопровождать другую леди?! Ведь в письме я все объяснил!

— О, просто обычная путаница. Миссис Ричборо сделала мне одолжение, я, разумеется, хотела ответить тем же. А когда женщины пускаются во все тяжкие, оказывая друг другу услуги, всеобщая неразбериха обеспечена. Нас не удержишь: полная бескорыстность должна воссиять вопреки всему и вся!

— Выходит, вы обе совсем запутались, — улыбнулся наконец Джадж. — Правдами или неправдами, мисс Ломент, вы здесь с нами, с людьми вполне уважаемыми, а посему сплетни вам не грозят. Позволю себе предложить компромисс: раз уж я столь опасен в глазах окружающих, оставьте ваше состязание в услугах и одолжениях и согласитесь сопровождать друг друга.

— В таком случае немедля в путь! — бодро предложила Изабелла. — Обед как будто уже закончен.

Однако они еще задержались, чтобы выпить кофе, после чего Джадж отправился подготовить автомобиль, а миссис Ричборо потащила Изабеллу наверх, в свою комнату, дабы привести себя в порядок. Целых пять, а то и более неприятных минут Изабелле пришлось провести в атмосфере тошнотворного запаха духов и косметики, созерцая, как миссис Ричборо смягчает кремом кожу, подкрашивается, пудрится и предпринимает другие решительные действия. В конце концов Изабелла не выдержала и, отклонив любезное предложение воспользоваться косметикой миссис Ричборо, одна сошла вниз.

Джадж прогуливался перед отелем. Чувствуя некоторую стесненность, они сначала заговорили о погоде.

— Спасибо за письмо! — прервала вдруг Изабелла.

— Ах да…

— Это была моя шпилька.

— Так и думал — больше ей некому принадлежать…

— Расскажите, что удалось записать? И почему вы уничтожили записи?

— О, не могу, не могу. Не будем об этом.

— А кому все-таки пришло в голову вызвать меня — вам или ей?

— Мне, мисс Ломент. Миссис Ричборо не имеет никакого отношения к нашим изысканиям. Я пригласил ее лишь потому, что вы не можете поехать со мной одна.

— Лучше бы вместо нее пригласить кого-нибудь другого. Кто она? Вы хоть что-нибудь о ней знаете?

— Боюсь, ничего… во всяком случае, женщина она порядочная… Вам она не понравилась?

— Не очень. Впрочем, слишком много чести интересоваться ею… Какие у нас планы на сегодня?

— Думаю, мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы раз и навсегда покончить с нашей тайной… По-моему, и вы, и я понимаем: дальше так продолжаться не может.

Изабелла взглянула на него едва ли не испуганно.

— Но почему не покончить прямо сейчас? Зачем погружаться все глубже и глубже, если я правильно вас поняла… или ошибаюсь? Вы надеетесь все выяснить? Мне как-то не по себе…

— Мне, признаться, тоже, мисс Ломент… Я не вправе просить вас рискнуть сделать еще один шаг. Ни за что не написал бы вам, когда б не знал: неопределенность тревожит вас, гнетет…

— Более того — убивает меня… Едем… А как быть с этой женщиной… там, на месте?

— Да, я не учел… Щекотливое положение, в самом деле…

— Если сейчас ничего не придумать, она постоянно будет за нами следить.

— Возможно, все обернется хорошо и у нас появится шанс.

— Вот уж не уверена — обычно, когда чего-то хочешь, обстоятельства отнюдь не благоприятствуют. Немедля следует обдумать ход… Ну например: где-нибудь в доме я незаметно отстану и спрячусь, вы отправитесь меня искать и на время оставите ее одну. А мы с вами прекрасно знаем, куда идти.

— А вдруг она увяжется за мной?..

— Вряд ли. В туфлях на высоченных каблуках она быстро устанет одолевать бесконечные лестницы и длиннющие коридоры… в поисках особы, абсолютно ей безразличной. К тому же у нее слабое сердце…

— Она сама сказала?

— Нет, просто у нее все симптомы… Разумеется, вам следует сначала пойти наверх.

— Похоже, лучшего мы не придумаем, — неохотно согласился Джадж. — Душа у меня к таким приемам не лежит: обмануть беззащитную, ничего не подозревающую женщину и к тому же бросить ее одну, может статься, на целых полчаса, в огромном мрачном доме. А у нее, по вашим словам, слабое сердце.

— Надеюсь, она с честью выдержит столь суровое испытание. Для вашего утешения замечу: ее собственные цели, похоже, не очень-то благородны.

— Какие цели?

— Не вникала в нюансы, мистер Джадж, но совершенно уверена: что-то она, несомненно, замышляет. В противном случае с какой стати ей было шантажировать меня, чтобы вынудить приехать сюда? Представьте, она угрожала донести тете о нашей встрече в Уэртинге.

— Не может быть!.. Боже мой!.. Только чтобы заставить вас приехать?

— Да. Я ведь сначала наотрез отказалась. При ней не хотелось говорить правду, и я все свела к шутке.

— Чего же она добивается?

— Мне кое-что приходит на ум.

— Прошу вас…

— Возможно, я ошибаюсь, сдается, однако, миссис Ричборо вознамерилась скомпрометировать меня.

— Зачем?!

Изабелла цинично усмехнулась.

— Полагаю, чтобы мы с вами расстались.

— Невероятно, мисс Ломент… Зачем ей ссорить нас?

— Ну, на это ответить проще всего. Надо думать, чтобы избавиться от возможной соперницы… Разве не догадываетесь — у нее определенные виды на вас?..

— Быть не может, — в полном изумлении Джадж воззрился на Изабеллу.

— Вы не догадываетесь, зато постояльцы вашего отеля, уверена, давно догадались.

Последняя фраза прозвучала с такой бесстрастной убежденностью, что Джаджу показалось, будто Изабелла и в самом деле знает все наверняка. Несколько секунд он подавленно молчал.

— Прямо-таки откровение, мисс Ломент!.. Даже не знаю что и сказать… Признаюсь, в последнее время у меня как-то мелькали подобные подозрения, но всякий раз я с негодованием их отвергал… Невозможно поверить в этакий дьявольский план компрометации девушки. Мелодрама какая-то…

— Не могу поклясться с уверенностью, и все же что-то она определенно замышляет, советую быть начеку, учитывая и такой вариант. Мне тоже следует держаться настороже.

— После этого видеть ее не хочу, да и вряд ли способен встретиться с ней.

— Такова жестокая необходимость, мистер Джадж. Более того, вы по-прежнему должны быть с ней обходительны. Учтите, другого шанса нам вместе попасть в дом не представится.

Миссис Ричборо появилась в дверях.

— Забыла сказать вам, — проговорила Изабелла, — на следующей неделе мы уезжаем в Лондон.

— Что!? Уезжаете из Брайтона? Никак не ожидал. В чем дело? Миссис Мур изменила планы?

— Я сама узнала только вчера вечером. По ее мнению, я плохо выгляжу.

— А как вы чувствуете себя? Плохо?

— Нервы, пожалуй, расстроены, не стоит и отрицать, — небрежно ответила Изабелла.

— Надо понимать, она отказалась от идеи приобрести Ранхилл?

— Не знаю, мистер Джадж. Постараюсь выяснить. А там посмотрим. Теперь же оставим этот разговор — миссис Ричборо.

Вдова подошла с наигранной улыбкой:

— Тысяча извинений, я заставила вас ждать. Наверняка говорили обо мне, и к тому же не очень лестное?

— Вы весьма высокого мнения о себе, миссис Ричборо, — ответила Изабелла. — Когда я ухожу из компании, всегда совершенно уверена, что обо мне тут же забудут.

— Какая скромность! Но люди склонны судачить о ближних. Только жалеют они нас или изничтожают — вот в чем вопрос! Уверена, в отношении меня, скорее, было второе.

— Однако вы все еще живы, — последовал сухой ответ.

Джадж молча и мрачно открыл дверцу, и дамы сели в автомобиль. Пока он заводил мотор, вдова заговорила с Изабеллой:

— Мне показалось, вам есть о чем поговорить, дорогая. Поэтому я и задержалась.

— Весьма признательна.

— О, надеюсь, мы станем друзьями. Я к вам уже привязалась, поверьте.

— Неужели? И чем только я заслужила такую честь?

— Причем здесь заслуги! Человека любят таким, каков он есть. У вас совершенно изумительный характер, а ведь вы так молоды…

— Дорогая миссис Ричборо, — Изабелла даже не улыбнулась, — будь вы мужчиной, я восприняла бы ваши слова как признание в любви. Но вы женщина, и я совершенно не понимаю, о чем речь.

— А разве женщины не могут восхищаться друг другом? Вы такая красивая, такая тактичная, моя дорогая. Нисколько не сомневаюсь, при ближайшем знакомстве мы обязательно найдем общий язык.

— А что вы можете мне предложить, миссис Ричборо, со своей стороны?

— О, дорогая! Только одно — свое сердце.

— Таким образом, вы будете наслаждаться чувствами, а я — симпатизировать вашим чувствам, не так ли?

Вдова сдержанно и довольно меланхолично улыбнулась.

— Спору нет, вы очень умная девушка, и, конечно, вы мне импонируете.

Автомобиль тронулся, и дамы замолчали. Изабелла взглянула на часы: половина второго.