В пятницу в семь вечера все шестеро сидели за столом в ресторане отеля. Джадж оказался между двумя девушками, а миссис Мур — между братьями. Изабелла сидела напротив Маршела, а Бланш — напротив своего мужа.

В вечернем платье цвета морской волны с серебром Бланш — высокая, стройная, модно одетая блондинка — выглядела просто великолепно. Неудивительно, что она привлекала всеобщее внимание. Джадж и Маршел тоже начали долгое куртуазное состязание за ее благосклонность, которое лишь позабавило Изабеллу — насчет «личной собственности» между подругами существовало полное взаимопонимание, а еще днем Изабелла поделилась с Бланш своими планами в отношении Джаджа.

Предоставив Бланш разбираться с кавалерами, Изабелла болтала с Роджером обо всяких пустяках, хотя и не находила в этом особого удовольствия; Роджер ей нравился, но она прекрасно знала: для него во всем мире существует только одна женщина — его жена. Историк по профессии (которой он, к счастью, имел возможность заниматься бескорыстно), он обожал немного актерствовать в обществе и особенно любил изображать Мефистофеля. Четырьмя годами старше Маршела, ниже его ростом, он несколько походил на младшего брата задиристым и добродушным лицом. Правда, Роджер обладал хорошим чувством юмора, да глаза у него смотрели веселей.

Новое, цвета красного вина платье Изабеллы оттеняло ее лицо странной, светящейся бледностью, которая почти заменяла красоту. Джадж время от времени задумчиво посматривал на нее, и все-таки чары Бланш были сильнее.

В разгаре ужина, когда несколько бутылок уже опустело, пошли громкие беседы на общие темы. У миссис Мур не выходило из головы поместье Ранхилл, и она уже опасалась, что так и не удастся затронуть этот вопрос. Вряд ли возможно начать переговоры прямо сейчас, за столом, поэтому она решила по крайней мере хоть что-нибудь разузнать. При первой же паузе миссис Мур обратилась по имени к Джаджу и, когда тот удивленно взглянул на нее, заговорила о Шеррапе. Джадж сосредоточенно нахмурился.

— Припоминаю, о ком речь, правда мы никогда не встречались. Мы переписывались. Он собирался в Англию и просил разрешения посетить поместье. Когда-то этот дом принадлежал предкам его супруги.

— Именно так он нам и сказал. Мы познакомились в Ранхилле.

— Он музицировал на вашем рояле, кстати сказать, — добавил Маршел.

Джадж вопросительно посмотрел на него.

— Барабанил Мендельсона, — пояснил представитель Ллойда.

— Точнее, седьмую симфонию Бетховена, — улыбаясь, поправила Изабелла. — Вы разбираетесь в музыке, мистер Джадж?

— Боюсь, не очень. Вы, конечно же, — да?

— Почему «конечно же»? Я настолько предсказуема?

Роджер налил полный бокал сотерна и произнес:

— Одни женщины имеют достоинства, а другие — сплошь состоят из достоинств. Белла относится к последним.

— Роза с шипами, не так ли, Роджер? Тех из нас, которые не отличаются умом, ты милосердно наделяешь обаянием. Ну а я, возможно, не обладаю ни тем, ни другим.

— Или, возможно, и тем и другим, — галантно предположил Джадж. — Я, кстати, не понимаю, почему обязательно либо то, либо другое. История учит: многие умнейшие женщины были в то же время поистине обаятельны.

— Но история написана мужчинами, а они не беспристрастные и компетентные ценители женщин. Когда-нибудь все просто необходимо заново переписать квалифицированным женщинам-экспертам.

Джадж засмеялся.

— И все-таки мужчины лучше подходят на роль ценителей женщин. Следуя природному инстинкту, женщина ищет в своих сестрах недостатки, тогда как мужчина стремится прежде всего отыскать достоинства.

— Возможно, это и по-рыцарски, зато абсолютно не объективно! — возразила Изабелла. — Отыскивая одни только достоинства, вы никогда не поймете женского характера.

— Если характер состоит из одних недостатков, вы правы. Я по-прежнему настаиваю: именно излишнее внимание к недостаткам скрывает истинную женскую природу. Поэтому мужчины лучше разбираются в женщинах.

— Позвольте перевести на более простой язык, — вмешался Роджер. — По-моему, очень разумно наделять женщину добродетелями: если она и не обладает ими, то постарается приобрести, как только поймет, что окружающие приписывают ей оные. Как вам такая мысль?

— Похвалите платье женщины, и она впредь будет носить его с удовольствием, — ответила его жена. — Почему же с добродетелями должно обстоять иначе? Пусть вы долго не носили какую-то вещь, она все равно остается вашей собственностью и вы можете смело ее надеть.

— Следовательно, нельзя подделать свойства характера? — серьезно спросила Изабелла.

— Любая подобная подделка всегда очевидна, — ответил Джадж. — Развивая образ миссис Стоукс, следует добавить: краденую или взятую напрокат одежду легко распознать, так как обычно она не к лицу. В жизни очень просто отличить правду от лжи.

— Применимо ли это к любому свойству характера?

— Несомненно, по моему мнению.

— И к отношениям между мужчиной и женщиной?

— Разумеется. Подлинную любовь — а я думаю, вы имеете в виду именно это, — подделать труднее всего на свете.

— Вы уверены?

— Да, практически невозможно, если, конечно, мужчина и женщина сами не хотят себя обманывать.

— Однако всегда существовали и существуют кокетки.

Джадж поднял бокал и задумчиво поглядел на мерцание световых бликов в вине.

— Поймите меня правильно, мисс Ломент. Я вовсе не утверждаю, что умная женщина не сможет, коли захочет, провести влюбленного мужчину. Я лишь уверен, что искренность ее чувства поддается проверке — существуют своего рода тесты.

— Какие тесты?

— Кокетка, например, всегда сумеет польстить мужчине и сумеет в нужный момент страстно заглянуть ему в глаза, но вряд ли она согласится ради него покинуть общество. Это — один тест… Кроме того — жертва. Любящая женщина всегда не просто готова, она горячо желает пожертвовать своим счастьем ради любимого человека: и не где-то когда-то однажды, а в любой ситуации и в любой момент жизни…

— Великолепный тест! — подмигивая, воскликнул Роджер. — В случае удовлетворительного результата возлюбленная может быть с полной уверенностью признана раненной в самое сердце, и наш приятель может на полных парах мчаться дальше и без всяких опасений вести ее к алтарю.

Бланш облокотилась своей изящной ручкой на стол и коснулась пальцами лица.

— Вы настаиваете, мистер Джадж, что роман несовершенен, если в нем отсутствуют указанные вами экстремальные симптомы? Проявляемые с обеих сторон, разумеется?

— Между прочим, я не имел в виду роман в обычном смысле слова, миссис Стоукс. Я подразумевал глубокое и, возможно, полное страданий взаимное влечение сердец, к чему слово «роман» едва ли применимо.

Подошел официант, и, пока убиралась посуда, все молчали. Затронутая тема перестала интересовать общество, однако ее продолжили Изабелла и Джадж, тихо беседуя между собой.

— Вы исходите из собственного опыта, мистер Джадж?

— В моем возрасте человек обладает богатым опытом, мисс Ломент, но дело не только в этом.

— Если вы говорите не о себе, то позвольте вас поздравить. Вряд ли можно позавидовать человеку, охваченному изображенной вами глубокой страстью.

— Отнюдь не все люди способны на подобную страсть. — Джадж принялся вертеть ножку пустого бокала. — А способные, наверное, устроены так, что мучительно стремятся к ней по своей природе. Хорошо это или плохо — вопрос весьма непростой.

— Я думаю, женщинам это более свойственно, чем мужчинам.

Он, улыбаясь, взглянул на нее и спросил:

— Вы имеете в виду женскую склонность к самопожертвованию?

— Нет, я о другом: для женщин важнее всего голос сердца, важнее даже самой высокой морали.

— Так оно и есть.

— А самое худшее, — столь же тихо продолжила Изабелла, — что ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности, пока сама не испытает страсти.

Она добавила с беспокойной улыбкой:

— В любой момент может появиться человек, который докажет, что до сих пор она жила в заблуждении… Впрочем, я плохо представляю подобные чувства. Девушкам свойственно увлекаться разного рода фантазиями и забывать о реальности.

— Самое разумное — вообще не думать об этом. По мудрому предначертанию природы сильная страсть — удел относительно немногих, поэтому нет особого смысла убеждать себя в принадлежности к столь трагическому сообществу. Шансы ничтожно малы.

— Да, конечно, разумнее всего не думать… Я понимаю, с моей стороны довольно легкомысленно затрагивать подобную тему. Надеюсь, вы меня не осуждаете?

— За что же вас осуждать?

— Тогда оставим это. На нас смотрит тетя… Вы, кстати, не поговорили с ней о Ранхилле?

— Пока еще не представилось возможности.

— А зачем вообще сообщать о вашем решении именно сегодня?

— В общем-то, разумеется, необязательно, но как избежать объяснений.

— Я сама позабочусь, чтобы объяснения не состоялось.

— Пожалуйста. Однако, если миссис Мур спросит, мне придется ответить без обиняков.

— Естественно, только не опережайте события. Мне пока не хочется возвращаться в город.

— Вам нравится Брайтон?

— Да, кое-чем.

Джадж так и не притронулся к мороженому.

— Вам нравятся здешние места или новые знакомства и связи?

— Место здесь, по-моему, ужасное.

Тем временем Бланш разыгрывала свою партию с Маршелом.

— Мне, да и Роджеру, хочется осмотреть дом мистера Джаджа. Как, по-вашему, это сделать?

Бланш не сказала, что предложение исходит от Изабеллы, а она всего-навсего осуществляет его.

— Да просто попросить, и все, — ответил Маршел. — Он любезный и услужливый, как водилось в доброе старое время.

— А вы уезжаете в понедельник?

— Да, а в чем дело?

— Тогда попробую договориться на понедельник. Вы же не горите желанием снова попасть в Ранхилл?

— Особенно не рвусь.

— А не взять ли мне с собой Беллу. Надеюсь, не будете возражать, если она поедет со мной?

— Боже, конечно нет! Напротив, буду только рад, если вы приятно проведете день. Я бы советовал прихватить с собой что-нибудь поесть и устроить пикник.

— Отличная мысль!.. Дело лишь за владельцем поместья!..

Поговорив с Изабеллой, Джадж машинально повернулся к другой своей соседке. Бланш обворожительно улыбнулась ему.

— Ну вот, наконец вы и вспомнили обо мне, мистер Джадж. А у меня, между прочим, возникли проблемы…

— Что же вас беспокоит?

— Мы с мужем безумно ревнивы. Среди всех присутствующих только мы не видели вашего знаменитого дома. Из страха получить отказ боюсь попросить вас об одолжении…

— Это плохой комплимент, миссис Стоукс. Неужели я столь суров и неприступен?

— Следовательно, можно как-нибудь к вам приехать?

— Почту за особую честь. Пожалуйста, назначайте любой удобный день.

— Мы уезжаем во вторник. Нельзя ли в понедельник?..

— Прекрасно, в понедельник. Я приеду за вами на автомобиле. В котором часу?

— Право, не хотелось бы беспокоить вас…

— Напротив, вы доставите мне большое удовольствие. К несчастью, автомобиль четырехместный, боюсь, нам придется разделиться.

— Мистер Стоукс — мистер Маршел Стоукс, — она засмеялась, — не сможет поехать. По той простой причине, что в понедельник ему на службу. А как вы, миссис Мур?

— Я уже видела дом, моя дорогая. А вот Изабелла, несомненно, поедет. Поедешь, Изабелла?

— Спасибо за приглашение, даже не знаю… — Она сделала вид, что колеблется. — Я ведь тоже, как вам известно, там была.

— О, соглашайтесь, Изабелла, — начал уговаривать Маршел. — Лето кончается; не упускайте же последней возможности совершить приятную прогулку на автомобиле. Мне тоже хотелось бы, но, увы, пора возвращаться в город.

— Присутствие двух дам вряд ли доставит удовольствие мистеру Джаджу.

— Неужели столь важно мое формальное приглашение, мисс Ломент? Меня крайне огорчит, если вы откажетесь.

— Спасибо, я поеду, — слегка порозовев и опустив голову, согласилась Изабелла.

Джадж подивился мастерству, с которым она замаскировала собственный план, но тем не менее остался доволен. Ему было забавно разыграть вместе с ней этот маленький спектакль.

— Прекрасно, договорились, — резюмировала Бланш. — В котором часу вы приедете за нами, мистер Джадж?

— Решайте сами. Я готов в любое время.

Слегка наклонившись, Изабелла заговорила с подругой, сидевшей около Джаджа по другую сторону:

— Видишь ли, мистер Джадж остановился в Уэртинге, добрых десять миль отсюда. Мы очень неосмотрительно поступили, напросившись в гости.

— По пяти миль на каждую прекрасную даму не слишком разорительная трата на бензин, — засмеялся подвыпивший Роджер. — Как вы считаете, Джадж?

— Совершенно верно, сэр. Тем более что я буду иметь удовольствие путешествовать также и в вашем обществе.

Бланш подняла брови, словно ее внезапно осенила блестящая идея.

— Мистер Джадж, не устроить ли нам пикник на природе… или в доме, в зависимости от погоды. Как было бы прелестно! А все необходимое — еду и вино — мы закажем здесь, в отеле.

— Прекрасная мысль, — ответил Джадж. — Позвольте, я сам обо всем позабочусь. Великолепное предложение — в нашем распоряжении будет целый день.

— Нет уж, все заботы — в компетенции дам, и мы вам это не доверим.

— И все-таки настаиваю, миссис Стоукс. Я большой упрямец, и потому не спорьте со мной. Все необходимое захвачу с собой и приеду за вами в… десять, одиннадцать?..

— В одиннадцать, — уточнил Роджер. — Я поздно встаю. Мы сначала устроим пикник, а потом осмотрим дом. И не забудьте про выпивку.

Подруги попытались устыдить Роджера, он отделался очередной шуткой и снова выпил бокал вина. Подали кофе. Молодые люди закурили, а Джадж решил повременить со своей вечерней сигарой.

Миссис Мур, промолчавшая весь ужин, начала нервничать: время шло, а переговоры с Джаджем все откладывались. Уже поздно, вскоре он встанет, попрощается и уйдет, снова оставив ее в неведении относительно своих планов. Возможно, он и не умышленно старался избежать разговора насчет дома, однако беспокойство миссис Мур все больше возрастало. Изабелла посматривала на тетушку с опаской, хорошо понимая, что у той на уме.

— Вы неразговорчивы сегодня, тетя.

— Да вы, я вижу, прекрасно справляетесь и без меня.

— Мистер Джадж просил меня извиниться перед вами.

— Что? — миссис Мур насторожилась.

— Да, мистер Джадж намерен еще раз все обдумать, прежде чем сообщить свое окончательное решение.

— Что же случилось, мистер Джадж?..

— Ничего не поделаешь, тетя, мы должны подождать. Сколько еще вам потребуется времени, мистер Джадж?

— Если возможно, недели две-три, — он почему-то явно смутился. — Вполне вероятно, и меньше, разумеется, я сразу же вас извещу.

Миссис Мур сурово посмотрела на него.

— Хорошо — две недели. Но вы понимаете, я стану подыскивать и другой вариант?

— Безусловно, вы вправе поступать по своему усмотрению.

— По-видимому, дело не ускорит и выгодное предложение с моей стороны?

— К сожалению, да. На сегодня финансовый вопрос для меня не столь важен.

Сбитая с толку его официальным тоном и незаинтересованностью, миссис Мур замкнулась в недовольном молчании. Изабелла повернулась к Джаджу и, чуть-чуть усмехнувшись, тихонько сказала:

— Боюсь, вы потеряли тетушкину благосклонность. А виновата во всем я.

— К несчастью, я был обречен потерять чью-нибудь благосклонность — или вашу, или ее. Вашу я предпочитаю сберечь.

— Я поняла, — совсем тихо сказала Изабелла, но он расслышал и слегка покраснел.

— И что же вы поняли?

— Мы уже стали друзьями.

В замешательстве оба отвернулись друг от друга. Однако минуту спустя Изабелла вновь прошептала:

— На всякий случай скажите ваш адрес в Уэртинге.

— «Метрополь».

Она поблагодарила и теперь уже решительно повернулась к Роджеру.

— Изабелле, оказывается, есть о чем поболтать с Джаджем, — заметил Маршел своей невестке.

— Не беспокойтесь, дорогой. Ей нужен только его дом.

— Думаете, оттого она и старается произвести на него впечатление?

— Разве в своих делах вы никогда не пользуетесь дипломатией? Каждый выбирает оружие, которым владеет. И вы тоже сторона заинтересованная, Маршел. Ведь в недалеком будущем вы захотите забрать Беллу к себе. А посему следует побыстрее подыскать для миссис Мур дом.

Скоро все встали из-за стола. Джадж сразу простился и ушел.