Он спокойно подошел к Саре и тихо сказал: — У нас гости. Возможно, нам придется быстро уехать.

Она стояла на коленях возле щенят и взглянула на него недовольно, но никакой паники не выказала.

— Кто же это?

— Не знаю, ваша ли армия или моя, и предпочел бы этого не выяснять.

Против ожидания, она не стала спорить. Чуть помедлив, поднялась с колен и деловито попросила:

— Отнесите мамашу в повозку, а я возьму щенков.

Она нежно закутала в шаль троих слепых, попискивающих щенков и ласково проговорила:

— Бедняжки. Повезло же вам появиться на свет в такое время! Я положу их назад, им там будет удобнее.

Капитан с облегчением вздохнул, но ему предстояло решить еще одну серьезную проблему.

— Я думаю, и вам будет удобнее сзади, — сказал он твердо. — Пригнитесь и, что бы ни случилось, не поднимайте головы. Десси накроет всех одеялами. Если повезет, они проедут мимо; мы в стороне от дороги. Но нужно приготовиться к худшему.

Он не стал говорить, что при мысли о том, что может случиться, у него кровь стынет в жилах. Он-то, увы, совершенно не был уверен, как поведет себя так называемая милиция.

Но ему следовало бы знать, что она будет настаивать на своем. Сара заговорила так же твердо, как он, однако гораздо более упрямо:

— Я сяду рядом с вами. И не спорьте! Нельзя терять ни минуты. Сзади нет места, а я могу вам понадобиться. У вас руки будут заняты вожжами, а я стреляю не хуже мужчины.

Уложив щенков рядом с матерью, она взобралась на высокое сиденье, не дожидаясь ответа.

Капитан вздохнул, понимая, что спихнуть ее с сиденья можно только силой. У него прямо руки чесались так и поступить — он привык, что его приказы исполняются беспрекословно. Но она права, нет времени спорить. Он уселся рядом с ней, взял вожжи и угрюмо сказал:

— Если бы вы служили у меня в полку, мисс Маккензи, я быстро выколотил бы из вас привычку пренебрегать приказаниями. И для всех было бы лучше, если бы к послушанию вас давным-давно приучил отец.

— Но я не служу у вас в полку, — отрезала она. — Как вы думаете, скоро они нас настигнут?

Не отвечая, он некоторое время прислушивался: ему показалось, что звуки шагов отряда стихли и отдалились.

— Кажется, они остановились! — быстро произнес он. — Я схожу и проверю, а вы все сидите тихо. — Если что-нибудь произойдет, — добавил он, обращаясь к Саре, — не ждите меня. Хоть раз в жизни сделайте в точности то, что вам говорят. Гоните так, как будто за вами черти гонятся, и не останавливайтесь. Понятно?

Глаза у нее округлились, но она молча забрала у него вожжи. Все равно не послушается, подумал он. Остается только надеяться, что ее спасет инстинкт самосохранения. И то вряд ли.

Плотная стена леса вставала с обеих сторон проселочной дороги. Он двинулся вперед, скользя между деревьями неслышно, как охотник. Он отошел на добрых полмили, когда увидел пятерых солдат. Некоторые были в потрепанной американской военной форме, другие в штатском.

Один солдат стоял на карауле, поеживаясь под струями дождя, стекавшими ему за воротник. Остальные, завернувшись в тонкие одеяла, улеглись спать под деревьями. Видно было, что все они крайне измотаны.

Немного успокоившись, он пустился в обратный путь.

Сара испуганно подскочила и вскрикнула, когда он неожиданно возник около повозки и, взобравшись в нее, отобрал у нее вожжи.

— Ну? — требовательно спросила она.

— Там пятеро американцев. Они пережидают под деревьями дождь. — Он посмотрел на нее и добавил, стараясь, чтобы голос звучал ровно: — При вашей слепой вере в соотечественников вы могли бы попросить у них защиты. Они, вероятно, с радостью согласились бы сопровождать вас в Аннаполис.

Он не мог по ее зеленым ясным глазам догадаться, о чем она думает. Через минуту она спросила:

— А вы?

Его это позабавило.

— Не беспокойтесь обо мне, моя дорогая мисс Маккензи. Уверяю вас, я вполне смогу вернуться назад. Ну? Что вы решите?

Она мгновение раздумывала, потом быстро отвела — как спрятала — от него глаза. И пробормотала сквозь зубы:

— Поехали дальше. Вы не хотите, чтобы моя гибель лежала на вашей совести, а я не хочу, чтоб ваша лежала на моей. Кроме того… — Она поколебалась немного и нехотя сказала: — Я убедилась в вашей правоте, капитан. Не так уж я наивна, как вы думаете.

Он чувствовал облегчение, но постарался этого не показать.

— Очень хорошо. При сложившихся обстоятельствах нам придется рискнуть и продолжить путь. Если повезет, за дождем солдаты не услышат шума. Если нет, — тут он насмешливо улыбнулся, — вам, мисс Маккензи, скоро представится шанс доказать, что вы взяли свой пистолет не в качестве украшения.

Без особого удивления он заметил, что пистолет уже лежит у нее на коленях. Сзади прозвучал решительный голос Десси:

— У меня здесь есть еще один. Я тоже умею стрелять, капитан.

Он одобрительно улыбнулся ей через плечо.

— Ну, теперь-то я скорее удивился бы, если б вы не умели, мэм. Постарайтесь не высовываться и сидите тихо.

Он не сразу выехал на дорогу, предпочитая двигаться по мягкому ковру опавших листьев, скрадывавшему шум. Лошадь шла медленно, и он не торопил ее, зная, что скоро им могут понадобиться все ее силы.

Они напряженно молчали. Сара сидела, выпрямившись, с ним рядом, а ему очень хотелось заставить ее перебраться на пол повозки, где ей не будет угрожать опасность от неожиданных выстрелов. Однако он чувствовал, что не сможет ее уговорить. Кроны деревьев защищали их от дождя, но ехать становилось все труднее, и он понял, что пора выбираться на дорогу.

Он повернул лошадь. Десси, глядя во все глаза, сообщила, что погони не видно. Дождь усилился, укрывая их завесой своих струй, и капитан считал, что это им на руку.

Он начал успокаиваться, рассуждая про себя, что небеса, как видно, и впрямь милостивы к безумцам, как вдруг, позади, заплакал ребенок.

Десси быстро приглушила его крики, натянув перину, но капитан опасался, что было уже поздно. Он выругался и, хотя преследования еще не было слышно, крикнул, презрев опасность:

— Пригнитесь и не поднимайте головы! Попробуем спастись бегством.

«И да поможет нам Бог», — мрачно подумал он. Он был закален многими битвами, но сейчас его сердце сжималось от страха при мысли, что он мало чем сможет помочь себе и своим спутникам. Но он был не из тех, кто поддается панике, и его руки по-прежнему крепко сжимали вожжи. Ему снова захотелось столкнуть Сару с высокого сиденья на пол, но он сомневался, что она согласится остаться у него в ногах, а потому он сосредоточил свои усилия на том, чтобы выжать наибольшую скорость из их несчастной усталой животины.

И, как будто понимая его страх, лошадь перешла сначала на мерную рысь, а потом постепенно увеличивала шаг, пока не понеслась настоящим галопом, не доставляя тем, кто сидел сзади на жестких досках, особого удовольствия.

Он совсем уж было решил, что им повезло и удастся уйти, как Десси вдруг, понизив голос, предупредила: за ними следует всадник. Тот не очень спешил. Очевидно, услышав шум, он просто решил проверить, что происходит. Он уже подъехал к ним так близко, что мог хорошо разглядеть, но все еще, — очевидно, не сознавал опасности.

Капитан гнал лошадь со скоростью ветра, и именно это должно было вызывать подозрения. Но он и не подумал останавливаться и пускаться в объяснения.

— Пригните головы! — опять крикнул он, потеряв надежду на мирный исход. — Сара, вы тоже! Не вздумайте стрелять, пока это не станет совершенно необходимо. А тогда стреляйте не раздумывая и цельтесь получше!

Без предупреждения и извинений он резко толкнул ее на пол к своим ногам. Ни один из них даже не заметил, что он назвал ее по имени; к его удивлению она покорно осталась на полу. Он сначала не понял, что она не хочет смотреть на погоню, но тут она пояснила:

— Я не собираюсь убивать моих соотечественников. Гоните лошадь, капитан. Об остальном я позабочусь.

Он чуть не рассмеялся, хотя ему было вовсе не до смеха.

— Не геройствуйте, глупышка. Просто держите их на расстоянии. Разве вы не понимаете, что если дело дойдет до перестрелки, нам всем не поздоровится?

В ее зеленых глазах появился странный блеск, а щеки вспыхнули.

— Конечно, понимаю. Но если вы уже сдались, то я еще нет! Дайте ваш пистолет. Не надо будет часто перезаряжать.

Тут он рассмеялся, сознавая безвыходность ситуации. Секунду спустя он послушно вручил ей свой пистолет. Она права: его дело погонять лошадь, возразить нечего.

— Второй такой женщины на свете нет, — сказал он ей. — Но что бы ни случилось — один Бог знает, что может произойти, я-то уж точно не знаю, — не теряйте времени на заботы обо мне. Если случится… Боже милостивый!

Ей не было нужды спрашивать, отчего он прервал свою речь. Их преследователь ни с того, ни с сего надумал приостановиться и выстрелить. Пуля просвистела возле самой щеки капитана. На высоком сиденье он чувствовал себя легко уязвимым, а его широкая спина, как мишень, словно приглашала стрелять. Минутой позже он сообразил, что выстрел послужил одной благой цели: усталая кляча так и понеслась вперед.

Он не пытался ее сдержать, и повозка прыгала и подскакивала на ухабистой дороге. Он не позволял себе думать об опасности, угрожавшей его собственной жизни; могло случиться и кое-что похуже. Уж лучше бы они перевернулись и переломали себе шеи; он предпочел бы такую смерть тому, что могло подстерегать их сегодня.

Сара тоже сохраняла удивительное спокойствие. Она стояла на коленях, глядя назад, и старалась ровно держать взведенный пистолет. Ее темно-рыжие кудри прилипли ко лбу, она промокла под дождем, но не обращала внимания на это мелкое неудобство, лишь иногда утирая лицо ладонью.

Десси сообщила из глубин пуховой перины, что солдат перезарядил ружье и целится опять.

— Стрелять? — Сара говорила так же хладнокровно, как сам капитан. — Это поможет охладить его пыл.

Другого выхода не было. Однако вся ситуация показалась ему внезапно настолько абсурдной, что он поневоле ею наслаждался.

— Стреляйте. Нам, кажется, нечего терять, — признал он.

Сам-то он убил бы этого человека без малейших угрызений совести, но отнюдь не удивился, когда она старательно прицелилась поверх его головы, желая просто напугать его. Капитан решил, что этот I сукин сын больше всего испугался бы, если б видел, кто в него стреляет. Сара выстрелила, и он с удовольствием отметил, что при звуке выстрела она и не вздрогнула.

Зато взвизгнула Элси, и тут же зашелся плачем ребенок. А эта потрясающая девушка рядом с ним не выказала ни страха, ни волнения. Она спокойно передала пистолет Десси, чтобы та его перезарядила, а сама подняла второй, прицелилась и выстрелила снова.

Десси радостно поведала, что солдат начал придерживать лошадь, явно теряя интерес к погоне.

Они неслись с прежней скоростью, повозку кидало во все стороны, и Элси с ребенком начали вопить от ужаса. Капитан, оглянувшись через плечо, убедился, что преследователь отстает, и с облегчением вздохнул.

Он невольно взглянул еще раз на мокрое, озабоченное лицо девушки. Ни за что на свете он не мог бы представить себе Лизетт, стреляющую с колена в преследователя; легче было бы представить, что она научилась летать. Из них двоих он, безусловно, предпочитал ту, что его сейчас сопровождала. И хорошо бы обойтись в этих обстоятельствах без истерики, с усмешкой подумал он. Чернокожая девушка совсем расклеилась, она забилась вглубь повозки и визжала от ужаса.

Энтузиазм догоняющего их солдата, как видно, совсем увял; Десси сообщила, что он съехал с дороги и направился к деревьям на противоположной стороне. Она считала, что солдат прекратил преследование, но капитан был склонен в этом усомниться.

Сара, взглянув в его суровое лицо, тоже угадала правду и быстро предложила:

— Давайте найдем укрытие и остановимся. Втроем мы легко от него отобьемся.

Капитан менее всего хотел бы останавливаться, зная, что поблизости находятся еще четыре человека, которые вряд ли уснули под шум перестрелки. Кроме того, он сомневался, что сумеет справиться в этот момент с бешено несущейся лошадью, даже если захочет остановиться.

Глаза его буквально слипались от усталости, а рука, сжимавшая саблю, задрожала. Но он нашел силы улыбнуться и бодро сказать насторожившейся девушке:

— Не беспокойтесь обо мне, дорогая. Вы были просто великолепны. И Десси тоже.

Сара выглядела озабоченной, и он поймал себя на нелепом желании разгладить морщинку между ее бровей и поцеловать полные губы, которые она быстро поджала, чтобы он не догадался, как она испугана.

Боже праведный. Он с большим трудом оторвался от этих несвоевременных мыслей.

Откуда, ради всего святого, они вообще у него появились? Ему бы лучше подумать о происходящем вокруг, не то им худо придется.

И все же плохо, если она выйдет за одного из этих двух ее кавалеров. На самом деле ей нужен человек, который сумеет настоять на своем и остеречь ее от безумных поступков; в то же время он должен уважать ее чувство собственного достоинства и ценить отвагу и гордый дух. Да, такая женщина может вывести из себя, но жизнь с ней никогда не покажется скучной, подумал он со слабой улыбкой.

Он бы ей подошел, сумел бы с ней справиться; но, конечно, о нем не может быть и речи. Все знают, что сердце его разбито и не принадлежит ему более. А раз так, было бы нечестно жениться, особенно на такой девушке, как Сара.

Правда, он почему-то все реже вспоминал о своем разбитом сердце. Мысли о Лизетт и о том, что любить ему больше, увы, не дано, не доставляли обычных страданий. Возможно, время ослабило его зависимость от Лизетт, но все равно его душа в руинах, ему нечего предложить другой женщине. Он так свыкся с этим убеждением, что расстаться с ним было нелегко. Конечно же, он все еще любит Лизетт. Иначе просто быть не может.

Он с запозданием понял, что в воздухе повисла тишина. Выстрелы прекратились. А что, если удача и впрямь на их стороне и преследователь вернулся к своим товарищам?

Но капитан по-прежнему в это не верил.

А потому не удивился, когда Десси, тихонько вскрикнув, доложила, что разглядела солдата между деревьями. Он намеренно съехал с дороги в лес, как и предполагал капитан, и подбирался к ним под прикрытием стволов. Сара поскорее выстрелила, но пуля, по словам Десси, угодила в дерево, только щепки полетели.

Сара взяла протянутый Десси пистолет и хладнокровно прицелилась. Однако прежде чем она выстрелила, раздался другой выстрел. Капитан, возвышавшийся над всеми на своем сиденье, почувствовал резкий удар повыше левого уха. На мгновение перед его глазами закружились и засияли невероятно яркие фантастические огни. Перед тем, как огни погасли и темнота окутала его, он успел с отчаянием подумать не о смерти, к которой он, солдат, был давно готов, но о беспомощных женщинах, которых так и не сумел защитить. И хотя он видел перед собой лицо Сары, он знал, что подвел и тех, других.

Затем в его голове взорвался огненный шар боли, и он потерял сознание.