Под воскресенье шхуна Антоса Одноглазого нахально вильнула кормой и снова, в третий уже раз, скрылась от пограничников.
- Свистать всех наверх! - приказал Ермаков боцману. Заложив за спину руки, он быстро шагал по качающейся палубе от борта к борту.
Когда все одиннадцать человек команды выстроились на баке, Ермаков остановился перед ними и прищурил глаза.
- Антос Одноглазый поздравил нас с наступающим праздником и пожелал нам побыстрее перебирать шкоты и фалы. У меня всё! Можете разойтись!
Сказав это, Андрей спустился в машинное отделение и без всяких предисловий обратился к Ливанову:
- Ты знаешь, как он зовет твою машину? Он зовет ее дырявым примусом.
Механик побагровел.
- Кто?
- Известно кто, грек Антос!
Андрей был потрясен новой неудачей. С каким лицом опять явишься в Губчека! Симе Пулемету в глаза смотреть стыдно, а перед Никитиным и оправдаться нечем.
Даже Репьев не удержался и вставил шпильку: «Я слыхал, что в старом флоте русские моряки управлялись с парусами быстрее англичан…»
Ночью командира «Валюты» и его помощника вызвали в Губчека.
Никитин встретил их холодно. Кивнул, молча пододвинул Ермакову портсигар с махоркой.
- До каких пор это будет продолжаться? Я к вам обоим обращаюсь: до каких пор?
Никитин ничего больше не сказал, но Ермаков сразу понял: разговор предстоит крутой.
- Надо сменить двигатель. Дайте хоть старенький «бенц». Узла бы полтора прибавить.
Председатель с шумом выдвинул ящик стола.
- Нет у меня здесь «бенцов»! Извольте по одежке протягивать ножки… Из-за этого проклятого Антоса мне в губком стыдно заходить. Что мне прикажете в губкоме отвечать? Так, мол, и так, товарищи, дайте нам сначала новый двигатель, обеспечьте хлебом с маслом, ветчинка не повредит… Я вас спрашиваю, что надо сделать реального? Чего вам действительно не хватает? Только без «бенцов».
- Нужно побыстрее перебирать шкоты и фалы, - вставил Репьев.
- А ты чего молчишь? - Никитин поднял глаза на Андрея.
Ермакову осталось подтвердить, что действительно у Антоса не только шхуна быстроходнее, но и команда его в совершенстве управляет парусами при любой погоде.
- А мои ребята к парусам только привыкают: на миноносцах и крейсерах парусов нет…
- Кто же мешает вам быстрее перебирать ваши снасти? Неужто вы, революционные моряки, не можете освоить парусное дело?
- Попытаемся, - невнятно пробормотал Андрей.
- Не попытаемся, а сделаем! Так полагается отвечать. И надо сделать. Надо, необходимо! - подчеркивая интонацией последние слова, сказал Никитин. - Я не поверю, чтобы революционеры, чекисты-пограничники не могли научиться управляться с парусами и отставали от какого-то Антоса Одноглазого. Не поверю! Не поверю и требую не отговариваться впредь никакими «бенцами»… Это первое дело, а второе, пожалуй, будет действительно потруднее. - Никитин закурил.
Репьев по-прежнему машинально вертел в руках карандаш, а Ермаков, заинтересованный, что же может быть более важное и трудное, чем поимка неуловимого контрабандиста, повернулся к председателю и даже вынул изо рта трубку.
- Приказом по ВЧК всем чекистам предложено учиться. - Глядя на Ермакова, Никитин повторил: - Учиться в обязательном порядке. Во-первых, марксистской теории, во-вторых, специальным дисциплинам и, в-третьих, иностранным языкам, Мы обязаны назубок знать технику своей работы, без этого все разговоры о бдительности - пустая болтовня… Кстати, ты, товарищ Репьев, немецкий знаешь и, если мне не изменяет память, изучал в тюрьме английский? Английским и займешься, его сейчас нам очень нужно знать. А тебе, Андрей Романович, по-моему, больше подойдет Немецкий: в пограничной зоне много немецких колонистов…
Никитин говорил обо всем этом как о давно решенном деле, и Андрей не решился сказать, что с немецким языком у него, наверное, ничего не выйдет.
- Ну, на этом и закончим. Чумак ознакомит вас с расписанием занятий.
Ермаков поднялся.
- Разрешите идти?
- Счастливого плавания! - Никитин пожал Андрею руку и остановил жестом Репьева: «Ты минуточку обожди!»
«Опять у них тайны», - выходя из кабинета, недовольно подумал Ермаков.
- Хорохористый товарищ! Как у вас с ним, мир или все еще война? - кивнул Никитин в сторону двери.
- Как будто перемирие. Правда, я устал от его фокусов, ну, да ничего.
- Так уж и устал? - Никитин расхохотался. - А ты терпи, брат Лука, и подсоби ему по русской грамматике. Не в ладах он с ней, а без русской ему за немецкую приниматься незачем… Догоняй его, а то еще пуще обидится.