Уильям Линк, Ричард Левинсон
Человек в вестибюле
Ну вот, подумал Вольфсон, утро потеряно. Капитан направил его в гостиницу «Золотые ворота» разобраться с групповой жалобой постояльцев на какой-то шум или что-то в этом роде, однако после беглого выяснения обстоятельств, Вольфсон пришел к выводу, что тревога оказалась ложной — несколько коммивояжеров пропьянствовали всю ночь, а потом завалились по ошибке в чужой номер.
Он вышел из лифта и стал разглядывать публику, заходившую в Пауэл-стрит. Еще не наступил полдень, однако бар гостиницы был переполнен сотрудниками рекламных контор, располагавшихся в нескольких кварталах от гостиницы. Как он понял, все они веселились на представительские денежки. Интересно, подумалось ему, что может заставить их оторваться от своих мартини и виски с содовой? Разве что крах фондовой биржи или землетрясение.
Как бы то ни было, полагалось отчитаться о проделанной работе. Двинувшись по гудевшему от голосов гостиничному вестибюлю, он заметил человека, стоявшего у стойки администратора, на какое-то мгновение задержал на его лице свой взгляд, но затем отвел в сторону. Однако, подойдя к дверям, снова остановился и оглянулся. Человеку у стойки на вид было за пятьдесят, лицо кроткое, слегка помятое, с чуть смущенным выражением, которое встречается у людей, всю свою жизнь простоявших у классной доски или просидевших за арифмометром. Одет он был в дешевый летний костюм и потертую голубую рубашку.
Вольфсон прошел к стойке и повнимательнее пригляделся к посетителю.
— Есть что-нибудь на двенадцатом этаже? — спросил мужчина.
— Свободен номер 1205, — ответил администратор. — Прекрасный, просторный номер. — Он положил регистрационный бланк на кожаную подложку и протянул ее посетителю. — Оттуда открывается прекрасный вид на пагоды Грэнт-стрит.
Мужчина что-то пробормотал себе под нос, затем поставил подпись и направился к лифтам. Вольфсон решил не тянуть с выяснением деталей. Из заднего кармана брюк он извлек бумажник и, нагнав мужчину, легонько похлопал его по плечу.
— Полиция Сан-Франциско, — сказал он, показывая служебный значок. — Прошу извинить за беспокойство, но мне хотелось бы узнать ваше имя.
Невысокий мужчина поднял на него свои бесцветные глаза. — Миллер, — проговорил он глухим голосом школьного учителя. — Чарльз Миллер.
— Мистер Миллер, не могли бы вы чуть задержаться?
Вольфсон снова вернулся к стойке и вновь протянул удостоверение — на этот раз администратору.
— Мне бы хотелось взглянуть на регистрационный бланк вон того постояльца.
Служащий снабдил его необходимой информацией.
— Чарльз Миллер, Сан-Франциско, Ломбард стрит, дом 10337.
Вольфсон переписал адрес в блокнот и вернул бланк. После этого поспешно вернулся к посетителю, рассеянно смотревшему на гостиничные часы и лениво покручивавшему в руке брелок с ключом от номера.
— Вы живете в Сан-Франциско, мистер Миллер?
— Да, — казалось, более тихого голоса не существовало в природе.
— Зачем же вы остановились в гостинице?
Миллер пожал плечами.
— Дела.
— Какие дела?
Миллер снова посмотрел на часы — вид у него был как у школьника, который с нетерпением ждет перемены.
— Так какие же у вас дела, мистер Миллер?
— Надо кое с кем встретиться. В основном с коммерсантами.
Вольфсон посмотрел на ковер.
— Вы совсем без багажа?
— Я только на одну ночь.
Вольфсон внимательно пригляделся к его лицу. Мог ли он ошибиться? Могло ли это быть чисто внешнее сходство, столь поразительно точное? Прямо под левым глазом Миллера виднелся белесый шрам, совсем крохотный и лишь подчеркивавший его безликость. Уже через несколько часов можно было перепроверить по телетайпу информацию об этом шраме, и его обладателе в целом.
— Прошу меня извинить, но нельзя ли попросить вас предъявить документы?
После небольшой паузы мужчина похлопал себя по карманам и наконец извлек старый бумажник, протянув его полицейскому.
— Нет-нет, вы сами. Карточку социального страхования или водительское удостоверение. Что угодно.
Мужчина перебрал несколько бумажек и выбрал свое водительское удостоверение. Оно было выдано в штате Калифорния на имя Чарльза Миллера.
Пока Вольфсон изучал документ вокруг стала собираться небольшая кучка зевак.
— Прошу извинить за беспокойство, мистер Миллер, но мне хотелось бы, чтобы вы прошли со мной. Думаю, это отнимет у вас не более получаса.
Коротышка с тоской глянул в сторону лифтов.
— Но я хотел… — голос его, казалось, вот-вот растворится в окружающем гуле. — Это действительно так важно? — спросил он.
— У меня снаружи машина. Я постараюсь закончить все побыстрее.
— Ну… что ж, надеюсь, так оно и будет, — мужчина посмотрел на ключ, зажатый в бледной, чуть пухлой руке. — Что от меня потребуется?
Вольфсону даже стало немного жаль его.
— Вы ведь уже зарегистрировались, так что они сохранят за вами этот номер, — он указал рукой в сторону входной двери. — Мы вас не задержим, так что вы сможете не откладывать ни одну из ваших встреч.
Выйдя на яркую, почти по-праздничному нарядную улицу, Миллер, казалось, стал особенно подавленным и каким-то потерянным. Мимо пронесся громыхающий трамвай, звук которого заставил его напряженно поджаться. Вольфсон взял его под локоть и повел вверх по холму, одновременно внимательно разглядывая. Миллер щурился на ярком солнечном свету, но производил впечатление не столько испуганного, сколько смущенного человека.
Наконец, они дошли до машины, и Вольфсон, отперев дверцу и усадив Миллера, стал устраиваться за рулем, не сводя с соседа оценивающего взгляда. Мужчина продолжал смотреть на свои ладони, в которых был зажат ключ от номера.
— Мистер Миллер, — проговорил Вольфсон, направляя машину в сторону рынка, — меня тревожит одно обстоятельство. Вы так и не спросили меня, почему я вас задержал.
Миллер чуть пожал плечами. Они проезжали Юнион-сквер, и прямо перед их лобовым стеклом пронесся испуганный серый голубь.
— Вас это не интересует?
— Я подумал, что скоро все узнаю.
— Пожалуй, вы правы, — времени на проверку Вольфсону потребуется немного. А кроме того, он был почти уверен, что в гостиницу Миллер больше не вернется.
Он припарковал машину в одном квартале от рынка и повел коротышку вверх по ступеням полицейского участка. В приемной не было ни одного оперативника — лишь несколько скучающих репортеров, вдыхавших запахи свежей краски. Он оставил Миллера в комнате для допросов, а сам направился по коридору к кабинету Сая Пэгано.
Тот сидел на подоконнике и с тоской смотрел на небо.
— Целыми неделями не вижу чаек, — проговорил он. — Кажется, дождь собирается, ты не находишь?
Вольфсон оставил дверь приоткрытой.
— Кажется, я кого-то прихватил, Сай.
— А? — переспросил тот.
— Взял одного парня — зовут Чарльз Миллер. Полагаю, что это вымышленное имя.
Пэгано снова уставился на него.
— А настоящее?
— Фредерик Лернер. Учитель из Санта-Барбары, на прошлой неделе убивший двух женщин.
Пэгано резко отвернулся от окна.
— Ты уверен, что это он?
— По описанию похож. Из Лос-Анджелеса вчера прислали фото. Там упоминалось, что он может двинуть в Сан-Франциско.
— И где ты его подцепил?
— Гостиница «Золотые ворота». Прописывался без багажа.
Пэгано снял телефонную трубку и нажал какую-то кнопку.
— Надо позвонить в Лос-Анджелес — попросить дополнительных сведений. Где ты его оставил?
— В комнате для допросов, — Вольфсон вышел и направился к соседнему кабинету. Миллер сидел на стуле и смотрел на стену. Глаза его чуть сощурились от яркого солнца, светившего в окно. Вольфсон опустил жалюзи и сел рядом: он явно тянул время, раскуривая сигарету.
— Извините, закурить не хотите?
— Я не курю.
— Как давно вы живете в Сан-Франциско, мистер Миллер?
Миллер потер глаза.
Всего несколько недель.
— А откуда приехали?
— Из Нью-Йорка. Меня сюда направила моя компания.
Вольфсон встал, вернулся к окну. Церковные часы пробили один удар и он сверил с ними свои часы.
— А чем конкретно занимается ваша компания, мистер Миллер?
— Маклерские услуги по торговле крупногабаритными грузами.
— Вы женаты?
Возникла пауза, которую заполняли отзвуки церковных колоколов, расходившиеся подобно кругам на воде.
— Да, женат.
— У вас случайно нет с собой фотографии жены?
— Это так важно?
Вольфсон подошел поближе. Лицо Миллера оставалось в тени, однако полицейский заметил, как вздрогнули его веки.
— Важно, мистер Миллер. Так как насчет фотографии?
Снова появился потрепанный бумажник. Миллер перебрал пальцами несколько обернутых в целлофан фотокарточек, затем вытянул одну из них. Вольфсон поднес ее к свету. Это была новая фотография молодой блондинки, весьма привлекательной и заметно более молодой, чем ее супруг. Она кокетливо надула губки.
— Давно вы женаты?
— Несколько недель.
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Пэгано с досье в руках.
— Это мой напарник, мистер Миллер — лейтенант Пэгано. Ну как, связался, Сай?
— Попытался. Линия занята.
Вольфсон протянул ему фотоснимок.
— Это жена мистера Миллера.
Пэгано с бесстрастным видом стал рассматривать карточку. Потом открыл папку и извлек из нее два фотоснимка, держа их так, чтобы было видно только его коллеге. — Жертвы, — тихо проговорил он.
Вольфсон прикоснулся к снимкам, чтобы на них лучше падал свет. На обоих были изображены женщины средних лет с самыми заурядными, доверчивыми лицами. Ни одна из них ничем не походила на блондинку.
— Ваша жена сейчас дома, мистер Миллер? — неожиданно спросил Пэгано. До этого он словно не замечал присутствия постороннего.
— Да.
Вольфсон снял телефонную трубку.
— Назовите номер.
Миллер резко повернулся на стуле.
— Нет… ее сейчас нет дома. Я ошибся.
Вольфсон перехватил взгляд Пэгано.
— Вот как? И где же она?
— Она… сегодня утром она уехала в Неваду. Решила погостить у друзей.
— Понимаю. А позвонить ей туда можно?
— Нет.
Пэгано обошел стол.
— Встаньте, мистер Миллер.
Миллер неловко поднялся на ноги.
— Видите ту доску у дальней стены? Подойдите, пожалуйста, к ней и возьмите мел.
Миллер сделал, как ему было сказано.
— Прекрасно, — проговорил Пэгано, снова глядя на Вольфсона. — А теперь напишите что-нибудь на доске.
У Миллера лицо стало таким, словно он готов был расплакаться.
— Что написать?
— Что хотите. Неважно.
Несколько мгновений Миллер стоял неподвижно, затем его рука заскользила вдоль доски, и он ровным, даже изящным почерком вывел: «Чарльз Миллер». Задержанный уже начал было поворачиваться, когда Пэгано произнес:
— Нет-нет, стойте на месте. Напишите еще раз ваше имя и фамилию.
Пока Миллер писал, Пэгано взял со стола его бумажник и сравнил надпись на доске с подписью на водительских правах. «Отлично», — подумал Вольфсон. — «Высокий класс». Глядя через плечо Пэгано, он сравнил обе подписи — они совпадали.
— Как уверенно вы держитесь у классной доски, — заметил Пэгано. — А у некоторых мел в руке скрипит, словно железом по стеклу водят. А вот у вас нет. Вы, часом, не школьный учитель или что-нибудь в этом роде?
— Ну, я имел некоторый опыт общения с классными досками, — проговорил тот, все так же стоя спиной к ним.
— В самом деле?
— Да, перед тем как компания направила меня сюда, я некоторое время занимался преподавательской работой. Обучал молодых коммерсантов.
— А в школе вы никогда не работали?
— Нет.
Вольфсон подошел к доске.
— А если другое имя? Пожалуйста, напишите: «Фредерик Лернер». Окажите мне такую услугу.
На сей раз рука без малейшего колебания заскользила по доске. И снова надпись получилась ровная, очень красивая.
— Ага, — проговорил Вольфсон. Подойдя к Пэгано, он указал пальцем на папку. Пэгано открыл ее, и Вольфсон вынул другое фото, после чего положил его на стол изображением вверх, но настольную лампу пока не зажигал. — Подойдите, пожалуйста, сюда, мистер Миллер. Присаживайтесь.
Миллер вернулся к столу, смущенно подрагивая веками, осторожно опустился на стул.
— Пожалуйста, включите лампу, — сказал Вольфсон. — Я хочу вам кое-что показать.
Миллер щелкнул выключателем и уставился перед собой, сжав ладонями края стула. Он смотрел на фотографию и его лицо стало медленно краснеть.
— Откуда это у вас? — спросил он.
— Из наших досье, — произнес Вольфсон. Он и Пэгано приблизились к столу. — Это фотография человека по имени Фредерик Лернер. На прошлой неделе он убил в Санта-Барбаре двух женщин.
— Но ведь… ведь это я на снимке, — протестующе проговорил Миллер Он взял снимок в руки, уставился на него. Это же я.
Пэгано взял карточку у него из рук.
— Лос-анджелесская полиция раздобыла этот снимок в архивах одной частной школы, где вы одно время преподавали.
Миллер покачал головой.
— Это невозможно. Я никогда не бывал в Санта-Барбаре. Любой вам скажет об этом, кого угодно спросите!
— В самом деле? — хмыкнул Пэгано. — В том числе и ваша новая жена? Она тоже так скажет?
Миллер побледнел, лицо его еще больше стало похоже на изображенное на фотоснимке. Он опустил голову, прикоснулся чуть сложенной ладонью ко лбу.
— Это какая-то ошибка, — пробормотал он. — Вы меня с кем-то путаете.
Пэгано резко опустился на стоявший рядом стул.
— Откуда у вас этот бумажник, Лернер? И кто такой Чарльз Миллер?
— Я и есть Чарльз Миллер! — Маленький человечек снова готов был разрыдаться. — Можете спросить моих друзей, моих сослуживцев. Они вам скажут.
Пэгано нагнулся поближе к нему.
— Мне кажется, вы лжете. Вы убили этих двух женщин, а сюда приехали, чтобы отсидеться. Посмотрите на меня!
— Это какая-то ошибка! Вы что, сами не видите?
Пэгано повысил голос, заговорил более требовательным тоном.
— Пожалуй, вам пора признаваться. Пора рассказать нам про тех двух женщин.
— Я не понимаю, о чем вы говорите!
— Подожди пока, Сай, — вмешался Вольфсон. — Его ведь действительно пока никто не опознал.
— Этот парень — Фредерик Лернер. Не забывай про фотографию, и потом он солгал нам насчет жены, а классную доску использовал как доказательство. Оформляй протокол.
Вольфсон задумался. На какое-то мгновение он даже пожалел, что задержал этого человека, а не прошел мимо.
— Ну так что будем делать? — настаивал Пэгано. — Посадим в камеру или позволим скрыться? Ну, давай, парень, принимай решение.
Вольфсон посмотрел вниз на сидящего человека. Снова взял фотографию Лернера, глядя на нее с каким-то туповатым непониманием.
— О’кей, протокол мы составим. Правда, я не настолько уверен, как ты, но рисковать, конечно, нельзя.
— Попомни мои слова, — заявил Пэгано. — Все сходится.
— Пойдемте, мистер Миллер, — Вольфсон мягко коснулся его плеча пальцем. — Сначала надо снять отпечатки пальцев.
Миллер кивнул. Он встал и неловко двинулся в сторону двери.
Пэгано повернулся спиной к подоконнику и принялся раздраженно стучать по нему корешком досье.
— Как закончишь, — проговорил он, — приведи его сюда. Я пока попытаюсь еще раз связаться с Лос-Анджелесом.
Не успел Вольфсон прикрыть за собой дверь, как Пэгано уже стал накручивать диск телефона.
Оказавшись в лаборатории, Миллер с бесстрастным видом взирал на то, как эксперт смазывал его руки контрастным веществом. Вольфсон тем временем сидел на стуле в углу, курил и размышлял. Что-то здесь было не так: Чарльз Миллер или как его там был слишком уж спокоен, чересчур безразличен для убийцы.
Примерно через минуту в дверь мягко постучали, и в комнату заглянул Пэгано.
— Вольфсон, можно тебя на минутку?
Вольфсон вышел в коридор, походя растаптывая окурок о замызганный пол.
— Ну как, дозвонился до Лос-Анджелеса?
— Ага, — Пэгано странно отводил взгляд. — Вчера ночью они взяли Фредерика Лернера.
— Что?!
— Да, на квартире у дружка неподалеку от Калифорнийского университета. Это был он, ошибка исключена.
Вольфсон попытался не показать своего облегчения.
— Ну, как тебе это нравится? — воскликнул он. — А как похожи-то! Близнецы, что ли?
Пэгано вздохнул и поднял руки.
— Да, накололись мы. Впрочем, такое было и раньше, будет и потом. Послушай, тебе не хотелось бы извиниться перед нашим парнем? У меня туговато по части подобных слов. Скажи ему — мы сожалеем, что допущена ошибка, ну, одним словом, что это работа. — Он кисло ухмыльнулся. — Ты всегда был у нас дипломатом. И подбрось его назад в гостиницу, а то у него такой вид, словно вот-вот грохнется в обморок.
В «Золотые ворота» они ехали молча. Миллер сидел с отрешенным видом, казалось, ничего не замечая вокруг себя. Он равнодушно воспринял извинения Вольфсона, разве что пару раз поднес к глазам испачканные дактилоскопической краской пальцы.
— А знаете, что, — проговорил Вольфсон, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу. — Давайте хлопнем по стаканчику в баре, а? Само собой, за мой счет.
Миллер покачал головой.
— Спасибо, не надо. Не стоит.
— Ну ладно. Но только вы ни о чем не беспокойтесь. Никто ничего не узнает о случившемся. Мы еще не успели поставить вас на учет, так что никакой утечки информации быть не может.
В вестибюле гостиницы Вольфсон выдавил из себя неловкое «до свиданья», после чего проводил Миллера до лифта. Когда двери за ним сомкнулись, он издал вздох облегчения В следующий раз лучше дважды подумать, прежде чем тащить человека на допрос.
Вольфсон собирался уходить, когда услышал, как кто-то произнес его имя. Его просили подойти к телефону у стойки администратора.
Звонил Пэгано.
— Так и думал, что найду тебя там. Знаешь, меня что-то подтолкнуло позвонить ему домой. Ответила его жена.
Вольфсон нахмурился.
— А я думал, что она в Неваде.
— Он солгал. Она действительно собирается в Неваду, но только не к друзьям, а в Рино.
— Она с ним разводится?
— Именно. Послушал бы ты ее по телефону. Голос настоящей шлюхи. Призналась, что он очень тяжело переживает по этому поводу, но ей, мол, наплевать.
— Вот ведь бедолага, — пробормотал Вольфсон. — А мы своими допросами только еще больше накачали его.
— Ага. В общем, я думал, что тебе это может быть интересно. Думаю, больше о Чарльзе Миллере ты никогда не услышишь.
— О’кей, Сай. Спасибо.
Он повесил трубку и пошел к дверям, выходившим на Пауэл-стрит. Что ж, по крайней мере все выяснилось. Вот почему Миллер казался таким безвольным и отрешенным, даже когда его везли в полицейский участок.
Снаружи у тротуара начинала образовываться толпа зевак. Останавливались машины, люди выбегали из близлежащих магазинов. Охваченный любопытством, Вольфсон поднял голову и посмотрел на широкий каменный карниз, где-то далеко наверху опоясывавший здание гостиницы. На нем стоял Миллер и молча глядел на толпу внизу.
Только теперь Вольфсон понял, зачем этому человеку понадобился номер на двенадцатом этаже.