— Я уверена, что месье де Берни скоро придет. — Я заметила, как Марина тайком посматривает на зеленый шкаф, стоящий у стены.

Это происходило в casino на следующий день. В животе у меня похолодело. Мы почти час уже ждали посла. Ужин запаздывал.

— А я совсем не расстроюсь, если он вообще не придет, — заявил Джакомо, который присоединился к нам у камина.

Я заметила, что с каждой минутой он все больше и больше расслаблялся. Он снял шелковый сюртук, расстегнул рукава льняной сорочки. И положил руки на спинку дивана. У него были руки музыканта — жилистые и мускулистые. Я жадно смотрела на него, потом застенчиво улыбнулась. Когда-то он говорил: «Я восхищаюсь твоими ямочками, когда ты улыбаешься». Сейчас он ответил мне благодарным блеском в глазах.

Когда стрелки часов на столе продвинулись еще вперед, а месье де Берни так и не пришел, я начала гадать, неужели сегодня ночью исполнилась моя мечта. Если посол так и не появится, это ведь означает, что Джакомо будет принадлежать только нам — мне — целую ночь? Сердце радостно забилось. Я мечтала только о себе, Марины в моих мечтах не было.

— Может быть, поужинаем? — предложила я. — А месье де Берни присоединится к нам позже. — Я обращалась к дальней стене. Я была просто уверена, что он прячется там, в секретной комнате.

— Да, давайте ужинать, — поддержала Марина. — Скоро все остынет. — По ее отрывистым фразам было ясно, что месье де Берни удивил и ее. Он затеял какую-то свою игру. А Марине хотелось самой дергать марионеток за ниточки. Она встала, чтобы взять колокольчик и вызвать слугу.

Как только она вышла, Джакомо подался вперед.

— Я сам не свой, моя маленькая прелестница, — прошептал он, не сводя глаз с моего декольте. — Я как будто увидел тебя в первый раз. Ты превратилась в настоящую красавицу.

Я свела вместе бедра и ощутила, как от его слов меня захлестнула волна удовольствия.

Вернулась Марина, села в кресло. Джакомо откинулся на диване. Она расправила складки рясы и неловко заерзала. Я надеялась, что рядом с ней я казалась спокойной и красивой. Именно с этой целью я и надела вызывающее платье: она была облачена в черную шерсть, а я нарядилась в платье кремового цвета с глубоким декольте и широкими розовыми шелковыми бантами, пришитыми к корсету. Узкие рукава заканчивались кружевными манжетами и шелковыми бантами. На шее у меня тоже было кружево и лента — очень соблазнительно.

В дверь негромко постучали. Вошел слуга с простым ужином из яиц, холодного мяса, хлеба и вина. Мы, как голодные волки, набросились на еду. В конце концов Марина тоже расслабилась. Она вытащила серебряные шпильки, которые держали ее велон, и распустила каштановые волосы.

— Разве наша Катерина сегодня не красавица? — спросила она у Джакомо. Она встала со своего места и села рядом со мной в широкое кресло. — Перед ней невозможно устоять. — Она слишком много пила, слова легко слетали с мокрых от вина губ. У меня закружилась голова.

— Верно, — подтвердил Джакомо, глядя на нас обеих блестящими глазами. — А почему бы, Марина, тебе не показать, как ты не можешь перед нею устоять?

— Тебе бы хотелось этого, Катерина? — спросила Марина, нежно целуя меня в ушко.

Моим первым порывом было остановить ее — я же ее ненавидела? Мне нужен был только мой муж… Джакомо! Именно поэтому я сегодня здесь. Но в глубине души я, наверное, любила и Марину. Не могла перед ней устоять. Я уступила запретному желанию.

Ох! Какой же нежной может быть женщина! Ее губы, кожа, дыхание, язык — я растворилась в своих ощущениях, когда она занялась со мной любовью. Следующее, что я помню: как Джакомо вскочил с дивана и упал на колени. Он задрал мои юбки и зарылся лицом между ног. Он стал целовать меня в то место, которое правит поступками больше разума, и вместе они довели меня до такого пика наслаждения, о котором я и подумать не могла. Утонченность любовной игры заставляла меня кричать, и я не хотела, чтобы это заканчивалось.

Когда все кончилось, я взмолилась: еще!

Мы переместились на кровать. Мы с Мариной раздели Джакомо, все время смеясь и покрывая его поцелуями. Мы удерживали его, чтобы он с ума сходил от желания. И когда стало ясно, что больше сдерживаться невозможно, мы отпустили его и он взобрался на меня. Я обрадовалась тому, что он выбрал меня, чтобы войти. Я раскрыла объятия, и не прошло и минуты, как он отдал мне свою душу. В ту ночь я испытала оргазм второй раз. Марина сама себя ласкала. Казалось, она совершенно не ревнует к происходящему в комнате — для нее все это любовь, а любовь — всего лишь игра.

Наконец-то мы все трое отбыли в царство Морфея.

От боя часов я проснулась за час до рассвета. Но только я услышала часы: Джакомо с Мариной продолжали спать. Опьянение вином и желанием развеялось. В голове прояснилось. Что я наделала? Я же хотела, чтобы Джакомо был моим. Я хотела, чтобы Марина ушла.

Я повернулась и поцеловала Джакомо в мое любимое место, во впадину между ключицами.

— Я хочу от тебя ребенка, — прошептала я и сама удивилась, насколько глубоко я ощущаю эти слова. Я мечтала, что он проснется, нежно уберет упавшую мне на лицо прядь волос. Я мечтала, что он станет умолять меня о прощении и мы оставим Марину одну в холодной постели. А сами сбежим и…

Но Джакомо не проснулся. Я лежала рядом с ним и молча плакала.