– Это сэр Роберт! – прошептала Лотти, опуская кружевную занавеску. Повернувшись от окна, она в волнении сцепила руки. – Почему он всегда приходит, когда мы одни? Ричард уехал в деревню за последними бревнами для конюшни.

В том, что ей еще раз придется иметь дело с сэром Робертом Ланкастером, было мало приятного. Ее голова была полностью занята мыслями о Ричарде. Случилось самое худшее! Она хотела положиться на него, как будто он действительно был ее женихом. Он работал без устали наравне с остальными. Он занимался вместе с ней лошадьми, его нежное обращение с животными соответствовало ее собственным представлениям о том, как нужно обучать лошадей. Часто она замечала, как он наблюдает за ней из-под прикрытых век. Каждый час этой недели был заполнен Ричардом.

Непонятная нервозность возникла между ними после волнующего момента в ее спальне. Хотя с той ночи он больше ни разу не дотронулся до нее, она чувствовала, что это повторится. Но когда? Она с ужасом думала, как ей вести себя, когда этот момент наконец наступит?

– Мери? – На лице Лотти был испуг.

– Не беспокойся, Лотти. Я справлюсь с сэром Робертом.

Лотти открыла дверь и удостоила сэра Роберта самым коротким из своих кивков.

Едва взглянув на нее, он устремился в гостиную. Как обычно, его черный костюм для верховой езды и блестящие ботфорты резко выделялись в старой, но заботливо убранной гостиной.

Сейчас для Мери важнее всего была ее собственная ложь, с которой ей приходится жить. Она очень надеялась на поездку дяди в Лондон. При появлении сэра Роберта эти грустные мысли отступили на второй план. Со дня смерти отца она несколько раз отделывалась от него. Без сомнений, долго это не продлится.

Подойдя к ней, сэр Роберт поднес сопротивляющуюся руку Мери к своим губам. В глазах сэра Роберта Мери увидела испугавшую ее жестокую настойчивость. Сдерживая себя, она позволила щетке его усов дотронуться до ее руки, сохраняя приветливую улыбку.

– Мери, сегодня ты выглядишь особенно прекрасно.

Его слова были так же фальшивы, как и его улыбка, не скрывшая холодных серых глаз.

– Спасибо, сэр. Не хотите ли присесть. – Она указала на расшатанный стул возле дивана, на котором сидела сама.

К ее неудовольствию, он предпочел сесть возле нее, касаясь ногой ее юбки. Она выпрямилась, когда он бесцеремонно положил свою руку на спинку дивана, коснувшись ее волос. Он бросил пренебрежительный взгляд на сервированный к чаю низкий столик.

– Я бы предпочел что-нибудь покрепче! – Его слова были обращены к Лотти.

– Не хотите ли бренди, сэр Роберт? – спросила холодно Мери, радуясь представившейся возможности подняться.

Он схватил ее запястье, она замерла, не зная, что предпринять. С каждой встречей он становился все наглее. Если бы был Ричард или дядя Ян, она бы смогла справиться.

– Мери, нам нужно поговорить о долгах твоего отца.

Почему она не замечала раньше его жестокого взгляда?

– Я принесу сэру Роберту бренди – глаза Лотти округлились от испуга. – Я вернусь через минуту.

Высвободив руку, Мери, села как можно дальше от него, взяв чашку с чаем.

– Понимаешь ли, Мери, что все твои проблемы можно решить очень легко. За все эти месяцы ты не могла не заметить моих чувств к тебе.

Мягкий, уговаривающий тон изумил ее. Сначала он запугивал ее, сейчас прикидывается влюбленным. Чего хочет этот человек? Ни один долг не стоит того, чтобы связать себя с ним.

– Выходи за меня, и все будет решено.

Поставив чашку, она сцепила пальцы, чтобы унять дрожь.

– Сэр, вы забыли, что я обещала другому!

Ее ответ вызвал улыбку, он придвинулся.

– Он даже не помнит тебя. Черт возьми! Меня не было всего две недели. Вы не могли гак быстро договориться.

Ощущение его пальцев на ее щеке вызвало такое отвращение, что она испугалась.

– Сэр Роберт!

Он прервал ее.

– Мери, ты знаешь, что мы принадлежим друг другу! Подумай хотя бы о мечте своего отца. Если мы поженимся, мы объединим свои земли. Разве Ричард сможет дать тебе это? А я смогу подарить тебе ферму, о которой мечтал твой отец!

Он как будто заглянул ей прямо в сердце и, почувствовав, как она изменилась при упоминании об отце, взял ее за плечи, прежде чем она смогла опомниться.

– Откажись от этой помолвки. Это ложь, и ты знаешь об этом!

Она вновь ощутила постоянную вину, находясь в его грубых объятьях, под взглядом его холодных серых глаз.

– Мои искренние извинения. – Протяжно-ленивый стальной голос Ричарда неожиданно раздался в комнате.

Сэр Роберт резко уронил руки. Мери быстро отошла от него.

– Что здесь происходит? – спросил Ричард грубо.

Ричард заполнял собой весь дверной проем. Позади него виднелось испуганное лицо Лотти. Высокие ботфорты были испачканы грязью, ветер разбросал его полосы, глаза были темнее смоли.

– Байрон, вы всегда появляетесь в самые неподходящие моменты, – надменно сказал сэр Роберт. – Мы с Мери обсуждали наши личные дела.

Ошеломленная дерзким заявлением сэра Роберта, Мери слегка отступила назад и затаила дыхание. Ричард пожал плечами и направился к ним. Фамильярно сжав ее подбородок, он повернулся к сэру Роберту с выражением бесконечного дружелюбия на лице.

– Я знаю. Вы обсуждали долги отца Мери. Сэр, вам не стоит волноваться. У моей невесты нет от меня секретов. – Его рука покоилась на ее запястье не оставляя ни малейшего сомнения в искренности его заявления. – Бумаги с вами?

Обескураженное лицо сэра Роберта ясно говорило, что он удивлен не меньше Мери.

– Я не ношу их с собой!

– Тогда давайте договоримся о времени, когда вы сможете их принести. Скажем, через пять дней. Мы встретимся здесь же и обсудим ситуацию, как подобает джентльменам. – В последних словах Ричарда звучало презрение.

Лотти переводила взгляд с одного на другого, как будто боялась, что сейчас здесь произойдет дуэль. Не имея больше сил выносить эту сцену, Мери встала между мужчинами, обратившись к сэру Роберту с деланной улыбкой.

– Было очень приятно снова вас видеть. С нетерпением буду ждать вашего следующего визита, когда все будет улажено. – Она надеялась, что таким образом разрядит ситуацию. Она заметила какой-то блеск в его глазах, когда он подносил к своим губам ее ладонь.

– Остаюсь вашим преданным слугой, моя дорогая Мери, – пробормотал он с наигранной теплотой.

Больше испугавшись, чем успокоившись, она не ответила. Только после того, как Лотти закрыла за ним дверь, она повернулась к своему «жениху».

Его рот вытянулся в сардонической улыбке. Он наблюдал из окна, как сэр Роберт скакал прочь.

– Возможно, ты не хочешь моей помощи, Мери, но я настаиваю на ней. Я не хочу, чтобы моя будущая жена была должна такому человеку.

Его слова лишь усилили ощущение ее вины.

– Я не могу позволить этого, Ричард. Кроме того, я не вижу выхода из этой ситуации.

– Конечно же, он есть! – Он шагнул к ней. – Две лошади вот-вот ожеребятся. Они дадут хорошее потомство, их линии очень хороши. Не сравнить с потомками Вайлдфара. – Его искренний смех, первый за все время, разнесся по гостиной. – Вайлдфар! Моего жеребца зовут Вайлдфар!

От удовольствия он стал походить на маленького мальчика.

– Помнишь что-нибудь еще? – рассмеялась она, охваченная его радостью.

Шагая по вытертому восточному ковру, в котором только голубые нити сохранили свой цвет, Ричард прижал к вискам длинные пальцы.

– Твой дядя напоминает мне мужчину по имени Джеффри. Я помню, что он учил меня ездить верхом. Учил меня всему, что связано с лошадьми. Он был убит где-то в колониях.

Покачав головой, он остановился, боль снова вернулась к нему.

– Это все, что я помню. Но это только начало.

Положив одну руку на ее плечо, другой он нежно взял ее подбородок.

– Скоро я вспомню все. Я с нетерпением жду этого, Мери. Особенно я хочу вспомнить все о тебе.

Потрясение от его прикосновения к ее лицу было столь же сильным, как и в первый раз. Все чувства отодвинулись, осталось только одно, наполнявшее ее сердце тяжелым грузом вины. Для ее исстрадавшейся души его прикосновение и вопрошающий взгляд были смертельны. Он изучал ее лицо, как будто она была загадкой, которую ему необходимо разгадать.

Но она знала, кто она на самом деле, – лгунья и обманщица.

Освободившись из его рук, она с трудом произнесла:

– Да, скоро ты все вспомнишь. Я тоже с нетерпением жду этого дня.

У него уже вошло в привычку, стоя у окна, незаметно наблюдать за Мери. Она готовилась к утренней прогулке. Его бессонные ночные размышления продолжались и днем. Ночами он лежал с широко открытыми глазами, всматриваясь в темноту, пытаясь нащупать хоть слабое воспоминание. Он уже начинал видеть слабый свет в темноте своей памяти. Он чувствовал, что по характеру он нетерпелив. Но сейчас, с Мери, он был другим. Он желал ее. Но по неясным причинам продолжал держаться на расстоянии. Поцелуй, несколько прикосновений пробудили в нем чувство, что он не имеет никакого представления о своей невесте. Неужели происшествие каким-то образом изменило его или ее, что все, что было между ними, забыто?

Нетерпение направило его в кухню. Может быть, Лотти поможет ему.

Он увидел ее с засученными по локоть рукавами, измазанную мукой. Мука была на ее пухлых руках, вымешивающих тесто для хлеба, лежала белой пленкой на ее тяжелой груди и небольшими пятнами на румяных щеках.

– Лотти, куда отправилась Мери? – Оперевшись одним плечом о маленькую каминную полочку, он нетерпеливо посмотрел на ее изменившееся лицо.

– Она поехала к пруду, – медленно ответила Лотти, вытирая руки мягкой голубой тряпкой. – Почему ты спрашиваешь?

– Я думаю, что мог бы отвезти ей что-нибудь перекусить. Поможешь мне?

На мгновение на ее лице отразилась паника. Затем добрые глаза смягчились и губы сложились в обычную улыбку.

– Да, конечно.

Она ходила по кухне, наполняя корзину оставшимся от вчерашнего обеда, и, заметив его долгий взгляд, положила два куска еще теплого яблочного пирога.

Собирая корзину, она напевала что-то непонятное, что, тем не менее, ему нравилось. Ее пение неожиданно прекратилось, когда он взял корзину.

– Ричард, Мери – хорошая девушка. Честная.

Остановившись, он искренне улыбнулся ей.

– Со мной она в полной безопасности, я тебе обещаю.

Отъезжая, он понял, как тщательно Лотти подбирала слова. Возможно, он и потерял память, но существовал еще и кодекс чести, который говорил о том, что никто не смеет посягнуть на честь своей невесты. Ему просто нужно понять ее и их отношения более четко, чтобы найти выход из темноты. Между ними должно быть взаимопонимание, и это даст ответы на все вопросы. Затем он сможет двинуться дальше.

Ричард нашел Мери в красивом месте, где вода, падая с горы, образовала неглубокий пруд. Развевавшаяся на ветру ива закрывала его подобно занавесу. Инстинкт подсказал ему, что это ее потайное место с детства.

Она сняла туфли и сидела, охватив колени, тяжелые волосы скрывали лицо.

– Мери.

Услышав свое имя, она вскочила. Когда она узнала его, испуг в ее больших оленьих глазах сменился чем-то, что сделало солнечные лучи слишком горячими для ее кожи.

– Ричард, что ты здесь делаешь?

– Принес тебе завтрак.

Он отметил, как ее щеки окрасились в розовый цвет и в ее васильковых глазах засияли огоньки удовольствия. Он всегда сможет радовать свою невесту. Как бы ни была соблазнительна Мери под лучами солнца, проникающими через нависшее дерево, она не была женщиной, которая, как он думал, может управлять им. Сначала он должен вернуть память. Иначе как он сможет узнать то, что он чувствует в этот самый момент, то, что совершенно ново для него?

Она помогла расстелить скатерть и распаковать корзину. Расставляя все собранное Лотти, Мери старалась казаться веселой, что бы скрыть свою тревогу. Он все чаще замечал это, когда они оставались наедине. Чтобы прекратить это с сегодняшнего дня, когда он собрался начать новую атаку на свою память, он начал говорить.

Понимая, что ограничен своим разумом, подобно ребенку, заговорившему несколько дней назад, он говорил о том, что было дорого их сердцам: о лошадях и земле. Одно следовало за другим, пока их идеи и мнения не совпали, возродив новые мысли, планы и чувства.

Ни одна мысль не открыла его память, но он понял, что кроется за привлекательной внешностью Мери. Добродетель, как говорила Лотти. Ум. И честность, которую он находил особенно ценной. Его глаза перемещались с пальцев Мери, держащих яблочный пирог, на грациозную руку, мягкое круглое плечо, к манящему лицу. С удивлением он обнаружил, как на ее глаза набежала тень.

– Мери, что тебя треножит? – не смог он удержаться от вопроса.

Подперев кулачком подбородок, она смотрела в его сторону.

– Ричард, мы должны поговорить.

– Я думал, мы уже поговорили, – сказал он, посмотрев на нее долгим взглядом.

– Да, но есть еще более важные вещи, которые мы должны обсудить.

Ее взволнованный голос заставил его сесть и посмотреть ей прямо в глаза. То, что она увидела, смутило ее.

– Ты чувствуешь теперь себя вполне хорошо, не так ли?

Постоянная ноющая головная боль, которую он испытывал до этого прекрасного дня, вновь появилась; он моргнул и потер виски.

– Да. Если не считать этой головной боли, которая возникает ни с того ни с сего.

– Давай я положу тебе на лоб холодную повязку. Это хорошо помогает.

– Нет. Мери, я…

Не слушая его, она спустилась с берета, зажав в кулачке носовой платок.

Балансируя босыми ногами на качающихся камнях, она наклонилась. Ричард с удовольствием рассматривал контуры ее тела под плохо подогнанной одеждой.

Вдруг она упала головой в пруд. Он вскочил в испуге. Но ее смех успокоил его.

Когда он достиг кромки воды, она была уже на ногах. На ее кремовой коже плясали солнечные лучи, густые волосы лежали на груди, скрывая то, что так четко вырисовывалось под мокрой тканью. В нем росло искушение.

Он подошел к ней, вода плескалась возле сапог. Подняв ее подбородок, он ощутил прохладу ее кожи. Ее спина грациозно изогнулась под теплом его руки.

Их тела соприкоснулись, он почувствовал ее прохладную влажность, которая не могла остудить огня, пронесшегося через его кровь.

– Моя любимая Мери, – выдохнул он, касаясь ее губ. Потом еще. Чувствуя, как ее губы отвечают, он замер. Она закрыла глаза под его пристальным взглядом и вздохнула.

Он поймал ртом ее дыхание, прижав ее губы к своим открытым поцелуем. Он чувствовал, как вода плещется вокруг них, и это, вместе с ее мягкой нежностью, кружило его голову от удовольствия.

Освободившись, наконец, из его объятий, она дрожала, когда он держал ее руку.

– Я промочила тебя насквозь, – прошептала она, предательский румянец появился на ее щеках и шее, исчезая под почти прозрачной рубашкой.

Резко засмеявшись, он притянул ее и поднял над водой.

– Мне нужно было освежиться, – сказал он, подчеркивая слова, и был награжден привлекательной улыбкой. Несмотря ни на что, сегодня был день открытий.

«Сегодня был опасный день, – подумала Мери, когда Ричард осторожно опустил ее на одеяло. – Я совсем потеряла стыд! Я немедленно должна сказать ему всю правду».

Но она не могла не вспомнить предупреждений доктора Макалистера. И ссылка Ричарда на боль доказывала, что момент еще не настал. Прежде всего, она должна думать о его здоровье.

Собрав складки юбки, она начала выжимать ее, стараясь не замечать Ричарда, стоявшего перед ней на коленях. Отряхнув подол намокшей юбки, она подняла глаза.

– Ричард, мы действительно должны… – Ее голос споткнулся, она сразу же поняла свою ошибку. Она должна была не замечать его и дальше, но его глаза сияли таким удовольствием и его улыбка была так очаровательна, что она едва дышала.

– Вернулось еще одно воспоминание. Мне очень нравится, как ты поднимаешь подбородок, желая казаться строгой.

Его руки двигались вдоль ее дрожащего тела, нежно держали ее плечи. Неожиданно он обнял ее. Их губы нашли друг друга и прижались с такой силой, что обессилев она упала на его мускулистую грудь.

«Я должна остановиться. Немедленно прекратить. Остановить эти чувства, лишающие меня дыхания. Остановить необходимость этого желания, пронзающего все мои клетки. Ему нет места в моей жизни. Особенно с мужчиной, которого я обманула».

Эта горькая правда, наконец, позволила ей вырваться из его рук.

– Мы должны остановиться, – сказала она, с трудом узнавая свой голос.

– Да… – согласился он, но его руки продолжали медленно гладить ее волосы, заставляя ее сердце биться так громко, что она была уверена, что слышит его.

– Мы должны остановиться. Уже поздно, и нужно помочь Лотти с ужином. Не это ли ты хотела мне сказать, моя любимая? – спросил он, нежно целуя ее в губы и улыбаясь.

Не в силах произнести ни слова, она кивнула.

Он стоял, притянув ее к себе. Когда он отвернулся, чтобы собрать корзину, был момент, когда она смогла справиться со своими чувствами. Но она поняла, что уже слишком поздно.

Герцогиня Эвэлонская смотрела, как лорд Фредерик Чарльзворт длинными шагами мерил библиотеку.

– Есть о чем волноваться, ваша светлость. Он обещал вернуться ко вчерашнему карточному вечеру у Элвэнли. Не берите в голову, но у Уайта заключили пари на то, что он бежал из страны. – Он с состраданием смотрел на нее.

Она улыбнулась в ответ.

– Мой дорогой Фредерик, – мягко сказала она, коснувшись его руки. – Ты лучше всех знаешь, что за сардонической внешностью Ричарда скрыта доброта. Неужели ты искренне веришь, что он может так трусливо бежать от леди Арабеллы? Или от нас?

– Конечно нет, – ухмыльнулся он, поражаясь ее проницательности.

– В таком случае, куда же он исчез?

Это был вопрос, который постоянно преследовал ее и на который у нее не было ответа. Ее спасла Арабелла, которая ворвалась в комнату.

Чарльзворт подскочил.

– И вы здесь, милорд? Это интересно! Ваша светлость, я здесь, чтобы отдать себя на ваш суд.

– Боже мой, дитя, в чем дело? – едва сдерживая улыбку, спросила герцогиня.

– В Ричмонде ярмарка, и у леди Софии Лаутон званый вечер. Но отец говорит, что мне нельзя там быть, потому что у меня нет сопровождающего. Я подумала, возможно, лорд Чарльзворт сможет еще раз заменить Эвэлона.

Боясь разочаровать герцогиню и стараясь не замечать ее любимой гримасы, Арабелла с робкой надеждой взглянула на нее.

– Я абсолютно уверена, моя дорогая, что Ричард никогда бы не поехал с тобой на ярмарку в Ричмонд. Эти ярмарки не для него. И я так же уверена, что он не стал бы перекладывать это на кого-либо из своих друзей. Конечно, если бы друг не предложил сам. – Она перевела глаза на удивленное лицо Фредерика. – Хотя я не могу говорить за лорда Чарльзворта.

– Должен признать, что питаю тайную страсть к ярмаркам. Особенно если есть жонглеры и акробаты. – Его готовность доставить удовольствие красавице была очевидной.

– Значит ли это, что вы отвезете меня? – выдохнула Арабелла.

Он посмотрел на герцогиню и, заметив ее легкий кивок, ответил:

– С большим удовольствием, леди Арабелла, – и отвесил почтительный поклон.

– Замечательно! Едем сейчас же!

Спешно поклонившись герцогине, Арабелла вышла, сопровождаемая Чарльзвортом. В дверях он обернулся и заговорщически подмигнул герцогине.

Она была очень тронута его добротой к ребенку. Герцогиня была из тех женщин, которые хватаются за любую возможность обеими руками.

Погрузившись в свои счастливые мечты, она не заметила, как отворилась дверь.

– Мистер Бертранд Пибоди и мистер Ян Мастертон, – с особым значением объявил Вилкенс.

Ее взгляд быстро пробежал по высокому длиннолицему джентльмену в простом черном пальто и слегка задержался на рыжеволосом мужчине, дергающем галстук.

Ричард уехал в Эдинбург. Этот человек был шотландец, как и их любимый Джеффри.

Каким-то своим особенным чутьем она поняла, что получит ответы на все свои вопросы о Ричарде.