Предрассветный туман еще не успел развеяться, а вся община монастыря, расположенного близ города Модены, была уже на ногах, пребывая в крайне возбужденном состоянии. Колокол, обычно монотонным звоном созывавший монахов-доминиканцев к молитве, бил в набат, оповещая всех о беде.

– Ваше Высокопреподобие, Ваше Высокопреподобие! – вбежав в зал капитулов, где обычно монахи собирались каждое утро для того, чтобы обсудить различные вопросы и принять важные решения, прокричал один из послушников.

– Брат Франко, – со спокойным достоинством ответил приор монастыря Никола Конти, – что заставило тебя пренебречь правилами и явиться сюда в столь неподходящий для разговоров час? Этому ли учит нас Господь? И что творится с колоколом? Кто позволил…

– Простите, Ваше Высокопреподобие, – упав перед настоятелем на колени, пролепетал монах. – Но случилось нечто страшное… Даже очень… Все говорят, что это дьявольское наваждение… Это конец света!

– Что?! – удивленно поднял брови приор Конти. – О чем ты говоришь? Ты можешь спокойно объяснить, чем так взволнованы наши братья?

– Это… это… И чем мы так согрешили? Почему Господь карает нас? Отче наш… – простонал Франко, сложив в молитве руки.

– Брат Джузеппе, – обратился приор ко второму монаху, вошедшему в зал сразу же вслед за братом Франко. – Может быть, ты объяснишь мне, что происходит?

– Преподобный отец, – глухим голосом ответил монах, на котором лица не было от страха, – позвольте дать совет.

– Я слушаю тебя, – утвердительно кивнул головой настоятель.

– На это стоит взглянуть вам лично. Всем кажется, что их разум помутился. Никто не в состоянии рассуждать здраво.

– Что ж, тогда пойдем!.. Но куда мы идем? – выходя из зала, спохватился приор Конти.

– Нам следует подняться на колокольню, – ответил брат Джузеппе.

– Хорошо, идем, – согласился настоятель.

Выйдя во двор, приор Никола Конти был крайне удивлен, увидев братьев, пребывающих в плачевном состоянии. Многие метались в панике по галереям, крытым черепицей, пораженные страхом от увиденного зрелища, другие стояли на коленях прямо во дворе и читали молитвы, взывая к Господу.

– Я ничего не понимаю, – пробормотал вполголоса настоятель монастыря и поспешил к колокольне.

Но поднявшись на нее и взглянув в ту сторону, куда указывал брат Джузеппе, приор Конти невольно попятился назад. Перед ним предстало жуткое зрелище, рядом с которым описание Ада в монастырских книгах блекло. Перед глазами изумленного настоятеля, прямо около стен монастыря, стояло исчадие Ада, одно из самых ужасных и зловещих его детищ, какие только можно представить: огромного размера железная повозка, составленная из четырех частей, при этом из трубы первой валил черный дым. Три другие были окутаны белесым туманом, постепенно рассеивающимся под лучами утреннего солнца. Через некоторое время таинственный предмет предстал перед ошеломленными монахами во всей красе, блестя черными боками в лучах небесного светила и повергая в трепет своим сверхъестественным видом всех, кому довелось созерцать его в этот час.

– Ч-что это? – содрогнулся приор Конти, смертельно побледнев. – Господи, неужели точно конец света? Отец Небесный, за что ты караешь послушных рабов своих?

– Что же теперь будет? Что нам делать? Как защититься от беды? – прошептал брат Джузеппе, объятый дрожью.

– Надо молиться, дети мои, – осенив себя знамением, произнес приор Конти. – Объявите всем: только молитва сможет защитить нас от постигшей напасти… Дева Мария, заступница наша, не оставь рабов твоих, не отвернись от нас и не оставь в трудную минуту…

– Ваше Высокопреподобие, смотрите! – закричал брат Луиджи, звонарь монастыря. – Там… там люди!

– Где?

– Глядите! Двое вышли из железной повозки! – дрожащей рукой указал на подозрительную пару монах. – К-к– кто это? Смотрите, они направляются к главным воротам!

– Надо закрыть двери на засов, – решительным голосом заявил приор. – Брат Джузеппе, распорядись, чтобы сделали это немедленно. Мы не можем допустить подобного святотатства… Господи! Услышь нас!..

Нетрудно было понять состояние монахов, объятых священным ужасом, когда они увидели такое непонятное и непостижное уму зрелище. Еще долго в монастыре шепотом пересказывали подробности жуткого события, привнесшего столько шума в их тихую, далекую от мирских забот жизнь. Более того, по приказу приора Конти оно было запечатлено в летописях монастыря и долгое время хранилось в архивах семьи… Саджино.