Каким же был султан Бейбарс, наводивший ужас на врагов, восхваляемый при жизни и оставивший след в истории?

Согласно историческим свидетельствам, султан Бейбарс был жестоким правителем, хитрым стратегом, умелым и храбрым воином. Он обладал огромным авторитетом среди соплеменников и оказывал большое влияние на политическую жизнь того времени. В хрониках его называют не иначе, как «защитник мусульманской веры». Более того, за годы правления султана были перестроены многие каналы, верфи, военные укрепления. Он способствовал не только развитию торговли между разными государствами, в том числе, и христианскими, но и установлению дипломатических отношений с другими странами. Во время его правления Каир преобразился: была перестроена цитадель, возведен Дворец правосудия, появились новые мечети с минаретами.

Бейбарс был правителем суровым, жестоко каравшим тех, кто не соблюдал законы. Во времена его правления в городе было запрещено курение гашиша, употребление вина считалось большим грехом. Твердой рукой оборвал он нити многочисленных интриг, которые испокон веков плелись во дворцах султанов. Ворота Баб аз-Зувейла нередко бывали украшены головами заговорщиков и непокорных.

Бейбарс был безжалостным, но блестящим султаном своего времени. Беспощадный воин, сумевший стать талантливым политиком, хронистами он воспевался как безупречный воин ислама, преданный служитель Аллаха, послуживший ему мечом, как немногие до него. Многочисленные убийства и узурпирование власти историки старательно оставляли на втором плане…

… После непродолжительного отдыха два корабля крестоносцев (один галеас остался в Акко) стали готовиться к отплытию. Не сказать, чтобы ликование охватило людей, когда они узнали, что им предстоит отправиться прямо «к Дьяволу в глотку», как выразился один из вассалов Габриэллы. Но решимость, с которой девушка заявила о своем желании продолжать поиски мужа, даже если для этого ей придется спуститься в Ад, восхищала рыцарей. В их мужественных сердцах тоже не было места страху.

Условившись, что если они не вернутся через месяц, то оставшиеся на третьем корабле должны отплыть во Францию и сообщить родным и близким дурную весть, крестоносцы на двух галеасах взяли курс на Каир. Была поздняя осень. Холодный северный ветер вздымал высокие, как горы, волны. На многих воинов, да и на Габриэллу, эта сила, эта неукротимая природная мощь моря произвела колоссальное впечатление. Никогда в жизни они, жители лесного района, не сталкивались с такими проявлениями водной стихии, заставившими их трепетать. Два дня бушующее море трепало бедные суда. Но генуэзские моряки, славившиеся своим мореходным искусством, превосходно справлялись со своей работой. Когда море, наконец, утихло, корабли не только остались на плаву, но и сохранили отличные мореходные качества. Залатав в нескольких местах обшивку и восстановив кое-где паруса, моряки вновь придали кораблям первоначальный вид. Чего никак нельзя было сказать о судах, с которыми через несколько дней повстречались корабли франков.

Стояло раннее хмурое утро. Сизые лохматые облака неспешно плыли над морем, казалось, едва-едва не задевая мачты галеасов. Водная гладь была спокойна, только изредка то тут, то там тревожимая легкой рябью. Стояла необычайная тишина, не нарушаемая криком ни одной птицы – странствующих буревестников или альбатросов. Лишь мерный плеск сотни весел нарушал покой этой картины. Внезапно тишину прорезал пронзительный голос впередсмотрящего.

– Корабли! Я вижу корабли! – раздался голос генуэзца.

Капитан и его помощник поспешили на корму. Они взглянули в ту сторону, куда показывал матрос.

– Это мамлюки! – внимательно посмотрев на корабли, проговорил капитан. – Приготовиться к атаке!.. И предупредите графиню де Сен-Мор.

Но Габриэлла, разбуженная криками и движением на корабле, уже подходила к капитану. Через некоторое время к ней присоединился герцог.

– Что происходит? – поинтересовалась девушка, встревоженно оглядываясь по сторонам.

– Это суда султана Бейбарса, – отозвался капитан.

– Насколько они опасны? – осведомился герцог.

– О, не переживайте. Невзирая на численное преимущество, они нам не опасны: мамлюки – плохие мореплаватели. Мы легко уйдем от них.

– А если вызвать их на бой? – спросила Габриэлла. – У нас есть шансы одолеть врага?

– Видимо, вы шутите, госпожа Габриэлла, – с новым любопытством взглянув на девушку, справился капитан.

– Нет, отнюдь, я говорю совершенно серьезно, клянусь Непорочной Девой Марией.

– Позвольте поинтересоваться, госпожа Габриэлла, а зачем? Почему вы хотите напасть на корабли султана?

– Прибыв в Каир, я не хочу выступать в роли просительницы. А вот роль человека, который милостиво пощадит плененных им людей, мне бы подошла. Так вы мне ответите на вопрос, господин капитан?

Тот хитро улыбнулся.

– Мне никогда не приходилось встречать на своем пути такую мудрую синьору, – заметил в ответ капитан.

– Благодарю вас, – улыбка слегка тронула уголки губ девушки. – Итак…

– Можно попробовать, госпожа Габриэлла. У неверных четыре небольшие галеры и одна буста. У них численный перевес, но наши галеасы прочнее и даже вооружены метательными машинами. И если у ваших воинов такие же храбрые сердца, какое бьется в груди их госпожи, победа будет за нами…

Через два часа корабли настолько приблизились друг к другу, что капитан генуэзского флагманского галеаса, впрочем, как и его пассажиры, смог без труда хорошенько разглядеть суда противника. Крики радости волной прокатились по рядам франков и генуэзцев, которые уже некоторое время пребывали в возбуждении, предвкушая необычное сражение. Но что вызвало этот необузданный восторг? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно было взглянуть на состояние мусульманских судов. Недавняя буря, по-видимому, застала неверных врасплох и изрядно потрепала корабли. Два из них находились в совсем плачевном состоянии и еле держались на плаву, так как потеряли паруса и большинство весел. К тому же из-за пробоин в корпусе остойчивость кораблей была нарушена, и вода постепенно заполняла трюмы. Флагманское судно, на котором гордо развевался зеленый флаг с золотым львом посередине – символом султана Бейбарса – охраняли оставшиеся в большей сохранности два корабля.

– Это буста Великого визиря, – внимательно рассмотрев судно, проговорил капитан, не раз сталкивавшийся с ним в море. – Интересно, что он тут делает? К тому же без существенной поддержки флота? Вот уж действительно Бог на нашей стороне…

– Ждем вашего приказания, капитан, – отрапортовал его помощник.

– Вы все еще хотите потопить эти корабли, госпожа Габриэлла?

– Не только потопить, но и взять в плен Великого визиря, – дерзко ответила девушка, на лице которой от волнения пылал лихорадочный румянец. – Так я получу возможность поторговаться с султаном…

– Тогда будьте готовы.

– Мои воины к вашим услугам…

– Слушай мою команду! – отдал распоряжение капитан. – Полный вперед! Будьте готовы немедленно опустить парус, как только мы протараним судно. Приготовить крюки для абордажа! Строжайшая дисциплина! Без моей команды не смейте даже чихнуть! Вперед, дети Крестовы!

Подгоняемые внезапно поднявшимся попутным ветром корабли франков налетели на мусульманские суда, как голодные коршуны на добычу. Но не только попутный ветер с первой минуты склонил чашу весов в сторону крестоносцев. Как потом выяснилось, флагманский корабль мамлюков был почти обездвижен из-за поломки руля, гибели многих гребцов и поломки весел во время бури. Поэтому, как ни хотел Великий визирь избежать нежелательного столкновения с неприятелем, понимая, что его потрепанные бурей суда с ослабленной командой стали слишком уязвимой мишенью, ему это не удалось.

Протараненные разом, два корабля неверных, прикрывавшие бусту, несмотря на все усилия команды, мгновенно пошли ко дну, не успев оказать никакого сопротивления. Оставшись без защиты, флагманский корабль магометан приготовился к бою. Ждать помощи от полузатопленных судов не приходилось, поэтому рассчитывать нужно было только на собственные силы. Окружив бусту с двух сторон и подойдя к ней так близко, что оставшиеся в живых гребцы не могли даже вытащить весла, франки взяли флагманский корабль мамлюков на абордаж. Завязалось сражение не на жизнь, а на смерть. Понимая, что пощады не будет, неверные отчаянно защищали свой корабль, обратив против ненавистных франков всю свою ярость и все свое мастерство. Но искусные воины на земле, когда скакали верхом, в море мамлюки чувствовали себя неуверенно. Однако, встретившись со своим заклятым врагом, мусульмане собрались с духом и решительно набросились на франков. Но крестоносцы, давно ждавшие случая отомстить за поражение, обрушились на неверных лавиной, неистово работая мечами направо и налево. Габриэлла, которая, вопреки уговорам герцога, тоже присоединилась к схватке, не отставала от своих вассалов. Завидев на корме людей в богатых одеждах, она сразу догадалась, что среди них – Великий визирь, – именно тот человек, жизнь которого она собиралась обменять на жизнь мужа.

– Мартин! – крикнула она главному сержанту своих воинов. – Возьми четверых людей и следуй за мной!

Не щадя сил и умело орудуя мечом, девушка, вместе с сопровождавшими ее людьми, стала пробираться к корме, на которой уже закипел ожесточенный бой. Неистово размахивая мечом и ханджаром, Великий Сабах ад-дин ат-Татсуси пытался вырваться из кольца франков, но оно все сужалось и сужалось вокруг него. Пробираясь сквозь упавшие растерзанные тела крестоносцев и мамлюков, Габриэлла внезапно была остановлена криком своего оруженосца Готье.

– Госпожа, осторожнее! – воскликнул он и, оттолкнув ее в сторону, прикрыл собой. Стрела, пущенная умелой рукой, пробила кольчугу и попала прямо в сердце храброму, преданному юноше. Девушка посмотрела в ту сторону, откуда прилетела стрела. За рядами сражавшихся воинов на галеасе мелькнула фигура, закутанная в черный плащ. Постояв несколько секунд, словно в нерешительности, она скрылась с глаз долой. Дьявол вернулся и нанес новый удар…

– Готье! – вскричала Габриэлла, склонившись над оруженосцем. – Мартин, помоги мне!

Подняв угасавшего на глазах юношу, они перетащили его поближе к борту бусты.

– Держись, мой мальчик! – сдавленным голосом проговорила Габриэлла. – Все будет хорошо!

С сожалением взглянув на умиравшего Готье, Габриэлла бросилась на корму. Как разъяренная тигрица, напала девушка на Великого визиря. Ошеломленный таким натиском, тот отступил назад, желая выбрать более удобное место для отражения атаки, но, поскользнувшись в луже крови, упал на спину. Габриэлла тут же воспользовалась положением и занесла над пашой меч, готовая в любой момент пронзить горло неверного.

– Все кончено, Великий визирь! – громко сказала девушка, немного знавшая арабский язык. – Прикажите своим воинам сдаться! Иначе, клянусь Непорочной Девой Марией, я перережу вам горло. Вы ведь так умерщвляете своих врагов?

На какое-то мгновение их глаза встретились. В злых, чуть раскосых глазах магометанина горела жгучая ненависть. Глаза же девушки выражали решимость подтвердить сказанные слова делом. Ледяной ужас сковал нутро мусульманина. Он ни на секунду не усомнился в том, что рыцарь, стоявший над ним, выполнит обещанное.

– Вай’хак! Санах, – сквозь зубы проговорил Великий визирь. – Довольно! Убрать оружие!

Мамлюки покорно подчинились приказу. Поднявшись, Великий визирь еще раз посмотрел на стоявшего перед ним рыцаря.

– Вы нас убьете?

– Вас убивать нет резона. Ваших воинов по прибытии в Каир мы отпустим. Но только воинов. А вот вас и ваших приближенных, Великий визирь… Мы обменяем на одного нашего рыцаря.

– Интересно, неужели жизнь этого ничтожного раба вы оцениваете так дорого?

– Ваша жизнь стоит намного дешевле, – с вызовом произнесла девушка. – Взять его! Завтра вы напишете письмо султану Бейбарсу. И молитесь своему Богу, чтобы пленник оказался жив!

– Могу ли я хотя бы узнать имя того храброго рыцаря, отважно сражающегося против могучей армии султана, которой взял меня и моих воинов в плен? – спросил Великий визирь Сабах ад-дин ат-Татсуси вслед уходившей Габриэлле.

Девушка остановилась. Она медленно повернулась и оглядела крестоносцев и троих знатных мамлюков, продолжавших стоять на залитой кровью, заваленной множеством искалеченных тел палубе, в то время как остальных пленных уже связали и отправили в трюм.

– Конечно, Великий визирь, это ваше право…

Девушка сделала знак Мартину, который после гибели оруженосца всегда находился рядом с ней, чтобы тот помог снять ей шлем. Расстегнув замок, сняв кольчужный капюшон-наголовник, а затем полотняный чепец, глазам изумленных неверных предстала прелестная воинственная амазонка. Возглас изумления одновременно вырвался у мусульман, а Великий визирь оторопел от увиденного зрелища.

– Вы хотели знать мое имя, Великий визирь? – осведомилась медленно подходившая в нему Габриэлла. – Что ж, вы узнаете его… Я графиня де Сен-Мор. Граф де Сен-Мор, томящийся у вас в темнице, мой муж. И если он погиб иди ваш султан не пожелает произвести обмен, берегитесь! Ведь и у вас есть семья…

– Ма’ша’аллах, – пробормотал Великий визирь Сабах ад-дин ат-Татсуси, оправившись от удивления.